При этом жизнь в Убежище не зависела от этих ежедневных поставок. Его запасов хватило бы на год автономного существования. Неспящие контролировали огромное число заводов, транспортных магистралей, сельскохозяйственных исследований, товарных бирж и адвокатских контор за пределами Убежища. Собственно говоря, оно создавалось как укрепленный центр управления.
Автомобиль из аэропорта уже стоял перед домом на окраине Аргус-Сити, где жила Дженнифер с мужем и двумя детьми. Изящный, удобный дом представлял собой большой купол, но роскошным не был. Сначала безопасность, говорил Тони Индивино двадцать два года назад, затем технические постройки и школы, в последнюю очередь – личное жилье. Только сейчас настала очередь строительства новых жилых корпусов.
Дженнифер расправила складки своего аббая, глубоко вздохнула и вошла в дом.
Лейша стояла у южной стеклянной стены гостиной, глядя на голографический портрет молодого улыбающегося Тони. Золотистые волосы Лейши ослепительно сияли в лучах солнечного света. Она обернулась, услышав шаги Дженнифер.
Женщины пристально смотрели друг на друга.
– Здравствуй, Дженнифер.
– Привет, Лейша.
– Хорошо выглядишь.
– Ты тоже.
– Как Ричард и дети?
– Прекрасно, спасибо. – Повисло душное, как жара в июле, молчание.
– Ты, наверное, знаешь, зачем я приехала, – сказала Лейша.
– Нет, не знаю, – слукавила Дженнифер. Убежище следило за деятельностью всех Неспящих, но особенно пристально за Лейшей Кэмден и Кевином Бейкером.
– Не увиливай, Дженнифер! Если мы не можем прийти к соглашению, будем по крайней мере честны друг с другом.
Господи! Она совсем не изменилась, – удивилась Дженнифер. Идеализм брал верх и над умом, и над жизненным опытом.
Тот, кто слеп по своей воле, не заслуживает права видеть.
– Ладно, Лейша. Ты хочешь выяснить, не был ли вчерашний налет на текстильную фабрику «Мы спим» в Атланте делом рук Убежища.
– Боже правый, Дженнифер! – вспыхнула Лейша. – Неужели я не знаю, что это не ваши методы? Крошечная фабричка с годовым доходом в полмиллиона!
Дженнифер подавила улыбку: сочетание моральных и экономических аргументов было так характерно для Лейши.
– Рада, что твое мнение о нас улучшилось.
Лейша махнула рукой и нечаянно задела портрет Тони.
– Ты ясно дала понять, что мое мнение значения не имеет. Меня привело сюда вот что. – Она вынула из кармана бумагу и сунула ее Дженнифер.
Дженнифер постаралась изобразить бесстрастность, слишком поздно осознав, что эта поза скажет Лейше не меньше, чем взрыв эмоций. Как удалось им с Кевином достать распечатку? Увы, она не знаток информационных сетей. Значит, придется отозвать Вилла Ринальди и Касси Блументаль с других проектов и немедленно приступить к поискам канала утечки…
– Не беспокойся, – сказала Лейша. – Специалисты Кевина здесь ни при чем. Это мне лично прислали по почте – кто-то из ваших.
Час от часу не легче. Значит, в Убежище есть тайный сторонник Спящих, не признающий борьбу за выживание… Если, конечно, Лейша не лжет. Впрочем, правдолюбие – тоже часть трогательной, но опасной наивности Лейши.
Лейша скомкала бумагу и швырнула в угол.
– Зачем ты вбиваешь между нами клин, Дженнифер? Зачем создала тайный Совет Неспящих, члены которого должны давать так называемую клятву солидарности – «Клянусь ставить интересы Убежища выше всех личных, политических и экономических интересов и отдать за его выживание жизнь, состояние и честь». Какой дикий гибрид религиозного фанатизма и Декларации Независимости! Тебе всегда не хватало вкуса!
– Ты говоришь глупости. – Это было самое страшное ругательство, которое позволяла себе каждая из них. – Только два голубка – вы с Кевином не понимаете, что это битва на выживание. А войне нужны четкие стратегические ориентиры. Мы не допустим пятой колонны.
Лейша прищурилась:
– Ты НЕ права. Война предполагает боевые действия. Если мы не будем контратаковать, оставаясь работоспособными и законопослушными гражданами, то в конечном счете ассимилируемся, завоевав чисто экономическую власть. Но раскол на фракции смерти подобен! Раньше ты понимала это, Дженни!
– Не называй меня так! – С большим трудом ей удалось удержаться и не взглянуть на фотографию Тони.
– Ассимиляция зависит от власти политической, – спокойно добавила Дженнифер, – которой у нас нет и никогда не будет. Нас слишком мало, чтобы создать значительный блок избирателей. Ты раньше понимала это. – У вас уже имеется сильнейшее лобби в Вашингтоне. Вы покупаете голоса. Политическая власть замешана на деньгах, как, впрочем, и общество. Все наши ценности приходится пропагандировать или отстаивать с помощью того же презренного металла. Так мы и делаем. Но как мы сможем отстаивать единую среду торговли для Спящих и Неспящих, если ты расколешь нас на два враждующих лагеря?
– Этого бы не произошло, признай вы, что война уже идет.
– Я признаю ненависть. В вашей глупой клятве она есть.
Их спор опять зашел в тупик. Дженнифер подошла к бару.
– Хочешь выпить, Лейша?
– Дженнифер… – с усилием произнесла Лейша, – если Совет Убежища станет реальностью… вы оставите нас за бортом. Меня, Кевина, Жан-Клода, Стеллу и других. Мы не будем иметь права голоса при обращении в средства массовой информации, не будем участвовать в принятии основных решений, мы даже не сможем помогать новорожденным Неспящим, потому что никому из тех, кто принесет клятву, не позволят пользоваться нашей спецсетью, только связью Убежища… Что же дальше? Экономический бойкот?
Дженнифер молчала, и Лейша медленно произнесла:
– О Господи. Значит, это правда…
– Решение будет принимать Совет. Сомневаюсь, чтобы они поддержали такой бойкот.
– Но ты проголосуешь.
– Я никогда не принадлежала к иагаистам, Лейша. Я не считаю, что благосостояние личности должно преобладать над благосостоянием сообщества. Оба важны.
– При чем здесь иагаизм, Дженнифер. Ты ненавидишь все, что не можешь проверить как последний Спящий. Но ты их переплюнула. Ты превратила контроль в нечто священное, потому что тебе необходима еще и святость. Ты думаешь только о себе, Дженнифер Шарафи. И не прикрывайся сообществом.
Дженнифер вышла из комнаты, стиснув руки, чтобы не дрожали. Она сама виновата, что позволила кому-то взять верх. Ее провал. В холл выскочили дети.
– Мам! Посмотри, что мы построили!
Дженнифер положила ладони на детские головки. Дрожь прекратилась.
Малыши посмотрели в гостиную:
– Тетя Лейша приехала!
Малыши выскользнули из-под пальцев матери.
– Тетя Лейша, посмотри, что мы построили на САПРе!
– Сейчас, – послышался голос Лейши. – Но сначала мне надо узнать у вашей мамы еще одну вещь.
Дженнифер не обернулась. Предатель уже познакомил Лейшу с клятвой солидарности. Что же еще?
Но Лейша спросила всего лишь:
– Ричард получил повестку по делу «Симпсон против „Оффшорного рыболовства“»?
– Да, получил. Готовит экспертное заключение.
– Хорошо, – холодно бросила Лейша.
Рики испуганно перевел взгляд с Лейши на мать.
– Мам… позвать папу? Тетя Лейша захочет увидеться с ним, правда?
Дженнифер с облегчением улыбнулась сыну. Права офшорного рыболовства! Бедная Лейша. Заниматься такими тривиальными вещами.
– Конечно, Рики, – Дженнифер наградила Лейшу щедрой улыбкой. – Твоя тетя Лейша обязательно захочет увидеться с папой.
Глава 9
– Лейша, – сказала секретарша, – джентльмен ждет уже три часа. Заранее он не звонил. Я предупреждала, что вы, возможно, не вернетесь сегодня в контору, но он остался ждать.
Мужчина держался чуть скованно, как любой, кто провел несколько часов неподвижно. Невысокого роста, субтильный, одет в помятый коричневый костюм, не дешевый, но и не дорогой. В руке свернутая распечатка из газетного киоска. «Спящий», – решила Лейша. Она всегда их узнавала.
– Лейша Кэмден?
– Прошу прощения, но я не беру новых клиентов. Поищите другого адвоката.
– Думаю, это дело вас заинтересует. – Голос вошедшего звучал на удивление твердо. – Пожалуйста, уделите мне десять минут.
Он развернул газету. На первой полосе красовалась ее фотография с Калвином Хоком. Заголовок внизу вопрошал: «Неспящие изучают движение „Мы спим“… Неужели мы обратили их в бегство?»
Понятно, почему Хок позволил ей посетить фабрику.
– Здесь написано, что снимок сделан сегодня УТРОМ, – сказал посетитель. – Ну и ну!
Лейша догадалась, что с системой телекоммуникаций он не связан.
– Зайдете в кабинет, мистер?..
– Адам Уолкот. Доктор Адам Уолкот.
– Доктор медицины?
Он прямо взглянул на нее. Глаза молочно-голубого цвета напоминали заиндевевшее стекло.
– Генетик.
Солнце садилось над озером Мичиган. Лейша переключила стеклянную стену на прозрачность, села напротив посетителя и стала ждать.
Уолкот заплел необычайно тощие ноги вокруг ножек стула.
– Я сотрудничаю с частной исследовательской фирмой «Самплис Биотехникл», мисс Кэмден. Мы занимаемся усовершенствованием генетического моделирования для крупных фирм, которые работают in vitro. Мы разработали процедуру Пастана для создания сверхъестественной остроты слуха.
Лейша равнодушно кивнула; подобное приобретение всегда казалось ей ужасной глупостью. Преимущество слышать шепот через шесть комнат перевешивалось неудобством слышать грохот опускающихся жалюзи под боком. Детям со сверхъестественным слухом в двухмесячном возрасте приходилось имплантировать устройство, контролирующее звук.
– Руководство «Самплиса» предоставляет исследователям полную свободу творчества. – Тоненький и неуверенный кашель Уолкота навеял Лейше мысль о простуженном привидении. – Но я убежден, что они просто не справляются. Там царит страшный беспорядок. Около двух лет назад я попросил разрешения поработать над пептидами, связанными с отсутствием потребности во сне.
– Неужели в этой области осталось еще что-то неисследованное, – сухо сказала Лейша.
Уолкот отрывисто захихикал, высвободил свои костлявые ноги и заплел их между собой.
– Распространенное заблуждение. Но я работал с пептидами взрослых Неспящих и использовал новые разработки лионского Технического института, Гаспар-Тьере. Вы знакомы с его работами?
– Наслышана.
– Вам, вероятно, не известен его новый метод. – Уолкот взъерошил шевелюру. – Мне следовало бы поинтересоваться, насколько этот кабинет защищен от утечки информации.
– Полностью, – ответила Лейша. – Иначе вас бы здесь не было.
Уолкот кивнул: очевидно, его не оскорбляли меры предосторожности Неспящих. Лейша почувствовала к нему симпатию.
– Короче говоря, мне кажется, что я нашел способ лишить потребности во сне взрослых Спящих.
Лейша пристально посмотрела на мужчину.
– Избавить?..
– Еще много нерешенных проблем. – Уолкот пустился в сложные рассуждения об изменении производства пептидов, нейронном синапсисе и избыточном кодировании информации в ДНК. Лейша ничего не поняла. И вдруг перед ней открылся новый потрясающий мир.
– Доктор Уолкот… вы уверены?
– Насчет избыточности переноса лизинов?
– Нет. Насчет возможности избавить от потребности во сне Спящих…
– Как мы можем быть уверены? Нужны эксперименты, серии экспериментов, проверки, не говоря уже о финансировании…
– Но теоретически это возможно.
– О, теория, – пренебрежительно воскликнул Уолкот.
– Со всеми вытекающими? Включая… долгожительство?
– А вот этого мы не знаем. Все еще очень приблизительно. Но прежде чем двигаться дальше, нам необходим юрист.
Фраза насторожила Лейшу. И тут ее озарило.
– Почему вы пришли один, доктор Уолкот? Все правовые вопросы, связанные с этими исследованиями, находятся в ведении компании «Самплис», и наверняка у нее имеется свой юрисконсульт.
– Я действую от своего имени. Мне нужен собственный адвокат.
– Продолжайте.
– Когда я осознал, куда ведут эти исследования, мы с помощником вывели все данные из компьютерной сети компании. Мы проводили моделирование на своих машинах, каждый вечер стирали программы, делали распечатки и уносили эти записи домой в портативном сейфе – все делалось в двух экземплярах. Мы никого не посвящали в свои изыскания, даже директора.
– Почему, доктор?
– «Самплис» – открытая компания, и 62 процента ее акций поделены между двумя фондами, которые контролируют Неспящие.
Он повернул голову, и ей показалось, что бледно-голубые глаза поглощают свет.
– Один из фондов основан «Кэннистон Фиделити», другой находится под контролем Убежища. Простите меня, мисс Кэмден, но директор Ли непорядочный человек. Его и раньше обвиняли в несправедливом распределении денег фондов. Мы с помощником боялись, что если кто-нибудь из Убежища обратится к Ли с просьбой прекратить исследования… или еще что-нибудь… пока это только предчувствие. Нами не заинтересуется ни одна приличная исследовательская фирма. По правде говоря, и сейчас есть только домыслы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Автомобиль из аэропорта уже стоял перед домом на окраине Аргус-Сити, где жила Дженнифер с мужем и двумя детьми. Изящный, удобный дом представлял собой большой купол, но роскошным не был. Сначала безопасность, говорил Тони Индивино двадцать два года назад, затем технические постройки и школы, в последнюю очередь – личное жилье. Только сейчас настала очередь строительства новых жилых корпусов.
Дженнифер расправила складки своего аббая, глубоко вздохнула и вошла в дом.
Лейша стояла у южной стеклянной стены гостиной, глядя на голографический портрет молодого улыбающегося Тони. Золотистые волосы Лейши ослепительно сияли в лучах солнечного света. Она обернулась, услышав шаги Дженнифер.
Женщины пристально смотрели друг на друга.
– Здравствуй, Дженнифер.
– Привет, Лейша.
– Хорошо выглядишь.
– Ты тоже.
– Как Ричард и дети?
– Прекрасно, спасибо. – Повисло душное, как жара в июле, молчание.
– Ты, наверное, знаешь, зачем я приехала, – сказала Лейша.
– Нет, не знаю, – слукавила Дженнифер. Убежище следило за деятельностью всех Неспящих, но особенно пристально за Лейшей Кэмден и Кевином Бейкером.
– Не увиливай, Дженнифер! Если мы не можем прийти к соглашению, будем по крайней мере честны друг с другом.
Господи! Она совсем не изменилась, – удивилась Дженнифер. Идеализм брал верх и над умом, и над жизненным опытом.
Тот, кто слеп по своей воле, не заслуживает права видеть.
– Ладно, Лейша. Ты хочешь выяснить, не был ли вчерашний налет на текстильную фабрику «Мы спим» в Атланте делом рук Убежища.
– Боже правый, Дженнифер! – вспыхнула Лейша. – Неужели я не знаю, что это не ваши методы? Крошечная фабричка с годовым доходом в полмиллиона!
Дженнифер подавила улыбку: сочетание моральных и экономических аргументов было так характерно для Лейши.
– Рада, что твое мнение о нас улучшилось.
Лейша махнула рукой и нечаянно задела портрет Тони.
– Ты ясно дала понять, что мое мнение значения не имеет. Меня привело сюда вот что. – Она вынула из кармана бумагу и сунула ее Дженнифер.
Дженнифер постаралась изобразить бесстрастность, слишком поздно осознав, что эта поза скажет Лейше не меньше, чем взрыв эмоций. Как удалось им с Кевином достать распечатку? Увы, она не знаток информационных сетей. Значит, придется отозвать Вилла Ринальди и Касси Блументаль с других проектов и немедленно приступить к поискам канала утечки…
– Не беспокойся, – сказала Лейша. – Специалисты Кевина здесь ни при чем. Это мне лично прислали по почте – кто-то из ваших.
Час от часу не легче. Значит, в Убежище есть тайный сторонник Спящих, не признающий борьбу за выживание… Если, конечно, Лейша не лжет. Впрочем, правдолюбие – тоже часть трогательной, но опасной наивности Лейши.
Лейша скомкала бумагу и швырнула в угол.
– Зачем ты вбиваешь между нами клин, Дженнифер? Зачем создала тайный Совет Неспящих, члены которого должны давать так называемую клятву солидарности – «Клянусь ставить интересы Убежища выше всех личных, политических и экономических интересов и отдать за его выживание жизнь, состояние и честь». Какой дикий гибрид религиозного фанатизма и Декларации Независимости! Тебе всегда не хватало вкуса!
– Ты говоришь глупости. – Это было самое страшное ругательство, которое позволяла себе каждая из них. – Только два голубка – вы с Кевином не понимаете, что это битва на выживание. А войне нужны четкие стратегические ориентиры. Мы не допустим пятой колонны.
Лейша прищурилась:
– Ты НЕ права. Война предполагает боевые действия. Если мы не будем контратаковать, оставаясь работоспособными и законопослушными гражданами, то в конечном счете ассимилируемся, завоевав чисто экономическую власть. Но раскол на фракции смерти подобен! Раньше ты понимала это, Дженни!
– Не называй меня так! – С большим трудом ей удалось удержаться и не взглянуть на фотографию Тони.
– Ассимиляция зависит от власти политической, – спокойно добавила Дженнифер, – которой у нас нет и никогда не будет. Нас слишком мало, чтобы создать значительный блок избирателей. Ты раньше понимала это. – У вас уже имеется сильнейшее лобби в Вашингтоне. Вы покупаете голоса. Политическая власть замешана на деньгах, как, впрочем, и общество. Все наши ценности приходится пропагандировать или отстаивать с помощью того же презренного металла. Так мы и делаем. Но как мы сможем отстаивать единую среду торговли для Спящих и Неспящих, если ты расколешь нас на два враждующих лагеря?
– Этого бы не произошло, признай вы, что война уже идет.
– Я признаю ненависть. В вашей глупой клятве она есть.
Их спор опять зашел в тупик. Дженнифер подошла к бару.
– Хочешь выпить, Лейша?
– Дженнифер… – с усилием произнесла Лейша, – если Совет Убежища станет реальностью… вы оставите нас за бортом. Меня, Кевина, Жан-Клода, Стеллу и других. Мы не будем иметь права голоса при обращении в средства массовой информации, не будем участвовать в принятии основных решений, мы даже не сможем помогать новорожденным Неспящим, потому что никому из тех, кто принесет клятву, не позволят пользоваться нашей спецсетью, только связью Убежища… Что же дальше? Экономический бойкот?
Дженнифер молчала, и Лейша медленно произнесла:
– О Господи. Значит, это правда…
– Решение будет принимать Совет. Сомневаюсь, чтобы они поддержали такой бойкот.
– Но ты проголосуешь.
– Я никогда не принадлежала к иагаистам, Лейша. Я не считаю, что благосостояние личности должно преобладать над благосостоянием сообщества. Оба важны.
– При чем здесь иагаизм, Дженнифер. Ты ненавидишь все, что не можешь проверить как последний Спящий. Но ты их переплюнула. Ты превратила контроль в нечто священное, потому что тебе необходима еще и святость. Ты думаешь только о себе, Дженнифер Шарафи. И не прикрывайся сообществом.
Дженнифер вышла из комнаты, стиснув руки, чтобы не дрожали. Она сама виновата, что позволила кому-то взять верх. Ее провал. В холл выскочили дети.
– Мам! Посмотри, что мы построили!
Дженнифер положила ладони на детские головки. Дрожь прекратилась.
Малыши посмотрели в гостиную:
– Тетя Лейша приехала!
Малыши выскользнули из-под пальцев матери.
– Тетя Лейша, посмотри, что мы построили на САПРе!
– Сейчас, – послышался голос Лейши. – Но сначала мне надо узнать у вашей мамы еще одну вещь.
Дженнифер не обернулась. Предатель уже познакомил Лейшу с клятвой солидарности. Что же еще?
Но Лейша спросила всего лишь:
– Ричард получил повестку по делу «Симпсон против „Оффшорного рыболовства“»?
– Да, получил. Готовит экспертное заключение.
– Хорошо, – холодно бросила Лейша.
Рики испуганно перевел взгляд с Лейши на мать.
– Мам… позвать папу? Тетя Лейша захочет увидеться с ним, правда?
Дженнифер с облегчением улыбнулась сыну. Права офшорного рыболовства! Бедная Лейша. Заниматься такими тривиальными вещами.
– Конечно, Рики, – Дженнифер наградила Лейшу щедрой улыбкой. – Твоя тетя Лейша обязательно захочет увидеться с папой.
Глава 9
– Лейша, – сказала секретарша, – джентльмен ждет уже три часа. Заранее он не звонил. Я предупреждала, что вы, возможно, не вернетесь сегодня в контору, но он остался ждать.
Мужчина держался чуть скованно, как любой, кто провел несколько часов неподвижно. Невысокого роста, субтильный, одет в помятый коричневый костюм, не дешевый, но и не дорогой. В руке свернутая распечатка из газетного киоска. «Спящий», – решила Лейша. Она всегда их узнавала.
– Лейша Кэмден?
– Прошу прощения, но я не беру новых клиентов. Поищите другого адвоката.
– Думаю, это дело вас заинтересует. – Голос вошедшего звучал на удивление твердо. – Пожалуйста, уделите мне десять минут.
Он развернул газету. На первой полосе красовалась ее фотография с Калвином Хоком. Заголовок внизу вопрошал: «Неспящие изучают движение „Мы спим“… Неужели мы обратили их в бегство?»
Понятно, почему Хок позволил ей посетить фабрику.
– Здесь написано, что снимок сделан сегодня УТРОМ, – сказал посетитель. – Ну и ну!
Лейша догадалась, что с системой телекоммуникаций он не связан.
– Зайдете в кабинет, мистер?..
– Адам Уолкот. Доктор Адам Уолкот.
– Доктор медицины?
Он прямо взглянул на нее. Глаза молочно-голубого цвета напоминали заиндевевшее стекло.
– Генетик.
Солнце садилось над озером Мичиган. Лейша переключила стеклянную стену на прозрачность, села напротив посетителя и стала ждать.
Уолкот заплел необычайно тощие ноги вокруг ножек стула.
– Я сотрудничаю с частной исследовательской фирмой «Самплис Биотехникл», мисс Кэмден. Мы занимаемся усовершенствованием генетического моделирования для крупных фирм, которые работают in vitro. Мы разработали процедуру Пастана для создания сверхъестественной остроты слуха.
Лейша равнодушно кивнула; подобное приобретение всегда казалось ей ужасной глупостью. Преимущество слышать шепот через шесть комнат перевешивалось неудобством слышать грохот опускающихся жалюзи под боком. Детям со сверхъестественным слухом в двухмесячном возрасте приходилось имплантировать устройство, контролирующее звук.
– Руководство «Самплиса» предоставляет исследователям полную свободу творчества. – Тоненький и неуверенный кашель Уолкота навеял Лейше мысль о простуженном привидении. – Но я убежден, что они просто не справляются. Там царит страшный беспорядок. Около двух лет назад я попросил разрешения поработать над пептидами, связанными с отсутствием потребности во сне.
– Неужели в этой области осталось еще что-то неисследованное, – сухо сказала Лейша.
Уолкот отрывисто захихикал, высвободил свои костлявые ноги и заплел их между собой.
– Распространенное заблуждение. Но я работал с пептидами взрослых Неспящих и использовал новые разработки лионского Технического института, Гаспар-Тьере. Вы знакомы с его работами?
– Наслышана.
– Вам, вероятно, не известен его новый метод. – Уолкот взъерошил шевелюру. – Мне следовало бы поинтересоваться, насколько этот кабинет защищен от утечки информации.
– Полностью, – ответила Лейша. – Иначе вас бы здесь не было.
Уолкот кивнул: очевидно, его не оскорбляли меры предосторожности Неспящих. Лейша почувствовала к нему симпатию.
– Короче говоря, мне кажется, что я нашел способ лишить потребности во сне взрослых Спящих.
Лейша пристально посмотрела на мужчину.
– Избавить?..
– Еще много нерешенных проблем. – Уолкот пустился в сложные рассуждения об изменении производства пептидов, нейронном синапсисе и избыточном кодировании информации в ДНК. Лейша ничего не поняла. И вдруг перед ней открылся новый потрясающий мир.
– Доктор Уолкот… вы уверены?
– Насчет избыточности переноса лизинов?
– Нет. Насчет возможности избавить от потребности во сне Спящих…
– Как мы можем быть уверены? Нужны эксперименты, серии экспериментов, проверки, не говоря уже о финансировании…
– Но теоретически это возможно.
– О, теория, – пренебрежительно воскликнул Уолкот.
– Со всеми вытекающими? Включая… долгожительство?
– А вот этого мы не знаем. Все еще очень приблизительно. Но прежде чем двигаться дальше, нам необходим юрист.
Фраза насторожила Лейшу. И тут ее озарило.
– Почему вы пришли один, доктор Уолкот? Все правовые вопросы, связанные с этими исследованиями, находятся в ведении компании «Самплис», и наверняка у нее имеется свой юрисконсульт.
– Я действую от своего имени. Мне нужен собственный адвокат.
– Продолжайте.
– Когда я осознал, куда ведут эти исследования, мы с помощником вывели все данные из компьютерной сети компании. Мы проводили моделирование на своих машинах, каждый вечер стирали программы, делали распечатки и уносили эти записи домой в портативном сейфе – все делалось в двух экземплярах. Мы никого не посвящали в свои изыскания, даже директора.
– Почему, доктор?
– «Самплис» – открытая компания, и 62 процента ее акций поделены между двумя фондами, которые контролируют Неспящие.
Он повернул голову, и ей показалось, что бледно-голубые глаза поглощают свет.
– Один из фондов основан «Кэннистон Фиделити», другой находится под контролем Убежища. Простите меня, мисс Кэмден, но директор Ли непорядочный человек. Его и раньше обвиняли в несправедливом распределении денег фондов. Мы с помощником боялись, что если кто-нибудь из Убежища обратится к Ли с просьбой прекратить исследования… или еще что-нибудь… пока это только предчувствие. Нами не заинтересуется ни одна приличная исследовательская фирма. По правде говоря, и сейчас есть только домыслы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46