ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
День клонился к закату. За это время Кир одолел около шести лиг. По
его расчетам, на руднике уже хватились беглецов, но дока ничто не
предвещало погони. Позади осталась буковая роща, тронутая первым дыханием
осени. Это был неприятный отрезок пути. Человеческую фигуру издали было
заметно среди прямых и редких стволов. Но, к счастью, чем выше он
поднимался, тем гуще становилась растительность. Рощи из бука, ясеня,
граба сменил сосновый лес. Розовые стволы сосен жадно тянулись к небу. В
их чаще царили полумрак и прохлада. Несколько раз ему попадались ручьи, и,
чтобы сбить преследователей со следа, он шел по прозрачной зеленоватой
воде, которая леденила ноги, и казалось - холод пробирает до самого
сердца. За два коротких привала запасы хлеба и сушеных яблок иссякли. Кир
надеялся найти по дороге что-нибудь пригодное в пищу. Но он не учел, что в
предгорьях, в отличие от долин, где на каждом шагу росли полудикие яблони,
груши, шелковица, плодовых деревьев не встречалось. За это время Кир
собрал лишь пригоршню оранжевых ягод, терпко-кисловатый привкус пробудил в
нем далекие воспоминания детства. Он надеялся до наступления темноты
добраться до деревни, хотя в этом таился смертельный риск столкнуться с
врагом, да и жители предгорий не очень жаловали соплеменников Кира и
регулярно платили дань, подчиняясь лишь грубой силе. Но иного пути не
было.
Вечер, как это бывает в горах, опустился на землю почти мгновенно.
Идти дальше становилось бессмысленно и опасно. Кир завернулся в плащ и
устроился на густой подстилке из хвои между корнями древней сосны. Было
тихо. Лишь прохладный ветерок, слетавший с вершин, шевелил густые кроны
сосен.

ДЕНЬ ВТОРОЙ
Кир проснулся от промозглой утренней сырости. В лесу еще таился мрак,
а вершины гор уже осветились коралловым сиянием невидимого пока светила,
внушая надежду и решимость сердцу беглеца. Он прислушался, пытаясь понять,
что за звук его разбудил. Через несколько мгновений услышал отдаленный
собачий лай. Погоня приближалась. Им овладела паника, захотелось бежать,
не оглядываясь, забиться в густую чащу подлеска, подобно дикому зверю. Но
Кир быстро взял себя в руки. Сориентировался по освещенным вершинам и
поспешно начал продвигаться в сторону, где, по его расчетам, находилась
деревня.
Однако мешала темнота. То и дело он натыкался на стволы деревьев,
ноги цеплялись за причудливо перекрученные корни, стлавшиеся по земле.
Вода кончилась, ручьи, как назло, не попадались. От быстрой ходьбы мучила
жажда.
Ночной полумрак рассеялся. Кир выбрался к опушке леса, которую
окаймляли багровые заросли скумпии. Здесь он обнаружил узенькую тропинку,
петляющую среди терновника. Ближе к полудню показалась деревня.
Глинобитные хижины прилепились, как гнезда ласточек, к почти отвесным
стенам ущелья. Тут и там виднелись обветренные глыбы, сложенные из
травертина. Значит, когда-то здесь били из-под земли целебные ручьи. Их
лечебные свойства издавна были известны в долине. Именно отсюда во дворец
регулярно подвозили амфоры горной воды.
Кир внимательно разглядывал пустынную улицу. Из крайней хижины
появился старик. Опираясь на палку, он что-то высматривал из-под
коричневой морщинистой руки. В облаке пыли пробежала стайка голопузых
ребятишек. Стройная девушка несла на плече кувшин. Все вокруг дышало
тишиной и покоем. Однако Кир выждал еще некоторое время и лишь затем вошел
в деревню.

ДЕРЕВНЯ
Единственная улочка опустела при приближении незнакомца. Кир
нерешительно направился к площади. "Та это деревня или нет? - тревожно
думал он. - Хотя все, вроде бы, сходится. Вот три вершины над ущельем,
средняя похожа на гигантский обломок зуба, и эти скалы из травертина. Эта
деревня племени Уэ! Если нет, план рухнет, как гнилое дерево под напором
ветра".
Он вышел на площадь. Жители не показывались. Лишь стайка собак лениво
пересекла улицу и скрылась за домами. На ступеньках хижины, стоявшей чуть
поодаль, Кир заметил старика, который сидел на сосновом чурбаке.
- Здоровья и много пищи вашему роду! - медленно произнес Кир на
горском наречии, мучительно вспоминая полузабытые формулы из приветствия и
обороты речи.
Горец приподнял голову и молча уставился, на Кира.
- Скажи, о седовласый отец гор, - Кир стоял теперь почти вплотную к
старику, напряженно вглядываясь в его красные слезящиеся глаза. - Ведет ли
ваше племя свой род от великого Уэ?
- Кто ты? - ответил старец вопросом на вопрос, выдвигая из-за спины
еще один чурбан. - Да, это деревня Уэ. Присаживайся. Когда один стоит, а
другой сидит, не разглядеть друг друга, не понять, о чем речь.
Кир сел.
- Я Кир Наал. Веду род от бога Ао, покровителя земли и железа...
- Не сын ли ты Кира Железнорукого, - растягивая слова, произнес
старик, - который приходил к нам с такими интересными вещами, сделанными
из солнечных бликов, и хотел в обмен на них получить наших самых сильных
юношей для работы под землей?
- Да, - ответил Кир.
Наступила тишина. Кир нетерпеливо шевельнулся:
- Могу я поговорить со старейшинами племени? - резко спросил он. Его
начал раздражать этот медлительный собеседник в вытертой овчине.
Тот ответил не сразу.
- Говори же, с чем пришел? Я, старейшина, слушаю тебя...
Тут только Кир обратил внимание на набалдашник стариковского посоха,
сделанного из странного темного металла (не железо и не мягкие сплавы,
сразу определил Кир), на котором в яростной схватке переплелись
фантасмагорические чудовища.
"Вот глупец! Как же не обратил внимания! Конечно, этот посох..." -
Кир досадливо поморщился.
- Я пришел просить о помощи, - начал он, и тут же понял: не так надо
было начинать! - Откуда-то из-за Черных гор пришли сильные воины и
завоевали нашу страну. Смерть, кровь и разорение в наших домах...
- Мы знаем, - кивнул старик. - Но чего хочешь от нас?
- Я рожден от потомков неба, никогда не был и не смогу стать рабом.
Тебе ли не понять меня?! Бесчисленные муки и унижения - путь моей судьбы.
Но умирать, подобно загнанному дхолю, на грязном наконечнике копья - не
хочу. У вас есть снадобье, которое даете нарушившим табу и законы.
Испившие его, пройдя через страшные муки, очищаются в великом превращении
в певицу, рыбу, зверя. Я прошу великой милости - пройти через это
испытание, о старейшина племени Уэ! Я никогда не искал в жизни легких
путей...
Странный огонек промелькнул в глазах старца. Только по этому Кир
определил, что тот понял его.
- Значит, ты хочешь испытать на себе чары Уэ?
- Да.
- Но ведь ты потомок могучего бога Ао. Почему не просишь помощи у
него, а прибежал к нам, как бездомный пес, - глаза старика ожили, в них
сверкнул гнев. - Когда люди долин много лун назад пришли к нам, мы приняли
их как братьев. Вы получили богатые земли с лугами и пастбищами, озерами и
реками. Но этого вам было мало. Многочисленные, как саранча, и сплоченные,
умеющие ковать оружие и убивать им, вы согнали нас с исконных земель,
оттеснили в горы, обрекая на вымирание.
Некогда могущественный род Уэ угасал. Вы уводили наших лучших юношей
и девушек. Они никогда не возвращались к родным очагам. И теперь, когда от
племени Уэ осталось несколько деревушек, приходишь ты и просишь напиток,
изготовленный не твоими богами, которыми кичишься и от которых ведешь род,
а нашими... Видно, рассудок твой помутился от страха и жирной жизни, раз
пришел с такой просьбой. Тебе, Кир, больше была бы к лицу женская
накидка...
Кир сжался как от удара бичом. Рука непроизвольно скользнула под
складки плаща и легла на рукоять кинжала. Но в следующее мгновение он
пришел в себя. На крыше соседней хижины Кир давно заметил игру солнечных
бликов на наконечниках стрел. И, видимо, не только оттуда были направлены
на него смертоносные жала. Не успеет он вытащить руку с оружием, как
десяток свистящих смертей оборвут его жизнь. Горцы и в императорской армии
считались лучшими стрелками.
Старик замолчал, опустив глаза. Казалось, он не заметил движения
Кира, затем тихо сказал:
- Ты не получишь от нас зелья, чужак. Хотя оно и является испытанием,
на только для сынов племени. Ты же один из ТЕХ, - он указал в сторону
долины, - кто достоин в лучшем случае только смерти, как бездомная
дворняга. Но сейчас ты гость. До восхода солнца можешь отдыхать.
Преследователи твои далеко. Вот эта хижина в твоем распоряжении. Еду
принесут. Но с рассветом ты покинешь деревню. Ступай...
Медленно пересекая площадь, Кир хотел сохранить невозмутимый и
надменный вид. Но краска гнева, унижения и беспомощности заливала лицо.
Спиной он ощущал злорадные ухмылки жителей деревни, внимательно следивших
за разыгравшейся сценой.
Колченогий стол с сосновыми чурбаками вместо стульев у подслеповатого
оконца. Грубая лежанка у стены. Отчаяние перемежалось приступами апатии.
Так, наверное, чувствует себя дикий зверь, загнанный охотниками в западню.
"Неужели конец? Что делать? Куда бежать? Да и надо ли? Вряд ли за
оставшееся время найдется выход". Но одно он знал точно: живым в руки
варваров не дастся. Испытать второй раз подобное унижение? Никогда!
Распахнулась дверь, и на пороге появилась коренастая девушка с
черными волосами. Она поставила на стол две глубокие миски с едой. Бросая
исподлобья быстрые косые взгляды на Кира, сделала несколько шагов к двери.
Но затем повернулась к нему:
- Кир! Ты не помнишь меня? - В ее неожиданно звонком голосе
чувствовалось плохо скрываемое волнение.
- Нет, - Кир удивленно вглядывался в незнакомые, чуть грубоватые
черты обветренного лица. - Разве мы встречались?
- Я видела тебя два раза. В первый ты вместе с отцом приезжал в нашу
деревню. Тогда был так юн... Во второй, во дворце Императора на приеме
старейшин племени. Дед тогда взял меня с собой...
Нет, Кир не помнил ее. Наступило неловкое молчание. Девушка,
казалось, выжидала. Наконец решилась:
- Я слышала ваш разговор, Кир храбрый... - она запнулась. - Не каждый
сын даже нашего племени пошел бы на такое. Хотя и ты, верно, не
представляешь, какие испытания ожидают выпившего настойку звезды Иоман.
Вот здесь, - она вытащила из-за пазухи потемневший от времени сверток, -
зарисованы и описаны те несчастные, кому довелось испить из чаши огня
звезд. Языка ты не поймешь, и хорошо. Но рисунки о многом говорят. Если не
передумаешь, я помогу тебе и достану зелье. Место, где его хранит отец,
мне известно.
- Почему ты хочешь мне помочь? - Кир в волнении встал.
Она не обратила внимания на вопрос.
- Но за огонь звезд, Кир, ты должен заплатить собой... - Девушка
перевела дыхание, ее глаза блестели, она гордо подняла голову, откинув со
лба тяжелую прядь. - Еще впервые увидев тебя, я поняла, что люблю. Но ты
был так далек и недоступен. Боги вняли моим мольбам. Сегодня ты здесь. Я
хочу лечь с тобой. Родить от тебя ребенка, который будет таким же, как ты,
сильным и добрым... У тебя есть жена, дети?
- Нет.
- Решай. Когда зайдет солнце, я приду.
- Как тебя зовут? - спросил Кир. Но девушка, не ответив, выскользнула
за дверь.
Кир раскрыл древний фолиант. Он был выполнен на странном
полупрозрачном полотне. Кир подивился работе неизвестного мастера. На
первых страницах он увидел цветные изображения странных существ и
непонятные чертежи. Ближе к середине Кир нашел то, что оказалось понятным
без всяких объяснений. Именно об этих картинах услышал впервые от отца, а
позднее не раз беседовал с придворным историком Ланом. В начале главы был
нарисован странный предмет, напоминающий по форме глыбу песчаника, только
гладкие треугольные срезы по краям говорили о его искусственном
происхождении. Разноцветные вкрапления растекались по его поверхности. В
нижней части листа голый человек, стоя на коленях, держал в вытянутых
руках чашу с голубоватым питьем. А дальше... Вот они,
полулюди-полуживотные. Жуткие картины чудовищ, выписанные с таким
правдоподобием!
Кир отложил фолиант. "Дальше не стоит смотреть. Значит, все-таки не
легенды и не сказания сошедших с ума стариков. Как раз то, на что
надеялся. Напрасно она уговаривала подумать. Все решено. Только вот это
условие... Да, он готов на все!"
Но в нем заговорила мужская гордость и... беспомощность. Ведь как бы
смешно это ни выглядело, но в свои тридцать пять лет Кир не обладал ни
одной женщиной.
1 2 3 4 5 6