Что следующее? Зрелища?
Хм… зрелища…
А почему бы и нет?
Телевизор, появившийся в углу комнаты, несмотря на отсутствие электричества, почему-то работал. Этим все его достоинства и исчерпывались. Ибо он был старый, прилично покореженный и показывал всего лишь две программы. По одной без перерывов все время шла самая наиглупейшая реклама, другая называлась “Круглосуточный курс умения своими руками надежно и экономично обустроить собачью будку”. Посмотрев ее минут пять, Чин-чин убедился, что название программы отнюдь не шутка. В ней вполне серьезно учили дешево и хорошо строить собачьи будки. Самые разнообразные. Судя по титрам, действительно круглосуточно.
Следующая попытка принесла ему компьютер. Он тоже работал, не будучи подсоединенным к какому-либо источнику питания, но на его винчестере не было ни одной игрушки. Призвав на помощь все знания, приобретенные за два месяца, когда он в еще относительно благополучное время работал сторожем в фирме по продаже компьютеров, Чин-чин пожелал несколько дисков с игрушками. Он даже получил их, но все диски были так поцарапаны, что ни одну игрушку инсталлировать так и не удалось.
Чертыхнувшись несколько раз, Чин-чин облокотился на стол и, с ненавистью взглянув на экран бесполезного в данной ситуации компьютера, попытался подвести итог.
Итак, качественных зрелищ и увеселений ему чудесный дар обеспечить не мог. Нет, конечно, он может попытать удачу еще несколько раз, материализовав, например, приемник или видеомагнитофон. Вот только чем это закончится, можно предсказать почти наверняка.
А дальше? Каким еще способом можно использовать так неожиданно открывшиеся способности? Вполне возможно, если ему удастся придумать, каким образом их применить, перед ним откроются новые, блестящие перспективы. И тогда…
Тогда…
Хм…
А почему бы…
Чин-чин потратил некоторое время на обдумывание новой, неожиданно пришедшей ему в голову мысли. Похоже, осечки на этот раз не должно быть. Правда, риск велик, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Кто не рискует…
Красивой эту женщину назвать было трудно. Миловидной – тоже. Пожалуй, она даже не могла претендовать на звание “ничего себе”. Она была просто женщиной.
И так ли это мало, учитывая, кем был Чин-чин, где он находился и как до недавнего времени добывал хлеб насущный? Хотя… хотя… так ли все однозначно? Действительно, еще утром он был обычным бродягой, бездомным попрошайкой. А сейчас? Кто он сейчас?
– Ты кто? – спросила женщина.
Голос у нее был низкий, хриплый, и в нем явно чувствовалась агрессия.
Чин-чин усмехнулся.
Его вдруг поразила мысль, что он теперь является хозяином этой женщины и может сделать с ней все что угодно. В самом деле, разве не он выдернул ее из какого-то находящегося, может быть, на другом конце страны города и перенес сюда, в заброшенный дом? Причем это только начало. Кто знает, какие возможности у него откроются, если попытаться их поискать? Он обнаружил у себя одну чудесную особенность. Почему бы не поискать и другие? Вдруг найдется нечто, более серьезное, приносящее большую выгоду?
– Эй ты, скажи-ка мне, кто ты такой и как я здесь оказалась? И советую тебе сделать это побыстрее. Ты меня понимаешь?
В голосе женщины явственно прорезались визгливые нотки. Кажется, она собиралась закатить скандал. Причем, судя по всему, это являлось для нее привычным делом.
Раньше угроза предстоящего скандала с кем угодно ввергала Чин-чина в панику и заставляла немедленно капитулировать. Однако это было раньше. Сейчас внезапно открывшийся чудесный дар сделал его другим, изменил его отношение к людям.
– А какая тебе, собственно, разница, женщина? – внушительно сказал он. – Главное, я являюсь твоим господином, и ты должна мне подчиняться. Беспрекословно. Если же ты посмеешь мне перечить, то не успеешь оглянуться, как окажешься, например, в центре вулкана или на самом дне Марианской впадины. Как, нравится?
Явно не оставляя намерения закатить скандал, женщина открыла было рот… Но тут вдруг, что-то наконец осознав, бросила на Чин-чина испуганный взгляд и поспешно кивнула.
– Что ты хотела сказать? – требовательно спросил Чин-чин.
Ощущение победы его опьяняло. Кроме того, он знал основной закон любой войны. Захватить – трудно, удержать – в два раза труднее. А чтобы все же удержать, первым делом надо закрепиться на захваченных позициях как можно основательнее.
Женщина неуверенно помахала рукой, показывая, что все в порядке, но потом все же решилась, спросила:
– Ты не шутишь?
– А разве это похоже на шутки? – промолвил Чин-чин. – Оглянись вокруг, попытайся объяснить себе, каким образом ты сюда попала, а потом еще раз задай этот же вопрос. Не покажется ли он тебе идиотским?
– Хорошо, я подумаю, – пообещала женщина.
– Пока думаешь, заодно приготовь что-нибудь поесть.
Чин-чин пер вперед, закусив удила, надеясь лишь на кривую, которая, как известно, иногда вывозит.
– А продукты? – оторопело спросила женщина.
– Сейчас.
Используя уже приобретенную сноровку, Чин-чин быстро снабдил женщину некоторым количеством продуктов, а также парой эмалированных кастрюль, каждая с одной ручкой, и облупившейся во многих местах эмалировкой. Правда, кастрюли были без дырок, не очень грязными, и значит, вполне годились в дело.
– Приступай, – скомандовал он.
– А плита? – спросила женщина.
– Ах да…
Для того чтобы манипуляции женщины не отвлекали его от раздумий, плиту Чин-чин сотворил в соседней комнате. Как он и рассчитывал, электрическая плита работала без подключения к сети. Как и следовало ожидать, работала она из рук вон плохо. Рассудив, что последнее уже не является его заботой, Чин-чин вернулся в свое кресло.
Прислушиваясь к тому, как в соседней комнате женщина гремит кастрюлями, новоявленный волшебник вдруг сообразил, что так и не знает, как ее зовут. Впрочем, она тоже не имеет ни малейшего понятия о его имени. И конечно, исправить это упущение недолго. Но стоит ли так торопиться? Возможно, эта женщина ему не подойдет?
И вообще сейчас надлежало подумать не о всяких пустяках, а о вещах гораздо более важных.
Каких?
Ну, например, у него было совершенно четкое ощущение, будто ему не удалось исчерпать все возможности открывшегося дара. Должно быть что-то еще. Какие-то новые выгоды, новые горизонты…
Над этим следовало хорошенько подумать. Благо теперь ему не нужно было отправляться на обход мусорных контейнеров, и значит, свободного времени у него было выше крыши.
И Чин-чин додумался.
Он едва успел покончить с очередным желанием, когда появившаяся из соседней комнаты женщина молча бухнула перед ним на стол жестяную миску, наполненную каким-то варевом.
– Что это? – поинтересовался Чин-чин.
– Бигус, – последовало объяснение.
Бродяга принюхался.
Запах запросто мог вышибить слезу из менее привычного человека. И если это варево в самом деле было съедобно, то называться оно могло действительно только бигусом. И все же за многие месяцы это было первое горячее блюдо, которое ему удалось попробовать.
Покончив с ним, Чин-чин удовлетворенно потянулся и подумал, что сделал не так уж и плохо, материализовав женщину. Ее стоит оставить при себе, а значит…
– Мне нужны мои близкие, – сказала женщина.
– Муж? – моментально насторожился Чин-чин.
– Давно сбежал, мерзавец.
– Ну хорошо, – успокаиваясь, махнул рукой бродяга. – Будут тебе близкие. Если, конечно, они не станут слишком мозолить мне глаза.
– Согласна, – промолвила женщина. – Только – сейчас.
Чин-чин удовлетворенно кивнул.
Эта женщина явно знала жизнь не с самой лучшей стороны и воспринимала окружающий мир без малейших иллюзий. Она знала, что появившуюся возможность что-то получить не следует откладывать на завтра. Завтра скорее всего не будет ничего.
– Ну так как? – спросила женщина. – Сейчас или когда-нибудь потом?
– Сейчас, – буркнул Чин-чин. – Иди в соседнюю комнату. Здесь у меня скоро будет важное совещание.
– Не надуешь? – поинтересовалась женщина.
– Нет. Иди и жди.
Она ушла, а Чин-чин попытался претворить ее желание в жизнь. Похоже, ему это удалось. По крайней мере из соседней комнаты теперь доносились два голоса. И второй был старушечьим, скрипучим, очень недовольным. Потом раздался еще один голос. На этот раз детский. И еще – один. А может, это был все тот же ребенок?
Чин-чин хотел уже было отправиться в комнату женщины и устроить смотр своего так неожиданно разросшегося семейства, но, взглянув в окно, увидел подъехавшую к дому легковую машину и передумал.
Кажется, исполнялось желание, загаданное им перед тем, как женщина принесла бигус.
Бродяга довольно улыбнулся.
Если только все получится точно так, как он пожелал…
Ага, как же…
Некоторое время спустя Чин-чин убедился, что его надежды оказались напрасны. Конечно, не то чтобы совсем… но все же…
В общем, появившийся перед ним молодой человек в безупречном костюме, как он и рассчитывал, принес заполненные согласно всем требованиям закона документы. Согласно этим документам, он стал владельцем банка.
Вот только… Ну да, ну да, все верно… Была и закавыка, портившая всю картину.
Принадлежавший ему банк оказался чуть ли не самым захудалым на свете. Доход с него был настолько ничтожен, что переезд в жилище, более комфортабельное, чем предназначенный к сносу дом, в ближайшее время представлялся совершенно эфемерным. Мановением руки отпустив молодого человека, Чин-чин еще раз взглянул на лежащие перед ним бумаги, прислушался к тому, как женщина в соседней комнате кого-то громко отчитывает, и тяжело вздохнул.
Теперь принцип действия чудесного дара был совершенно понятен. И значит, дальнейшее предугадать было нетрудно.
Абсолютно все его желания будут исполняться, вот только с одной-единственной постоянной поправкой. Чего бы он ни захотел, чего бы ни пожелал, он получит самый худший из возможных вариантов, такой, от которого с радостью избавился кто-то другой, более удачливый.
Удачливый… Получается, он не просто неудачник, а самый большой из всех возможных? Неудачник в квадрате?
Гм… А ведь еще сегодня утром он мечтал всего-навсего о бутерброде. Сейчас же… Не слишком ли его растащило? Может быть, стоит умерить аппетит и довольствоваться синицей в руке? А журавль… а журавль пусть летит. Тем более что поймать его ну никак не представляется возможным. Но – хочется. Аппетит, как известно, приходит во время еды. И если постараться, если что-нибудь придумать…
А что именно?
Если он пожелает себе машину, то это окажется самая худшая на свете, устаревшая, то и дело ломающаяся машина. Если он надумает сменить женщину, то новая будет ничуть не лучше той, которая сейчас находится в соседней комнате. Возможно, даже хуже. И какой смысл тогда что-то менять? Все-таки заиметь свой дом, поскольку теперь у него есть семья и ей необходимы удобства? Однако будет ли полученный с помощью чудесного дара дом лучше этого?
Ох вряд ли… Ох сомнительно…
Так что же ему остается? Обладая чудесным даром, всю жизнь питаться объедками и жить в развалюхах? И можно ли как-то изменить подобное положение?
Гм…
Чин-чин снова взглянул в сторону окна и сморщился, получив очередной укол солнечным лучиком.
Выход… способность использовать представившуюся возможность…
Ну хорошо, если посмотреть на все происходящие с ним чудеса со стороны, то можно сделать довольно любопытный вывод. Собственно, все эти материализации являются всего лишь доказательством существования явлений с точки зрения науки необъяснимых. И если об этом проведают церковники… если они ему предложат работу… Причем совершенно не важно, какой церкви, учению или секте служить. Все они в одинаковой степени испытывают гигантскую нужду в чудесах. И удовлетворяя эту нужду, можно в самом деле обогатиться…
Хотя, хотя…
Чин-чин еще раз почесал в затылке.
Если подумать, то набор стандартных чудес не так уж и обширен.
Излечение? Да, он наверняка может пожелать излечения того или иного человека. Подсунув вместо проказы какую-нибудь другую, возможно, более страшную болезнь? Накормить толпу голодных семью объеденными и заплесневелыми хлебами? Нет уж, настоящие чудеса для религиозных фанатиков должны проходить без сучка и задоринки. По крайней мере настоящие, за которые платят неплохие деньги. А дилетантов в этой области полным-полно и без него.
Чин-чин взял один из лежавших перед ним документов и внимательно прочитал тот абзац, из которого следовало, что он является владельцем банка.
Да, банка… Только толку-то с этого… Лучше бы уж не позориться. Сидел бы себе в этом предназначенном к сносу доме, питался надкусанными бутербродами и, возможно, был бы счастлив на полную катушку.
Кто в этом мире может быть по-настоящему счастлив? Только тот, у кого нет ничего, кому нечего терять. Чем выше ты поднимаешься, тем больше на тебя наваливается хлопот, забот, тем больше сил и нервов тебе приходится тратить.
1 2 3
Хм… зрелища…
А почему бы и нет?
Телевизор, появившийся в углу комнаты, несмотря на отсутствие электричества, почему-то работал. Этим все его достоинства и исчерпывались. Ибо он был старый, прилично покореженный и показывал всего лишь две программы. По одной без перерывов все время шла самая наиглупейшая реклама, другая называлась “Круглосуточный курс умения своими руками надежно и экономично обустроить собачью будку”. Посмотрев ее минут пять, Чин-чин убедился, что название программы отнюдь не шутка. В ней вполне серьезно учили дешево и хорошо строить собачьи будки. Самые разнообразные. Судя по титрам, действительно круглосуточно.
Следующая попытка принесла ему компьютер. Он тоже работал, не будучи подсоединенным к какому-либо источнику питания, но на его винчестере не было ни одной игрушки. Призвав на помощь все знания, приобретенные за два месяца, когда он в еще относительно благополучное время работал сторожем в фирме по продаже компьютеров, Чин-чин пожелал несколько дисков с игрушками. Он даже получил их, но все диски были так поцарапаны, что ни одну игрушку инсталлировать так и не удалось.
Чертыхнувшись несколько раз, Чин-чин облокотился на стол и, с ненавистью взглянув на экран бесполезного в данной ситуации компьютера, попытался подвести итог.
Итак, качественных зрелищ и увеселений ему чудесный дар обеспечить не мог. Нет, конечно, он может попытать удачу еще несколько раз, материализовав, например, приемник или видеомагнитофон. Вот только чем это закончится, можно предсказать почти наверняка.
А дальше? Каким еще способом можно использовать так неожиданно открывшиеся способности? Вполне возможно, если ему удастся придумать, каким образом их применить, перед ним откроются новые, блестящие перспективы. И тогда…
Тогда…
Хм…
А почему бы…
Чин-чин потратил некоторое время на обдумывание новой, неожиданно пришедшей ему в голову мысли. Похоже, осечки на этот раз не должно быть. Правда, риск велик, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Кто не рискует…
Красивой эту женщину назвать было трудно. Миловидной – тоже. Пожалуй, она даже не могла претендовать на звание “ничего себе”. Она была просто женщиной.
И так ли это мало, учитывая, кем был Чин-чин, где он находился и как до недавнего времени добывал хлеб насущный? Хотя… хотя… так ли все однозначно? Действительно, еще утром он был обычным бродягой, бездомным попрошайкой. А сейчас? Кто он сейчас?
– Ты кто? – спросила женщина.
Голос у нее был низкий, хриплый, и в нем явно чувствовалась агрессия.
Чин-чин усмехнулся.
Его вдруг поразила мысль, что он теперь является хозяином этой женщины и может сделать с ней все что угодно. В самом деле, разве не он выдернул ее из какого-то находящегося, может быть, на другом конце страны города и перенес сюда, в заброшенный дом? Причем это только начало. Кто знает, какие возможности у него откроются, если попытаться их поискать? Он обнаружил у себя одну чудесную особенность. Почему бы не поискать и другие? Вдруг найдется нечто, более серьезное, приносящее большую выгоду?
– Эй ты, скажи-ка мне, кто ты такой и как я здесь оказалась? И советую тебе сделать это побыстрее. Ты меня понимаешь?
В голосе женщины явственно прорезались визгливые нотки. Кажется, она собиралась закатить скандал. Причем, судя по всему, это являлось для нее привычным делом.
Раньше угроза предстоящего скандала с кем угодно ввергала Чин-чина в панику и заставляла немедленно капитулировать. Однако это было раньше. Сейчас внезапно открывшийся чудесный дар сделал его другим, изменил его отношение к людям.
– А какая тебе, собственно, разница, женщина? – внушительно сказал он. – Главное, я являюсь твоим господином, и ты должна мне подчиняться. Беспрекословно. Если же ты посмеешь мне перечить, то не успеешь оглянуться, как окажешься, например, в центре вулкана или на самом дне Марианской впадины. Как, нравится?
Явно не оставляя намерения закатить скандал, женщина открыла было рот… Но тут вдруг, что-то наконец осознав, бросила на Чин-чина испуганный взгляд и поспешно кивнула.
– Что ты хотела сказать? – требовательно спросил Чин-чин.
Ощущение победы его опьяняло. Кроме того, он знал основной закон любой войны. Захватить – трудно, удержать – в два раза труднее. А чтобы все же удержать, первым делом надо закрепиться на захваченных позициях как можно основательнее.
Женщина неуверенно помахала рукой, показывая, что все в порядке, но потом все же решилась, спросила:
– Ты не шутишь?
– А разве это похоже на шутки? – промолвил Чин-чин. – Оглянись вокруг, попытайся объяснить себе, каким образом ты сюда попала, а потом еще раз задай этот же вопрос. Не покажется ли он тебе идиотским?
– Хорошо, я подумаю, – пообещала женщина.
– Пока думаешь, заодно приготовь что-нибудь поесть.
Чин-чин пер вперед, закусив удила, надеясь лишь на кривую, которая, как известно, иногда вывозит.
– А продукты? – оторопело спросила женщина.
– Сейчас.
Используя уже приобретенную сноровку, Чин-чин быстро снабдил женщину некоторым количеством продуктов, а также парой эмалированных кастрюль, каждая с одной ручкой, и облупившейся во многих местах эмалировкой. Правда, кастрюли были без дырок, не очень грязными, и значит, вполне годились в дело.
– Приступай, – скомандовал он.
– А плита? – спросила женщина.
– Ах да…
Для того чтобы манипуляции женщины не отвлекали его от раздумий, плиту Чин-чин сотворил в соседней комнате. Как он и рассчитывал, электрическая плита работала без подключения к сети. Как и следовало ожидать, работала она из рук вон плохо. Рассудив, что последнее уже не является его заботой, Чин-чин вернулся в свое кресло.
Прислушиваясь к тому, как в соседней комнате женщина гремит кастрюлями, новоявленный волшебник вдруг сообразил, что так и не знает, как ее зовут. Впрочем, она тоже не имеет ни малейшего понятия о его имени. И конечно, исправить это упущение недолго. Но стоит ли так торопиться? Возможно, эта женщина ему не подойдет?
И вообще сейчас надлежало подумать не о всяких пустяках, а о вещах гораздо более важных.
Каких?
Ну, например, у него было совершенно четкое ощущение, будто ему не удалось исчерпать все возможности открывшегося дара. Должно быть что-то еще. Какие-то новые выгоды, новые горизонты…
Над этим следовало хорошенько подумать. Благо теперь ему не нужно было отправляться на обход мусорных контейнеров, и значит, свободного времени у него было выше крыши.
И Чин-чин додумался.
Он едва успел покончить с очередным желанием, когда появившаяся из соседней комнаты женщина молча бухнула перед ним на стол жестяную миску, наполненную каким-то варевом.
– Что это? – поинтересовался Чин-чин.
– Бигус, – последовало объяснение.
Бродяга принюхался.
Запах запросто мог вышибить слезу из менее привычного человека. И если это варево в самом деле было съедобно, то называться оно могло действительно только бигусом. И все же за многие месяцы это было первое горячее блюдо, которое ему удалось попробовать.
Покончив с ним, Чин-чин удовлетворенно потянулся и подумал, что сделал не так уж и плохо, материализовав женщину. Ее стоит оставить при себе, а значит…
– Мне нужны мои близкие, – сказала женщина.
– Муж? – моментально насторожился Чин-чин.
– Давно сбежал, мерзавец.
– Ну хорошо, – успокаиваясь, махнул рукой бродяга. – Будут тебе близкие. Если, конечно, они не станут слишком мозолить мне глаза.
– Согласна, – промолвила женщина. – Только – сейчас.
Чин-чин удовлетворенно кивнул.
Эта женщина явно знала жизнь не с самой лучшей стороны и воспринимала окружающий мир без малейших иллюзий. Она знала, что появившуюся возможность что-то получить не следует откладывать на завтра. Завтра скорее всего не будет ничего.
– Ну так как? – спросила женщина. – Сейчас или когда-нибудь потом?
– Сейчас, – буркнул Чин-чин. – Иди в соседнюю комнату. Здесь у меня скоро будет важное совещание.
– Не надуешь? – поинтересовалась женщина.
– Нет. Иди и жди.
Она ушла, а Чин-чин попытался претворить ее желание в жизнь. Похоже, ему это удалось. По крайней мере из соседней комнаты теперь доносились два голоса. И второй был старушечьим, скрипучим, очень недовольным. Потом раздался еще один голос. На этот раз детский. И еще – один. А может, это был все тот же ребенок?
Чин-чин хотел уже было отправиться в комнату женщины и устроить смотр своего так неожиданно разросшегося семейства, но, взглянув в окно, увидел подъехавшую к дому легковую машину и передумал.
Кажется, исполнялось желание, загаданное им перед тем, как женщина принесла бигус.
Бродяга довольно улыбнулся.
Если только все получится точно так, как он пожелал…
Ага, как же…
Некоторое время спустя Чин-чин убедился, что его надежды оказались напрасны. Конечно, не то чтобы совсем… но все же…
В общем, появившийся перед ним молодой человек в безупречном костюме, как он и рассчитывал, принес заполненные согласно всем требованиям закона документы. Согласно этим документам, он стал владельцем банка.
Вот только… Ну да, ну да, все верно… Была и закавыка, портившая всю картину.
Принадлежавший ему банк оказался чуть ли не самым захудалым на свете. Доход с него был настолько ничтожен, что переезд в жилище, более комфортабельное, чем предназначенный к сносу дом, в ближайшее время представлялся совершенно эфемерным. Мановением руки отпустив молодого человека, Чин-чин еще раз взглянул на лежащие перед ним бумаги, прислушался к тому, как женщина в соседней комнате кого-то громко отчитывает, и тяжело вздохнул.
Теперь принцип действия чудесного дара был совершенно понятен. И значит, дальнейшее предугадать было нетрудно.
Абсолютно все его желания будут исполняться, вот только с одной-единственной постоянной поправкой. Чего бы он ни захотел, чего бы ни пожелал, он получит самый худший из возможных вариантов, такой, от которого с радостью избавился кто-то другой, более удачливый.
Удачливый… Получается, он не просто неудачник, а самый большой из всех возможных? Неудачник в квадрате?
Гм… А ведь еще сегодня утром он мечтал всего-навсего о бутерброде. Сейчас же… Не слишком ли его растащило? Может быть, стоит умерить аппетит и довольствоваться синицей в руке? А журавль… а журавль пусть летит. Тем более что поймать его ну никак не представляется возможным. Но – хочется. Аппетит, как известно, приходит во время еды. И если постараться, если что-нибудь придумать…
А что именно?
Если он пожелает себе машину, то это окажется самая худшая на свете, устаревшая, то и дело ломающаяся машина. Если он надумает сменить женщину, то новая будет ничуть не лучше той, которая сейчас находится в соседней комнате. Возможно, даже хуже. И какой смысл тогда что-то менять? Все-таки заиметь свой дом, поскольку теперь у него есть семья и ей необходимы удобства? Однако будет ли полученный с помощью чудесного дара дом лучше этого?
Ох вряд ли… Ох сомнительно…
Так что же ему остается? Обладая чудесным даром, всю жизнь питаться объедками и жить в развалюхах? И можно ли как-то изменить подобное положение?
Гм…
Чин-чин снова взглянул в сторону окна и сморщился, получив очередной укол солнечным лучиком.
Выход… способность использовать представившуюся возможность…
Ну хорошо, если посмотреть на все происходящие с ним чудеса со стороны, то можно сделать довольно любопытный вывод. Собственно, все эти материализации являются всего лишь доказательством существования явлений с точки зрения науки необъяснимых. И если об этом проведают церковники… если они ему предложат работу… Причем совершенно не важно, какой церкви, учению или секте служить. Все они в одинаковой степени испытывают гигантскую нужду в чудесах. И удовлетворяя эту нужду, можно в самом деле обогатиться…
Хотя, хотя…
Чин-чин еще раз почесал в затылке.
Если подумать, то набор стандартных чудес не так уж и обширен.
Излечение? Да, он наверняка может пожелать излечения того или иного человека. Подсунув вместо проказы какую-нибудь другую, возможно, более страшную болезнь? Накормить толпу голодных семью объеденными и заплесневелыми хлебами? Нет уж, настоящие чудеса для религиозных фанатиков должны проходить без сучка и задоринки. По крайней мере настоящие, за которые платят неплохие деньги. А дилетантов в этой области полным-полно и без него.
Чин-чин взял один из лежавших перед ним документов и внимательно прочитал тот абзац, из которого следовало, что он является владельцем банка.
Да, банка… Только толку-то с этого… Лучше бы уж не позориться. Сидел бы себе в этом предназначенном к сносу доме, питался надкусанными бутербродами и, возможно, был бы счастлив на полную катушку.
Кто в этом мире может быть по-настоящему счастлив? Только тот, у кого нет ничего, кому нечего терять. Чем выше ты поднимаешься, тем больше на тебя наваливается хлопот, забот, тем больше сил и нервов тебе приходится тратить.
1 2 3