Книжный рынок захлебнулся потоком бестселлеров, люди просто перестали покупать книги… Тогда Заречный свернул своей Синей птице шею, а потом повесился на шнуре от компьютера. И он был только первой жертвой этого ужасного времени… Синих птиц и их хозяев начали отлавливать и убивать повсюду. Счастливцы, птицы которых специализировались на личной безопасности, продержались дольше других, но, как только погибали их птицы, они становились такими же беззащитными, как и обычные люди. Появилась новая профессия — птицебой. Так назывались киллеры-виртуозы, которые убивали вначале Синюю птицу, а затем и ее хозяина. Понимаете, Царегородцев, людей истребляли только за то, что они были удачливее остальных! Удачливее толпы…
Последнее слово Лемберт произнес с явным отвращением.
— Казалось, на землю вернулись Темные века. Самое удивительное заключалось в том, что с истреблением птиц не пыталась бороться даже полиция! Впрочем, что ж тут удивляться — ведь на одного полицейского, владевшего Синей птицей, приходился десяток тех, у кого таких птиц не было… Естественно, их симпатии были на стороне толпы… Не прошло и двух лет, как «удача» стала бранным словом в большинстве цивилизованных стран, а те, кто сохранил своих Синих птиц, невзирая на всю свою везучесть, превратились в изгоев и подонков общества! Черт бы меня побрал, Царегородцев, если я понимаю, почему так получилось!
— Я думал об этом, — признался Андрей. — Там, на островах, у меня было достаточно времени. По-моему, все дело в том, что мы пытались сделать счастливыми слишком многих. Это как пытаться натянуть простыню на футбольное поле — все равно ничего не получится. Тех, кому не везет, в жизни всегда будет намного больше, чем счастливчиков, — это, видимо, какой-то фундаментальный закон природы…
— На эту тему написаны уже сотни исследований, — перебил его старик. — Особенно популярной была теория «благословенного хаоса», утверждавшая, что Синяя птица является неким артефактом, побуждающим все проистекающие поблизости от нее процессы распределяться только в сторону благоприятного исхода. Тогда большинство процессов неизбежно становятся детерминированными, и система — то бишь наш мир — постепенно перестает развиваться. Согласно этой теории, уничтожение Синих птиц — дело безусловно благое, поскольку отвечает глобальным интересам человечества. Иными словами, человечеству позарез необходимы неудачники, а счастливчики должны вечно оставаться крохотным меньшинством…
— И тогда их всех истребили, — горько сказал Андрей. — Я читал об этом. Кажется, последнюю Синюю птица торжественно сожгли на костре года три назад…
— Зато экономика снова на подъеме, — ухмыльнулся Лемберт. — Жизнь понемногу входит в прежнюю колею… Да и нравы заметно смягчились — видите, мне даже позволили вернуться на родину.
Он задумчиво повертел в руках бумеранг.
— Вы привезли мне хороший подарок, Царегородцев. Удача — тоже своего рода бумеранг. Если зазеваешься, она поразит тебя самого…
— Просто он очень красивый, — сказал Андрей. — А больше там ничего подходящего не было.
Лемберт внимательно поглядел на него.
— Кстати, — спросил он, понизив голос. — А что случилось с вашей Принцессой? Вы бы не прошли таможенный контроль…
— Я ее выпустил, — ответил Андрей и печально улыбнулся, вспомнив, как Принцесса, жалобно крича, описывала крути у него над головой. — Мне все-таки удалось обнаружить на одном из островов маленькую колонию Синих птиц, и я отвез ее туда. Она не хотела покидать меня, но я сумел ее убедить…
Минуту Лемберт молчал, сжимая в руке бумеранг, потом поднял голову и посмотрел на Андрея прозрачными старческими глазами.
— Уходите, — произнес он твердо. — Уходите и никому больше об этом не рассказывайте.
— До свидания, — сказал Андрей.
Он вышел во двор и забрал у охранника свой велосипед. Выкатил его за ворота, легко вскочил в седло и, не торопясь, поехал вдоль по тихой улице дачного поселка.
С ветки сосны за ним внимательно наблюдала сойка, синяя-синяя, будто зацепившийся за дерево кусочек неба.
1 2 3 4 5
Последнее слово Лемберт произнес с явным отвращением.
— Казалось, на землю вернулись Темные века. Самое удивительное заключалось в том, что с истреблением птиц не пыталась бороться даже полиция! Впрочем, что ж тут удивляться — ведь на одного полицейского, владевшего Синей птицей, приходился десяток тех, у кого таких птиц не было… Естественно, их симпатии были на стороне толпы… Не прошло и двух лет, как «удача» стала бранным словом в большинстве цивилизованных стран, а те, кто сохранил своих Синих птиц, невзирая на всю свою везучесть, превратились в изгоев и подонков общества! Черт бы меня побрал, Царегородцев, если я понимаю, почему так получилось!
— Я думал об этом, — признался Андрей. — Там, на островах, у меня было достаточно времени. По-моему, все дело в том, что мы пытались сделать счастливыми слишком многих. Это как пытаться натянуть простыню на футбольное поле — все равно ничего не получится. Тех, кому не везет, в жизни всегда будет намного больше, чем счастливчиков, — это, видимо, какой-то фундаментальный закон природы…
— На эту тему написаны уже сотни исследований, — перебил его старик. — Особенно популярной была теория «благословенного хаоса», утверждавшая, что Синяя птица является неким артефактом, побуждающим все проистекающие поблизости от нее процессы распределяться только в сторону благоприятного исхода. Тогда большинство процессов неизбежно становятся детерминированными, и система — то бишь наш мир — постепенно перестает развиваться. Согласно этой теории, уничтожение Синих птиц — дело безусловно благое, поскольку отвечает глобальным интересам человечества. Иными словами, человечеству позарез необходимы неудачники, а счастливчики должны вечно оставаться крохотным меньшинством…
— И тогда их всех истребили, — горько сказал Андрей. — Я читал об этом. Кажется, последнюю Синюю птица торжественно сожгли на костре года три назад…
— Зато экономика снова на подъеме, — ухмыльнулся Лемберт. — Жизнь понемногу входит в прежнюю колею… Да и нравы заметно смягчились — видите, мне даже позволили вернуться на родину.
Он задумчиво повертел в руках бумеранг.
— Вы привезли мне хороший подарок, Царегородцев. Удача — тоже своего рода бумеранг. Если зазеваешься, она поразит тебя самого…
— Просто он очень красивый, — сказал Андрей. — А больше там ничего подходящего не было.
Лемберт внимательно поглядел на него.
— Кстати, — спросил он, понизив голос. — А что случилось с вашей Принцессой? Вы бы не прошли таможенный контроль…
— Я ее выпустил, — ответил Андрей и печально улыбнулся, вспомнив, как Принцесса, жалобно крича, описывала крути у него над головой. — Мне все-таки удалось обнаружить на одном из островов маленькую колонию Синих птиц, и я отвез ее туда. Она не хотела покидать меня, но я сумел ее убедить…
Минуту Лемберт молчал, сжимая в руке бумеранг, потом поднял голову и посмотрел на Андрея прозрачными старческими глазами.
— Уходите, — произнес он твердо. — Уходите и никому больше об этом не рассказывайте.
— До свидания, — сказал Андрей.
Он вышел во двор и забрал у охранника свой велосипед. Выкатил его за ворота, легко вскочил в седло и, не торопясь, поехал вдоль по тихой улице дачного поселка.
С ветки сосны за ним внимательно наблюдала сойка, синяя-синяя, будто зацепившийся за дерево кусочек неба.
1 2 3 4 5