– Этих окон здесь довольно много.
– Третье слева. – Брайан указал на маячившее в окне лицо. – Кто бы это ни был, похоже, этот кто-то дает нам понять, что у него неприятности.
– Тебе показалось, мой мальчик. – Миссис Браун покачала головой. – Там никто не живет, а нет жильцов, откуда ж взяться лицам. По-моему, вполне очевидно.
Лицо исчезло. Окно внезапно оказалось затянутым неким подобием пелены, придавшей ему сходство с невидящим оком мертвеца, уставленным в залитую солнечным светом даль.
– Могу поклясться, лицо там все-таки было, – пытался настоять на своем Брайан.
Миссис Браун лишь улыбнулась в ответ:
– Отражение облака. Легко увидеть лицо, даже если его и в помине нет. Любая трещина на потолке, подтек на стене, лужа в лунном свете – все превращается в лица, если мозг утомлен от перенапряжения. Могу я предложить еще одну чашечку чаю?
– Не стоит. Благодарю. – Брайан поднялся, легким толчком локтя побуждая Розмари последовать его примеру. – Если вы будете столь любезны и укажете нам дорогу до ближайшего шоссе, мы немедленно откланяемся и пустимся в путь.
У миссис Браун был сильно расстроенный вид.
– Не могу себе позволить так поступить. До ближайшего жилья не одна миля пути. Вы наверняка снова заблудитесь. Поэтому я просто обязана оставить вас здесь на ночлег.
– Вы очень добры к нам и, пожалуйста, не считайте нас неблагодарными созданиями, – сказал Брайан, – но ведь где-то неподалеку должна быть деревушка?
– Ах, Брайан, – Розмари вцепилась ему в руку, – мне не выдержать еще нескольких часов блужданий. И что, если мы не успеем до захода солнца?
– Я уже объяснял тебе, что мы будем дома задолго до того, – резко прервал ее Брайан.
Миссис Браун встала. Она была среднего роста, но сутулые плечи делали ее чуть ниже. Как бы шутя, она погрозила пальцем молодому человеку:
– Разве можно быть таким толстокожим? Неужели не понятно, что бедная девушка просто с ног валится от усталости? – Она взяла Розмари за руку и повлекла ее за собой в направлении дома, продолжая резким и четким голосом осыпать Брайана упреками. – Эти большие сильные мужчины вовсе не думают о таких хрупких созданиях, как мы – бедные женщины, не так ли, дорогая?
– Грубое животное. – Розмари через плечо скорчила Брайану рожицу. – Если бы он не решил свернуть с главной тропинки, мы бы не заблудились!
– Все это – дух беспокойства, который неотступно преследует лучших из них, – секретничала миссис Браун. – Они зачем-то должны скитаться по странным и далеким местам, но стоит им попасть в беду, как они тотчас торопятся домой, поближе к юбке.
Они шагнули внутрь сквозь открытое французское окно, оставляя позади знойный летний полдень. Мягкая, всепроникающая прохлада словно влажной простыней укрыла их тела.
– Какая прелесть! – воскликнула Розмари. Брайана бросило в дрожь.
Ее слова относились к комнате. Там было полно мебели: стулья, стол и очень ветхий буфет. Узорчатый ковер выцвел, впрочем, как и обои на стенах. Ваза с засохшими цветами стояла на каминной полке. В прохладном воздухе был разлит едва уловимый сладковатый аромат – запах старости, немощи и, наконец, самой смерти. На мгновение Брайан представил открытый гроб, убранный мертвыми цветами. Тут миссис Браун заговорила:
– В задней части дома есть две милые маленькие комнатки. В них вы найдете покой и отдых.
Откуда-то появился Карло и застыл в дверном проеме. Он внимательно следил своим немигающим взглядом за тем, как хозяйка немного мрачновато покачивала головой.
– Следуйте за ним, мои дорогие. Карло в вашем распоряжении. Как только почувствуете себя отдохнувшими, мы пообедаем.
Они шли за своим странным проводником вдоль выкрашенных в мрачные тона стен. Он распахнул две двери, подтолкнув Розмари в одну из них, и затем безразличным взглядом указал Брайану на другую.
– И давно вы у миссис Браун? – спросил Брайан громко, полагая, что Карло глухой. – Вам, должно быть, здесь несколько одиноко?
Карло не ответил, лишь молча повернулся на каблуках и удалился вглубь коридора, все так же странно подскакивая при ходьбе. Розмари хихикнула:
– Скажи честно, ты видел когда-нибудь прежде такое?
– Только в фильмах ужасов, – признался Брайан. – Как думаешь, он глухой?
– Очевидно. – Розмари поежилась. – Давай посмотрим наши комнаты.
Они были одинаковые. В каждой стояли розовая кровать, комод в стиле эпохи Тюдоров и прикроватная тумбочка. Все тот же едва уловимый аромат чувствовался и здесь, но Розмари, казалось, его не замечала.
– Ты думаешь, ванная где-то неподалеку? – спросила она, усаживаясь на кровать Брайана.
Не успел он ответить, как вновь в дверном проеме показалась кособокая фигура Карло, который выразительными гортанными звуками призывал проследовать за ним. Он повел их в глубину коридора, в конце коего обнаружилась дверь. Открыв ее, Карло направил молодых людей внутрь.
Там находилась старинная сидячая ванна. У стены были свалены в кучу кожаные ведра.
Брайан и Розмари корчились от смеха, держась друга за друга, чтобы не рухнуть на пол. Их немой проводник наблюдал за происходящим с явным безразличием. Брайан в конце концов обрел дар речи:
– Задай глупый вопрос – получишь идиотский ответ.
– Я редко ем. – Миссис Браун небольшими глотками пила из стакана минеральную воду, наблюдая за тем, как молодежь налегает на стейк, щедро сдабривая его порциями салата. – В моем возрасте для поддержания пламени в очаге нужно совсем немного топлива – глоток воды, случайный огрызок или несколько завалявшихся крошек.
– Но вы должны есть, – Розмари взглянула на старушку с некоторым беспокойством, – я имею в виду, вам это необходимо.
– Дитя, – миссис Браун кивнула Карло, уже начавшему убирать со стола, – пища – это совсем необязательно только лишь мясо и овощи. Страсть питает душу и кормит тело. Я рекомендую любовь как hors d'ceuvre, ненависть как entree и страх – на десерт.
Розмари с испугом посмотрела на Брайана и отпила глоток воды, чтобы скрыть волнение. Молодой человек решил вернуть разговор к более приземленным темам.
– Мне интересен ваш дом, миссис Браун. Жаль только, что используется лишь малая его часть.
– Я не говорила, что он не используется, дорогуша, – мягко поправила Брайана миссис Браун. – Я сказала, что за пределами этих комнат никто не живет. Ведь есть разница, не так ли?
Карло вернулся с блюдом, на котором горделиво возвышалось розовое бланманже. После долгого, но, как и прежде, ничего не выражающего взгляда на молодых людей он поставил десерт на стол.
– Вы должны извинить Карло, – сказала миссис Браун, разрезая бланманже на части. – Мы давно не принимали гостей, и поэтому он разглядывает то, чего ему не дозволено касаться.
Брайан слегка толкнул Розмари, уставившуюся на бланманже с плохо скрываемым восторгом.
– Миссис Браун, так вы говорите, остальная часть дома необитаема, однако используется? Прошу прощения, но…
– Кто-нибудь живет у тебя в животе? – тихо спросила миссис Браун.
Он было рассмеялся, но, заметив полное отсутствие каких-либо признаков веселья на морщинистом лице миссис Браун, быстро принял серьезный вид.
– Нет, конечно нет.
– Но он используется? – продолжала миссис Браун. Брайан кивнул:
– Естественно. Еще как.
– То же самое происходит с домом. – Она протянула Розмари тарелку с тремя ломтиками бланманже, на что та пролепетала «спасибо». – Видишь ли, чтобы дом был живым организмом, вовсе не обязательно присутствие в нем людей.
Брайан с хмурым видом принял подаваемую ему тарелку с десертом.
– Почему бы и нет? – Пожилая леди, казалось, была удивлена тем, что ее слова вызвали недоверие. – Вы не допускаете того, что дом может жить сам по себе?
Оба энергично замотали головами, и миссис Браун, по-видимому, была удовлетворена таким сердечным согласием.
– В конце концов, что такое коридоры в обычных домах? Кишки. Внутренности, если хотите. А котел, который дает горячую воду? Сердце – что же еще? В том же роде трубы и цистерны, сосредоточенные на чердаке. Они не что иное, как мозг?
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю. – Миссис Браун подложила еще один кусочек в тарелку Розмари. – Однако я говорила об обычных домах, но этот дом – необычный, он по-настоящему живет.
– Хотел бы я встретиться с его строителем, – съязвил Брайан, – должно быть, интересный был парень.
– Строитель! – Миссис Браун засмеялась. – Неужели я упомянула что-нибудь о строителе? Мой дорогой мальчик, дом не был построен, он – вырос.
– Глупее не придумаешь! – Розмари высказалась со всей определенностью, усевшись на кровать Брайана.
– Верно, – кивнул Брайан. – Но сама идея очаровательная.
– Да брось ты, как это дом может расти? Отец ему – архитектор, мать ему – строитель. Все это хорошо, – продолжала Розмари, – но эта старая сарделька имела в виду, что чертов дом вырос, словно дерево. Откровенно говоря, меня уже в дрожь от нее бросает. Знаешь что? Мне кажется, она смеется над нами. И еще эти нарезанные ломтики бланманже…
– Дом является продолжением человеческой индивидуальности, – размышлял вслух Брайан, – в начале жизни он невинен как младенец, но пожив на свете некоторое время… – Он сделал паузу. – Дом обретает атмосферу… даже может обзавестись призраками.
– Ой, замолчи. – Розмари поежилась. – Мне предстоит еще спать здесь сегодня ночью. В любом случае, она ляпнула лишь то, что дом вырос.
– Даже в этом есть своя логика. – Он зловеще ухмыльнулся, передразнивая напускной, по его мнению, страх Розмари. – Посмотрим с другой стороны: вначале была атмосфера, затем уже появился сам дом.
– Я отправляюсь спать. – Она встала и медленно направилась к двери. – Если услышишь крик в ночи – бегом ко мне!
– Зачем тогда вообще уходить? – лукаво спросил Брайан. – Останься здесь, и мне не придется никуда бежать.
– Ха-ха! Шутник. Не в этом доме. – Розмари шаловливо улыбнулась, стоя в дверях. – Мне бы чудилось, что кто-то пялится на меня с потолка.
Брайан лежал в своей огромной кровати под балдахином, держащимся на четырех столбах, и прислушивался к звукам готовящегося ко сну дома. Деревянные конструкции сжимались из-за наступившей прохлады: половицы скрипели, оконные рамы потрескивали, где-то хлопнули дверью. Сон начал притуплять его ощущения, Брайан балансировал на грани забытья. Вдруг, как после взрыва бомбы, сон полностью улетучился. Протяжный стон, нарушая тишину, надвигался на него со всех сторон. Он сел и оглядел комнату. Насколько он мог видеть в просачивающемся сквозь кружево занавесок свете восходящей луны, комната была пуста. Внезапно стон повторился. Брайан соскочил с кровати, зажег свечу и округлившимися от страха глазами начал разглядывать комнату. Звук шел отовсюду – от стен с их выцветшими обоями бледно-розового цвета, от потрескавшегося потолка, от потертого ковра. Трясущимися руками он закрыл уши, пытаясь защититься от этого звука, который могла издавать лишь стенающая в муках Вселенная, проникавшего, казалось, в самый мозг, в центр всего его организма. Так же внезапно, как и появился, звук исчез. Тяжелая, гнетущая тишина огромным одеялом плотно окутала дом. Брайан мигом натянул на себя одежду.
– С меня хватит, – проговорил он вслух, – пора сматываться отсюда. Немедленно.
Прокатилась новая волна звуков: медленные, нерешительные шаги по скрипящим доскам пола, аккуратное вышагивание босых ног, перемежающееся со скольжением. Тот, чьим шагам сопутствовали эти звуки, очевидно, был обременен вековой усталостью. Не вызывало сомнений, что шагавший находился наверху, – мягкие, глухие шаги мерили потолок. Дом вновь застонал, но сейчас это был экстатический, насыщенный, низкий стон. Брайан приоткрыл дверь спальни и украдкой проскользнул в коридор. Стоны и звук неторопливых шагов слились теперь воедино, превратившись в симфонию ночного кошмара, в двухголосную серенаду ужаса. Затем шум вновь прекратился, и тишина уподобилась фугасному снаряду, готовому разорваться в любой момент. Брайан обнаружил, что, сам того не желая, ждет возобновления стонов и шагов по потолку или чего-нибудь еще более невообразимого.
Он постучал в дверь комнаты Розмари, затем повернул ручку и, держа в высоко поднятой руке свечу, вошел внутрь и позвал девушку:
– Розмари, просыпайся давай, сматываемся отсюда!
Дрожащее пламя свечи проецировало гигантские пляшущие тени на стены и потолок. Ищущий взгляд Брайана обнаружил кровать. Она оказалась пустой. Простыни и одеяла были разметаны и скомканы, подушка валялась на полу.
– Розмари?..
Брайан прошептал ее имя, и дом рассмеялся ему в ответ. Низкий, резкий, булькающий смех заставил его в ужасе выбежать из комнаты, промчаться по длинному коридору, пока он не ввалился в столовую. Оранжевый свет старомодной масляной лампы, стоявшей на столе и едва освещавшей комнату, падал на лицо миссис Браун, восседавшей в кресле и мирно штопавшей носок. Она глянула на внезапно появившегося Брайана и улыбнулась, словно мать ребенку, зачем-то выскочившему из своей уютной постельки морозной зимней ночью.
1 2 3 4 5
– Третье слева. – Брайан указал на маячившее в окне лицо. – Кто бы это ни был, похоже, этот кто-то дает нам понять, что у него неприятности.
– Тебе показалось, мой мальчик. – Миссис Браун покачала головой. – Там никто не живет, а нет жильцов, откуда ж взяться лицам. По-моему, вполне очевидно.
Лицо исчезло. Окно внезапно оказалось затянутым неким подобием пелены, придавшей ему сходство с невидящим оком мертвеца, уставленным в залитую солнечным светом даль.
– Могу поклясться, лицо там все-таки было, – пытался настоять на своем Брайан.
Миссис Браун лишь улыбнулась в ответ:
– Отражение облака. Легко увидеть лицо, даже если его и в помине нет. Любая трещина на потолке, подтек на стене, лужа в лунном свете – все превращается в лица, если мозг утомлен от перенапряжения. Могу я предложить еще одну чашечку чаю?
– Не стоит. Благодарю. – Брайан поднялся, легким толчком локтя побуждая Розмари последовать его примеру. – Если вы будете столь любезны и укажете нам дорогу до ближайшего шоссе, мы немедленно откланяемся и пустимся в путь.
У миссис Браун был сильно расстроенный вид.
– Не могу себе позволить так поступить. До ближайшего жилья не одна миля пути. Вы наверняка снова заблудитесь. Поэтому я просто обязана оставить вас здесь на ночлег.
– Вы очень добры к нам и, пожалуйста, не считайте нас неблагодарными созданиями, – сказал Брайан, – но ведь где-то неподалеку должна быть деревушка?
– Ах, Брайан, – Розмари вцепилась ему в руку, – мне не выдержать еще нескольких часов блужданий. И что, если мы не успеем до захода солнца?
– Я уже объяснял тебе, что мы будем дома задолго до того, – резко прервал ее Брайан.
Миссис Браун встала. Она была среднего роста, но сутулые плечи делали ее чуть ниже. Как бы шутя, она погрозила пальцем молодому человеку:
– Разве можно быть таким толстокожим? Неужели не понятно, что бедная девушка просто с ног валится от усталости? – Она взяла Розмари за руку и повлекла ее за собой в направлении дома, продолжая резким и четким голосом осыпать Брайана упреками. – Эти большие сильные мужчины вовсе не думают о таких хрупких созданиях, как мы – бедные женщины, не так ли, дорогая?
– Грубое животное. – Розмари через плечо скорчила Брайану рожицу. – Если бы он не решил свернуть с главной тропинки, мы бы не заблудились!
– Все это – дух беспокойства, который неотступно преследует лучших из них, – секретничала миссис Браун. – Они зачем-то должны скитаться по странным и далеким местам, но стоит им попасть в беду, как они тотчас торопятся домой, поближе к юбке.
Они шагнули внутрь сквозь открытое французское окно, оставляя позади знойный летний полдень. Мягкая, всепроникающая прохлада словно влажной простыней укрыла их тела.
– Какая прелесть! – воскликнула Розмари. Брайана бросило в дрожь.
Ее слова относились к комнате. Там было полно мебели: стулья, стол и очень ветхий буфет. Узорчатый ковер выцвел, впрочем, как и обои на стенах. Ваза с засохшими цветами стояла на каминной полке. В прохладном воздухе был разлит едва уловимый сладковатый аромат – запах старости, немощи и, наконец, самой смерти. На мгновение Брайан представил открытый гроб, убранный мертвыми цветами. Тут миссис Браун заговорила:
– В задней части дома есть две милые маленькие комнатки. В них вы найдете покой и отдых.
Откуда-то появился Карло и застыл в дверном проеме. Он внимательно следил своим немигающим взглядом за тем, как хозяйка немного мрачновато покачивала головой.
– Следуйте за ним, мои дорогие. Карло в вашем распоряжении. Как только почувствуете себя отдохнувшими, мы пообедаем.
Они шли за своим странным проводником вдоль выкрашенных в мрачные тона стен. Он распахнул две двери, подтолкнув Розмари в одну из них, и затем безразличным взглядом указал Брайану на другую.
– И давно вы у миссис Браун? – спросил Брайан громко, полагая, что Карло глухой. – Вам, должно быть, здесь несколько одиноко?
Карло не ответил, лишь молча повернулся на каблуках и удалился вглубь коридора, все так же странно подскакивая при ходьбе. Розмари хихикнула:
– Скажи честно, ты видел когда-нибудь прежде такое?
– Только в фильмах ужасов, – признался Брайан. – Как думаешь, он глухой?
– Очевидно. – Розмари поежилась. – Давай посмотрим наши комнаты.
Они были одинаковые. В каждой стояли розовая кровать, комод в стиле эпохи Тюдоров и прикроватная тумбочка. Все тот же едва уловимый аромат чувствовался и здесь, но Розмари, казалось, его не замечала.
– Ты думаешь, ванная где-то неподалеку? – спросила она, усаживаясь на кровать Брайана.
Не успел он ответить, как вновь в дверном проеме показалась кособокая фигура Карло, который выразительными гортанными звуками призывал проследовать за ним. Он повел их в глубину коридора, в конце коего обнаружилась дверь. Открыв ее, Карло направил молодых людей внутрь.
Там находилась старинная сидячая ванна. У стены были свалены в кучу кожаные ведра.
Брайан и Розмари корчились от смеха, держась друга за друга, чтобы не рухнуть на пол. Их немой проводник наблюдал за происходящим с явным безразличием. Брайан в конце концов обрел дар речи:
– Задай глупый вопрос – получишь идиотский ответ.
– Я редко ем. – Миссис Браун небольшими глотками пила из стакана минеральную воду, наблюдая за тем, как молодежь налегает на стейк, щедро сдабривая его порциями салата. – В моем возрасте для поддержания пламени в очаге нужно совсем немного топлива – глоток воды, случайный огрызок или несколько завалявшихся крошек.
– Но вы должны есть, – Розмари взглянула на старушку с некоторым беспокойством, – я имею в виду, вам это необходимо.
– Дитя, – миссис Браун кивнула Карло, уже начавшему убирать со стола, – пища – это совсем необязательно только лишь мясо и овощи. Страсть питает душу и кормит тело. Я рекомендую любовь как hors d'ceuvre, ненависть как entree и страх – на десерт.
Розмари с испугом посмотрела на Брайана и отпила глоток воды, чтобы скрыть волнение. Молодой человек решил вернуть разговор к более приземленным темам.
– Мне интересен ваш дом, миссис Браун. Жаль только, что используется лишь малая его часть.
– Я не говорила, что он не используется, дорогуша, – мягко поправила Брайана миссис Браун. – Я сказала, что за пределами этих комнат никто не живет. Ведь есть разница, не так ли?
Карло вернулся с блюдом, на котором горделиво возвышалось розовое бланманже. После долгого, но, как и прежде, ничего не выражающего взгляда на молодых людей он поставил десерт на стол.
– Вы должны извинить Карло, – сказала миссис Браун, разрезая бланманже на части. – Мы давно не принимали гостей, и поэтому он разглядывает то, чего ему не дозволено касаться.
Брайан слегка толкнул Розмари, уставившуюся на бланманже с плохо скрываемым восторгом.
– Миссис Браун, так вы говорите, остальная часть дома необитаема, однако используется? Прошу прощения, но…
– Кто-нибудь живет у тебя в животе? – тихо спросила миссис Браун.
Он было рассмеялся, но, заметив полное отсутствие каких-либо признаков веселья на морщинистом лице миссис Браун, быстро принял серьезный вид.
– Нет, конечно нет.
– Но он используется? – продолжала миссис Браун. Брайан кивнул:
– Естественно. Еще как.
– То же самое происходит с домом. – Она протянула Розмари тарелку с тремя ломтиками бланманже, на что та пролепетала «спасибо». – Видишь ли, чтобы дом был живым организмом, вовсе не обязательно присутствие в нем людей.
Брайан с хмурым видом принял подаваемую ему тарелку с десертом.
– Почему бы и нет? – Пожилая леди, казалось, была удивлена тем, что ее слова вызвали недоверие. – Вы не допускаете того, что дом может жить сам по себе?
Оба энергично замотали головами, и миссис Браун, по-видимому, была удовлетворена таким сердечным согласием.
– В конце концов, что такое коридоры в обычных домах? Кишки. Внутренности, если хотите. А котел, который дает горячую воду? Сердце – что же еще? В том же роде трубы и цистерны, сосредоточенные на чердаке. Они не что иное, как мозг?
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю. – Миссис Браун подложила еще один кусочек в тарелку Розмари. – Однако я говорила об обычных домах, но этот дом – необычный, он по-настоящему живет.
– Хотел бы я встретиться с его строителем, – съязвил Брайан, – должно быть, интересный был парень.
– Строитель! – Миссис Браун засмеялась. – Неужели я упомянула что-нибудь о строителе? Мой дорогой мальчик, дом не был построен, он – вырос.
– Глупее не придумаешь! – Розмари высказалась со всей определенностью, усевшись на кровать Брайана.
– Верно, – кивнул Брайан. – Но сама идея очаровательная.
– Да брось ты, как это дом может расти? Отец ему – архитектор, мать ему – строитель. Все это хорошо, – продолжала Розмари, – но эта старая сарделька имела в виду, что чертов дом вырос, словно дерево. Откровенно говоря, меня уже в дрожь от нее бросает. Знаешь что? Мне кажется, она смеется над нами. И еще эти нарезанные ломтики бланманже…
– Дом является продолжением человеческой индивидуальности, – размышлял вслух Брайан, – в начале жизни он невинен как младенец, но пожив на свете некоторое время… – Он сделал паузу. – Дом обретает атмосферу… даже может обзавестись призраками.
– Ой, замолчи. – Розмари поежилась. – Мне предстоит еще спать здесь сегодня ночью. В любом случае, она ляпнула лишь то, что дом вырос.
– Даже в этом есть своя логика. – Он зловеще ухмыльнулся, передразнивая напускной, по его мнению, страх Розмари. – Посмотрим с другой стороны: вначале была атмосфера, затем уже появился сам дом.
– Я отправляюсь спать. – Она встала и медленно направилась к двери. – Если услышишь крик в ночи – бегом ко мне!
– Зачем тогда вообще уходить? – лукаво спросил Брайан. – Останься здесь, и мне не придется никуда бежать.
– Ха-ха! Шутник. Не в этом доме. – Розмари шаловливо улыбнулась, стоя в дверях. – Мне бы чудилось, что кто-то пялится на меня с потолка.
Брайан лежал в своей огромной кровати под балдахином, держащимся на четырех столбах, и прислушивался к звукам готовящегося ко сну дома. Деревянные конструкции сжимались из-за наступившей прохлады: половицы скрипели, оконные рамы потрескивали, где-то хлопнули дверью. Сон начал притуплять его ощущения, Брайан балансировал на грани забытья. Вдруг, как после взрыва бомбы, сон полностью улетучился. Протяжный стон, нарушая тишину, надвигался на него со всех сторон. Он сел и оглядел комнату. Насколько он мог видеть в просачивающемся сквозь кружево занавесок свете восходящей луны, комната была пуста. Внезапно стон повторился. Брайан соскочил с кровати, зажег свечу и округлившимися от страха глазами начал разглядывать комнату. Звук шел отовсюду – от стен с их выцветшими обоями бледно-розового цвета, от потрескавшегося потолка, от потертого ковра. Трясущимися руками он закрыл уши, пытаясь защититься от этого звука, который могла издавать лишь стенающая в муках Вселенная, проникавшего, казалось, в самый мозг, в центр всего его организма. Так же внезапно, как и появился, звук исчез. Тяжелая, гнетущая тишина огромным одеялом плотно окутала дом. Брайан мигом натянул на себя одежду.
– С меня хватит, – проговорил он вслух, – пора сматываться отсюда. Немедленно.
Прокатилась новая волна звуков: медленные, нерешительные шаги по скрипящим доскам пола, аккуратное вышагивание босых ног, перемежающееся со скольжением. Тот, чьим шагам сопутствовали эти звуки, очевидно, был обременен вековой усталостью. Не вызывало сомнений, что шагавший находился наверху, – мягкие, глухие шаги мерили потолок. Дом вновь застонал, но сейчас это был экстатический, насыщенный, низкий стон. Брайан приоткрыл дверь спальни и украдкой проскользнул в коридор. Стоны и звук неторопливых шагов слились теперь воедино, превратившись в симфонию ночного кошмара, в двухголосную серенаду ужаса. Затем шум вновь прекратился, и тишина уподобилась фугасному снаряду, готовому разорваться в любой момент. Брайан обнаружил, что, сам того не желая, ждет возобновления стонов и шагов по потолку или чего-нибудь еще более невообразимого.
Он постучал в дверь комнаты Розмари, затем повернул ручку и, держа в высоко поднятой руке свечу, вошел внутрь и позвал девушку:
– Розмари, просыпайся давай, сматываемся отсюда!
Дрожащее пламя свечи проецировало гигантские пляшущие тени на стены и потолок. Ищущий взгляд Брайана обнаружил кровать. Она оказалась пустой. Простыни и одеяла были разметаны и скомканы, подушка валялась на полу.
– Розмари?..
Брайан прошептал ее имя, и дом рассмеялся ему в ответ. Низкий, резкий, булькающий смех заставил его в ужасе выбежать из комнаты, промчаться по длинному коридору, пока он не ввалился в столовую. Оранжевый свет старомодной масляной лампы, стоявшей на столе и едва освещавшей комнату, падал на лицо миссис Браун, восседавшей в кресле и мирно штопавшей носок. Она глянула на внезапно появившегося Брайана и улыбнулась, словно мать ребенку, зачем-то выскочившему из своей уютной постельки морозной зимней ночью.
1 2 3 4 5