Благодаря им, за несколько лет ему удалось превратить скромный посреднический кооператив в огромную торговую фирму. Дело было столь крепким, что последние два года оно шло самотеком, его участие сводилось к подписанию бумаг и своеобразной дипломатии - смеси угроз, взяток и запойных ужинов. Он с удовольствием обнаружил, что можно диктовать, не имея характера, вызывать страх, обладая жидкой мускулатурой, и выбирать себе девушек, о которых он когда-то и мечтать не мог. Теперь он мог лечить свои расшатанные зубы у лучших стоматологов и без страха входить в любой ночной кабак в сопровождении бывших десантников - Фанги и его приятеля стодвадцатикилограммового Кузи. И политика оказалась вещью простой и доступной: сила есть, деньги есть - диктуй, вот и все. Булат и злато, как говорил его свояк, публицист Авдеев. Сила и деньги всех заставят работать, всех этих экспертов, политологов, писак всяких, профессоров, экономистов, академиков.
Увидев Георгия, Камовский начал без предисловий:
- Ты что творишь? Кто тебя просил? Старые времена прошли, запомни! У меня с ними соглашение. Ты что, ненормальный?
- Потише, шеф. Колодки спалишь...
- Я тебе дам потише. Ты превысил полномочия, скотина.
- Сам ты скотина, - поднял голос Георгий.
- Извини, погорячился, - Камовский сбавил тон.
- Вот и я погорячился.
- Да? Я им за будку семьсот баксов отвалить должен. Вот вычту с твоего кармана.
- Ты уже и так вычел все, что можно. Сначала верни долг. Это во-первых, а во-вторых, отстань от Вики, она - моя. Опоздал ты. Раньше надо было.
- Ну и что? Сегодня твоя, завтра моя... Потом опять твоя. Пусть нос не дерет. У нас акционерное общество, все общее, понял? Даже если она жена твоя, могу попросить взаймы. Ведь не откажешь, а? Не откажешь?
- Может, и не откажу, если попросишь...
- И попрошу, и компенсацию дам за ущерб... Ладно, оставим это. Не до баб. Ты не уводи меня в сторону... Зачем грохнул киоск?
- Киоск? Шалаш какой-то из дюраля. Сортир.
- Жора, не зарывайся.
- Я их только спросить хотел... А они мне, собаки, шпалер под нос... Я в десантуре служил или где? Рефлекс у меня... Закон природы. Еще легко отделались.
- Слон ты вонючий, - уже добродушно заговорил Камовский. - Значит, испугались... Рожа-то вон какая... Подумаешь, газовую игрушку показали, не видел, что ли?
- Разберись там попробуй, газовый или какой, Марк Борисович, почтительно, по имени-отчеству обратился Георгий. Перепад от грубости к лести всегда на него действовал. Он видел, что шеф дымит вхолодную. Нет, не горяч был Камовский, а расчетлив. - Мало, что ли, мы их в свое время поуродовали? Тряхнуть лишний раз не мешает... Фирма есть фирма... Только уважать будут.
- Хватит воевать друг с другом. Все. Точка. Новые времена теперь. Есть соглашение... Это чтоб ты знал... Районы, префектуры, вокзалы, станции метро - все поделено. Консенсус, понял? Теперь культуру в отношениях надо налаживать. Расчет, поддержку. Регионы, области - другое дело. Но и там теперь надо плести свою паутину. Вон как Саранцев создает свою сеть, информационную... Профессионалы, понял? А ты - кулаком... Отвыкай. Организованность и дисциплина, понял? Конечно, мелочь всякую, гастролеров, индивидуалов и прочую мелюзгу - к ногтю. Но организации не тронь.
Камовский встал к сейфу, рубашка на спине была мятой, неряшливо вылезла из брюк. Несколько раз лязгнул замком, повернулся, в руках его розовела пачка новеньких фиолетовых купюр.
- Ладно, Жорж, я тебя прощаю, но имей в виду - без самодеятельности. Последний раз. Держи, - он протянул деньги Георгию. - Купишь семьсот долларов. Завтра привезешь. Отдам за ларек. Понял?
- А когда мои вернешь, Марк Борисович? Ты как говорил?
- Я все помню, подожди. Ты свой, можешь потерпеть? Верну с процентом. С индексом на инфляцию.
- С весны жду. Почти полгода. Мне, между прочим, деньги тоже нужны. А у вас их куры не клюют...
- Чужой карман - темный лес. Зачем они тебе? Дело, что ли, надумал открыть?
- А что, нельзя?
- Можно... Поздновато, правда, немного... Года два назад надо было. А сейчас столько акул, слопают. Или прогоришь.
- А вы не подстрахуете?
- Само собой... Начни с алкоголя. Его внедряй, самый быстрый оборот. Из всех искусств для нас важнейшим является пьянство, понял?
- Так когда?
- Деньги-то? Недели через две-три. В конце квартала. Ты же знаешь, когда обналичка.
- Костю Громова обещали устроить... Тоже без движения.
- Ничего я не забыл... Сказал, устрою, значит, устрою... Подожди. Слишком много проблем сразу. Девку не тронь, деньги выплати, друга устрой, за киоск заплати... - Камовский укоризненно покачал головой, наклонился и извлек из недр старинного стола темный флакон с яркой наклейкой и две рюмки. - Ладно, давай-ка по коньячку. Знаешь, человека как ни просвещай, он все равно найдет способ сократить себе жизнь. Ведь, кажется, не пей, не кури, к чужим девкам не бегай - и проживешь до ста лет. Да, забыл, ещё зарядку надо делать. Ведь, казалось бы, так просто. Так нет, нам обязательно надо наоборот, ты понял? Сидит в нас все-таки частица дьявола, никуда не денешься. - Маленькие глазки его насмешливо сверкнули - нагнал, значит, страху... - Сегодня можно тяпнуть даже с утра. Вот в полнолуние нельзя...
- Почему? - пробормотал Георгий.
- Из окна вывалишься, притягивает...
- Классное пойло, - прогудел Георгий, - можно не закусывать.
Повторили, и Камовский убрал флакон с рюмками в стол. Он снова повеселел.
Последний раз, последний раз, думал Георгий, принимая купюры. В нем вдруг проснулась извечная злость добросовестного служащего, к которым он себя причислял, к бездельнику и крохобору начальнику. Он не верил Камовскому и разыгранному сейчас спектаклю. "Тоже мне, полководец ларечный, акулами пугает. А сам, жук такой, ни одной возможности не упустит, и сейчас ухватился. Ведь наверняка уладил дело бесплатно, а с меня решил деньги содрать. И перед компаньонами есть чем оправдаться".
Загудел телефон. Камовский снял трубку:
- Привет, привет, Витя. - Он прикрыл ладонью трубку, бросил полушепотом Георгию: - Капитонов. Может, и до него дошло. - Слушал Камовский внимательно, покачивал головой, потом повысил голос: - Ну, у меня она, ну и что? Ты знаешь, что он там понаписал, змей? Не знаешь? А вот почитаешь сам. Свояк называется. Если выполнить все, что он там напридумал, мы без штанов останемся... Экономист нашелся. Да его за одну только реформу вкладов удавить мало... Он тут доказывает, что деньги со вкладов фактически перекочевали на наши счета. Называет, знаешь как? Период первоначального ограбления. Ты понял, куда гнет? А проект знаешь какой? Проиндексировать вклады населения, ну, те, пропавшие, и вернуть знаешь за счет кого? За счет предпринимателей. То есть, как бы проиндексировать наши счета, только в обратную сторону. В общем, с ним надо разбираться. И чем быстрее, тем лучше. Можно в пансионате... Месяц не были. Посидим, поговорим, пусть доложит, чем башка забита... А то забыл, чей хлеб ест и на кого работает. Договорились, передам Саранцеву...
Камовский положил трубку и достал из стола пачку исписанных листов.
- Вот, Жора, послушай, что один умник предлагает... Ни много ни мало снова денежную реформу.
- Как это? - нехотя спросил Георгий. Он уже томился от разговоров и с удовольствием бы покинул кабинет шефа.
- А просто. У него все просто. Провести учет расходов, тотальный, понял? По всей стране. Ревизор нашелся! Выявить всю сверхприбыль и обложить налогом. Вот чего надумал! И за счет этого провести индексацию вкладов населения. Умник выискался!
- Кто же это предлагает?
- Есть такой комик. Мой свояк - Авдеев.
- Авдеев? Недавно по телевизору выступал... - вспомнил Георгий.
- Что говорил?
- Я ничего не понял, - признался Георгий.
- Вот так. Плетет, что в голову придет. Язык без костей.
На пороге появился Саранцев, молодой, элегантный, сияющий, живой укор обрюзгшему хозяину кабинета. Когда-то Георгий работал у него в отделе безопасности информации. Веселое было время. Георгий поднялся, радостно улыбаясь.
- Привет, Марк. О, и Жорик здесь. Здорово, малыш. Как успехи?
- У нас все окей, Дима, - не дав Георгию раскрыть рта, сказал Камовский.
- Что-то у вас здесь коньячком пахнет... - Саранцев повел носом.
- До тебя не пахло.
- Один - ноль. - Саранцев присел к столу и огляделся. - Ты и камин подновил, молоток. Часы, бронза...
- Мы не какой-то паршивый министерский главк, который тут загнивал. Мы - свободные коммерсанты. Пусть народ видит, что мы надолго тут. Навечно. Выпьешь?
- В другой раз. Тороплюсь. Меня Капитонов просил взять у тебя авдеевские бумаги - почитать. Что-нибудь ценное?
- Ерунда... Читать противно, забери, - Камовский подвинул к нему бумаги.
- А что это? - Саранцев присел.
- Проект программы нашей будущей партии. Сам катается на моей машине и такое пишет, извращенец! Разве это программа? План собственного удушения. Сколько мы потратили денег и сил, сколько заткнули ртов, чтобы пресечь всю эту болтовню о денежной реформе. О ней теперь никто и не вспоминает. Деньги новые, цены новые, а все остальное - как было, так и есть. Валюта крутится, чего ещё надо? Теперь этот чудик проснулся. И почерк хороший, - значит, дурак. Был бы умный, ничего бы разобрать нельзя было. Как у Ленина.
- Не стоит так волноваться, Марк. Вредно. А как они попали к тебе?
- Ужинали у него. Он что-то такое блеял, как обычно, потом пошел на кухню. Смотрю, бумаги. Случайно на глаза попались. Глянул, э, думаю, надо их посмотреть на свежую голову. Главное, ведь сам же на моей бээмвэшке катается! - возмущенно закончил Камовский.
- Я поехал в иксчейндж. Пока! - Георгий встал, все эти политические разговоры его совершенно не интересовали.
- Малыш, подожди пару минут внизу, разговор есть, - сказал Саранцев.
- Подожду, только недолго. Саранцев вышел почти следом. Он взял Георгия за локоть и вывел в коридор.
- Ты чего такой сердитый?
- Маркело надоел. Может, возьмете обратно?
- Не могу, этика. Но ты мне можешь понадобиться, поэтому не пропадай, звони. Скоро предстоит серьезное дело. На тебя можно рассчитывать?
- Само собой.
- Тогда до связи. Пока.
Вика ждала внизу, в холле, рядом с дежурным, сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и дымила сигаретой.
Он наклонился, шумно выдохнул:
- Запах есть?
- Немного. - Она подняла голову.
- Ладно, выветрится.
- За что он на тебя?
- Прошелся по старым адресам, - пробурчал Георгий. - Но поезд ушел, теперь в лапу не дают, все делается централизованно, на уровне боссов. Все шито-крыто, без нас. Мы свою роль отыграли. Сегодня я это понял. Другая жизнь пошла. Надо было раньше хапать, а мы, как идиоты, боссам несли. И ты тут еще...
- Обо мне потом... Я с тобой.
- Садись, только вначале в иксчейндж.
- Ну что насчет меня-то? - спросила она, когда выехали на Маросейку и втиснулись в поток машин.
- Обещал отстать...
- Жорик, я... Век благодарна буду.
- Ты ни при чем... Из-за Мосла я. - Так Георгий звал своего худощавого приятеля Костю Горелова.
- Какая трогательная забота. Даже завидно.
- Вас, баб, надо в армию призывать, хотя бы на год, чтоб поняли, что такое дружба. Загнать бы в казарму... Может, тогда и дошло бы.
- Избави меня Боже от друзей, а с врагами я сама справлюсь, знаешь?
- Кто это придумал, просто никогда их не имел, вот что я тебе скажу, детка. Ты сама чего мне сегодня на шею бросалась да школу вспоминала?
- Я не обещала, что буду ждать его. Да и было-то это когда. Почти три года прошло. А он, как только вернулся, начал какое-то идиотское расследование. Грозить мне начал. Я думала, он там повзрослеет. Каким был, таким и остался. Даже смешно. Шузы допотопные, джинсов приличных и то нет, зато гонору - через край. Идет - нос кверху, в упор не видит, не здоровается. Думает, я перед ним виниться должна... Дурак он. Я свободный человек, Жора, так и передай ему.
- Свободный? Ну и ну. Маркело тоже сегодня говорил, что он свободный. Вот ему я больше верю. - Он покачал головой.
- Да, свободный, кого хочу - люблю. Как хочу, так и живу.
- Для свободы нужны бабки, крошка... А у Мосла - сплошная невезуха. Одна за другой. В институт не попал, ни работы нет, ни денег... А тут ещё ты.
- Неудачник он, вот и злится. Ты же вот устроился.
- Просто я на год раньше дембельнулся. Раньше ушел, раньше пришел. Сейчас, как говорит Маркело, такое время: год равен десяти. И он прав. А ты удачница?
- И я - нет.
- Как раз два сапога пара.
Он вырулил на Садовое кольцо. Все пространство вокруг было забито транспортом.
- Ты обещал меня поучить, Жорик. Хотя теперь не видать мне машины.
- Вот тебе первый урок: чем отличается гаишник от козла?
- Чем, Жорик?
- Гаишник пасется на дороге, а козел у дороги. - Он захохотал. - Зачем тебе машина, тебя ж хахали возят.
- Грубиян ты все такой же.
- А Маркело вежливый?
- Конечно. Хоть и скотина. Он ведь и мне должен. И не отдает. Пятьсот баксов. Если его обещалки можно называть долгом.
- Маркело задаром ничего не обещает. Так хотелось дать ему в рожу. Просто руки чесались. Ушел бы куда, да везде одно и то же.
Георгий свернул во двор и остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19