Нломаль ждал его в квадрате рукопашного боя. Двух с половиной
метровые гиганты полосовали друг друга мечами. И среди этой дикой резни,
криков, стонов, свиста оружия, глухих ударов о щиты и воплей умирающих
стоял Нломаль. В нерабочем состоянии все эти проекции совершенно
безвредны, поэтому Нломаль не обращал внимания на происходившее вокруг
него, а только рассматривал что-то возле своих ног. Подойдя и став рядом,
Велимир увидел, что это тело какого-то воина.
Воина? Да не бывает воинов в костюмах дорожников. Это был Дангнур. Он
лежал на боку, скрючившись в позе шестимесячного зародыша. А вокруг кипел
яростный рукопашный бой.
Они стояли и молчали. Диспетчер думал о том, что наконец-то его нашли
и теперь узнают все про хрустальную гадюку. А потом они, может быть, будут
его судить судом дорожников. После всю эту историю можно будет забыть.
Историю о том, как что-то материальное пересилило мужскую дружбу. И
совершенно неважно, что было этому причиной: больная жена, угрозы,
алчность или страх. Главное - все скоро кончится. И можно будет вернуться
к дороге.
Кстати, а почему Дангнур лежит неподвижно? Наверное, он поджидал
здесь Нломаля и, улучив момент, на него кинулся. И получил, наверное,
хорошо получил. А если...
Неожиданно Нломаль нагнулся и повернул голову Дангнура так, что стал
виден левый висок. Из небольшой дырочки в нем сочилась кровь.

Кто знает, был ли мир, в который они попри именно таким, каким они
его увидели? Может быть, его на самом деле и вовсе не существовало, а была
лишь навеянная дорогой галлюцинация? Собственно, какая разница? Главное
они в этот мир вошли.
Он был очень странный. В такой они попадали впервые. Более всего он
походил на составленную из других миров мозаику. Вернее, даже не так. Не
мозаику, а лабиринт, в котором каждый мир был лишь коробочкой, в которой
имелся еще один мир, а в том другой и так далее... до бесконечности...
Возвратиться назад они уже не могли, потому что их подхватило и
понесло по воздуху, метрах в двух от поверхности через лиловый, грустный
мир, где шел осенний, тусклый и безнадежный, как рассказы старика, дождь,
падающий на заросли водянистой, блеклой растительности. Не зная, что это
лишь первый мир и будут другие, Птиц и медвежонок затосковали. Он им
совсем не понравился. В нем можно было получить насморк и, может быть,
даже покрыться фиолетовой плесенью. А еще должны были водиться пиявки.
Б-р-р-р-р...
Но тут первый мир кончился, и яркое солнце ударило им в глаза. Во
втором мире было жарко. От шерсти медвежонка и перьев Птица сейчас же
пошел пар. Далеко он, правда, не ушел, сказался застарелый ревматизм, и
ему пришлось клубиться вокруг медвежонка и Птица. Что ж, для начала он
организовал два клуба: "Клуб имени медвежонка" и "Клуб отчества Птица".
Дальше - больше. Через пятнадцать минут пар создал этих клубов уже десятка
три или четыре. Самый последний назывался "Клуб вечной и чистой любви
медвежонка к эвкалиптовым листьям". Но тут солнце пригрело посильнее, и
пар исчез. Впрочем, он всегда такой: чуть что и исчезает.
Из-за этого пара Птиц и медвежонок даже не успели толком рассмотреть
тот мир, через который их несло, но это было совершенно не важно. Их
сейчас же закинуло в третий, сверкающий и переливающийся всеми
национальными цветами мир, встретивший их заздравными тостами,
обниманиями, поцелуями, танками, шампанским, саперными лопатками,
фруктами, густыми бровями, полным соединением и полным отсоединением,
выстрелами из-за угла, многотысячными митингами и черт знает чем еще. В
этом мире Птиц получил палкой по ноге, а медвежонок медаль "За успешное
сворачивание межнациональной розни вручную". В этом мире они могли еще
много чего получить, но тут их вынесло в следующий.
Птиц подумал, что все это неспроста. Не бывает миров, в которых за
здорово живешь носит по воздуху. А еще он подумал, что это, очевидно,
новые штучки дороги. Вот только зачем все это? Может быть, она им хочет
что-то показать? Что?
А их несло уже через неизвестно какой по счету мир... Их? Птиц вдруг
понял, что медвежонка рядом нет. Куда же он делся? Может быть, его
оттащило в сторону? Надо было что-то предпринять, но Птиц никак не мог
придумать, что именно, и вообще в голове у него слегка гудело, тело было
странно вялым и непослушным. Делать что-либо расхотелось.
Его несло. В очередном мире он увидел, как зашивается с металлом
директор какого-то предприятия. Несмотря на большой опыт в атом деле,
стежки у него получались кривые, и это было не совсем хорошо. Металл
представлял из себя огромную железную балку, не без самодовольства
вертевшую в разные стороны и выставлявшую на всеобщее обозрение табличку
"за меня гибнут люди".
Вокруг директора и балки стояла толпа молча наблюдавших за тем, как
директор зашивается, до ужаса худых существ. Кто они такие, Птиц не понял.
В конце концов это было не так уж и важно, потому что он влетел в
следующий мир, потом еще в один, потом... Он погружался в эти миры, как
ложка в сахарный сироп. Они мелькали и проносились мимо. Миры с двумя
солнцами и миры с тремя лунами, миры без солнца и луны, погруженные в
первобытную тьму, где на холодных, пронизываемых ветром равнинах трубили
мамонты и ревели саблезубые тигры. Миры ядерных взрывов и миры жизни,
покрытые копошащейся, растущей, хватающей и умирающей зеленой броней.
Миры...
Птицу уже давно надоело смотреть по сторонам. Глаза его сами собой
закрывались, а миры складывались в его голове в детскую считалочку, на
каждое слово которой он проскакивал по одному:
- Эники - безбрежная вода. Беники - обжигающий холод. Чукете -
разинутая зубастая пасть. Мэ - мертвая бабочка. Абуль - протяжный боевой
крик. Фабуль - белоснежная, как кусок сахара, мечеть. Домине - голубой
шарф и длинные волосы. Экс - скамейка. Пэкс - дракон. Пулю - гадюка. Пукс
- песок.
Пауль.
Он остановился и медленно-медленно, словно просыпаясь от долгого сна,
огляделся по сторонам.
Перед ним был мир, к которому он шел всю жизнь. О котором, еще не
зная как он выглядит, мечтал. Мир широких долин и тихих, задумчивых,
извилистых речушек. Мир сонных рощиц. Мир солнечных, пахнущих полднем и
грибами полян, мир гигантских степных трав. Но самое главное - это был мир
свежего ветра и крыльев.
Да, это был он. Мир рвущих воздух крыльев, больших и малых птиц,
паривших у самой земли и выше, и еще выше, в бездонном поднебесье.
Птиц стоял посреди большой поляны, закинув голову вверх и жадно
раскрыв клюв. Он смотрел. И ничего больше ему не хотелось. Он был счастлив
тем, что этот мир оказался существующим. И поначалу этого хватало. Но
потом внутри у Птица появилась уверенность, что вот сейчас, именно сейчас,
удастся то, ради чего он искал этот мир.
С трудом передвигая длинные мозолистые лапы, он сделал пару шагов
назад, а когда места для разбега оказалось достаточно, широко раскинул
руки и поначалу неуклюже, а потом все быстрее побежал, чувствуя, как под
его руками бьется ветер. Он бежал и верил, что еще немного, вот у того
конца поляны случится чудо. Руки превратятся в крылья, и он взлетит.
Высоко-высоко. Под самое небо. Вот сейчас.
Дудки!
Что-то невидимое мягко взяло его за плечи и со звонким чмоканьем, как
пробку из бутылки с шампанским, выдернуло обратно на дорогу миров...

- Вот так, - сказал Нломаль.
Выпрямившись, он скрестил руки на груди и стал насвистывать какой-то
легкомысленный мотивчик.
- А пистолет? - спросил диспетчер.
- Какой пистолет? - пожал плечами Нломаль. - В левый висок стреляют
только левши. А он, насколько я знаю, левшой не был.
Они помолчали.
Чернобородый воин в сверкающих латах, пройдя Велимира насквозь,
радостно хохоча, вонзил призрачный меч в грудь Нломаля. Послышалось
негромкое жужжание, и в воздухе появилась надпись "Вы проиграли".
Велимир закурил и подумал о том, что они, похоже, действительно
проиграли. Кому? Кто такие эти пистолетчики? Люди в мундирах и с оружием?
Вообще-то, чтобы понять случившееся здесь, их вовсе не обязательно знать.
Очевидно, у кого-то из их высших бонз лопнуло в конце концов терпение, и
они перешли к реальным действиям. А это значит - они теперь способны на
все, что угодно. Хрустальная гадюка - лишь начало. Будет и хуже.
Наверняка, сейчас уже куда надо представили доклад, где сказано, что этим
высоколобым ни в коем случае нельзя доверять такую важную вещь, как
комплекс. У них там свободно ползают по коридорам хрустальные гадюки. А до
президентского дворца, между прочим, рукой подать! И вообще, вся эта
расхлябанность может кончиться военным вторжением.
Что такое комплекс? Окно в бесконечное множество миров. Не может
быть, чтобы оттуда, с дороги, не попытались на нас напасть. А ведь сделать
это проще пареной репы. Кинуть подразделение десантников, и они вырежут
этих ученых клопов в течение двух секунд. Через полчаса вражеская армия
захватит президентский дворец, и пошло-поехало. А вот если на пути
проклятых интервентов встанут наши доблестные пистолетчики...
Нет, положительно, такая вещь, как дорога миров, должна находиться в
надежных руках...
Мы-то уж порядок наведем. И, кстати, исследуя дорогу, повисим
обороноспособность страны. А то она последнее время что-то подгуляла. Того
и гляди окажемся голыми и безоружными перед превосходящими силами
противника. Вот соседи, например, новую бомбу придумали, другие создали
такое, что и говорить страшно, а мы скоро будем на последнем месте по
вооружению. Когда же на нас нападут, куда вы кинетесь? Конечно, к нам.
Защитите! А защищать-то и нечем! Потому что мы, пистолетчики, вовремя не
получили дорогу миров, на которой эти недоумки ученые сейчас занимаются
саботажем и очковтирательством...
Велимир потушил окурок о подошву и, отбросив его в сторону,
задумался.
Надпись "Вы проиграли" над его головой погасла, а в противоположном
углу квадрата появилась другая - "Так вы будете играть или нет?"
- Будем, - сказал диспетчер. - Обязательно будем.
- Что? - удивился Нломаль.
- Ничего-ничего, - задумчиво сказал Велимир и вдруг спросил. - После
того, как Дангнур вышел из комнаты отдыха, кто-нибудь из нее отлучался?
- Никто, - подумав, ответил Нломаль.

Получается, застреливший Дангнура не был дорожником. А кем... человек
вооруженный пистолетом?.. Мухобой? Нет, мухобоев перед заступлением на
пост тщательно проверяют. Таким образом, пистолет не пронесешь. Если
только мухобои и их начальство не в сговоре. Нет, это невозможно. По идее
в такую операцию должно быть задействовано не более двух исполнителей.
Если привлечь мухобоев, число посвященных в нее увеличится. Тем самым
опасность, что кто-то проговорится, станет больше.
Начнем сначала. Исполнителей должно быть не более двух человек. Один
дорожник и один... Кто? Как его найти и "расколоть"? Тогда все еще можно
исправить. С чего начать?... Не дорожник и не мухобой... Стоп, есть такой
человек! Есть!
- Пошли! - крикнул Велимир и бросился к выходу из класса
тренажеров...
Дернув стеклянную дверь, Нломаль ворвался в дежурку. Велимир следовал
за ним по пятам. А в дежурке все было как обычно. Горел ровный,
успокаивающий свет, и Сизоносен сидел все также, спиной к ним.
- А ну-ка... - шагнув к креслу, схватил дежурного за плечо Нломаль.
Он был страшен в этот момент. Но больше ничего сказать не успел, потому
что Сизоносен медленно-медленно стал валиться вперед. По странному
совпадению, упав на пол, он застыл в позе эмбриона.
Велимир почему-то подумал, что жизнь - безжалостная штука. Может, и
правда существует рок, судьба? И если бы не повезло мне, я мог бы
оказаться на его месте, а он на моем?
Нломаль перевернул Сизоносена на спину и, скривившись, некоторое
время его рассматривал. Потом сказал:
- Медленно действующий яд. Гады, как они все рассчитали.
Точнее не бывает. Теперь у нас нет никаких доказательств.
Профессионалы.
- И что же делать? - растерянно спросил Велимир.
- Что? - Нломаль пожал плечами. - Ждать. Я думаю, через пару дней мы
станем безработными. А жаль. Мне эта работа нравилась.
Он взял с подлокотника кресла книжку, которую читал Сизоносен, не без
иронии посмотрел на ее обложку и положил на место.
- Пойдем, надо рассказать нашим. А потом сообщить верховному друиду.
- Пойдем, - согласился с ним диспетчер. - Надо всех предупредить. Эти
типы таких штучек могут приготовить гору и маленькую тележку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11