он то включал, то выключал свое обаяние. Получив в наследство значительную сумму денег, он сумел увеличить ее в несколько раз, и вот он стал совсем другим человеком. Теперь он почти не заходит, а когда, в редких случаях, мы встречаемся, он держится замкнуто и на расстоянии.
И бедность, и богатство являются узами. Тот, кто сознает, что он беден, и тот, кто сознает, что он богат, являются игрушками обстоятельств. Оба развращены, так как и тот, и другой стремятся к тому, что развращает, — к власти. Власть — это нечто большее, чем имущество; власть больше, чем благосостояние и идеи. Эти последние дают власть, но если от них и можно отказаться, то все же чувство власти остается. Можно домогаться власти через простоту жизни, через добродетель, через партию, через отречение; но все эти пути — лишь суррогаты, и они никого не должны вводить в заблуждение. Желание иметь положение, престиж и власть, — ту власть, которая приобретается с помощью насилия и смирения, через аскетизм и знание, через эксплуатацию и самоотречение, — такое желание имеет неуловимо убедительный характер и является почти инстинктивным. Успех в любой форме — это власть, неудача же — только отсутствие успеха. Иметь власть, быть преуспевающим означает находиться в рабстве, что отрицает добродетель. Добродетель несет с собой свободу, но это не то, что может быть достигнуто. Всякое достижение, индивидуальное или коллективное, становится путем к власти. Успех в этом мире и власть, которую дает самоконтроль и самоотречение, должны быть устранены, так как и то, и другое искажают понимание. Желание успеха уничтожает смирение, а без смирения разве возможно понимание? Преуспевающий человек стал невосприимчивым, замкнутым в себе; он обременен собственной важностью, своими ответственными делами, достижениями и воспоминаниями о прошлом. Должна быть свобода от высокомерия ответственности и от бремени достижений; то, что обременено, не может быть быстрым, но чтобы понять, требуется быстрый и гибкий ум. У преуспевающих нет милосердия, так как они неспособны воспринимать истинную красоту жизни, которая есть любовь.
Желание успеха — это желание господствовать. Господствовать — значит обладать, а обладание — это путь изоляции. Этой самоизоляции ищет большинство из нас, создавая себе имя, пользуясь связями, работая, генерируя идеи. Изоляция заключает в себе власть, но власть питает антагонизм, несет страдания. Изоляция является следствием страха, страх же кладет конец всякому общению. Общение — это взаимоотношение; и как бы ни было приятно или мучительно такое взаимоотношение, в нем существует возможность самозабвения. Изоляция — это путь «я», а всякая деятельность «я» несет конфликт и печаль.
ИСКРЕННОСТЬ
Небольшой участок зеленого газона, окаймленный яркими цветами, имел прекрасный вид. Было положено много труда, чтобы уберечь траву и цветы от палящих лучей солнца. За этим прелестным садом через крыши домов было видно синее море, которое искрилось на солнце, и белый парус. Комната выходила в сад, а сзади виднелись дома и верхушки деревьев. Радостно было смотреть из окна на море рано утром и перед закатом. Днем его воды были чересчур яркими и резали глаз. Но белый парус весь день оставался на месте, даже в самый полдень. Когда солнце садилось в море, за ним побежала ярко-красная дорожка; сумерек не было. Вечерняя звезда показалась над горизонтом и исчезла. Молодой месяц готов был покорить вечер, но он также погрузился в неспокойное море, и тьма спустилась на воды.
Он подробно говорил о Боге, об утренней и вечерней молитве, о постах, обетах, о твоих жгучих желаниях. Выражал он свои мысли ясно и точно, не колеблясь в выборе правильного слова. Ум его был хорошо натренирован, так как этого требовала его профессия. Это был живой человек с блестящими глазами, но в нем чувствовался некоторый недостаток гибкости. Упорство в постав ленной цели и непреклонность заметны были в его манере держать себя. Он, несомненно, обладал необыкновенно сильной волей, и хотя улыбался непринужденно, воля его всегда была настороже, бдительная и господствующая. Он вел размеренную жизнь и ломал устоявшиеся привычки только усилием воли. «Без воли, — говорил он, — невозможна добродетель; воля необходима, чтобы ниспровергать зло. Борьба между добром и злом вечна, и лишь одна воля может усмирить зло». Он не был лишен некоторой мягкости, так как неоднократно улыбался при взгляде на лужайку и радостные цветы, но он никогда не позволял своему уму блуждать вне рамок, установленных волей и ее проявлениями. Хотя он тщательно избегал резких слов, вспышек гнева и малейшего выражения нетерпения, его воля каким-то непонятным путем подводила его на грань бурного взрыва. Если красота соответствовала образцу, предусмотренному его целями, он готов был ее принять; но всегда ему мерещился страх чувственности, болезненные воздействия которой он старался сдерживать. Он был хорошо начитан, с изысканными манерами, а его воля неотступно следовала за ним, как тень.
Искренность никогда не бывает простой; искренность — питательная почва для воли, но воля не может раскрыть путей личности. Познание себя не есть продукт воли; познание себя приходит через осознание, мгновение за мгновением, ответов на движение жизни. Воля исключает эти спонтанные ответы, но только они раскрывают структуру «я». Воля — это подлинная сущность желания; для понимания желания воля становится препятствием. Воля в любом виде, проявленная через верхние слои ума или в форме желаний, таящихся в глубине, никогда не может быть пассивной; но только в состоянии пассивности, в состоянии бдительного безмолвия может проявиться истина. Между желаниями всегда существует конфликт, на каком бы уровне они ни находились. Усиление одного желания за счет других лишь питает дальнейшее сопротивление, и это сопротивление есть воля. Понимание никогда не может прийти через сопротивление. Понять желание — вот что важно, а не подавлять одно желание с помощью другого.
Желание достичь, приобрести составляет основу искренности; а это побуждение, будет ли оно поверхностным или глубоким, ведет к приспособлению, которое является началом страха. Страх ограничивает самопознание переживаемым и таким образом не оставляет возможности выйти за пределы переживаемого. Самопознание, ограниченное подобным образом, лишь расширяет и углубляет сознание «я»; при этом «я» становится все большим и большим на различных уровнях и в разные периоды; конфликт же и страдания продолжаются. Вы можете сознательно забыть о себе или потерять себя в какой-либо деятельности, например, возделывая сад или разрабатывая какую-либо идеологию, или раздувая в людях неистовую страсть к войне; но вы теперь уже — страна, идея, деятельность, бог. Чем значительнее отождествление, тем в большей степени ваш конфликт и ваша боль оказываются скрытыми и, таким образом, идет постоянная борьба за то, чтобы быть отождествленным с чем-либо. Желание быть одним с избранным объектом несет конфликт искренности, который полностью отрицает простоту. Вы можете посыпать пеплом голову или носить простую одежду, или странствовать как нищий, но это — не простота.
Простота и искренность никогда не могут идти вместе. Тот, кто отождествил себя с чем-либо, на любом уровне, может обладать прямым характером, но не простотой. Воля быть — полная противоположность простоте. Простота приходит, когда существует свобода от жадного стремления к приобретению, от желания достигать. Достижение — это отождествление, а отождествление есть воля. Простота — это живое, пассивное осознание, при котором переживающий не фиксирует переживания. Самоанализ препятствует этому негативному осознанию; в анализе всегда присутствует мотив — быть свободным, понять, приобрести, а это желание лишь усиливает сознание «я». Подобным же образом умозаключения, связанные с самонаблюдением, являются преградой на пути самопознания.
САМООСУЩЕСТВЛЕНИЕ
Она была замужем, но не имела детей. Во внешней жизни, по ее словам, она была счастлива; деньги не составляли проблемы: автомобили, дорогие отели, далекие путешествия — все это у нее было. Муж ее был из числа преуспевающих деловых людей; главный интерес его жизни состоял в том, чтобы радовать свою жену, следить за тем, чтобы ей было хорошо и у нее было все, что она захочет. Они были совсем молоды и очень дружны. Она интересовалась наукой и искусством, была немного знакома с религией, но теперь, сказала она, вопросы духа оттеснили все остальное в сторону. Она ближе соприкоснулась с учениями разных религий; эффективность их организации, обряды и догмы не удовлетворяли ее, и она почувствовала серьезное желание отправиться в поиск реального. Глубокая неудовлетворенность охватила ее, она ездила к учителям в различные страны мира, но ничто не давало ей длительного удовлетворения. Ее состояние неудовлетворенности, сказала она, не связано с бездетностью, во всем этом она весьма основательно разобралась. Причина неудовлетворенности не зависела также от каких-либо разочарований социального характера. Некоторое время она провела у одного из выдающихся специалистов по психоанализу, тем не менее внутренняя боль и пустота оставались.
Искать самоосуществления означает призывать разочарование. Не существует осуществления личности; происходит лишь усиление личности в связи с обладанием тем, чего она домогается. Обладание на любом уровне заставляет личность чувствовать себя могущественной, богатой, деятельной, и это ощущение называется самоосуществлением; но, подобно другим чувствам, оно быстро увядает, и его сменяет какое-либо новое чувство, которое дает удовлетворение. Мы все хорошо знакомы с этим процессом перестановок и замен; это игра, которой большинство из нас вполне удовлетворено. Существуют, однако, люди, которые жаждут более длительного удовлетворения, такого, которое продолжалось бы в течение всей жизни; а, найдя его, они надеются, что никогда более не будут в смятении. Тем не менее, остается постоянное, бессознательное опасение, что и это равновесие будет нарушено, и поэтому возникают тонкие формы сопротивления, за ширмой которых ум ищет убежище; и так страх смерти становится неизбежным. Самоосуществление и страх смерти — это две стороны одного процесса: усиления личности. В действительности, самоосуществление — это отождествление с чем-либо — с детьми, с собственностью, с идеями. Дети и собственность — это, пожалуй, связано с риском, зато идеи дают значительно большую уверенность и безопасность. Слова, которые есть идеи и воспоминания, с их чувствами, становятся важными, а самоосуществление или полнота становятся тогда словом.
Нет никакого самоосуществления, есть лишь самопродление, которое сопровождается постоянно возрастающими конфликтами, антагонизмами и страданиями. Искать длительного удовлетворения на любом уровне нашего бытия означает вызывать смятение и скорбь, так как удовлетворение никогда не бывает вечным. Вы можете помнить опыт, который доставил вам удовлетворение, но опыт уже мертв, остается только память о нем. Эта память не имеет жизни сама по себе; жизненность придается ей благодаря нашему неадекватному ответу на настоящее. Вы живете, будучи мертвыми, как это делает большинство из нас. Непонимание путей личности ведет к иллюзии; стоит вам попасть в сети иллюзии, как необычайно трудно будет пробиться сквозь нее. Нелегко осознать иллюзорность, ибо ум, создав ее, уже не может ее осознать. К ней надо подойти косвенно, путем отрицания. До тех пор пока нет понимания путей желания, неизбежна иллюзия. Понимание приходит не через тренировку воли, но лишь тогда, когда ум безмолвен. Ум не может быть сделан спокойным, ибо тот, кто его успокаивает, сам является продуктом ума, желания. Необходимо осознать без выбора весь процесс в целом; лишь тогда имеется возможность не питать иллюзий. Иллюзия приносит удовлетворение, а потому мы к ней привязываемся. Иллюзия может приносить и страдание, но само это страдание обнаруживает нашу неполноту и толкает нас к полному отождествлению с иллюзией. Иллюзия имеет огромное значение в нашей жизни; она помогает скрыть то, что есть , не внешне, а внутренне. Игнорирование того, что есть внутренне, ведет к неправильному пониманию того, что есть внешне, а это влечет за собой разложение и страдания. Скрывать то, что есть , заставляет нас страх. Страх никогда не может быть преодолен действием воли, так как воля есть результат сопротивления. Только через пассивное, но в то же время бдительное, живое осознание приходит свобода от страха.
СЛОВА
Он весьма усердно занимался чтением, и хотя был беден, он смотрел на себя как на богатого знаниями, и это создавало для него некоторый источник счастья. Много часов он проводил с книгами и немало времени с самим собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
И бедность, и богатство являются узами. Тот, кто сознает, что он беден, и тот, кто сознает, что он богат, являются игрушками обстоятельств. Оба развращены, так как и тот, и другой стремятся к тому, что развращает, — к власти. Власть — это нечто большее, чем имущество; власть больше, чем благосостояние и идеи. Эти последние дают власть, но если от них и можно отказаться, то все же чувство власти остается. Можно домогаться власти через простоту жизни, через добродетель, через партию, через отречение; но все эти пути — лишь суррогаты, и они никого не должны вводить в заблуждение. Желание иметь положение, престиж и власть, — ту власть, которая приобретается с помощью насилия и смирения, через аскетизм и знание, через эксплуатацию и самоотречение, — такое желание имеет неуловимо убедительный характер и является почти инстинктивным. Успех в любой форме — это власть, неудача же — только отсутствие успеха. Иметь власть, быть преуспевающим означает находиться в рабстве, что отрицает добродетель. Добродетель несет с собой свободу, но это не то, что может быть достигнуто. Всякое достижение, индивидуальное или коллективное, становится путем к власти. Успех в этом мире и власть, которую дает самоконтроль и самоотречение, должны быть устранены, так как и то, и другое искажают понимание. Желание успеха уничтожает смирение, а без смирения разве возможно понимание? Преуспевающий человек стал невосприимчивым, замкнутым в себе; он обременен собственной важностью, своими ответственными делами, достижениями и воспоминаниями о прошлом. Должна быть свобода от высокомерия ответственности и от бремени достижений; то, что обременено, не может быть быстрым, но чтобы понять, требуется быстрый и гибкий ум. У преуспевающих нет милосердия, так как они неспособны воспринимать истинную красоту жизни, которая есть любовь.
Желание успеха — это желание господствовать. Господствовать — значит обладать, а обладание — это путь изоляции. Этой самоизоляции ищет большинство из нас, создавая себе имя, пользуясь связями, работая, генерируя идеи. Изоляция заключает в себе власть, но власть питает антагонизм, несет страдания. Изоляция является следствием страха, страх же кладет конец всякому общению. Общение — это взаимоотношение; и как бы ни было приятно или мучительно такое взаимоотношение, в нем существует возможность самозабвения. Изоляция — это путь «я», а всякая деятельность «я» несет конфликт и печаль.
ИСКРЕННОСТЬ
Небольшой участок зеленого газона, окаймленный яркими цветами, имел прекрасный вид. Было положено много труда, чтобы уберечь траву и цветы от палящих лучей солнца. За этим прелестным садом через крыши домов было видно синее море, которое искрилось на солнце, и белый парус. Комната выходила в сад, а сзади виднелись дома и верхушки деревьев. Радостно было смотреть из окна на море рано утром и перед закатом. Днем его воды были чересчур яркими и резали глаз. Но белый парус весь день оставался на месте, даже в самый полдень. Когда солнце садилось в море, за ним побежала ярко-красная дорожка; сумерек не было. Вечерняя звезда показалась над горизонтом и исчезла. Молодой месяц готов был покорить вечер, но он также погрузился в неспокойное море, и тьма спустилась на воды.
Он подробно говорил о Боге, об утренней и вечерней молитве, о постах, обетах, о твоих жгучих желаниях. Выражал он свои мысли ясно и точно, не колеблясь в выборе правильного слова. Ум его был хорошо натренирован, так как этого требовала его профессия. Это был живой человек с блестящими глазами, но в нем чувствовался некоторый недостаток гибкости. Упорство в постав ленной цели и непреклонность заметны были в его манере держать себя. Он, несомненно, обладал необыкновенно сильной волей, и хотя улыбался непринужденно, воля его всегда была настороже, бдительная и господствующая. Он вел размеренную жизнь и ломал устоявшиеся привычки только усилием воли. «Без воли, — говорил он, — невозможна добродетель; воля необходима, чтобы ниспровергать зло. Борьба между добром и злом вечна, и лишь одна воля может усмирить зло». Он не был лишен некоторой мягкости, так как неоднократно улыбался при взгляде на лужайку и радостные цветы, но он никогда не позволял своему уму блуждать вне рамок, установленных волей и ее проявлениями. Хотя он тщательно избегал резких слов, вспышек гнева и малейшего выражения нетерпения, его воля каким-то непонятным путем подводила его на грань бурного взрыва. Если красота соответствовала образцу, предусмотренному его целями, он готов был ее принять; но всегда ему мерещился страх чувственности, болезненные воздействия которой он старался сдерживать. Он был хорошо начитан, с изысканными манерами, а его воля неотступно следовала за ним, как тень.
Искренность никогда не бывает простой; искренность — питательная почва для воли, но воля не может раскрыть путей личности. Познание себя не есть продукт воли; познание себя приходит через осознание, мгновение за мгновением, ответов на движение жизни. Воля исключает эти спонтанные ответы, но только они раскрывают структуру «я». Воля — это подлинная сущность желания; для понимания желания воля становится препятствием. Воля в любом виде, проявленная через верхние слои ума или в форме желаний, таящихся в глубине, никогда не может быть пассивной; но только в состоянии пассивности, в состоянии бдительного безмолвия может проявиться истина. Между желаниями всегда существует конфликт, на каком бы уровне они ни находились. Усиление одного желания за счет других лишь питает дальнейшее сопротивление, и это сопротивление есть воля. Понимание никогда не может прийти через сопротивление. Понять желание — вот что важно, а не подавлять одно желание с помощью другого.
Желание достичь, приобрести составляет основу искренности; а это побуждение, будет ли оно поверхностным или глубоким, ведет к приспособлению, которое является началом страха. Страх ограничивает самопознание переживаемым и таким образом не оставляет возможности выйти за пределы переживаемого. Самопознание, ограниченное подобным образом, лишь расширяет и углубляет сознание «я»; при этом «я» становится все большим и большим на различных уровнях и в разные периоды; конфликт же и страдания продолжаются. Вы можете сознательно забыть о себе или потерять себя в какой-либо деятельности, например, возделывая сад или разрабатывая какую-либо идеологию, или раздувая в людях неистовую страсть к войне; но вы теперь уже — страна, идея, деятельность, бог. Чем значительнее отождествление, тем в большей степени ваш конфликт и ваша боль оказываются скрытыми и, таким образом, идет постоянная борьба за то, чтобы быть отождествленным с чем-либо. Желание быть одним с избранным объектом несет конфликт искренности, который полностью отрицает простоту. Вы можете посыпать пеплом голову или носить простую одежду, или странствовать как нищий, но это — не простота.
Простота и искренность никогда не могут идти вместе. Тот, кто отождествил себя с чем-либо, на любом уровне, может обладать прямым характером, но не простотой. Воля быть — полная противоположность простоте. Простота приходит, когда существует свобода от жадного стремления к приобретению, от желания достигать. Достижение — это отождествление, а отождествление есть воля. Простота — это живое, пассивное осознание, при котором переживающий не фиксирует переживания. Самоанализ препятствует этому негативному осознанию; в анализе всегда присутствует мотив — быть свободным, понять, приобрести, а это желание лишь усиливает сознание «я». Подобным же образом умозаключения, связанные с самонаблюдением, являются преградой на пути самопознания.
САМООСУЩЕСТВЛЕНИЕ
Она была замужем, но не имела детей. Во внешней жизни, по ее словам, она была счастлива; деньги не составляли проблемы: автомобили, дорогие отели, далекие путешествия — все это у нее было. Муж ее был из числа преуспевающих деловых людей; главный интерес его жизни состоял в том, чтобы радовать свою жену, следить за тем, чтобы ей было хорошо и у нее было все, что она захочет. Они были совсем молоды и очень дружны. Она интересовалась наукой и искусством, была немного знакома с религией, но теперь, сказала она, вопросы духа оттеснили все остальное в сторону. Она ближе соприкоснулась с учениями разных религий; эффективность их организации, обряды и догмы не удовлетворяли ее, и она почувствовала серьезное желание отправиться в поиск реального. Глубокая неудовлетворенность охватила ее, она ездила к учителям в различные страны мира, но ничто не давало ей длительного удовлетворения. Ее состояние неудовлетворенности, сказала она, не связано с бездетностью, во всем этом она весьма основательно разобралась. Причина неудовлетворенности не зависела также от каких-либо разочарований социального характера. Некоторое время она провела у одного из выдающихся специалистов по психоанализу, тем не менее внутренняя боль и пустота оставались.
Искать самоосуществления означает призывать разочарование. Не существует осуществления личности; происходит лишь усиление личности в связи с обладанием тем, чего она домогается. Обладание на любом уровне заставляет личность чувствовать себя могущественной, богатой, деятельной, и это ощущение называется самоосуществлением; но, подобно другим чувствам, оно быстро увядает, и его сменяет какое-либо новое чувство, которое дает удовлетворение. Мы все хорошо знакомы с этим процессом перестановок и замен; это игра, которой большинство из нас вполне удовлетворено. Существуют, однако, люди, которые жаждут более длительного удовлетворения, такого, которое продолжалось бы в течение всей жизни; а, найдя его, они надеются, что никогда более не будут в смятении. Тем не менее, остается постоянное, бессознательное опасение, что и это равновесие будет нарушено, и поэтому возникают тонкие формы сопротивления, за ширмой которых ум ищет убежище; и так страх смерти становится неизбежным. Самоосуществление и страх смерти — это две стороны одного процесса: усиления личности. В действительности, самоосуществление — это отождествление с чем-либо — с детьми, с собственностью, с идеями. Дети и собственность — это, пожалуй, связано с риском, зато идеи дают значительно большую уверенность и безопасность. Слова, которые есть идеи и воспоминания, с их чувствами, становятся важными, а самоосуществление или полнота становятся тогда словом.
Нет никакого самоосуществления, есть лишь самопродление, которое сопровождается постоянно возрастающими конфликтами, антагонизмами и страданиями. Искать длительного удовлетворения на любом уровне нашего бытия означает вызывать смятение и скорбь, так как удовлетворение никогда не бывает вечным. Вы можете помнить опыт, который доставил вам удовлетворение, но опыт уже мертв, остается только память о нем. Эта память не имеет жизни сама по себе; жизненность придается ей благодаря нашему неадекватному ответу на настоящее. Вы живете, будучи мертвыми, как это делает большинство из нас. Непонимание путей личности ведет к иллюзии; стоит вам попасть в сети иллюзии, как необычайно трудно будет пробиться сквозь нее. Нелегко осознать иллюзорность, ибо ум, создав ее, уже не может ее осознать. К ней надо подойти косвенно, путем отрицания. До тех пор пока нет понимания путей желания, неизбежна иллюзия. Понимание приходит не через тренировку воли, но лишь тогда, когда ум безмолвен. Ум не может быть сделан спокойным, ибо тот, кто его успокаивает, сам является продуктом ума, желания. Необходимо осознать без выбора весь процесс в целом; лишь тогда имеется возможность не питать иллюзий. Иллюзия приносит удовлетворение, а потому мы к ней привязываемся. Иллюзия может приносить и страдание, но само это страдание обнаруживает нашу неполноту и толкает нас к полному отождествлению с иллюзией. Иллюзия имеет огромное значение в нашей жизни; она помогает скрыть то, что есть , не внешне, а внутренне. Игнорирование того, что есть внутренне, ведет к неправильному пониманию того, что есть внешне, а это влечет за собой разложение и страдания. Скрывать то, что есть , заставляет нас страх. Страх никогда не может быть преодолен действием воли, так как воля есть результат сопротивления. Только через пассивное, но в то же время бдительное, живое осознание приходит свобода от страха.
СЛОВА
Он весьма усердно занимался чтением, и хотя был беден, он смотрел на себя как на богатого знаниями, и это создавало для него некоторый источник счастья. Много часов он проводил с книгами и немало времени с самим собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89