«Стефани, что...»
«Не сейчас. Мне надо дописать отчет.» Стефани никогда ее не отбривала. Лиза побоялась даже подойти к Полу, который, плотно сжав губы, мерил шагами коридоры, не глядя по сторонам.
Хал был в доке, стаскивая в воду лодку. Прямой, честный Хал. Лиза выбежала в заднюю дверь к доку: «Хал! Возьми меня с собой!» «Нет.» потом он взглянул в ее лицо. «А, ладно, только не разговаривай со мной. Просто возьми вот это и считай.» Он бросил ей табличку, где названия колонок были именами разных рыб. Почто всю лодку занимали сети. Лиза поняла: Хал берет пробы популяции рыб в разных частях заповедника для определения любых изменений по сравнению с фоновым уровнем после появления животных-пришельцев. Сотрудники заповедника уже определили, что пост-змеи едят рыбу. Лиза молча угнездилась в лодке.
Вдали от исследовательского комплекса было мирно. Хал вел лодку шестом мимо смешанных кочек осоки и камыша с твердыми стволами, вокруг непроходимых островков пурпурного вербейника. Древесная утка гнездилась на наметенном ветром холмике и Лиза увидела, как утята скользнули в воду за своей матерью. Крачка сидела на верхушке брошенного домика мускусной крысы. Когда лодка скользила мимо, с кочек в мутную воду с плеском прыгали лягушки, негодующе квакая.
Она подождала до тех пор, пока она не оказались достаточно далеко, чтобы Хал не повернул обратно. С Халом всегда лучше быть прямым и кратким: «Хал, меня здесь не было утром. Что-то случилось. Расскажи мне, пожалуйста.» «Случилась политика. Случился страх. Случилась глупость. Ребята из Вашингтона составили отчет.» «И?..»
«Они там не знают, что делать с животными-пришельцами. Но им не нравится скорость, с которой они эволюционируют и размножаются. Вашингтон в своей трусливой, прикрывающей задницу нерешительности перечислил несколько путей действий, которые они могут предпринять. Один из них — устранить угрозу полностью.» Лиза вдруг почувствовала, как сердце колотится о ребра. «Угрозу? Устранить?» «Ты слышала. Сказано: Слишком много неизвестного, если позволить чужим организмам распространяться в среде, окружающей человека, с совершенно неизвестными последствиями. Это означает: убить из всех.» «Но... как?...» «Пока не решено. Вероятно, отравить всю экосистему, прежде чем Космические Монстры распространяться слишком далеко. Боже мой, похоже, эти парни только и делают, что смотрят страшилки по ночному каналу. Не удивительно, что фактически никто не управляет страной.» «Но...» «Нет, Кентон ничего не сможет сделать. Разве ты еще не поняла, что наука в большинстве своем просто рабыня политики и промышленности? Когда-то было иначе, но сейчас это так. Повзрослей, девушка.» «Я не...» «Заткнись, Лиза. Я же сказал: ты едешь, если только помалкиваешь. Считай, давай.» Он опытным жестом забросил очередную сеть, потом поднял ее жесткий периметр достаточно высоко в воде, чтобы увидеть ее бьющихся посетителей. Лиза считала. Они плавали до полудня. Хал не произнес больше ни единого слова. Лиза последовала намеку. Как раз перед подходом к берегу мимо них проплыла группа пост-змей, взобралась на кочку и исчезла в деревцах. Они напомнили ей первопроходцев-пионеров, стойко и целеустремленно катящих на Запад. Тихо шептала осока, лицо Лизы отражалось в спокойной золотистой воде.
* * *
Карло капризничал, когда Лиза забрала его. Она его покормила, попробовала с ним поиграть. Но его обычное солнечное настроение явно испытывало затмение, а лоб оказался горячим на ощупь.
«О, маленький, только не заболевай сейчас. Не сейчас, радость моя!» Он хныкал, тяжело привалившись к ее груди. Она уложила его в постель, дав детского аспирину. Дышал он легко, без хрипов. Ничего страшного, дети все время подхватывают мелкие инфекции и так же быстро с ними прощаются. У Карло и прежде так бывало.
Лиза пошла в кухонку и вымыла накопившуюся за три дня посуду. Было всего девять, а утром она встала поздно, но все равно чувствовала недосыпание. Десять часов бессознательности вдруг показались ей гораздо более привлекательной идеей, чем раньше. Она задвинула шторы, надела пижаму и раздвинула диван.
К центру был пришпилен конверт: ЛИЗЕ АГЛИПЕЙ.
Она никогда не была Лизой Аглипей, не выходила замуж за Данило, никогда не пользовалась его фамилией. Она открыла конверт. Единственная напечатанная строчка: «Не ходи на работу так рано, Лиззи.» Она стояла совершенно неподвижно. «Акция Земля.» Подозреваемая в полудюжине взрывов. Фабрика пестицидов в Мексике, супермаркет в Германии, отказавшийся убрать с полок генетически модифицированные продукты... «Хуже — ведь никто не знает долговременных эффектов введенных организмов на окружающую среду, таких организмов, которые не возникли здесь естественным образом...» Нет. Кентон — это заповедник дикой природы. Исследовательское учреждение для чистой науки, не промышленная лаборатория. И «Акция Земля» никоем образом не могла узнать о животных-пришельцах. Данило просто пытается делать то, что пытался всегда: управлять ею, пугая ее. Он хочет, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Молодые солдаты, шныряющие в бар «Флаерти» в городке, все больше их и больше, охрана все возрастает и возрастает. Все ли они так глупы, как думают ученые? Такие безмозглые роботы, какими их считают военные? Данило мог поговорить с кем-нибудь из них. Данило так хорошо умеет разговаривать.
Нет.
Она смяла бумажку в руке и швырнула в стену. В соседней комнате закашлял Карло. Лиза дрожащими руками включила телевизор, чтобы отвлечься.
«... ранее. Грузовик был найден брошенным вблизи Дугласа, штат Аризона, места главных и постоянных пограничных стычек между местными ранчеро и нелегальными мигрантами из Мексики в Соединенные Штаты. Пограничный патруль обнаружил лишенный окон грузовик, запертый снаружи. Внутри находились тела тридцати двух мужчин, женщин и детей — мексиканцев, умерших от жары и обезвоживания. Пресс-секретарь пограничной службы сказал, что довольно часто мексиканские граждане платят громадные суммы денег за перевозку в Соединенные Штаты, а потом их обманывают, оставляя далеко в глуши. Однако, эта трагедия...» Картинка была ужасной. Лиза выключила телевизор.
Не ходи на работу так рано, Лиза.
Она быстро оделась, проверила Карло и оставила его в тяжелом сне. Она еще никогда не оставляла его одного, но это не то же самое, мрачно подумала она, как если бы он захотел побродить по улицам. Без чужой помощи Карло никуда не побредет.
Начался дождь, вначале мелкий, потом настоящий ливень. Дороги блестели и скользили. В Кентоне она протянула свой пропуск охраннику, который вышел из крошечной будки, завернутый в ярко-желтое пончо. Она пристально посмотрела на него. Он выглядел, как все остальные.
«Лиза», мрачно сказала Стефани в главной лаборатории, «ты снова на работу? Как твой сын?» Стефани вообще спросила о нем впервые. Лиза ответила: «Он в гостях у моей матери.» «Хорошее время, здесь прорва работы», сказала Стефани.
«Да. Кто здесь еще?»
«Никого. Даже Пол поехал домой повидаться с детьми.» Как долго останется Стефани? Невозможно сказать. Лиза принялась обрабатывать пробы воды.
Стефани уехала в полночь. «Ты знаешь замковые коды, Лиза?» «Конечно.» Пять минут, семь. Стефани уже не вернется. Лиза набрала код на задней двери. Тяжело нагруженная, она в темноте помчалась к доку. Холодный ветер хлестал дождем. Через несколько минут намокли джинсы и свитер.
Она включила большой фонарь, прикрепила его на конце дока и отвязала лодку. Выплыв из дока, она погребла в болота, но не слишком далеко, она не очень-то хороший гребец. Да и не надо далеко. Поблизости лежало полупогруженное упавшее дерево. Его ветви образовали нечто вроде пруда в болоте, богатого водорослями и продуктами распада, в точности то, что ученые считают первоначальными условиями возникновения жизни. Оказавшись здесь, Лиза наклонилась через край лодки и наполнила все пластиковые контейнеры, которые привезла из свое квартиры. Две пустые тубы из-под маргарина. Две керамические вазы миссис Биллинг. Молочную бутылку, которую она наспех опустошила. Галлоновый контейнер из-под мороженного. Все это, плотно вставленное, точно влезало в ее холщовую спортивную сумку.
Фонарь привел ее обратно к доку. Прошло всего полчаса. Еще десять минут и она оставила Кентон запертым, со спортивной сумкой в багажнике, проехав армейский «периметр».
Когда они взорвут бомбу? Наверное, пройдет еще несколько часов, незадолго до рассвета.
Не ходи на работу так рано, Лиза.
А может, она ошибается? Может, «Акция Земля» не сделает ничего? Может, это сделает правительство? Мрачный Хал в плоскодонке среди мирных тростников и камышей. Наверное, отравят всю экосистему... «Слишком много неизвестного, если позволить чужим организмам распространяться в среде, окружающей человека, с совершенно неизвестными последствиями.» Она подумала мельком, посчитает ли Данило забавным, что Вашингтон и «Акция Земля» фактически согласны друг с другом. Наверное, нет.
Она осторожно ехала под дождем, тревожась за груз. Микроорганизмы не смогут продержаться слишком долго в этих замкнутых контейнерах; они развиваются (и как быстро!) в солнечном свете. Завтра она позвонит и скажется больной, привяжет Карло на заднем сидении и помчится, как дьявол. Куда? Не все в одном месте. Лучше диверсифицировать.
Есть пресноводные болота по другую сторону Аллегенских гор, в пяти часах езды на юг. Болота в Мэриленде, громадное Мрачное болото в Вирджинии. В Западной Вирджинии есть места такие забытые, что пост-змей не разыщут годами. И пост-пост-змей, и все, что последует за ними. Двенадцать часов езды. Может, Карло проспит почти всю дорогу.
Данило, Хал, Вашингтон... они все ошибаются. Речь не о том, что люди вытворяют с окружающей средой, как это ни ужасно. Сосредоточенная на скользкой от дождя дороге, Лиза видела отражающееся в ее сверкающей поверхности не уничтожение лесов или глобальное потепление. Она видела мусорную свалку в Маниле, низвергающуюся вниз всей своей удушающей гнилью, чтобы похоронить и сжечь девяносто шесть человек, которым негде больше жить. Запертый грузовик, где человеческие существа оставили три десятка мужчин, женщин и детей умирать медленной и ужасной смертью. Фабрику ее детства, закачивающую ядовитую грязь в грунтовые воды даже после того, как ученые установили связь этой воды с раком и дефектами рождения. Карло, один из таких дефектов, но так же и счастливый и любимый ребенок, от которого Данило сбежал с таким малым чувством ответственности, как если бы Карло был органически выращенным овощем, на котором появилась необъяснимая мучная роса. Образ вызвал у нее жгучие слезы.
Речь не о том, медленно и с болью думала она, что люди делают с Землей. Речь о том, что мы делали, делаем и будем делать друг с другом. Может быть, пришельцы, когда они разовьются в то, для чего предназначены, окажутся лучше. Ей кажется, что вряд ли они будут хуже.
И ей хочется знать, на что же они будут похожи.
Конец.

1 2 3 4