Мало кому удавалось проникнуть в мой кабинет, не зная ни одного пароля, а то, что вы вытащили моего Рэббита из НРУ-1, – вообще чудо!
– Но там, внизу, я не смог найти дверь!
– Скорее всего, Рэббиту насильственно стерли память, поэтому просто нечего было восстанавливать. А может быть, программисты генерала Бладреда разработали такой пароль, который даже вам пока не вскрыть. Но ничего, не расстраивайтесь. Вам предстоит учиться. Думаю, вскоре вы справитесь с любой задачей. – Профессор дружески похлопал Ника по плечу. – И вас, Тед, это тоже касается. – Он обнял обоих мальчиков за плечи и добавил: – Мы возлагаем на вас большие надежды… А теперь Денис проводит вас в учебный корпус.
Глава 5 Этаж номер 237
Выйдя из кабинета Шарадова, они оказались на знакомой Нику Липовой аллее. За густой зеленью все так же мелькали особнячки, однако теперь среди них стали попадаться и более внушительные по размерам и причудливые по форме строения. К одному из них, многоэтажному цилиндрическому зданию ярко-синего цвета, они и направились.
У входа, представляющего собой круглую массивную дверь вроде люка на подводной лодке, дремали две собаки: сенбернар и водолаз. Когда компания подошла поближе, сенбернар открыл левый глаз и снова закрыл его, а водолаз зевнул, потянулся, встал на все четыре лапы и сказал:
– Ну куда вас несет? Ведь уже тихий час…
– Извини, Компас, но тебе придется нас пропустить, – сказал Денис. – Мы раньше не смогли, а ждать, пока все проснутся, тоже не хочется.
– Уговорил, речистый. – Пес нехотя проковылял к двери, чихнув по дороге, и открыл ее передней лапой. – Идите, только тихо!
Ник не удержался и прыснул: надо же, серьезные вроде бы люди, и вдруг тихий час, как в детском саду! Однако, когда они вошли внутрь, оказалось, что он не совсем правильно понял, о чем говорил водолаз Компас. Несмотря на то что в здании царила полная тишина, там было полно студентов, просто каждый был занят самим собой. Одни читали книги, другие что-то записывали в альбомы, маленькие блокнотики или толстые тетради, третьи расхаживали взад-вперед, вставив в уши наушники, четвертые просто сидели на диванах и глядели в потолок…
– Что это с ними? – поинтересовался Ник.
– Сейчас каждый из них в своей Основной Реальности, – пояснил Денис. – Это что-то вроде маленького путешествия домой. Такие путешествия устраиваются для всех два раза в неделю на два часа. Вы можете попасть в родную, привычную Реальность и в другое время, но только если это действительно необходимо.
– То есть их сознание, ну, основное сознание сейчас путешествует?
– Примерно так.
Пройдя по коридору, они остановились у двери с табличкой: «Декан факультета Связей Между Реальностями».
– Ник, тебя зачислили на этот факультет, он самый трудный, но зато и самый интересный. Принимают на него далеко не всех. Тед тоже учится на этом факультете, – сказал Денис и коснулся таблички.
Дверь открылась, и им навстречу вышла Кира Багирова, та самая красавица, которую Никита один раз уже встречал. Помимо факультета Связей Между Реальностями (ФСМР), в УНИКУМе работало еще два факультета: Теоретических Контактов (ФТК) и Технических Аспектов (ФТА). Факультет Связей считался самым сложным. Чтобы учиться на факультете Связей, требовалось не только усердие, но и необычные способности, поэтому в год на него поступало не больше десяти новых студентов. На ФТК принимали человек по двадцать, а на ФТА – по полсотни студентов каждый год. Требования в УНИКУМе были строгие. Тех, кто отставал или грубо нарушал дисциплину, отчисляли без разговоров.
– Вот и мои опоздавшие студенты! – Кира Багирова лукаво улыбнулась.
– Опоздавшие? – Ник не понял, о чем речь.
– Да уж, есть из-за чего расстроиться – вы пропустили просто шикарную экскурсию. Сегодня утром мы посещали модель Атлантиды – планеты, которую осваивают земляне в НРУ-1.
– Кира, ты же знаешь, почему мы опоздали… – начал было Денис.
– Конечно, что может быть важнее Рэббита Шарадова! Вам ведь удалось его вернуть?
– Еще бы, ведь теперь с нами гений Орлов! – ввернул Тед.
Ник стал пунцовым. Чего этот ирландец выпендривается перед красоткой деканшей? Благородного скромнягу из себя строит.
– Ладно, ребята. Вам надо пообедать, а потом отдохнуть. Добавлю только, чтобы у нашего новенького не было лишних вопросов: студенты обращаются ко мне «госпожа декан» или «госпожа Багирова», как вам больше нравится. Расписание занятий висит в холле на втором этаже, спальные домики находятся на 237-м этаже: левое крыло для молодых людей, правое – для девушек. Трапезная – на третьем этаже справа. А студенту Бэйли придется напомнить одно из наших правил: не покидать территорию парка Кибрэ без разрешения декана или ректора, а также не пытаться самостоятельно, без ведома преподавателей, проникать в любые другие Реальности, включая Основную Истинную. Вас, Орлов, это тоже касается. – Багирова мягко улыбнулась, давая понять, что аудиенция окончена.
Мальчики переглянулись: да эта красавица только на первый взгляд такая милая, а на самом-то деле, похоже, злющая и вредная, настоящая мегера. Тед проучился в УНИКУМе уже целых два года и знал, что за глаза студенты называют ее вовсе не «госпожа Багирова», а «госпожа Мегерова».
Найти трапезную оказалось делом несложным: по всему маршруту их следования висели мерцающие указатели «Трапезная». По дороге Тед объяснил Нику, что таково одно из чудесных свойств учебного корпуса: куда бы ты ни направлялся, тебе всегда услужливо показывают дорогу эти ярко-оранжевые надписи со стрелочками, причем видишь их только ты, а остальные видят совсем другие указатели – те, что требуются им.
Трапезная представляла собой большой зал со столиками на два или четыре человека. Мерцающая надпись «Твой столик ждет тебя!» издалека приветствовала каждого посетителя. Стоило опуститься на стул, как к тебе припрыгивал кенгуру в накрахмаленном передничке и доставал из большого кармана меню. Оставалось только выбрать то, что хочется, и буквально через минуту кенгуру возвращался с серебряным подносом, полным всяких вкусностей.
Тед давно уже знал наперечет все блюда в меню и сделал заказ очень быстро, чего нельзя было сказать о Нике. Во-первых, он не привык обедать в таких роскошных условиях – ни кенгуру, ни простые официанты его не обслуживали, в настоящем ресторане он ни разу не был, только по телевизору видел. Во-вторых, названия доброй половины блюд были ему неизвестны. Его «меню» мама оставляла на листке, вырванном из школьной тетради: картошка или гречка, овощной суп или лапша, котлеты или сосиски, на сладкое в лучшем случае карамель или батончики, а в худшем даже сахара в сахарнице не оставалось. Как правило, мама писала: «Котлета в холодильнике, кастрюля с супом на балконе. Холодное не ешь, разогрей!» А тут встречались непонятные слова вроде каперсов, мидий или сыра пармезан. Зато с десертами было более или менее ясно, и хотя назывались они загадочно, например «Сюрприз для феи», – но в скобках давалась расшифровка. Особенно Нику понравилась такая: «Блины с шоколадом, орехами, мороженым и взбитыми сливками» и еще одна: «Мороженое разного цвета с фруктами и сиропом „Гренадин“». Что такое этот «Гренадин», мальчик не знал, зато все остальное звучало очень привлекательно.
Увидев, что Нику сразу принесли сладкое, Тед недоверчиво покосился на него.
– Ты всегда так ешь? – спросил он. – И родители тебе разрешают?!
– Да нет… – Ник смутился. И решил довериться своему соседу. – Наоборот, такое я ем очень редко. Мы с мамой небогато живем. Я даже не знаю половины тех блюд, что в меню перечислены. А сладкое люблю.
– Извини. А я было позавидовать тебе хотел. Мне мама запрещает есть много сладкого, говорит, что это вредно. Но в следующий раз я тебе посоветую, что взять на первое и второе, тут есть из чего выбрать, уж поверь.
Покончив с обедом, мальчики направились в сторону лифтов, ведь спальни находились на 237-м этаже. Видимо, «тихий час» закончился, вокруг гомонили студенты.
– Как думаешь, почему все такие возбужденные? – спросил Ник.
– Сегодня особый день – день открытия Кибрэ. А кроме того, на всех факультетах, видимо, объявили, что Денис привел тебя.
Ник опешил:
– Меня?! Ну и что?
– Ты скромничаешь или правда не знаешь, какие у тебя способности?
– Ну, Денис, и Шарадов, и Борода говорили, будто я могу что-то такое, чего они сами не в состоянии сделать, да я так ничего и не понял.
– Хм… наверное, они просто не успели тебе объяснить. Все думают сейчас только о том, как спасти Анну. – Тед нахмурился, а потом продолжил: – Говорят, ты гений, дружок. Хотя у меня тоже кое-какие способности имеются, не думай, что ты тут самый умный.
– Да я и не думаю. Зря ты на меня нападаешь.
Двери лифта открылись, и из него высыпало десятка два молодых людей и девушек. Тед с Ником и еще пятеро мальчиков вошли внутрь. Лифт, разумеется, был не обычным, он напоминал скорее салон небольшого самолета с мягкими креслами. Особенно это впечатление усиливал тот факт, что кресла были снабжены кожаными ремешками, а окошки лифта были круглыми, как иллюминаторы. Все ребята уселись и стали пристегивать ремни. Ник последовал их примеру. Когда все было готово, из-за занавесочки, висевшей впереди, вышла улыбающаяся стюардесса.
– Кто куда, дорогие мои? – спросила она.
Одновременно раздалось несколько голосов, называющих явно разные направления, однако стюардессу это нисколько не смутило. Все так же ослепительно улыбаясь, она удалилась обратно за занавесочку. Мгновение спустя Ник почувствовал невесомость; если бы не ремень, он, наверное, уже парил бы под потолком.
– Давай отстегнемся? – подмигнул ему Тед.
– А можно? – удивился Ник.
– Конечно, нельзя! Но мне лично очень хочется. – Расстегнув пряжку, Тед слегка оттолкнулся от подлокотников.
Остальные мальчишки только переглядывались и присвистывали. Один из них, чернокожий и белозубый, заметил:
– Эй ты, герой Бэйли, сейчас пролетишь мимо!
– Ни фига, – возразил Тед, – я на 237-й, его не пролетишь!
– На 237-й? Маленькие детки спать захотели? – усмехнулся чернокожий парень.
– Просто я сопровождаю Никиту Орлова, который только что прибыл. – Тед кивнул в сторону Ника.
Со всех сторон раздались возгласы:
– Орлов?
– А, тот, что с зелеными глазами…
– И с сединой на правом виске!
– Это Орлов?!
– Это он? Правда?
– Ты Орлов? Да?
Ник опять ужасно смутился и разозлился на Теда.
– Он, он! Он самый – Никита Орлов! – не унимался тот.
В это время послышался довольно громкий свист, и над зановеской, куда удалилась стюардесса, замигала надпись: «Лаборатория Экстренных Перемещений, этаж 1685-прим». Тед рухнул в кресло, а трое мальчиков, направляясь к выходу, оборачивались и кричали на ходу:
– Ну, еще увидимся!
– Настоящий Орлов!
– Я же тебе говорил, он появится!
– Здорово, что ты с нами!
Как только дверь за ними закрылась, Ник обрушился на Теда:
– Кто тебя за язык тянул? Зачем всем сообщать, кто я?! И… и… и… вообще… Правда, кто я?
– Да успокойся ты. – Тед чувствовал себя виноватым. – Подумаешь! Все равно узнают. Тебе, русский товарищ, от славы никуда не деться. – Ирландец хитро подмигнул.
– Товарищами у нас называли друг друга очень давно, меня тогда еще на свете не было, сэр Теодор, – съязвил в ответ Ник. – Теперь мы, как и вы, – господа.
Сказав это, Ник горько усмехнулся про себя: да уж, господа, особенно он и его мама. Разве господа работают круглые сутки и сидят при этом на голодном пайке?
– Ладно, ладно. Все равно спрятаться тебе не удастся. На тебя тут такие надежды возлагают – мама дорогая! В этом году генерал Бладред в своей НРУ-1 изобрел какое-то новое смертоносное оружие и собирается вскоре испытать его в секретной лаборатории, а потом применить в Основной Реальности. Говорят, могут погибнуть чуть ли не все люди на Земле. Говорят еще, что ты, гениальный ты наш, единственный, кто может это оружие найти и уничтожить. Понял? И вообще, прикинь, я тут уже третий год учусь, а тебя сразу на наш курс зачислили, минуя первых два.
Ник, в изумлении уставившись на Теда, хотел было сказать, что не имеет представления о том, как уничтожают хоть какое-нибудь оружие, но тут снова раздался свист, возвещающий о прибытии лифта по назначению, и над занавеской высветилось: «Жилая зона, этаж 237».
– Кажется, мы приехали, – сказал Тед.
Двери лифта открылись, и мальчики поспешили покинуть его.
Этаж больше походил на оранжерею – диковинные растения заполняли пространство буйной зеленью и цветами, вокруг порхали бабочки, жужжали пчелы, стрекотали кузнечики, слышались птичьи голоса. Потолка как будто и вовсе не было: по синему небу медленно плыли белые облака.
– Ничего себе! – Ник даже раскрыл рот, озираясь по сторонам. – Как красиво! Но куда нам идти?
Не успел он закончить свой вопрос, как в воздухе рядом с цветком лотоса повисла мерцающая стрелочка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Но там, внизу, я не смог найти дверь!
– Скорее всего, Рэббиту насильственно стерли память, поэтому просто нечего было восстанавливать. А может быть, программисты генерала Бладреда разработали такой пароль, который даже вам пока не вскрыть. Но ничего, не расстраивайтесь. Вам предстоит учиться. Думаю, вскоре вы справитесь с любой задачей. – Профессор дружески похлопал Ника по плечу. – И вас, Тед, это тоже касается. – Он обнял обоих мальчиков за плечи и добавил: – Мы возлагаем на вас большие надежды… А теперь Денис проводит вас в учебный корпус.
Глава 5 Этаж номер 237
Выйдя из кабинета Шарадова, они оказались на знакомой Нику Липовой аллее. За густой зеленью все так же мелькали особнячки, однако теперь среди них стали попадаться и более внушительные по размерам и причудливые по форме строения. К одному из них, многоэтажному цилиндрическому зданию ярко-синего цвета, они и направились.
У входа, представляющего собой круглую массивную дверь вроде люка на подводной лодке, дремали две собаки: сенбернар и водолаз. Когда компания подошла поближе, сенбернар открыл левый глаз и снова закрыл его, а водолаз зевнул, потянулся, встал на все четыре лапы и сказал:
– Ну куда вас несет? Ведь уже тихий час…
– Извини, Компас, но тебе придется нас пропустить, – сказал Денис. – Мы раньше не смогли, а ждать, пока все проснутся, тоже не хочется.
– Уговорил, речистый. – Пес нехотя проковылял к двери, чихнув по дороге, и открыл ее передней лапой. – Идите, только тихо!
Ник не удержался и прыснул: надо же, серьезные вроде бы люди, и вдруг тихий час, как в детском саду! Однако, когда они вошли внутрь, оказалось, что он не совсем правильно понял, о чем говорил водолаз Компас. Несмотря на то что в здании царила полная тишина, там было полно студентов, просто каждый был занят самим собой. Одни читали книги, другие что-то записывали в альбомы, маленькие блокнотики или толстые тетради, третьи расхаживали взад-вперед, вставив в уши наушники, четвертые просто сидели на диванах и глядели в потолок…
– Что это с ними? – поинтересовался Ник.
– Сейчас каждый из них в своей Основной Реальности, – пояснил Денис. – Это что-то вроде маленького путешествия домой. Такие путешествия устраиваются для всех два раза в неделю на два часа. Вы можете попасть в родную, привычную Реальность и в другое время, но только если это действительно необходимо.
– То есть их сознание, ну, основное сознание сейчас путешествует?
– Примерно так.
Пройдя по коридору, они остановились у двери с табличкой: «Декан факультета Связей Между Реальностями».
– Ник, тебя зачислили на этот факультет, он самый трудный, но зато и самый интересный. Принимают на него далеко не всех. Тед тоже учится на этом факультете, – сказал Денис и коснулся таблички.
Дверь открылась, и им навстречу вышла Кира Багирова, та самая красавица, которую Никита один раз уже встречал. Помимо факультета Связей Между Реальностями (ФСМР), в УНИКУМе работало еще два факультета: Теоретических Контактов (ФТК) и Технических Аспектов (ФТА). Факультет Связей считался самым сложным. Чтобы учиться на факультете Связей, требовалось не только усердие, но и необычные способности, поэтому в год на него поступало не больше десяти новых студентов. На ФТК принимали человек по двадцать, а на ФТА – по полсотни студентов каждый год. Требования в УНИКУМе были строгие. Тех, кто отставал или грубо нарушал дисциплину, отчисляли без разговоров.
– Вот и мои опоздавшие студенты! – Кира Багирова лукаво улыбнулась.
– Опоздавшие? – Ник не понял, о чем речь.
– Да уж, есть из-за чего расстроиться – вы пропустили просто шикарную экскурсию. Сегодня утром мы посещали модель Атлантиды – планеты, которую осваивают земляне в НРУ-1.
– Кира, ты же знаешь, почему мы опоздали… – начал было Денис.
– Конечно, что может быть важнее Рэббита Шарадова! Вам ведь удалось его вернуть?
– Еще бы, ведь теперь с нами гений Орлов! – ввернул Тед.
Ник стал пунцовым. Чего этот ирландец выпендривается перед красоткой деканшей? Благородного скромнягу из себя строит.
– Ладно, ребята. Вам надо пообедать, а потом отдохнуть. Добавлю только, чтобы у нашего новенького не было лишних вопросов: студенты обращаются ко мне «госпожа декан» или «госпожа Багирова», как вам больше нравится. Расписание занятий висит в холле на втором этаже, спальные домики находятся на 237-м этаже: левое крыло для молодых людей, правое – для девушек. Трапезная – на третьем этаже справа. А студенту Бэйли придется напомнить одно из наших правил: не покидать территорию парка Кибрэ без разрешения декана или ректора, а также не пытаться самостоятельно, без ведома преподавателей, проникать в любые другие Реальности, включая Основную Истинную. Вас, Орлов, это тоже касается. – Багирова мягко улыбнулась, давая понять, что аудиенция окончена.
Мальчики переглянулись: да эта красавица только на первый взгляд такая милая, а на самом-то деле, похоже, злющая и вредная, настоящая мегера. Тед проучился в УНИКУМе уже целых два года и знал, что за глаза студенты называют ее вовсе не «госпожа Багирова», а «госпожа Мегерова».
Найти трапезную оказалось делом несложным: по всему маршруту их следования висели мерцающие указатели «Трапезная». По дороге Тед объяснил Нику, что таково одно из чудесных свойств учебного корпуса: куда бы ты ни направлялся, тебе всегда услужливо показывают дорогу эти ярко-оранжевые надписи со стрелочками, причем видишь их только ты, а остальные видят совсем другие указатели – те, что требуются им.
Трапезная представляла собой большой зал со столиками на два или четыре человека. Мерцающая надпись «Твой столик ждет тебя!» издалека приветствовала каждого посетителя. Стоило опуститься на стул, как к тебе припрыгивал кенгуру в накрахмаленном передничке и доставал из большого кармана меню. Оставалось только выбрать то, что хочется, и буквально через минуту кенгуру возвращался с серебряным подносом, полным всяких вкусностей.
Тед давно уже знал наперечет все блюда в меню и сделал заказ очень быстро, чего нельзя было сказать о Нике. Во-первых, он не привык обедать в таких роскошных условиях – ни кенгуру, ни простые официанты его не обслуживали, в настоящем ресторане он ни разу не был, только по телевизору видел. Во-вторых, названия доброй половины блюд были ему неизвестны. Его «меню» мама оставляла на листке, вырванном из школьной тетради: картошка или гречка, овощной суп или лапша, котлеты или сосиски, на сладкое в лучшем случае карамель или батончики, а в худшем даже сахара в сахарнице не оставалось. Как правило, мама писала: «Котлета в холодильнике, кастрюля с супом на балконе. Холодное не ешь, разогрей!» А тут встречались непонятные слова вроде каперсов, мидий или сыра пармезан. Зато с десертами было более или менее ясно, и хотя назывались они загадочно, например «Сюрприз для феи», – но в скобках давалась расшифровка. Особенно Нику понравилась такая: «Блины с шоколадом, орехами, мороженым и взбитыми сливками» и еще одна: «Мороженое разного цвета с фруктами и сиропом „Гренадин“». Что такое этот «Гренадин», мальчик не знал, зато все остальное звучало очень привлекательно.
Увидев, что Нику сразу принесли сладкое, Тед недоверчиво покосился на него.
– Ты всегда так ешь? – спросил он. – И родители тебе разрешают?!
– Да нет… – Ник смутился. И решил довериться своему соседу. – Наоборот, такое я ем очень редко. Мы с мамой небогато живем. Я даже не знаю половины тех блюд, что в меню перечислены. А сладкое люблю.
– Извини. А я было позавидовать тебе хотел. Мне мама запрещает есть много сладкого, говорит, что это вредно. Но в следующий раз я тебе посоветую, что взять на первое и второе, тут есть из чего выбрать, уж поверь.
Покончив с обедом, мальчики направились в сторону лифтов, ведь спальни находились на 237-м этаже. Видимо, «тихий час» закончился, вокруг гомонили студенты.
– Как думаешь, почему все такие возбужденные? – спросил Ник.
– Сегодня особый день – день открытия Кибрэ. А кроме того, на всех факультетах, видимо, объявили, что Денис привел тебя.
Ник опешил:
– Меня?! Ну и что?
– Ты скромничаешь или правда не знаешь, какие у тебя способности?
– Ну, Денис, и Шарадов, и Борода говорили, будто я могу что-то такое, чего они сами не в состоянии сделать, да я так ничего и не понял.
– Хм… наверное, они просто не успели тебе объяснить. Все думают сейчас только о том, как спасти Анну. – Тед нахмурился, а потом продолжил: – Говорят, ты гений, дружок. Хотя у меня тоже кое-какие способности имеются, не думай, что ты тут самый умный.
– Да я и не думаю. Зря ты на меня нападаешь.
Двери лифта открылись, и из него высыпало десятка два молодых людей и девушек. Тед с Ником и еще пятеро мальчиков вошли внутрь. Лифт, разумеется, был не обычным, он напоминал скорее салон небольшого самолета с мягкими креслами. Особенно это впечатление усиливал тот факт, что кресла были снабжены кожаными ремешками, а окошки лифта были круглыми, как иллюминаторы. Все ребята уселись и стали пристегивать ремни. Ник последовал их примеру. Когда все было готово, из-за занавесочки, висевшей впереди, вышла улыбающаяся стюардесса.
– Кто куда, дорогие мои? – спросила она.
Одновременно раздалось несколько голосов, называющих явно разные направления, однако стюардессу это нисколько не смутило. Все так же ослепительно улыбаясь, она удалилась обратно за занавесочку. Мгновение спустя Ник почувствовал невесомость; если бы не ремень, он, наверное, уже парил бы под потолком.
– Давай отстегнемся? – подмигнул ему Тед.
– А можно? – удивился Ник.
– Конечно, нельзя! Но мне лично очень хочется. – Расстегнув пряжку, Тед слегка оттолкнулся от подлокотников.
Остальные мальчишки только переглядывались и присвистывали. Один из них, чернокожий и белозубый, заметил:
– Эй ты, герой Бэйли, сейчас пролетишь мимо!
– Ни фига, – возразил Тед, – я на 237-й, его не пролетишь!
– На 237-й? Маленькие детки спать захотели? – усмехнулся чернокожий парень.
– Просто я сопровождаю Никиту Орлова, который только что прибыл. – Тед кивнул в сторону Ника.
Со всех сторон раздались возгласы:
– Орлов?
– А, тот, что с зелеными глазами…
– И с сединой на правом виске!
– Это Орлов?!
– Это он? Правда?
– Ты Орлов? Да?
Ник опять ужасно смутился и разозлился на Теда.
– Он, он! Он самый – Никита Орлов! – не унимался тот.
В это время послышался довольно громкий свист, и над зановеской, куда удалилась стюардесса, замигала надпись: «Лаборатория Экстренных Перемещений, этаж 1685-прим». Тед рухнул в кресло, а трое мальчиков, направляясь к выходу, оборачивались и кричали на ходу:
– Ну, еще увидимся!
– Настоящий Орлов!
– Я же тебе говорил, он появится!
– Здорово, что ты с нами!
Как только дверь за ними закрылась, Ник обрушился на Теда:
– Кто тебя за язык тянул? Зачем всем сообщать, кто я?! И… и… и… вообще… Правда, кто я?
– Да успокойся ты. – Тед чувствовал себя виноватым. – Подумаешь! Все равно узнают. Тебе, русский товарищ, от славы никуда не деться. – Ирландец хитро подмигнул.
– Товарищами у нас называли друг друга очень давно, меня тогда еще на свете не было, сэр Теодор, – съязвил в ответ Ник. – Теперь мы, как и вы, – господа.
Сказав это, Ник горько усмехнулся про себя: да уж, господа, особенно он и его мама. Разве господа работают круглые сутки и сидят при этом на голодном пайке?
– Ладно, ладно. Все равно спрятаться тебе не удастся. На тебя тут такие надежды возлагают – мама дорогая! В этом году генерал Бладред в своей НРУ-1 изобрел какое-то новое смертоносное оружие и собирается вскоре испытать его в секретной лаборатории, а потом применить в Основной Реальности. Говорят, могут погибнуть чуть ли не все люди на Земле. Говорят еще, что ты, гениальный ты наш, единственный, кто может это оружие найти и уничтожить. Понял? И вообще, прикинь, я тут уже третий год учусь, а тебя сразу на наш курс зачислили, минуя первых два.
Ник, в изумлении уставившись на Теда, хотел было сказать, что не имеет представления о том, как уничтожают хоть какое-нибудь оружие, но тут снова раздался свист, возвещающий о прибытии лифта по назначению, и над занавеской высветилось: «Жилая зона, этаж 237».
– Кажется, мы приехали, – сказал Тед.
Двери лифта открылись, и мальчики поспешили покинуть его.
Этаж больше походил на оранжерею – диковинные растения заполняли пространство буйной зеленью и цветами, вокруг порхали бабочки, жужжали пчелы, стрекотали кузнечики, слышались птичьи голоса. Потолка как будто и вовсе не было: по синему небу медленно плыли белые облака.
– Ничего себе! – Ник даже раскрыл рот, озираясь по сторонам. – Как красиво! Но куда нам идти?
Не успел он закончить свой вопрос, как в воздухе рядом с цветком лотоса повисла мерцающая стрелочка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34