Полагаю, что его подарок лишь красивый жест — Илорк не представляет для него опасности.
— Неужели Акмеда можно купить за сласти?
— Ну, Акмеду прислали не только конфеты. И поступили весьма разумно, без слов показав, что уважают мудрость нового правителя фирболгов.
— Без слов? Мне такой мудрости не понять. Волосатые яйца Акмеда говорят сами за себя.
— Ты не поняла, я имела в виду молчаливое признание… Там еще осталась нуга?
— Больше нет, — захихикала Джо, подбрасывая последний кусочек в воздух и ловко поймав его ртом. — Она МОЛЧАЛИВО исчезла.
— Вредная девчонка! — Рапсодия вновь улыбнулась, ей нравилось, когда Джо смеялась. — Пожалуй, я оставлю твой подарок себе.
Джо вытерла рот рукавом и с интересом посмотрела на сестру:
— Какой подарок?
— Ну, когда я разбирала дары для его величества, то подумала, что ты тоже кое-что заслужила. Но ты так быстро слопала целую корзину конфет и засахаренных фруктов, что…
Глаза Джо округлились. Она быстро схватила первую попавшуюся под руку сласть и с комической гримасой протянула Рапсодии. Та увидела зажатый в кулачке Джо липкий чернослив и принялась неудержимо хохотать.
— Ладно, — сказала Рапсодия, вставая, чтобы стряхнуть крошки с ночной рубашки.
Подойдя к высокому шкафу, привезенному в фургоне из Бетани, она достала большой деревянный ящик. Ей с трудом удалось дотащить его до кровати. Сделав преувеличенно глубокий реверанс, она жестом показала Джо, что ящик предназначается для нее.
Джо нетерпеливо оторвала крышку, и деревянная стружка, которая использовалась для упаковки, разлетелась по всей спальне. Девушка заглянула внутрь и обнаружила множество маленьких плоских дисков с металлическими шипами в центре. Джо недоуменно посмотрела на Рапсодию.
— О, благодарю тебя, — вежливо сказала она. — Ловушки для тараканов. Как раз то, о чем я мечтала.
Рапсодия рассмеялась.
— Смотри дальше. — Она наблюдала за тем, как Джо вытащила пригоршню тонких разноцветных свечей. — Раз уж в твоей комнате нет камина, я подумала, что тебе будет приятно иметь такой необычный источник света и тепла.
Джо радостно улыбнулась.
— Да их здесь тысячи! — воскликнула она, разглядывая свечи. — За всю мою жизнь у меня была одна-единственная свечка, да и то на случай неприятностей. Я нашла ее в вещах мертвого солдата. — Девушка аккуратно сложила свечи в ящик, и в глазах ее промелькнуло необычное выражение. — Спасибо, Рапс!
— Рада, что тебе понравилось, — ответила Рапсодия, тронутая выражением ее лица. Она постоянно узнавала в этой девочке себя. — И не храни их на черный день, пользуйся. Мы всегда можем заказать еще. Я хотела, чтобы твоя жизнь стала светлее.
— Поэтому мы и живем в горах, среди фирболгов. — Джо улыбнулась. — Давай попробуем зажечь. — Она подхватила ящик.
Рапсодия открыла дверь в коридор, и они вдвоем потащили тяжелый ящик в комнату Джо.
Когда Джо распахнула дверь, Рапсодия ахнула.
— Боже мой, что здесь такое? — спросила она, глядя на ужасный беспорядок. — Твою комнату кто-то обыскивал. Пойду скажу Акмеду, чтобы разобрался со стражниками…
— О чем ты говоришь? — удивленно спросила Джо. — У меня все в порядке — сюда никто не заходил.
— Ты шутишь, — пробормотала Рапсодия, недоуменно озираясь по сторонам. — Ты сделала это нарочно?
— Конечно, — с негодованием ответила Джо. — Разве ты не знаешь, как лучше всего прятать ценные вещи?
— Судя по всему, нет.
— Нужно, чтобы они оставались на виду, — заявила Джо, ловко лавируя среди мусора с ящиком в руках. Наконец она поставила его на смятые одеяла неубранной постели. — Так никто ничего не найдет. — Она вытащила из ящика несколько разных свечек и принялась насаживать их на подставки.
— В том числе и ты сама, — сказала Рапсодия, не зная, смеяться ей или ужасаться. — Да и тебя саму. Ты здесь потеряешься, и мы никогда тебя не найдем.
Она осторожно перешагнула через груду грязной одежды и тарелок с остатками завтрака и остановилась возле маленького деревянного стула, на котором валялось несколько пар обуви. Сбросив, туфли и сапоги на пол, она опустилась на стул.
— Не говори глупости, — проворчала Джо, бросая Рапсодии несколько свечей и подставок-дисков. — Я знаю, где лежит каждая из моих вещей. И легко тебе это докажу. Давай проверим.
— О, Джо, я даже боюсь тебя о чем-нибудь спрашивать.
— Нет, ты попробуй, назови что-нибудь, и я скажу, где оно лежит.
Рапсодия еще раз оглядела комнату и принялась с улыбкой насаживать свечи на диски.
— Ладно, где ножны от кинжала?
Джо бросила на нее презрительный взгляд и молча показала.
— Неужели ты спишь с кинжалами? — удивилась Рапсодия.
— Только с двумя, — смущенно ответила Джо, вновь прикрывая ножны рукавами ночной рубашки. — Остальные прячу под подушкой.
— Боги!.. Ладно, а где ты хранишь деньги? Джо с подозрением посмотрела на Рапсодию.
— Неудачный вопрос… — быстро поправилась та. — Тогда скажи мне, где лежит книга, которую я дала тебе, чтобы ты учила буквы?
— Ага! — торжествующе воскликнула Джо.
Она подскочила к огромной куче ящиков, плащей и банок с сушеным мясом. Повозившись пару минут, она вытащила потрепанный манускрипт, сдула с него пыль и с победным видом бросила на колени Рапсодии.
— Вижу, что ты совсем не занимаешься, печально проговорила Рапсодия.
— Ну, давай еще! Попроси меня найти еще что-нибудь.
— Нет, не стоит, Джо, я тебе верю.
— Давай, Рапс! Мне понравилось. Еще одно задание!
— Ну, где ты хранишь свое чистое нижнее белье? Джо слегка смутилась:
— Давай определим, что значит «чистое». Рапсодия помрачнела.
— Есть чистое, а есть грязное. Разве тут могут быть какие-то другие определения?
— Ну, бывают разные виды чистого, — робко проговорила девушка. — То, что я носила в этом месяце или в прошлом.
— Пожалуйста, прошу тебя, никогда больше не говори мне ничего подобного, — серьезно сказала Рапсодия. — Ты победила, Джо. Как только я вернусь в свою комнату, то сразу же переделаю там все по твоей системе. Только, пожалуйста, не проси меня больше, чтобы я поручила тебе найти еще что-нибудь.
— О, кого ты хочешь обмануть? — проворчала Джо, продолжавшая держать в руках свечи. — Если ты не сложишь свою одежду в соответствии с цветами радуги, а рядом не будут стоять аккуратнейшие мешочки со всем остальным, у тебя случится припадок. Куда положим свечи?
Рапсодия огляделась:
— А где твой туалетный столик? Джо обрадовалась.
— Хорошая идея, — сказала она и направилась к огромному кургану из грязной одежды.
Быстрым движением Джо сбросила одежду на пол, освободив туалетный столик, и принялась расставлять на нем свечи.
Приподняв подол ночной рубашки, чтобы не запачкать его, Рапсодия перебралась на противоположную сторону комнаты, где стала наводить порядок под предлогом освобождения большого сундука — подходящей поверхности для свечей.
— Не уверена, что это хорошая идея, Джо, — с сомнением в голосе призналась Рапсодия. — Мне бы совсем не хотелось, чтобы у тебя случился пожар.
— Не беспокойся, — ответила Джо, роясь в ящичках стола. — Я сложу вещи в две большие кучи посреди комнаты. Этого будет достаточно.
— Только если ты их не подожжешь, — сказала Рапсодия.
Она коснулась каждой свечи и сосредоточилась на огне своей души. Фитили покраснели, после чего вспыхнуло пламя.
— Вот это да! — воскликнула Джо. — Здорово. А где твой кремень? Я не могу найти трутницу.
Рапсодия подошла к Джо и положила руку ей на плечо. Некоторое время Джо молча смотрела на горящие свечи, а потом с тихим вздохом уселась на кровать.
Сияние свечей принесло тепло в затхлый воздух спальни. Беспорядок отступил в тень, и настроение в комнате неуловимо изменилось. Рапсодия обняла руками колени и с улыбкой смотрела на Джо.
— Ну, тебе нравится? — спросила она, наблюдая в мерцающем пламени за глазами Джо.
Девушка не сразу ответила, удивленно разглядывая свою спальню.
— Великолепно, — тихо проговорила она, и жесткие черты ее лица разгладились. — Свет в ночи. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Быть может, так горели фонари в парке Куинси, в богатых кварталах Наварна. Однажды я пыталась провести там ночь, но после того, как служители потушили фонари, парки обошли стражники, а после встречи с ними никто не захочет ночевать в парке Куинси…
— Моя мать говорила, что даже самая обычная хижина становится дворцом в мерцающем пламени свечей, — задумчиво проговорила Рапсодия. — Теперь я понимаю, что она имела в виду.
— Могу спорить, она никогда не думала, что ты будешь жить в таком доме, — сказала Джо, заложив руки за голову и вытягиваясь на кровати. — Она бы сильно удивилась, увидев тебя здесь.
— Вовсе нет, — улыбнулась Рапсодия. — Мою мать было трудно вывести из равновесия. Ей пришлось многое пережить. Но мерзости жизни никогда не касались ее. Казалось, в ее глазах всегда горели свечи, которые не мог потушить даже самый сильный ветер.
Джо довольно долго молчала. Наконец она вытащила из-под подушки кинжал и поставила его острием на палец, пытаясь удержать на весу.
— Наверное, ты ее очень любила. Рапсодия смотрела прямо в пламя свечей:
— Да.
— И она любила тебя, не так ли? И у тебя была замечательная жизнь.
Рапсодия отметила горечь, прозвучавшую в голосе девушки.
— Да, Джо, пожалуй, ты права. Но это не помешало мне все бросить.
— Да? Выглядит довольно глупо.
— Так и было, — не стала спорить Рапсодия.
— Но почему ты так поступила?
Рапсодия стиснула висящий на шее кулон. Она смотрела на горящие свечи, пытаясь вслух произнести слова, которые еще не слышала ни одна живая душа.
— Это произошло из-за одного юноши.
— Ах вот оно что. — Джо переставила кинжал на палец другой руки. — Он был твоим первым?
— Да. И последним. С тех пор я больше никого не любила. И никогда не буду любить.
Кинжал кружился, подчиняясь ловким пальцам.
— И ты с ним убежала?
Тени вокруг Рапсодии внезапно сгустились.
— Нет. Я убежала, чтобы его найти. Но мне так и не удалось повстречать его снова. Он получил от меня все, что хотел, а потом исчез.
— Так почему же ты просто не вернулась домой?
— Этот вопрос я задаю себе каждый день.
— А теперь ты не можешь?
— Да. Теперь не могу.
Джо молча ждала продолжения. Но ее сестра больше ничего не сказала. Наконец Джо села и принялась водить лезвием кинжала по подошве сапога.
— Ну, и на что это похоже? Мать и все такое?
— Гм… Замечательно. Во всяком случае, у меня была чудесная мать. Некоторые мои подруги и их матери ненавидели друг друга. Я убеждена, что они рано выходили замуж лишь для того, чтобы побыстрее покинуть дом. Но моя мать была удивительной. Иначе и быть не могло: таких, как она, больше не было во всей деревне.
— Добрая?
— Да. Она была из лириков. Когда погибли все ее родные, ей единственной удалось уцелеть. Она вышла замуж за моего отца, и ей пришлось многое пережить, но она всегда переносила любые невзгоды с поразительной твердостью и благородством. Я никогда не слышала, чтобы она плохо отзывалась о ком-то, даже о тех, кто ее ненавидел. Более того, когда люди жестоко обращались с моими братьями, она никогда не позволяла им выказывать свой гнев. Впрочем, к тому времени, когда я появилась на свет а я была шестым ребенком в семье и единственной девочкой, — все в деревне ее любили.
— Да, она кажется особенной, — голос Джо звучал отчужденно.
— Она и была особенной. Чаще всего я люблю вспоминать, как после обеда мы сидели с нею у огня вдвоем — только она и я. Она расчесывала мои волосы и пела старинные лиринские песни, рассказывала древние легенды. Мы могли говорить с ней о чем угодно. Я вспоминаю ее всякий раз, когда сижу рядом с огнем. В некотором смысле это меня утешает. — Рапсодия замолчала, и свечи в комнате одновременно мигнули.
Джо смотрела на движущиеся по потолку тени.
— Что ж, во всяком случае, у тебя была мать, которая тебя любила. Могло обернуться гораздо хуже.
Рапсодия встряхнула головой, отбрасывая воспоминания.
— Расскажи мне о своей матери, Джо, — мягко попросила она.
— А что тут рассказывать? Я никогда ее не видела. — Джо продолжала вертеть в руках кинжал.
— Так откуда ты знаешь, что она тебя не любила? Джо уронила кинжал на пол и наклонилась, чтобы его поднять.
— Что за странный вопрос? Если бы я была ей нужна, если бы она меня любила, неужели ты думаешь, я бы не говорила о ней такие же чудесные вещи, как ты о своей матери? Я бы, наверное, помнила, как она выглядела… хотя бы. — Джо резко взмахнула кинжалом, а потом засунула его под подушку и снова улеглась на постель, закинув руки за голову.
Рапсодия встала, подошла к кровати и села у сестры в ногах.
— Вовсе не обязательно, — сказала она, стараясь поймать взгляд Джо. — Ты ведь не знаешь, почему вы расстались. Может быть, у нее не было выбора.
Джо резко села:
— Или я доставляла ей слишком много неприятностей, и она поспешила избавиться от меня. Ты тоже ничего не можешь знать, Рапсодия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Неужели Акмеда можно купить за сласти?
— Ну, Акмеду прислали не только конфеты. И поступили весьма разумно, без слов показав, что уважают мудрость нового правителя фирболгов.
— Без слов? Мне такой мудрости не понять. Волосатые яйца Акмеда говорят сами за себя.
— Ты не поняла, я имела в виду молчаливое признание… Там еще осталась нуга?
— Больше нет, — захихикала Джо, подбрасывая последний кусочек в воздух и ловко поймав его ртом. — Она МОЛЧАЛИВО исчезла.
— Вредная девчонка! — Рапсодия вновь улыбнулась, ей нравилось, когда Джо смеялась. — Пожалуй, я оставлю твой подарок себе.
Джо вытерла рот рукавом и с интересом посмотрела на сестру:
— Какой подарок?
— Ну, когда я разбирала дары для его величества, то подумала, что ты тоже кое-что заслужила. Но ты так быстро слопала целую корзину конфет и засахаренных фруктов, что…
Глаза Джо округлились. Она быстро схватила первую попавшуюся под руку сласть и с комической гримасой протянула Рапсодии. Та увидела зажатый в кулачке Джо липкий чернослив и принялась неудержимо хохотать.
— Ладно, — сказала Рапсодия, вставая, чтобы стряхнуть крошки с ночной рубашки.
Подойдя к высокому шкафу, привезенному в фургоне из Бетани, она достала большой деревянный ящик. Ей с трудом удалось дотащить его до кровати. Сделав преувеличенно глубокий реверанс, она жестом показала Джо, что ящик предназначается для нее.
Джо нетерпеливо оторвала крышку, и деревянная стружка, которая использовалась для упаковки, разлетелась по всей спальне. Девушка заглянула внутрь и обнаружила множество маленьких плоских дисков с металлическими шипами в центре. Джо недоуменно посмотрела на Рапсодию.
— О, благодарю тебя, — вежливо сказала она. — Ловушки для тараканов. Как раз то, о чем я мечтала.
Рапсодия рассмеялась.
— Смотри дальше. — Она наблюдала за тем, как Джо вытащила пригоршню тонких разноцветных свечей. — Раз уж в твоей комнате нет камина, я подумала, что тебе будет приятно иметь такой необычный источник света и тепла.
Джо радостно улыбнулась.
— Да их здесь тысячи! — воскликнула она, разглядывая свечи. — За всю мою жизнь у меня была одна-единственная свечка, да и то на случай неприятностей. Я нашла ее в вещах мертвого солдата. — Девушка аккуратно сложила свечи в ящик, и в глазах ее промелькнуло необычное выражение. — Спасибо, Рапс!
— Рада, что тебе понравилось, — ответила Рапсодия, тронутая выражением ее лица. Она постоянно узнавала в этой девочке себя. — И не храни их на черный день, пользуйся. Мы всегда можем заказать еще. Я хотела, чтобы твоя жизнь стала светлее.
— Поэтому мы и живем в горах, среди фирболгов. — Джо улыбнулась. — Давай попробуем зажечь. — Она подхватила ящик.
Рапсодия открыла дверь в коридор, и они вдвоем потащили тяжелый ящик в комнату Джо.
Когда Джо распахнула дверь, Рапсодия ахнула.
— Боже мой, что здесь такое? — спросила она, глядя на ужасный беспорядок. — Твою комнату кто-то обыскивал. Пойду скажу Акмеду, чтобы разобрался со стражниками…
— О чем ты говоришь? — удивленно спросила Джо. — У меня все в порядке — сюда никто не заходил.
— Ты шутишь, — пробормотала Рапсодия, недоуменно озираясь по сторонам. — Ты сделала это нарочно?
— Конечно, — с негодованием ответила Джо. — Разве ты не знаешь, как лучше всего прятать ценные вещи?
— Судя по всему, нет.
— Нужно, чтобы они оставались на виду, — заявила Джо, ловко лавируя среди мусора с ящиком в руках. Наконец она поставила его на смятые одеяла неубранной постели. — Так никто ничего не найдет. — Она вытащила из ящика несколько разных свечек и принялась насаживать их на подставки.
— В том числе и ты сама, — сказала Рапсодия, не зная, смеяться ей или ужасаться. — Да и тебя саму. Ты здесь потеряешься, и мы никогда тебя не найдем.
Она осторожно перешагнула через груду грязной одежды и тарелок с остатками завтрака и остановилась возле маленького деревянного стула, на котором валялось несколько пар обуви. Сбросив, туфли и сапоги на пол, она опустилась на стул.
— Не говори глупости, — проворчала Джо, бросая Рапсодии несколько свечей и подставок-дисков. — Я знаю, где лежит каждая из моих вещей. И легко тебе это докажу. Давай проверим.
— О, Джо, я даже боюсь тебя о чем-нибудь спрашивать.
— Нет, ты попробуй, назови что-нибудь, и я скажу, где оно лежит.
Рапсодия еще раз оглядела комнату и принялась с улыбкой насаживать свечи на диски.
— Ладно, где ножны от кинжала?
Джо бросила на нее презрительный взгляд и молча показала.
— Неужели ты спишь с кинжалами? — удивилась Рапсодия.
— Только с двумя, — смущенно ответила Джо, вновь прикрывая ножны рукавами ночной рубашки. — Остальные прячу под подушкой.
— Боги!.. Ладно, а где ты хранишь деньги? Джо с подозрением посмотрела на Рапсодию.
— Неудачный вопрос… — быстро поправилась та. — Тогда скажи мне, где лежит книга, которую я дала тебе, чтобы ты учила буквы?
— Ага! — торжествующе воскликнула Джо.
Она подскочила к огромной куче ящиков, плащей и банок с сушеным мясом. Повозившись пару минут, она вытащила потрепанный манускрипт, сдула с него пыль и с победным видом бросила на колени Рапсодии.
— Вижу, что ты совсем не занимаешься, печально проговорила Рапсодия.
— Ну, давай еще! Попроси меня найти еще что-нибудь.
— Нет, не стоит, Джо, я тебе верю.
— Давай, Рапс! Мне понравилось. Еще одно задание!
— Ну, где ты хранишь свое чистое нижнее белье? Джо слегка смутилась:
— Давай определим, что значит «чистое». Рапсодия помрачнела.
— Есть чистое, а есть грязное. Разве тут могут быть какие-то другие определения?
— Ну, бывают разные виды чистого, — робко проговорила девушка. — То, что я носила в этом месяце или в прошлом.
— Пожалуйста, прошу тебя, никогда больше не говори мне ничего подобного, — серьезно сказала Рапсодия. — Ты победила, Джо. Как только я вернусь в свою комнату, то сразу же переделаю там все по твоей системе. Только, пожалуйста, не проси меня больше, чтобы я поручила тебе найти еще что-нибудь.
— О, кого ты хочешь обмануть? — проворчала Джо, продолжавшая держать в руках свечи. — Если ты не сложишь свою одежду в соответствии с цветами радуги, а рядом не будут стоять аккуратнейшие мешочки со всем остальным, у тебя случится припадок. Куда положим свечи?
Рапсодия огляделась:
— А где твой туалетный столик? Джо обрадовалась.
— Хорошая идея, — сказала она и направилась к огромному кургану из грязной одежды.
Быстрым движением Джо сбросила одежду на пол, освободив туалетный столик, и принялась расставлять на нем свечи.
Приподняв подол ночной рубашки, чтобы не запачкать его, Рапсодия перебралась на противоположную сторону комнаты, где стала наводить порядок под предлогом освобождения большого сундука — подходящей поверхности для свечей.
— Не уверена, что это хорошая идея, Джо, — с сомнением в голосе призналась Рапсодия. — Мне бы совсем не хотелось, чтобы у тебя случился пожар.
— Не беспокойся, — ответила Джо, роясь в ящичках стола. — Я сложу вещи в две большие кучи посреди комнаты. Этого будет достаточно.
— Только если ты их не подожжешь, — сказала Рапсодия.
Она коснулась каждой свечи и сосредоточилась на огне своей души. Фитили покраснели, после чего вспыхнуло пламя.
— Вот это да! — воскликнула Джо. — Здорово. А где твой кремень? Я не могу найти трутницу.
Рапсодия подошла к Джо и положила руку ей на плечо. Некоторое время Джо молча смотрела на горящие свечи, а потом с тихим вздохом уселась на кровать.
Сияние свечей принесло тепло в затхлый воздух спальни. Беспорядок отступил в тень, и настроение в комнате неуловимо изменилось. Рапсодия обняла руками колени и с улыбкой смотрела на Джо.
— Ну, тебе нравится? — спросила она, наблюдая в мерцающем пламени за глазами Джо.
Девушка не сразу ответила, удивленно разглядывая свою спальню.
— Великолепно, — тихо проговорила она, и жесткие черты ее лица разгладились. — Свет в ночи. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Быть может, так горели фонари в парке Куинси, в богатых кварталах Наварна. Однажды я пыталась провести там ночь, но после того, как служители потушили фонари, парки обошли стражники, а после встречи с ними никто не захочет ночевать в парке Куинси…
— Моя мать говорила, что даже самая обычная хижина становится дворцом в мерцающем пламени свечей, — задумчиво проговорила Рапсодия. — Теперь я понимаю, что она имела в виду.
— Могу спорить, она никогда не думала, что ты будешь жить в таком доме, — сказала Джо, заложив руки за голову и вытягиваясь на кровати. — Она бы сильно удивилась, увидев тебя здесь.
— Вовсе нет, — улыбнулась Рапсодия. — Мою мать было трудно вывести из равновесия. Ей пришлось многое пережить. Но мерзости жизни никогда не касались ее. Казалось, в ее глазах всегда горели свечи, которые не мог потушить даже самый сильный ветер.
Джо довольно долго молчала. Наконец она вытащила из-под подушки кинжал и поставила его острием на палец, пытаясь удержать на весу.
— Наверное, ты ее очень любила. Рапсодия смотрела прямо в пламя свечей:
— Да.
— И она любила тебя, не так ли? И у тебя была замечательная жизнь.
Рапсодия отметила горечь, прозвучавшую в голосе девушки.
— Да, Джо, пожалуй, ты права. Но это не помешало мне все бросить.
— Да? Выглядит довольно глупо.
— Так и было, — не стала спорить Рапсодия.
— Но почему ты так поступила?
Рапсодия стиснула висящий на шее кулон. Она смотрела на горящие свечи, пытаясь вслух произнести слова, которые еще не слышала ни одна живая душа.
— Это произошло из-за одного юноши.
— Ах вот оно что. — Джо переставила кинжал на палец другой руки. — Он был твоим первым?
— Да. И последним. С тех пор я больше никого не любила. И никогда не буду любить.
Кинжал кружился, подчиняясь ловким пальцам.
— И ты с ним убежала?
Тени вокруг Рапсодии внезапно сгустились.
— Нет. Я убежала, чтобы его найти. Но мне так и не удалось повстречать его снова. Он получил от меня все, что хотел, а потом исчез.
— Так почему же ты просто не вернулась домой?
— Этот вопрос я задаю себе каждый день.
— А теперь ты не можешь?
— Да. Теперь не могу.
Джо молча ждала продолжения. Но ее сестра больше ничего не сказала. Наконец Джо села и принялась водить лезвием кинжала по подошве сапога.
— Ну, и на что это похоже? Мать и все такое?
— Гм… Замечательно. Во всяком случае, у меня была чудесная мать. Некоторые мои подруги и их матери ненавидели друг друга. Я убеждена, что они рано выходили замуж лишь для того, чтобы побыстрее покинуть дом. Но моя мать была удивительной. Иначе и быть не могло: таких, как она, больше не было во всей деревне.
— Добрая?
— Да. Она была из лириков. Когда погибли все ее родные, ей единственной удалось уцелеть. Она вышла замуж за моего отца, и ей пришлось многое пережить, но она всегда переносила любые невзгоды с поразительной твердостью и благородством. Я никогда не слышала, чтобы она плохо отзывалась о ком-то, даже о тех, кто ее ненавидел. Более того, когда люди жестоко обращались с моими братьями, она никогда не позволяла им выказывать свой гнев. Впрочем, к тому времени, когда я появилась на свет а я была шестым ребенком в семье и единственной девочкой, — все в деревне ее любили.
— Да, она кажется особенной, — голос Джо звучал отчужденно.
— Она и была особенной. Чаще всего я люблю вспоминать, как после обеда мы сидели с нею у огня вдвоем — только она и я. Она расчесывала мои волосы и пела старинные лиринские песни, рассказывала древние легенды. Мы могли говорить с ней о чем угодно. Я вспоминаю ее всякий раз, когда сижу рядом с огнем. В некотором смысле это меня утешает. — Рапсодия замолчала, и свечи в комнате одновременно мигнули.
Джо смотрела на движущиеся по потолку тени.
— Что ж, во всяком случае, у тебя была мать, которая тебя любила. Могло обернуться гораздо хуже.
Рапсодия встряхнула головой, отбрасывая воспоминания.
— Расскажи мне о своей матери, Джо, — мягко попросила она.
— А что тут рассказывать? Я никогда ее не видела. — Джо продолжала вертеть в руках кинжал.
— Так откуда ты знаешь, что она тебя не любила? Джо уронила кинжал на пол и наклонилась, чтобы его поднять.
— Что за странный вопрос? Если бы я была ей нужна, если бы она меня любила, неужели ты думаешь, я бы не говорила о ней такие же чудесные вещи, как ты о своей матери? Я бы, наверное, помнила, как она выглядела… хотя бы. — Джо резко взмахнула кинжалом, а потом засунула его под подушку и снова улеглась на постель, закинув руки за голову.
Рапсодия встала, подошла к кровати и села у сестры в ногах.
— Вовсе не обязательно, — сказала она, стараясь поймать взгляд Джо. — Ты ведь не знаешь, почему вы расстались. Может быть, у нее не было выбора.
Джо резко села:
— Или я доставляла ей слишком много неприятностей, и она поспешила избавиться от меня. Ты тоже ничего не можешь знать, Рапсодия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96