Впереди шла та самая магистраль, справа был въезд на территорию гипермаркета, огороженного со всех сторон мощным металлическим забором.
За пару метров до открытых ворот он резко вдарил по тормозам. Грузовик понесло, он почти что развернулся на месте, врезался бочиной в ворота, но не остановился. В процессе задом он подмахнул охранника с его будкой. Тот отлетел в сторону на десяток метров, переломившись в нескольких местах. Номер двести девяносто один.
«Стоп, стоп, стоп! Этого не может быть!»
Со скорости порядка сорока километров в час он продолжил движение, маневрируя немного потерявшим управление грузовиком. Мощная машина смогла выжать около сотни и подпрыгнула на лежачем постовом.
«Средства безопасности придумали далеко не трусы, а те, кто ходит по краю. Грех не использовать их наработки в своих целях.»
Он вжался в кресло, скукожился, как эмбрион в утробе матери. Тяжёлая машина ревела и летела по воздуху, впереди на её пути были стеклянные двери гипермаркета.
Словно таран в древних сказаниях, он вынес двери, проехал внутрь, сшибив насмерть охранника и тучного посетителя с сумками, и врезался в несущий столб. Столб от удара перекосился, но потолок держался.
Словно пьяный он вылез из машины и пошёл на выход. В стене сжался ещё один покупатель.
– Ты ведь хочешь жить? – спросил он его, прижимая его к стенке и срезая слой кожи и мяса с его лица.
Номера с двести девяносто второго по двести девяносто четвёртый.
Стоп! Вот тут лучше остановись и прислушайся. Там на улице сквозь шум дождя, сквозь вой ветра он услышал посторонние шумы. Ну конечно. Буквально в паре сотен метров был участок ДПС.
«Терпение – это оборотная сторона стремительности. Всё определяется пропорциями, нету абсолюта. Выигрывает тот, у кого лучше реакция.»
Интересно, а что будет, если по этому столбу ударить ещё раз? Нет, грузовик больше никогда не поедет, это очевидно, нужно что-то другое.
Что ты хочешь? Что ты знаешь? А кто это выбирает?
Они ведь стоят за теми стойками впереди, их не видно. Стойки на стоянке были толщиной метра два, за ними можно было спрятаться легко и незаметно. Когда они не могут справиться в одиночку, они зовут на помощь и нападают стаей. Они всегда действуют этой избитой и детально изученной стратегии, никаких отклонений и инакомыслия.
Собственно, у него был выбор. Пейзаж играл за его руку, всё вообще было прекрасно, нужно было только протянуть руку. Но он выжидал. Зачем? Чем дольше они там просидят, чем дольше будут ждать его выхода, чем дольше ничего не будет происходить, тем больше они будут нервничать. Или нет. Наоборот могут расслабиться. Впрочем, это подробности, которые никого не волнуют. В любом случае затишье подтолкнёт их к действиям.
Прошло десять минут, внутри раздался взрыв.
Дальше всё шло быстро и непонятно. Что-то внутри здания дико завыло, застонало. Всё здание затряслось и заходило. Откуда-то появилось облако жгучей пыли. В тележке на стоянку выехал обезглавленный труп. Прошла секунда, и он взорвался.
Меж осколками вдруг образовался человек. Без лица и в плаще. Он пробежал мимо дпсника, воткнув ему в шею нож, и протащив так с собой пару метров. Номер двести девяносто пять.
Малыш ещё, только из академии.
Его калаш пригодился. Пуля из него вышибла второму дпснику мозги на дорожку. Номер двести девяносто шесть.
«Шесть!»
Прошла пара секунд, дым начал рассеиваться. Третий и последний был придавлен к стойке и проткнут дулом калаша. Он был жив. Он дышал, видел. Легион улыбнулся и стрельнул. Номер двести девяносто семь.
Они умерли не зря. Теперь у него было в арсенале целых два калаша и три обоймы дополнительные к ним. С другой стороны не осталось совсем гранат. Впрочем, без них можно было прожить.
Гипермаркет не переставал орать о том, что ему плохо. Отсюда было видно, как внутри что-то проваливается. Выход заваливался. Посетители оставались там, они его не видели, он их не тронул.
Вскоре он был на остановке. Тут на скамейке сидел парень в трубах и дутой куртке. С плеером.
«Счастливец – он может тратить своё время так праздно. У него есть возможность не слушать окружающий мир.»
Подойдя вплотную к нему, Легион надел кастет и зарядил ему в бубен. Один раз, другой, третий, пока не пошла кровь из глаз. Номер двести девяносто восемь.
Тело было скинуто в канаву. Не в канаву, а в болото. Тут не было канав, было зато болото, проявляющее себя по весне и до заморозков. Никто не будет его отпевать, все будут проклинать.
«Тащить труп нужно за руки, причём тело должно лежать на спине.»
Мы не будем отвечать на эту партию вопросом, мы будем продолжать этот поход. Тем более, что сейчас мы уже набрали ход. Рано или поздно должен объявиться по всем канонам жанра герой, который спасёт всех. Я убью его в зародыше.
Минут через пять пришёл автобус с вертушками. Он направил калаш в водителя.
– Вылезай.
Тот покорно вылез, тогда Легион вежливо попросил и всех остальных вылезти сюда поближе. Через минуту они все были мертвы, умерли от пуль. В том числе и юбилейный трёхсотый.
Номера с двести девяносто девятого по триста седьмого.
Жаль, очень жаль, что всё происходит именно так, что приходится мочить людей пачками по несколько штук. Нет, надо с этой халявой завязывать.
Он выезжал на мост, пересекающий канал. Мимо него уже проехало несколько машин. Непорядок. Резко он повернул автобус и поставил его поперёк дороги, и вышел. Расчёт делался на то, что жертвы сами зайдут в ловушку. Вскоре остановилась машина, за ней другая.
Из первой выскочил качок в майке и, обежав автобус, вошёл в среднюю дверь. Его взору предстал вид трупов, лужи крови и следы, ведущие на улицу. Вдруг кто-то схватил его сзади и потянул. Верёвка обвила его шею и закрепила его с поручню. Возникло лицо, типа Вейдера из Звёздных Войн. Вейдер вбил ломик ему в грудь, рванул и отогнул пару рёбер в сторону. Оттуда вывалилось лёгкое и странно провисло бьющееся сердце. Номер триста восемь.
Второй пытался сбежать. Сдавая задним ходом, у него прорвалась шина, на скользкой дороге его развернуло и ударило в ограду. К нему подбежал человек и стал бить его по голове, потом вытащил наружу и стал пинать ногами.
«Сбивайте дыхалку, не давайте вздохнуть ни разу. Он может закричать. Он просто будет дольше жить, если ему давать дышать. Бейте в грудь и живот изо всех сил, когда он попытается вздохнуть.»
Номер триста девять.
«Откуда у нас взялось слово „менеджер“? Есть же обычный русский эквивалент – управляющий. Откуда эти американские вонючие замашки?»
После падения железного занавеса к нам полез смрад. Полезли эти вездессущие демократы, эта мировая полиция. Они качают нам свои права, несут разрушение, говоря при этом, что только в этом и есть мир. Они создают кумиров, они поклоняются деньгам, они плюют на всех, кроме себя, они тупеют. В них всё зло, они несут ад на Землю. Конец мира – в их демократии. Всё мягкое, всё готовое вам даже принесут. От вас требуется только платить и работать на плантациях, как негры.
Вновь ныряем под мост к народу поближе, от мёртвого народа подальше. Если есть возможность, то надо её использовать.
Рыбаки уже есть. Тут сидит один под мостом, смотрит на асфальт. Легион с разбегу высадил ему челюсть ногой. Столько эмоций и всё впустую. Какой обидный и жадный человек, только лишь важна рыба, а люди – это мусор.
Он расчленил его и выбросил в канал на корм рыбам. Пусть служит тому, кого почитает. Номер триста десять.
Раздался какой-то весёлый крик неподалёку, вроде крика одобрения. Откуда-то изнутри земли выползли два карлика с накладными бородами. Странно, глюки уже идут.
–= 21:00, 3 часа назад =-
Но то были не глюки, а вполне реальные люди. Они стали мацать его и что-то быстро говорить; настолько быстро, что он не мог разобрать ни единого слова из их речи. Однако ж его немного удручил их вид, особенно при таких обстоятельствах и их небольших размерах.
Плавно достав из кармана ломик, он размахнулся и апперкотом снизу вверх от челюсти до лба пропорол ему насквозь, нос отлетел с мясом в сторону. Номер триста одиннадцать.
Неизвестно откуда появились две машины. Схватив карлика за голову, он швырнул его в лобовое стекло одной из них, самой близкой. Номер триста двенадцать.
В состоянии близком к панике оттуда вывалилось два человека в камуфляже, а из более дальней машины появился человек в белом пиджаке и серых штанах в полоску. На голове у него было еврейское кепи, впрочем, здесь было сухо, дождь не залетал под мост.
– Привет, – еврей приветливо улыбнулся, подойдя поближе, – а мы к тебе приехали. О, я вижу твоё замешательство, хотя твои глаза и черты лица спрятаны под маской.
Легион размышлял о том, как лучше уходить отсюда. Справа и слева были машины, сзади – стена. Ему не нравились эти люди.
«Я люблю запах костра поутру, когда солнце ещё не успело до конца взойти, когда ещё не так жарко, когда роса ещё не успела пропасть. Тогда по воздуху ползёт чуть заметный дымок.»
– Ты сделал кое-что не то, ты убил нашего курьера. Спросишь, почему я так уверен? Да потому что больше некому, это ведь был ты. Но, я здесь не для того, чтобы ругать тебя. Я предлагаю сделку.
Раздались выстрелы. Никто не видел, как Легион достал калаш, но выстрелы были. Одна пуля попала челу в камуфляже в левое плечо, его отбросило и закрутило, когда вторая пуля пробуравила ему мозг. Номер триста тринадцать.
Второй проводил его взглядом, зрелище было то ещё, особенно, когда на него брызнула кровь. Автоматная пуля въелась ему в голову, разъедая, убивая и прожигая себе путь дальше. Номер триста четырнадцать.
Легион отбросил еврея к стене, прижал его и направил дуло ему в пузо.
По стене полз большой паук, отъелся тут на мухах, теперь полз на добычу покрупнее. Легион смотрел пристально еврею в глаза, смотрел, как паук наползает на него, как еврей мелко трясётся, как его лоб покрывается испариной.
Он врезал ему в пах, загнул его и резко вбил ломик в шею сзади. После этого он дёрнул и выломал голову, она осталась висеть на коже. Номер триста пятнадцать.
А у него ведь была рация в кармане. Нажав кнопку, он зарычал в неё.
«Если будет закрыто, то я уйду. Или лучше прорваться?»
Здесь было что-то не то. Он перешёл через дорогу. Здесь было что-то не то. Можно сказать, что система работает плохо – его только недавно заметили. Пока не сунешься им сам, они не узнают.
Интересно, а тот паучок питается человечиной? Вроде бы вкусное мясо, что говорить.
«При освежевании нужно аккуратно слить из человека всю кровь. Делать это нужно неспешно, вскрыв вены, пустив кровь спокойно вытекать. Потом нужно сделать надрезы для снятия кожи, стянуть её как одежду. После этого нужно отрезать мышцы у самого их основания, чтобы не захватить сухожилия и получить всё мясо.»
Самая такая шибутная. Красивые пейзажи.
«Представь, что мы живём в земле. Представь, ты делаешь всё, что хочешь. Представь, тебя никто не тревожит. Представь, тебя никогда не найдут.»
Всё хорошо, он это понимал. Взять удачу за жабры и вывернуть наизнанку. Он увидел стоящую около подъезда женщину лёгкого поведения. Разбежавшись, он с силой прижал её к домофонной двери. Она извивалась как змея; одним движением он откусил ей нос и грохнул об землю. Она завизжала, он схватил её и вырвал ей волосы, после чего свернул шею. Номер триста шестнадцать.
На крик выскочил из подъезда человек в чёрных очках. Откуда-то сверху он получил ногой в нос, кто-то прыгнул на него и выстрелил точно вертикально в макушку. Номер триста семнадцать.
Охота на людей понемногу входила в свой апогей, времени оставалось не так уж много. Почему-то ему стало интересно, как бывает в казино.
Он вошёл в приоткрытую дверь на магните и позвонил в первую же дверь. Ему что-то пробурчали. Времени на базар не было, нужно было продолжать. Тогда он выстрелил в замок и сшиб с ног небритого мужика. Пока тот вставал, Легион схватил табуретку и размолотил её об голову мужика, после чего потащил его в ванную, врубил горячую в душе и сунул душ ему в рот. Тот дёргался, когда ему в глотку полился кипяток, но всё же умер. Номер триста восемнадцать.
Он ощутил удар, кто-то его схватил. Он заметил чужое присутствие уже давно, просто ждал. Нападающему были отстрелены пальцы правой ноги: кусочки дребезжащего мяса полетели во все стороны. Нападающий, а ныне уже жертва, свалился. То был мальчуган, но нехилого роста. Легион немного попрыгал на нём. Номер триста девятнадцать.
«Кто-то пытался что-то сказать относительно моей внешности?»
Мальчуган был из квартиры напротив, он не затворил дверь.
Внутрях была немощная старуха в инвалидной коляске с уткой в руках. Она даже смерти не была достойна, не то, что жизни. Отработанный материал, гниющая заживо деталь механизма.
На кухне он взял длинный нож для резки хлеба, вонзил ей в грудь так, что кончик ножа вышел с другой стороны, и ушёл. Здесь больше было неинтересно. Номер триста двадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
За пару метров до открытых ворот он резко вдарил по тормозам. Грузовик понесло, он почти что развернулся на месте, врезался бочиной в ворота, но не остановился. В процессе задом он подмахнул охранника с его будкой. Тот отлетел в сторону на десяток метров, переломившись в нескольких местах. Номер двести девяносто один.
«Стоп, стоп, стоп! Этого не может быть!»
Со скорости порядка сорока километров в час он продолжил движение, маневрируя немного потерявшим управление грузовиком. Мощная машина смогла выжать около сотни и подпрыгнула на лежачем постовом.
«Средства безопасности придумали далеко не трусы, а те, кто ходит по краю. Грех не использовать их наработки в своих целях.»
Он вжался в кресло, скукожился, как эмбрион в утробе матери. Тяжёлая машина ревела и летела по воздуху, впереди на её пути были стеклянные двери гипермаркета.
Словно таран в древних сказаниях, он вынес двери, проехал внутрь, сшибив насмерть охранника и тучного посетителя с сумками, и врезался в несущий столб. Столб от удара перекосился, но потолок держался.
Словно пьяный он вылез из машины и пошёл на выход. В стене сжался ещё один покупатель.
– Ты ведь хочешь жить? – спросил он его, прижимая его к стенке и срезая слой кожи и мяса с его лица.
Номера с двести девяносто второго по двести девяносто четвёртый.
Стоп! Вот тут лучше остановись и прислушайся. Там на улице сквозь шум дождя, сквозь вой ветра он услышал посторонние шумы. Ну конечно. Буквально в паре сотен метров был участок ДПС.
«Терпение – это оборотная сторона стремительности. Всё определяется пропорциями, нету абсолюта. Выигрывает тот, у кого лучше реакция.»
Интересно, а что будет, если по этому столбу ударить ещё раз? Нет, грузовик больше никогда не поедет, это очевидно, нужно что-то другое.
Что ты хочешь? Что ты знаешь? А кто это выбирает?
Они ведь стоят за теми стойками впереди, их не видно. Стойки на стоянке были толщиной метра два, за ними можно было спрятаться легко и незаметно. Когда они не могут справиться в одиночку, они зовут на помощь и нападают стаей. Они всегда действуют этой избитой и детально изученной стратегии, никаких отклонений и инакомыслия.
Собственно, у него был выбор. Пейзаж играл за его руку, всё вообще было прекрасно, нужно было только протянуть руку. Но он выжидал. Зачем? Чем дольше они там просидят, чем дольше будут ждать его выхода, чем дольше ничего не будет происходить, тем больше они будут нервничать. Или нет. Наоборот могут расслабиться. Впрочем, это подробности, которые никого не волнуют. В любом случае затишье подтолкнёт их к действиям.
Прошло десять минут, внутри раздался взрыв.
Дальше всё шло быстро и непонятно. Что-то внутри здания дико завыло, застонало. Всё здание затряслось и заходило. Откуда-то появилось облако жгучей пыли. В тележке на стоянку выехал обезглавленный труп. Прошла секунда, и он взорвался.
Меж осколками вдруг образовался человек. Без лица и в плаще. Он пробежал мимо дпсника, воткнув ему в шею нож, и протащив так с собой пару метров. Номер двести девяносто пять.
Малыш ещё, только из академии.
Его калаш пригодился. Пуля из него вышибла второму дпснику мозги на дорожку. Номер двести девяносто шесть.
«Шесть!»
Прошла пара секунд, дым начал рассеиваться. Третий и последний был придавлен к стойке и проткнут дулом калаша. Он был жив. Он дышал, видел. Легион улыбнулся и стрельнул. Номер двести девяносто семь.
Они умерли не зря. Теперь у него было в арсенале целых два калаша и три обоймы дополнительные к ним. С другой стороны не осталось совсем гранат. Впрочем, без них можно было прожить.
Гипермаркет не переставал орать о том, что ему плохо. Отсюда было видно, как внутри что-то проваливается. Выход заваливался. Посетители оставались там, они его не видели, он их не тронул.
Вскоре он был на остановке. Тут на скамейке сидел парень в трубах и дутой куртке. С плеером.
«Счастливец – он может тратить своё время так праздно. У него есть возможность не слушать окружающий мир.»
Подойдя вплотную к нему, Легион надел кастет и зарядил ему в бубен. Один раз, другой, третий, пока не пошла кровь из глаз. Номер двести девяносто восемь.
Тело было скинуто в канаву. Не в канаву, а в болото. Тут не было канав, было зато болото, проявляющее себя по весне и до заморозков. Никто не будет его отпевать, все будут проклинать.
«Тащить труп нужно за руки, причём тело должно лежать на спине.»
Мы не будем отвечать на эту партию вопросом, мы будем продолжать этот поход. Тем более, что сейчас мы уже набрали ход. Рано или поздно должен объявиться по всем канонам жанра герой, который спасёт всех. Я убью его в зародыше.
Минут через пять пришёл автобус с вертушками. Он направил калаш в водителя.
– Вылезай.
Тот покорно вылез, тогда Легион вежливо попросил и всех остальных вылезти сюда поближе. Через минуту они все были мертвы, умерли от пуль. В том числе и юбилейный трёхсотый.
Номера с двести девяносто девятого по триста седьмого.
Жаль, очень жаль, что всё происходит именно так, что приходится мочить людей пачками по несколько штук. Нет, надо с этой халявой завязывать.
Он выезжал на мост, пересекающий канал. Мимо него уже проехало несколько машин. Непорядок. Резко он повернул автобус и поставил его поперёк дороги, и вышел. Расчёт делался на то, что жертвы сами зайдут в ловушку. Вскоре остановилась машина, за ней другая.
Из первой выскочил качок в майке и, обежав автобус, вошёл в среднюю дверь. Его взору предстал вид трупов, лужи крови и следы, ведущие на улицу. Вдруг кто-то схватил его сзади и потянул. Верёвка обвила его шею и закрепила его с поручню. Возникло лицо, типа Вейдера из Звёздных Войн. Вейдер вбил ломик ему в грудь, рванул и отогнул пару рёбер в сторону. Оттуда вывалилось лёгкое и странно провисло бьющееся сердце. Номер триста восемь.
Второй пытался сбежать. Сдавая задним ходом, у него прорвалась шина, на скользкой дороге его развернуло и ударило в ограду. К нему подбежал человек и стал бить его по голове, потом вытащил наружу и стал пинать ногами.
«Сбивайте дыхалку, не давайте вздохнуть ни разу. Он может закричать. Он просто будет дольше жить, если ему давать дышать. Бейте в грудь и живот изо всех сил, когда он попытается вздохнуть.»
Номер триста девять.
«Откуда у нас взялось слово „менеджер“? Есть же обычный русский эквивалент – управляющий. Откуда эти американские вонючие замашки?»
После падения железного занавеса к нам полез смрад. Полезли эти вездессущие демократы, эта мировая полиция. Они качают нам свои права, несут разрушение, говоря при этом, что только в этом и есть мир. Они создают кумиров, они поклоняются деньгам, они плюют на всех, кроме себя, они тупеют. В них всё зло, они несут ад на Землю. Конец мира – в их демократии. Всё мягкое, всё готовое вам даже принесут. От вас требуется только платить и работать на плантациях, как негры.
Вновь ныряем под мост к народу поближе, от мёртвого народа подальше. Если есть возможность, то надо её использовать.
Рыбаки уже есть. Тут сидит один под мостом, смотрит на асфальт. Легион с разбегу высадил ему челюсть ногой. Столько эмоций и всё впустую. Какой обидный и жадный человек, только лишь важна рыба, а люди – это мусор.
Он расчленил его и выбросил в канал на корм рыбам. Пусть служит тому, кого почитает. Номер триста десять.
Раздался какой-то весёлый крик неподалёку, вроде крика одобрения. Откуда-то изнутри земли выползли два карлика с накладными бородами. Странно, глюки уже идут.
–= 21:00, 3 часа назад =-
Но то были не глюки, а вполне реальные люди. Они стали мацать его и что-то быстро говорить; настолько быстро, что он не мог разобрать ни единого слова из их речи. Однако ж его немного удручил их вид, особенно при таких обстоятельствах и их небольших размерах.
Плавно достав из кармана ломик, он размахнулся и апперкотом снизу вверх от челюсти до лба пропорол ему насквозь, нос отлетел с мясом в сторону. Номер триста одиннадцать.
Неизвестно откуда появились две машины. Схватив карлика за голову, он швырнул его в лобовое стекло одной из них, самой близкой. Номер триста двенадцать.
В состоянии близком к панике оттуда вывалилось два человека в камуфляже, а из более дальней машины появился человек в белом пиджаке и серых штанах в полоску. На голове у него было еврейское кепи, впрочем, здесь было сухо, дождь не залетал под мост.
– Привет, – еврей приветливо улыбнулся, подойдя поближе, – а мы к тебе приехали. О, я вижу твоё замешательство, хотя твои глаза и черты лица спрятаны под маской.
Легион размышлял о том, как лучше уходить отсюда. Справа и слева были машины, сзади – стена. Ему не нравились эти люди.
«Я люблю запах костра поутру, когда солнце ещё не успело до конца взойти, когда ещё не так жарко, когда роса ещё не успела пропасть. Тогда по воздуху ползёт чуть заметный дымок.»
– Ты сделал кое-что не то, ты убил нашего курьера. Спросишь, почему я так уверен? Да потому что больше некому, это ведь был ты. Но, я здесь не для того, чтобы ругать тебя. Я предлагаю сделку.
Раздались выстрелы. Никто не видел, как Легион достал калаш, но выстрелы были. Одна пуля попала челу в камуфляже в левое плечо, его отбросило и закрутило, когда вторая пуля пробуравила ему мозг. Номер триста тринадцать.
Второй проводил его взглядом, зрелище было то ещё, особенно, когда на него брызнула кровь. Автоматная пуля въелась ему в голову, разъедая, убивая и прожигая себе путь дальше. Номер триста четырнадцать.
Легион отбросил еврея к стене, прижал его и направил дуло ему в пузо.
По стене полз большой паук, отъелся тут на мухах, теперь полз на добычу покрупнее. Легион смотрел пристально еврею в глаза, смотрел, как паук наползает на него, как еврей мелко трясётся, как его лоб покрывается испариной.
Он врезал ему в пах, загнул его и резко вбил ломик в шею сзади. После этого он дёрнул и выломал голову, она осталась висеть на коже. Номер триста пятнадцать.
А у него ведь была рация в кармане. Нажав кнопку, он зарычал в неё.
«Если будет закрыто, то я уйду. Или лучше прорваться?»
Здесь было что-то не то. Он перешёл через дорогу. Здесь было что-то не то. Можно сказать, что система работает плохо – его только недавно заметили. Пока не сунешься им сам, они не узнают.
Интересно, а тот паучок питается человечиной? Вроде бы вкусное мясо, что говорить.
«При освежевании нужно аккуратно слить из человека всю кровь. Делать это нужно неспешно, вскрыв вены, пустив кровь спокойно вытекать. Потом нужно сделать надрезы для снятия кожи, стянуть её как одежду. После этого нужно отрезать мышцы у самого их основания, чтобы не захватить сухожилия и получить всё мясо.»
Самая такая шибутная. Красивые пейзажи.
«Представь, что мы живём в земле. Представь, ты делаешь всё, что хочешь. Представь, тебя никто не тревожит. Представь, тебя никогда не найдут.»
Всё хорошо, он это понимал. Взять удачу за жабры и вывернуть наизнанку. Он увидел стоящую около подъезда женщину лёгкого поведения. Разбежавшись, он с силой прижал её к домофонной двери. Она извивалась как змея; одним движением он откусил ей нос и грохнул об землю. Она завизжала, он схватил её и вырвал ей волосы, после чего свернул шею. Номер триста шестнадцать.
На крик выскочил из подъезда человек в чёрных очках. Откуда-то сверху он получил ногой в нос, кто-то прыгнул на него и выстрелил точно вертикально в макушку. Номер триста семнадцать.
Охота на людей понемногу входила в свой апогей, времени оставалось не так уж много. Почему-то ему стало интересно, как бывает в казино.
Он вошёл в приоткрытую дверь на магните и позвонил в первую же дверь. Ему что-то пробурчали. Времени на базар не было, нужно было продолжать. Тогда он выстрелил в замок и сшиб с ног небритого мужика. Пока тот вставал, Легион схватил табуретку и размолотил её об голову мужика, после чего потащил его в ванную, врубил горячую в душе и сунул душ ему в рот. Тот дёргался, когда ему в глотку полился кипяток, но всё же умер. Номер триста восемнадцать.
Он ощутил удар, кто-то его схватил. Он заметил чужое присутствие уже давно, просто ждал. Нападающему были отстрелены пальцы правой ноги: кусочки дребезжащего мяса полетели во все стороны. Нападающий, а ныне уже жертва, свалился. То был мальчуган, но нехилого роста. Легион немного попрыгал на нём. Номер триста девятнадцать.
«Кто-то пытался что-то сказать относительно моей внешности?»
Мальчуган был из квартиры напротив, он не затворил дверь.
Внутрях была немощная старуха в инвалидной коляске с уткой в руках. Она даже смерти не была достойна, не то, что жизни. Отработанный материал, гниющая заживо деталь механизма.
На кухне он взял длинный нож для резки хлеба, вонзил ей в грудь так, что кончик ножа вышел с другой стороны, и ушёл. Здесь больше было неинтересно. Номер триста двадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20