Схватив его за лацканы пиджака, нападающий выдернул водителя из-за руля и, перевернув вниз головой, швырнул на асфальт под какой-то грязный мусорный бак. Забросив на заднее сиденье меч, Крюгер, не открывая дверцы, запрыгнул в салон и, криво улыбнувшись вжавшейся в кресло старушке, проревел:
— Мамаша!
Она поправила платок на голове и, быстро перекрестившись, прошептала:
— Твою мать…
Крюгер до отказа нажал педаль акселератора и, резко бросив машину влево, понесся по улице.
— Это моя жена! Это моя машина! — бросился за автомобилем успевший встать владелец кепки.
Старушка заверещала, поднявшись из своего кресла и вцепившись руками в чудом уцелевшее после удара мечом лобовое стекло.
— Помогите, помогите! — орала она, срывая в крике голос. — На помощь! Этот траханый говнюк похитил меня! Помогите! Он украл мою машину!..
Крюгер от смеха откидывался на сиденьи, хрюкая в восторге.
На очередном повороте старушка не удержалась на ногах и, перемахнув через лобовое стекло, словно акробат, растянулась на капоте, мертвой хваткой вцепившись в отрывающуюся ленту резины уплотнителя. Машина с ревом вылетела на оживленную автостраду и, ловко маневрируя между другими автомобилями, понеслась на север.
14
Стеклянные автоматические двери распахнулись — и в длинный просторный холл госпиталя вошел комиссар. Его толстое лицо выглядело озабоченным и злым. Он постоянно протирал платком потный лоб, что само по себе было плохим признаком, и, тяжело дыша, хрипло кричал на идущего рядом Стива:
— Все, что ты сейчас тут наговорил, можешь засунуть себе в… стол! Это сказки и легенды, художественная литература, а не полицейский отчет!..
— Фрэнк, успокойся, я проверил всех, — утешал разбушевавшегося начальника Стив, — и всех опросил. Ты же знаешь, что если я ничего не нашел, то делать там нечего.
Комиссар это знал, но тем не менее орал, досадуя на отсутствие необходимой информации.
— Но ведь там стояли люди, они же смотрели! Что, никто ничего не видел? — возмущался он.
— Никто и ничего. Они все именно в этот момент отвернулись.
— А этот идиот с автоматом? Что он там делал?
— Я не знаю, что он там делал! Может, наркотики искал, а может, девочку, а может, просто так… гулял. Сейчас мы это у него выясним.
— А кто тогда должен знать? Почему ты до сих пор ничего не выяснил?
— К нему не пускали, — оправдывался помощник комиссара, — все-таки серьезное ранение.
— Ты хоть выяснил, кто он?
Фрэнк остановился возле дверей палаты, где дежурили два крепких парня в форме.
— Бывший морской пехотинец, — тяжело вздохнул Стив. — Воевал во Вьетнаме. Свихнулся на почве антикоммунизма. Так что разговор будет… Чокнутый, одним словом, но зато с полным набором боевых наград.
Морран крякнул, пряча платок в карман пиджака, и со вздохом сказал:
— Ладно, не психуй. Посмотрим…
Полисмены, стоявшие возле двери, разошлись в стороны, пропуская комиссара с помощником в небольшую палату, заставленную шкафами с медицинским оборудованием, с койкой посредине, на которой лежал пострадавший. Возле него стояла симпатичная молоденькая медсестра, присоединявшая тонкие пластиковые трубки капельницы к большой колбе, висевшей на стойке.
Фрэнк и Стив тихо поздоровались. Девушка в ответ улыбнулась и так же тихо произнесла:
— Пожалуйста, только недолго. Он еще очень слаб.
— Конечно, — кивнул Стив, — спасибо.
Она проверила зажим и быстро вышла из палаты.
Человек, лежавший на кровати, был очень похож на римского воина. Крупное лицо с острой, выдающейся вперед челюстью, глубоко посаженные голубые глаза, прямой правильный нос и тонкие губы. По этому лицу было видно, что его хозяин побывал в разных переделках, потому что мелкие шрамы на щеках напоминали осколочные ранения от взрыва какой-то гранаты. Он открыл глаза и попытался улыбнуться гостям.
— Привет, — сказал комиссар и облокотился на высокую спинку кровати.
— Как дела, старина?
— Ты можешь говорить? — спросил Стив.
— Могу, — прохрипел пострадавший.
— Тебя зовут Майкл Бенкс. Так?
— Да.
— Ты видел того человека?
— Лучше, чем вас сейчас, комиссар. Он же меня поразил…
— Это он? — Морран протянул раненому фотографию Рассела. — Ты его видел?
Майкл поморщился и ответил:
— Нет. Не его.
— Ты уверен, приятель? Ведь там было темно.
— Он пытался меня убить, и я никогда не забуду его морды. Кроме того, у него была перерезана глотка. Понимаешь?
Майкл чуть приподнял голову. Было видно, что каждое, пусть даже самое простое, движение дается ему с величайшим трудом и болью. Стив пододвинул стоящий в углу стул к кровати и, сев на него, достал из кармана блокнот.
— Ты можешь нам рассказать, — попросил он, — как все это было? Если тебе, конечно, не трудно.
— Может, пока не стоит? — спросил Морран, посмотрев на помощника.
— Стоит, — прохрипел Майкл. — Если это поможет найти того ублюдка, то я готов. Я думаю, что здесь кроется нечто большее, чем обыкновенное хулиганство. Это большое дерьмо, потому что здесь замешана большая политика.
— Хорошо, — кивнул комиссар. — Начинай. Ложись, расслабься, не вскакивай и говори. Он все запишет, и мы его поймаем.
Бенкс набрал в легкие воздуха и, с шумом выпустив его через нос, начал рассказывать.
— Я каждый вечер выезжаю на дежурство в эти кварталы. Полиция призвала на помощь ветеранов, чтобы навести порядок в этом гадючнике. Вот мы и патрулируем улицы. У меня есть разрешение на ношение оружия, и в машине у меня всегда припасена пара-тройка серьезных штучек.
— Да, это мы видели. У тебя в машине нашли винтовку 32-го калибра, два армейских кольта калибром 9 миллиметров и…
— Все верно. А «узи» и обрез я взял с собой. Так вот, я свернул с 12-ой улицы на 736-ю. Там всегда полно всяких шлюх и наркоманов. Проехав три дома, я затормозил, потому что услышал странный шум.
— Ты услышал его несмотря на гул работающего мотора? — Стив что-то быстро записывал в свой блокнот.
— Да его и мертвый бы услышал! — Майкл тяжело вздохнул. — Это грохотало так, как будто поблизости работал кузнечный пресс. Я тогда не понял, кто они.
— Кто?
— Я расскажу об этом позже. Давайте пока не отвлекаться.
Он прикрыл глаза. Комиссар посмотрел на Стива. Тот пожал плечами. Майкл продолжил:
— Так вот. Я взял «узи» и обрез и бросился в переулок. Там было полно мусорных баков и всякого дерьма, за которым легко спрятаться.
— И что же там было? — спросил Морран.
— Я их сразу увидел. Эти двое дрались на мечах, как одержимые. Такой крепкий негр с бородой, в цветных дурацких тряпках. Вы же его наверняка уже видели в морге. И второй…
Майкл дернулся и тут же застонал от накатившей боли. Пальцы вцепились в простыню, стягивая ее в комок. На лбу выступила испарина.
— Он был двухметрового роста. В плечах — как два меня. Лошадиная голова и черные волосы. А одет, как поганый рокер. Весь в черной коже и дрался, как раненый зверь.
Лицо Бенкса исказил новый приступ боли. Он застонал, запрокинув на подушках голову, и жестом подозвал комиссара. Морран сел на кровать и крепко сжал его руку.
— Держись, приятель. Теперь все позади.
— Ничего не позади. Самое страшное может вот-вот начаться. Дело в том, что этот малый не похож на американца. Он похож на русского. С такой раной нельзя выжить. Это был просто покойник. Дерьмовый вонючий труп дерьмового русского. Москва начинает против нас войну. Она засылает диверсантов-зомби. Необходимо срочно связаться с ЦРУ. Комиссар, не упустите момент!
Майкл дергался и лихорадочно хрипел.
— Успокойся, — ласково проговорил Фрэнк.
— К черту!
— Приятель, тебе нельзя волноваться.
— Я сказал, к черту! Это был настоящий ад — там, на улице. Огонь, везде огонь. Понимаешь, комиссар… Я стрелял в него бог знает сколько раз. Всю обойму выпустил. А значит, хотя бы половина боезапаса оказалась у него в кишках. Он ведь ранил меня только после того, как я наделал в нем столько дырок, что хватило бы на целый взвод.
Комиссар понимающе кивнул и поднялся с кровати.
— Ну, не знаю, — он искоса посмотрел на все еще сидящего с блокнотом Стива. — Наверное, парень, я к тебе пришлю наших художников. И раз ты его так хорошо помнишь, ты сможешь описать им портрет этого типа. Договорились?
Морран снова вытер платком вспотевший лоб и отошел к двери. Стив, закончив стенографировать, тоже встал. Майкл поднял голову и позвал:
— Эй, полицейский…
Комиссар приблизился к кровати.
— Что-то еще?
— Ты думаешь, что я сумасшедший, да?
Судорога прошла по его лицу.
— Не переживай так, Майкл. Мы постараемся во всем разобраться. Будь уверен. Выздоравливай поскорее.
С тяжелым чувством полного отсутствия каких-либо фактов Фрэнк покинул больничную палату. Устало осмотрев стоящих возле двери полицейских, он вяло махнул рукой и пошел по коридору. Стив поспешил следом.
— Похоже, он действительно свихнулся, — Морран тяжело вздохнул. — Жаль…
— Но, шеф, у нас все равно больше нет свидетелей, — развел руками Стив.
— Не нужно мне напоминать об этом! Ты что, думаешь, я сам не могу запомнить такую простую вещь? — заорал взбешенный комиссар.
Фрэнк проснулся от стука в стекло автомашины. Открыв глаза, он увидел склонившегося Стива. Морран открыл дверцу и вышел на улицу.
— Ну, и что же тебе сказали эксперты? — он с трудом подавил зевок.
— Шеф, они меня в могилу сведут с этим делом. И вас тоже, — жалобно простонал Стив.
— Есть проблемы?
— Есть, и все те же. Я к этому уже привык. Они не нашли никаких признаков взрывчатки. Повторяется та же история, что и в этом проклятом гараже «Мэдисона». И никто ничего не знает. Только я знаю наверняка, что для того, чтобы чугунную крышку канализации на третий этаж забросить, нужно не меньше килограмма динамита. А может быть, и больше. Или это действительно русские изобрели новый тип взрывчатки?
— А что, если какие-то нетрадиционные соединения?
— В том-то и дело, что ничего нет. Чисто, как на лужайке.
— Мне бы твои проблемы, — вздохнул комиссар.
— Это и ваши проблемы, шеф, так что не беспокойтесь, — сказал Стив.
— Ничего. Сейчас у нас будут другие проблемы. Пошли.
Фрэнк направился к тележке, с которой продавали «хотдоги». Сутулый негр в белом фартуке прикреплял к брезентовому тенту свежий номер какой-то газеты. На первой странице красовалась устрашающая физиономия разыскиваемого преступника, а под ней было написано: «Его разыскивает полиция! Помогите полицейским! Это охотник за головами! У полиции ничего не получается! Нужна помощь города!».
— У нашего парня богатое воображение, — заметил Стив, указывая на картинку.
— А-а, — Морран отмахнулся. — Он, похоже, сам его придумал. Голову даю на отсечение, что такого типа просто нет на свете. Этот парень — псих.
— Две порции, — обратился он к чернокожему продавцу, — и попить.
Выдавая заказанное, негр ткнул вилкой в газету и спросил:
— Фрэнк, ты это читал? Очень интересно.
Морран откусил бутерброд и пробубнил:
— Ты же знаешь, что полицейские не умеют читать.
Негр прыснул.
— Всегда расстроит, — проворчал Фрэнк. — Перестану я сюда ходить. У тебя прямо как на работе. Ни на секунду не расслабишься.
Стив отпил из пластикового стаканчика и, облизнув губы, спросил:
— Ладно, раз уж о работе… Так расскажите, в чем ваши проблемы, комиссар?
Морран доел сосиску и заказал еще одну.
— Проблема только одна. Подняли шум газетчики, и это дерьмо дошло до мэра.
— Ого!..
— Да, а мэру, конечно, не нравится беспорядок в городе. Он возмущен. Поэтому он позвонил мне вчера в два часа ночи.
— Ну и как? — поинтересовался Стив.
— Больше я не спал.
— Нет, что сказал мэр?
— А что он мог сказать? Спросил, что все это значит. А как я ему все это растолкую, если сам ничего не понимаю. Теперь я к телефону боюсь подходить. Да, кстати, — вспомнил комиссар, — ты эти… образцы Бренде носил?
— Носил, — Стив кивнул.
— Ну, и что она сказала?
— Наша красавица теперь мечом покойного мавра занимается. Говорит, редкая вещь. XII век. От микроскопа не отходит и металлургически бредит. Знаете что, шеф, по-моему, все, кто занимается этим делом, постепенно сходят с ума. Вот и мэр…
— Уймись и оставь свои умозаключения при себе, — одернул его Фрэнк. — Расскажи мне лучше, что конкретно сказала Бренда?
— Она сказала, что меч не зарегистрирован ни в одном из каталогов холодного оружия. Говорит, что интересно изготовлен, а дальше ничего понять не могу. Позвоните сами…
— Какая разница! Она все равно пробредит полчаса, а я все равно ничего не пойму, потом только два дня мучиться буду от сознания собственной тупости, — махнул рукой комиссар. — Пусть уж лучше так…
— Фрэнк, — вдруг тихо проговорил Стив, — а может, определим его в нераскрытые? И все?
— Определишь, как же! Определить-то, конечно, можно. Только с мэром ты об этом сам поговоришь. Ладно? И непременно в два часа ночи.
Морран доел «хотдог», сунул руку в карман за платком, бросил в большую корзину стаканчик и тарелку и быстро пошел к машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26