- Он кивком указал в сторону главной площади и высокой пирамиды.
Рубикон отрицательно качнул головой:
- Гм, сначала нет. В течение нескольких лет он вычерпывал бадьей наверх жидкую грязь, давал ей просохнуть и потом тщательно просеивал ее. Он обнаружил человеческие кости, кусочки ткани и осколки нефрита, несколько неповрежденных черепов, один из которых, видимо, служил кадилом во время церковных обрядов, он даже сохранил запах каких-то благовоний.
Но через какое-то время Томпсон понял, что трудоемкое вычерпывание не даст тех результатов, которых может достигнуть водолаз. Он мечтал о том, чтобы организовать специальную экспедицию, купить снаряжение, овладеть водолазной техникой, и даже обучил четырех рабочих-индейцев обращению с лебедкой и воздушным шлангом.
Рубикон посмотрел на водолазный костюм, который собиралась использовать его дочь, и сдержал внезапную дрожь.
- Когда Томпсон спускался в сенот, индейцы торжественно попрощались с ним, уверенные в том, что никогда больше его не увидят. По словам ученого, он пролетел, как мешок со свинцом, тридцать футов вниз и оказался в такой черной воде, что его фонарь был бессилен рассеять темноту. На дне в грязной тине он на ощупь искал монеты, нефрит, статуэтки и предметы из каучука.
Но несмотря на скафандр, Томпсон после этого погружения получил серьезную травму среднего уха. Местные индейцы смотрели на него с благоговейным ужасом - ведь он был единственным человеком, который побывал в священном сеноте и остался жив
- И вы считаете, что ваша дочь собиралась пойти по его стопам и исследовать сенот Кситаклана? - спросила Скалли.
Малдер перебирал снаряжение, упакованное в деревянные ящики:
- Однако не похоже, чтобы она им пользовалась. Еще не оторваны заводские этикетки.
- Значит, им помешали закончить исследования, - проронил Рубикон.
Малдер перехватил злобный взгляд, брошенный Фернандо Агиларом на индейца, который, сгорбившись, пробирался к выходу из храма, и громко сказал:
- Да, но кто или что им помешало?
Скалли, Малдер и Рубикон поднимались втроем по ступеням центральной пирамиды Кукулькана. В знойном и влажном воздухе дышалось трудно, а ступени были крутыми, узкими и неровными.
- Осторожно, - предупредил спутников Малдер, - здесь выпала плита.
Рубикон наклонился и осмотрел выветренные ступени, после чего указал на резьбу, очищенную от мха и грязи, а также на щели между плитами, из которых были тщательно выметены пыль и мелкая известняковая крошка.
- Смотрите, ребята из группы Кассандры очистили первые двенадцать ступеней. Если бы можно было расшифровать эти письмена, мы бы узнали, почему майя построили здесь Кситаклан, что сделало это место особо почитаемым и священным. - Он выпрямился, потирая поясницу. - Но, к сожалению, я не эксперт в этой области. В мире можно насчитать всего несколько специалистов. Иероглифы майя относятся к одной из самых сложных письменностей человечества, которые когда-либо пытались расшифровать. Вот почему Кассандра пригласила в партию эпиграфиста.
- Да, Кристофера Порта, - вспомнила Скалли.
- Насколько я знаю, он прекрасный специалист, - сказал Рубикон.
- Давайте все же посмотрим, что на вершине пирамиды, - предложил Малдер и двинулся дальше.
- Скорее всего открытый ветрам храм, - ответил Рубикон. - Верховный жрец с верхней площадки, вероятно, наблюдал за восходом солнца перед совершением обряда.
Добравшись до самой вершины пирамиды, Малдер остановился, подбоченившись, и, восхищенно вздохнув, оглядел раскинувшуюся перед ним панораму.
Джунгли Центральной Америки ярким пышным ковром простирались, насколько хватал глаз. В отдалении над сплошными волнами зелени подобно гигантским надгробиям высились каменные величественные руины храмов.
- Прошлое еще властвует здесь, - прошептал Рубикон.
Малдер представлял себе, что жрецы майя, должно быть, чувствовали себя подобными
богам, находясь так близко к небесам под лучами утреннего солнца. Внизу толпы людей собирались после работы в джунглях, где они вырубали, а потом выжигали поляны, чтобы посеять маис, бобы и перец. Жрец стоял здесь, на вершине пирамиды, возможно, рядом с одурманенной зельем или ослепленной жертвой, готовый пролить кровь в угоду богам.
Фантастические видения Малдера оборвал отчаянный крик Рубикона, который сложил ладони рупором и позвал:
- Кассандра!
Его голос эхом разнесся по окрестностям, вспугнув птиц.
- Кассандра! - снова воззвал несчастный старик.
Рубикон замер, напряженно вслушиваясь. Малдер и Скалли стояли рядом, всматриваясь в джунгли. На глаза старого археолога навернулись слезы.
- Я должен был попытаться, - смущенно сказал он и отвернулся к колоннаде храма.
Малдер обратил внимание на искусную резьбу по камню и следы краски, все еще сохранившейся в щелях между блоками.
Строители Кситаклана многократно воспроизводили в орнаментах Пернатого Змея, создавая двойственный облик властного и раболепного существа. Другие рисунки изображали высокого человека, безликого, в странных доспехах или костюме, скрывающем тело, с языками вырывающегося из-за его фигуры пламени. На голове круглый предмет, который выглядел очень похожим на…
- Скалли, тебе эта фигура ничего не напоминает?
Она сложила руки на груди и покачала головой.
- Уж не собираешься ли ты связать древних астронавтов с исчезновением людей, а, Малдер? - спросила она.
- Только если увижу доказательства собственными глазами, - тихо сказал Малдер. - Может быть, Кассандра обнаружила нечто, что другие не хотели раскрывать.
- Это Кукулькан, - пояснил Рубикон, не слыша Малдера, который отошел к другим изображениям.
Они представляли странных очертаний корабль со спиралеобразными конструкциями, которые легко можно было принять за части неизвестного механизма.
- Могущественный и мудрый, он принес знания с неба. Он украл у богов огонь и передал его людям, - продолжал Рубикон.
Малдер многозначительно взглянул на Скалли.
- Это всего лишь миф, - сказала она. Рубикон нацепил на нос очки, затем, осознав их бесполезность, снова снял.
- Бог ветра, хозяин жизни, в начале времен Кукулькан принес народу майя цивилизацию.
Он научил их обращаться с металлами. Он был покровителем всех искусств.
- Прямо парень из эпохи Ренессанса, - заметил Малдер.
- Кукулькан правил много веков, пока его враг Тецкатлипока не вытеснил его, тот самый, гм, парень, чье тело издавало такой смертоносный запах. Кукулькан вынужден был вернуться на родину, поэтому он сжег свои дома, построенные из серебра и перламутра, и отплыл под парусами за море на восток. Кукулькан исчез, пообещав людям однажды вернуться.
Сердце Малдера возбужденно забилось. «Серебро и перламутр» могли означать «металл и стекло», а добавив пламя за спиной Кукулькана, он получил изображение ракеты или космического корабля.
- Народ майя был настолько убежден в правдивости своих легенд, - продолжал Рубикон, оглядывая горизонт, - что устроил посты для наблюдения за восточным побережьем, гм, в ожидании Кукулькана. Когда на своих высоких галеонах появились испанцы в сверкающих доспехах, индейцы были уверены, что это вернулся Кукулькан. Людей в серебристых костюмах легко было по ошибке принять за астронавтов.
- Пожалуйста, твое мнение, Малдер, - сказала Скалли. - Я знаю, тебя бесполезно отговаривать от твоей теории. Но у нас по-прежнему остается ненайденной партия археологов. Что, по-твоему, боги майя и древние астронавты должны были сделать на нашем месте?
- Ничего, я уверен, Скалли, - ответил Малдер тоном, означающим совершенно противоположное, а про себя улыбнулся: - Совсем ничего.
Руины Кситаклана.
Понедельник, 15.10
На обратном пути, который они проделали, спускаясь вниз подругой стороне пирамиды, где ступени были еще более разрушенными, Рубикон указал на изукрашенные резьбой плитки, грубо выбитые киркой или долотом и обнажившие пустую нишу, где могли храниться фигурки из нефрита и другие ценности.
- Эти вещицы, - с отвращением произнес он, - скорее всего оказались на черном рынке в Канкуне или Мехико, где их покупают коллекционеры произведений искусства доколумбового периода или просто люди, которые хотят иметь то, чего ни у кого нет. Кассандра могла пуститься в погоню за похитителями.
- Но эта местность так изолирована и труднодоступна, - возразила Скалли, одолевая вслед за ним последние ступени. - Каким образом эти изделия могут попасть на рынок?
По-видимому, здесь у них существует своя система доставки.
- Я бы не доверил их подобным типам. У него же явно темное прошлое. - Рубикон повел бровями в сторону Агилара, который спешил к ним навстречу через площадь, отшвырнув самокрутку.
- Нашли что-нибудь, amigos? - угодливо спросил он.
В ярко-голубых глазах Рубикона полыхнуло негодование.
- Сегодня мы сами хорошенько прочешем местность. Но если до завтра не найдем никаких следов, то воспользуемся радиопередатчиком Кассандры, свяжемся с мексиканскими властями и потребуем немедленной помощи. Они могут прислать своих следователей и представителей службы безопасности. Но службы национальной, а не местной, так как местные службы, по всей видимости, работают на черный рынок. - Он нахмурился. - Уже много ценностей вынесено отсюда незаконно.
Агилар смотрел на него со смешанным выражением злобной досады и оскорбленной гордости:
- То, что вы видели, могло быть сделано искателями сокровищ задолго до нас, сеньор Рубикон. Кситаклан не охраняется много-много лет.
Рубикон свирепо уставился на него: - Мистер Агилар, любой, имеющий глаз, может увидеть свежие следы. Я знаю, что эти вещи извлечены совсем недавно, не более нескольких месяцев или недель назад.
Агилар, поджав губы, скрестил руки на груди: - Так, может быть, археологическая партия вашей дочери и взяла самые ценные находки, а? Ведь они работают на американские музеи, не так ли?
Рубикон наклонился к Агилару, выставив взъерошенную бородку:
- Моя Кассандра и люди из ее партии никогда не сделают ничего подобного. Они понимают историческую ценность этих изделий, особенно тех, которые должны оставаться на месте для дальнейшего изучения.
- Я чувствую, что вы не доверяете мне, сеньор Рубикон, - примирительным тоном произнес Агилар, теребя свою шляпу. - Но мы должны работать вместе, а? Здесь, в Кситаклане, мы отрезаны от всех. Нам следует понимать это и не начинать вражду. Если мы не станем действовать заодно, это может оказаться опасным.
Скалли направилась к лагерю, а тем временем спор между Рубиконом и длинноволосым гидом-мексиканцем становился все ожесточеннее. Она сняла рюкзак и бросила его рядом с палаткой. Несмотря на то, что день был в самом разгаре, индейцы опять бесследно исчезли. Скалли почувствовала смутную тревогу.
Она остановилась у ближайшей стелы, стала рассматривать при свете дня изображение Пернатого Змея и тут заметила, что выветренный известняк странным образом изменился. Изображение было забрызгано темно-красной жидкостью, похожей на краску, которая капала с лап крупного Пернатого Змея. Она приблизила лицо, заинтересованная и встревоженная одновременно.
Кто-то втирал кровь в каменную пасть змея, словно давая изображению попробовать ее на вкус… недавнее жертвоприношение! Скалли проследила взглядом, как капли крови падают вниз, к подножию стелы, на разбитые плиты…
- Малдер! - в ужасе закричала она. Ее партнер кинулся к ней с искаженным тревогой лицом. Рубикон и Агилар, раскрасневшиеся от спора, застыли, обернувшись в ее сторону. Скалли показала Малдеру полосу крови на стеле, а потом - отрезанный человеческий палец, лежавший на плите в луже крови. Побледневшее лицо Малдера исказила гримаса отвращения.
Агилар и Рубикон тоже подошли и молча уставились на ампутированный палец.
- Видно, это произошло совсем недавно, - сказала Скалли. - Не более часа назад. Кровь совсем свежая.
Малдер тронул липкую красную жидкость.
- Только начала засыхать. Это должно было случиться, когда мы были наверху, хотя я не слышал никаких криков. Агилар, вы же были здесь.
- Нет, я был в джунглях. - Он в тревоге покачал головой и снял шляпу, словно прощаясь со старым другом. - Я боялся этого, очень боялся. - Он понизил голос, оглянулся украдкой и прищурился, как будто опасался, что индейцы с опушки леса наблюдают за своей потенциальной жертвой, после чего повторил: - Да, очень боялся.
Агилар обошел вокруг стелы, делая вид, что ищет другие следы.
- Религия майя очень древняя. Они исполняли свои ритуалы за тысячу лет до того, как белые исследователи только ступили на наши берега, и они стали более жестокими, когда смешались с тольтеками. Народ не так просто забывает свою веру, а?
- Минуточку, - сказала Скалли. - Вы хотите сказать, что некоторые из потомков майя все еще исповедуют старую религию? Продолжают вырезать сердца и бросать людей в священные колодцы?
Ей стало не по себе, когда она представила, что Кассандра и ее коллеги стали жертвами кровавого ритуала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Рубикон отрицательно качнул головой:
- Гм, сначала нет. В течение нескольких лет он вычерпывал бадьей наверх жидкую грязь, давал ей просохнуть и потом тщательно просеивал ее. Он обнаружил человеческие кости, кусочки ткани и осколки нефрита, несколько неповрежденных черепов, один из которых, видимо, служил кадилом во время церковных обрядов, он даже сохранил запах каких-то благовоний.
Но через какое-то время Томпсон понял, что трудоемкое вычерпывание не даст тех результатов, которых может достигнуть водолаз. Он мечтал о том, чтобы организовать специальную экспедицию, купить снаряжение, овладеть водолазной техникой, и даже обучил четырех рабочих-индейцев обращению с лебедкой и воздушным шлангом.
Рубикон посмотрел на водолазный костюм, который собиралась использовать его дочь, и сдержал внезапную дрожь.
- Когда Томпсон спускался в сенот, индейцы торжественно попрощались с ним, уверенные в том, что никогда больше его не увидят. По словам ученого, он пролетел, как мешок со свинцом, тридцать футов вниз и оказался в такой черной воде, что его фонарь был бессилен рассеять темноту. На дне в грязной тине он на ощупь искал монеты, нефрит, статуэтки и предметы из каучука.
Но несмотря на скафандр, Томпсон после этого погружения получил серьезную травму среднего уха. Местные индейцы смотрели на него с благоговейным ужасом - ведь он был единственным человеком, который побывал в священном сеноте и остался жив
- И вы считаете, что ваша дочь собиралась пойти по его стопам и исследовать сенот Кситаклана? - спросила Скалли.
Малдер перебирал снаряжение, упакованное в деревянные ящики:
- Однако не похоже, чтобы она им пользовалась. Еще не оторваны заводские этикетки.
- Значит, им помешали закончить исследования, - проронил Рубикон.
Малдер перехватил злобный взгляд, брошенный Фернандо Агиларом на индейца, который, сгорбившись, пробирался к выходу из храма, и громко сказал:
- Да, но кто или что им помешало?
Скалли, Малдер и Рубикон поднимались втроем по ступеням центральной пирамиды Кукулькана. В знойном и влажном воздухе дышалось трудно, а ступени были крутыми, узкими и неровными.
- Осторожно, - предупредил спутников Малдер, - здесь выпала плита.
Рубикон наклонился и осмотрел выветренные ступени, после чего указал на резьбу, очищенную от мха и грязи, а также на щели между плитами, из которых были тщательно выметены пыль и мелкая известняковая крошка.
- Смотрите, ребята из группы Кассандры очистили первые двенадцать ступеней. Если бы можно было расшифровать эти письмена, мы бы узнали, почему майя построили здесь Кситаклан, что сделало это место особо почитаемым и священным. - Он выпрямился, потирая поясницу. - Но, к сожалению, я не эксперт в этой области. В мире можно насчитать всего несколько специалистов. Иероглифы майя относятся к одной из самых сложных письменностей человечества, которые когда-либо пытались расшифровать. Вот почему Кассандра пригласила в партию эпиграфиста.
- Да, Кристофера Порта, - вспомнила Скалли.
- Насколько я знаю, он прекрасный специалист, - сказал Рубикон.
- Давайте все же посмотрим, что на вершине пирамиды, - предложил Малдер и двинулся дальше.
- Скорее всего открытый ветрам храм, - ответил Рубикон. - Верховный жрец с верхней площадки, вероятно, наблюдал за восходом солнца перед совершением обряда.
Добравшись до самой вершины пирамиды, Малдер остановился, подбоченившись, и, восхищенно вздохнув, оглядел раскинувшуюся перед ним панораму.
Джунгли Центральной Америки ярким пышным ковром простирались, насколько хватал глаз. В отдалении над сплошными волнами зелени подобно гигантским надгробиям высились каменные величественные руины храмов.
- Прошлое еще властвует здесь, - прошептал Рубикон.
Малдер представлял себе, что жрецы майя, должно быть, чувствовали себя подобными
богам, находясь так близко к небесам под лучами утреннего солнца. Внизу толпы людей собирались после работы в джунглях, где они вырубали, а потом выжигали поляны, чтобы посеять маис, бобы и перец. Жрец стоял здесь, на вершине пирамиды, возможно, рядом с одурманенной зельем или ослепленной жертвой, готовый пролить кровь в угоду богам.
Фантастические видения Малдера оборвал отчаянный крик Рубикона, который сложил ладони рупором и позвал:
- Кассандра!
Его голос эхом разнесся по окрестностям, вспугнув птиц.
- Кассандра! - снова воззвал несчастный старик.
Рубикон замер, напряженно вслушиваясь. Малдер и Скалли стояли рядом, всматриваясь в джунгли. На глаза старого археолога навернулись слезы.
- Я должен был попытаться, - смущенно сказал он и отвернулся к колоннаде храма.
Малдер обратил внимание на искусную резьбу по камню и следы краски, все еще сохранившейся в щелях между блоками.
Строители Кситаклана многократно воспроизводили в орнаментах Пернатого Змея, создавая двойственный облик властного и раболепного существа. Другие рисунки изображали высокого человека, безликого, в странных доспехах или костюме, скрывающем тело, с языками вырывающегося из-за его фигуры пламени. На голове круглый предмет, который выглядел очень похожим на…
- Скалли, тебе эта фигура ничего не напоминает?
Она сложила руки на груди и покачала головой.
- Уж не собираешься ли ты связать древних астронавтов с исчезновением людей, а, Малдер? - спросила она.
- Только если увижу доказательства собственными глазами, - тихо сказал Малдер. - Может быть, Кассандра обнаружила нечто, что другие не хотели раскрывать.
- Это Кукулькан, - пояснил Рубикон, не слыша Малдера, который отошел к другим изображениям.
Они представляли странных очертаний корабль со спиралеобразными конструкциями, которые легко можно было принять за части неизвестного механизма.
- Могущественный и мудрый, он принес знания с неба. Он украл у богов огонь и передал его людям, - продолжал Рубикон.
Малдер многозначительно взглянул на Скалли.
- Это всего лишь миф, - сказала она. Рубикон нацепил на нос очки, затем, осознав их бесполезность, снова снял.
- Бог ветра, хозяин жизни, в начале времен Кукулькан принес народу майя цивилизацию.
Он научил их обращаться с металлами. Он был покровителем всех искусств.
- Прямо парень из эпохи Ренессанса, - заметил Малдер.
- Кукулькан правил много веков, пока его враг Тецкатлипока не вытеснил его, тот самый, гм, парень, чье тело издавало такой смертоносный запах. Кукулькан вынужден был вернуться на родину, поэтому он сжег свои дома, построенные из серебра и перламутра, и отплыл под парусами за море на восток. Кукулькан исчез, пообещав людям однажды вернуться.
Сердце Малдера возбужденно забилось. «Серебро и перламутр» могли означать «металл и стекло», а добавив пламя за спиной Кукулькана, он получил изображение ракеты или космического корабля.
- Народ майя был настолько убежден в правдивости своих легенд, - продолжал Рубикон, оглядывая горизонт, - что устроил посты для наблюдения за восточным побережьем, гм, в ожидании Кукулькана. Когда на своих высоких галеонах появились испанцы в сверкающих доспехах, индейцы были уверены, что это вернулся Кукулькан. Людей в серебристых костюмах легко было по ошибке принять за астронавтов.
- Пожалуйста, твое мнение, Малдер, - сказала Скалли. - Я знаю, тебя бесполезно отговаривать от твоей теории. Но у нас по-прежнему остается ненайденной партия археологов. Что, по-твоему, боги майя и древние астронавты должны были сделать на нашем месте?
- Ничего, я уверен, Скалли, - ответил Малдер тоном, означающим совершенно противоположное, а про себя улыбнулся: - Совсем ничего.
Руины Кситаклана.
Понедельник, 15.10
На обратном пути, который они проделали, спускаясь вниз подругой стороне пирамиды, где ступени были еще более разрушенными, Рубикон указал на изукрашенные резьбой плитки, грубо выбитые киркой или долотом и обнажившие пустую нишу, где могли храниться фигурки из нефрита и другие ценности.
- Эти вещицы, - с отвращением произнес он, - скорее всего оказались на черном рынке в Канкуне или Мехико, где их покупают коллекционеры произведений искусства доколумбового периода или просто люди, которые хотят иметь то, чего ни у кого нет. Кассандра могла пуститься в погоню за похитителями.
- Но эта местность так изолирована и труднодоступна, - возразила Скалли, одолевая вслед за ним последние ступени. - Каким образом эти изделия могут попасть на рынок?
По-видимому, здесь у них существует своя система доставки.
- Я бы не доверил их подобным типам. У него же явно темное прошлое. - Рубикон повел бровями в сторону Агилара, который спешил к ним навстречу через площадь, отшвырнув самокрутку.
- Нашли что-нибудь, amigos? - угодливо спросил он.
В ярко-голубых глазах Рубикона полыхнуло негодование.
- Сегодня мы сами хорошенько прочешем местность. Но если до завтра не найдем никаких следов, то воспользуемся радиопередатчиком Кассандры, свяжемся с мексиканскими властями и потребуем немедленной помощи. Они могут прислать своих следователей и представителей службы безопасности. Но службы национальной, а не местной, так как местные службы, по всей видимости, работают на черный рынок. - Он нахмурился. - Уже много ценностей вынесено отсюда незаконно.
Агилар смотрел на него со смешанным выражением злобной досады и оскорбленной гордости:
- То, что вы видели, могло быть сделано искателями сокровищ задолго до нас, сеньор Рубикон. Кситаклан не охраняется много-много лет.
Рубикон свирепо уставился на него: - Мистер Агилар, любой, имеющий глаз, может увидеть свежие следы. Я знаю, что эти вещи извлечены совсем недавно, не более нескольких месяцев или недель назад.
Агилар, поджав губы, скрестил руки на груди: - Так, может быть, археологическая партия вашей дочери и взяла самые ценные находки, а? Ведь они работают на американские музеи, не так ли?
Рубикон наклонился к Агилару, выставив взъерошенную бородку:
- Моя Кассандра и люди из ее партии никогда не сделают ничего подобного. Они понимают историческую ценность этих изделий, особенно тех, которые должны оставаться на месте для дальнейшего изучения.
- Я чувствую, что вы не доверяете мне, сеньор Рубикон, - примирительным тоном произнес Агилар, теребя свою шляпу. - Но мы должны работать вместе, а? Здесь, в Кситаклане, мы отрезаны от всех. Нам следует понимать это и не начинать вражду. Если мы не станем действовать заодно, это может оказаться опасным.
Скалли направилась к лагерю, а тем временем спор между Рубиконом и длинноволосым гидом-мексиканцем становился все ожесточеннее. Она сняла рюкзак и бросила его рядом с палаткой. Несмотря на то, что день был в самом разгаре, индейцы опять бесследно исчезли. Скалли почувствовала смутную тревогу.
Она остановилась у ближайшей стелы, стала рассматривать при свете дня изображение Пернатого Змея и тут заметила, что выветренный известняк странным образом изменился. Изображение было забрызгано темно-красной жидкостью, похожей на краску, которая капала с лап крупного Пернатого Змея. Она приблизила лицо, заинтересованная и встревоженная одновременно.
Кто-то втирал кровь в каменную пасть змея, словно давая изображению попробовать ее на вкус… недавнее жертвоприношение! Скалли проследила взглядом, как капли крови падают вниз, к подножию стелы, на разбитые плиты…
- Малдер! - в ужасе закричала она. Ее партнер кинулся к ней с искаженным тревогой лицом. Рубикон и Агилар, раскрасневшиеся от спора, застыли, обернувшись в ее сторону. Скалли показала Малдеру полосу крови на стеле, а потом - отрезанный человеческий палец, лежавший на плите в луже крови. Побледневшее лицо Малдера исказила гримаса отвращения.
Агилар и Рубикон тоже подошли и молча уставились на ампутированный палец.
- Видно, это произошло совсем недавно, - сказала Скалли. - Не более часа назад. Кровь совсем свежая.
Малдер тронул липкую красную жидкость.
- Только начала засыхать. Это должно было случиться, когда мы были наверху, хотя я не слышал никаких криков. Агилар, вы же были здесь.
- Нет, я был в джунглях. - Он в тревоге покачал головой и снял шляпу, словно прощаясь со старым другом. - Я боялся этого, очень боялся. - Он понизил голос, оглянулся украдкой и прищурился, как будто опасался, что индейцы с опушки леса наблюдают за своей потенциальной жертвой, после чего повторил: - Да, очень боялся.
Агилар обошел вокруг стелы, делая вид, что ищет другие следы.
- Религия майя очень древняя. Они исполняли свои ритуалы за тысячу лет до того, как белые исследователи только ступили на наши берега, и они стали более жестокими, когда смешались с тольтеками. Народ не так просто забывает свою веру, а?
- Минуточку, - сказала Скалли. - Вы хотите сказать, что некоторые из потомков майя все еще исповедуют старую религию? Продолжают вырезать сердца и бросать людей в священные колодцы?
Ей стало не по себе, когда она представила, что Кассандра и ее коллеги стали жертвами кровавого ритуала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34