Взять, к примеру, Кальяну — богиню любви. Вы слыхали о ней?
Тарджа кивнул.
— Так вот, она первичный бог. А Хафиста, — продолжала она, — о котором вы не могли не слышать, — случайный бог. Он образовался из демона, сумевшего собрать достаточное количество силы, чтобы стать богом. Когда демон достигает статуса бога, его силы пополняют поклоняющиеся ему верующие. Таким образом, чем больше людей в него верит, тем могущественнее он делается. Если паства такого бога теряет веру, он слабеет и погибает. А первичные боги будут существовать, пока на земле есть жизнь.
Мэнда снова засмеялась, увидев написанное на лице Тарджи явное непонимание.
— Надеюсь, вы слышали о харшини?
— Конечно, слышал, не такой уж я неуч.
— В общем, харшини — это связующее звено, мост между людьми и богами. Харшини связаны с демонами.
Тарджа задумчиво закивал, потом спросил:
— А ты действительно в это веришь?
— Это основа веры, Тарджа.
— А чем еще занимаются демоны, кроме как снуют туда-сюда дни напролет в попытке стать этими… как ты сказала?.. Случайными богами?
— Даже не представляю. Об этом следует спросить у харшини.
— Понятно, — сказал Тарджа. — А как Хафисте удалось выбиться в боги, если он был простым демоном?
Мэнда пожала плечами.
— Я не вполне уверена. Демоны получают знания, меняя формы и сливаясь с другими демонами. Наверное, всякий раз при слиянии каждый демон получает какие-то сведения от всех остальных, что в это время находятся с ним в связи. Например, харшини летали на драконах. Чтобы создать дракона, сотни демонов должны были слиться вместе, и каждый из них узнал что-то от остальных. Мне кажется, Хафиста случайно стал обладателем достаточного количества знаний и силы, чтобы собрать себе паству среди людей. Тогда он оставил Убежище, забрав с собой свой клан харшини. Говорят, кариенские жрецы — потомки тех самых харшини, покинувших свой дом в Священных горах.
— И Хафиста отправился на север, в Кариен, — заключил Тарджа. — Выходит, чтобы поддерживать силы, ему необходимы все кариенские верующие?
— Такова природа случайного бога, — согласилась Мэнда, с удовлетворением глядя на усвоившего материал ученика. — Без поклоняющихся им верующих они всего лишь безобидные демоны.
Тарджа посмотрел на Мэнду и спросил:
— Так, может, имеет смысл молиться случайному богу? Он будет непосредственно заинтересован как можно лучше ответить на твои молитвы по сравнению с богами, которым по большому счету все равно, веришь ты в них или нет.
Мэнда покачала головой.
— Капитан, вы переиначили все, что я сказала, самым извращенным способом. Наверное, боги прислали вас, чтобы испытать мое терпение.
— Не знаю, как насчет твоего, но они определенно хотели испытать мое, — вздохнул Тарджа, спрятав горечь за легкой улыбкой.
Мэнда остановилась и внимательно на него посмотрела.
— Вы начинаете жалеть, что связались с нами, да? — угадала она.
Тарджа пожал плечами.
— Это восстание обречено на поражение, Мэнда. Мы не более чем колючка, попавшая под седельную попону Сестринской общины. Рано или поздно они обрушат на нас всю свою мощь и наши жалкие попытки к сопротивлению будут уничтожены.
— Вам следует глядеть в будущее с большим оптимизмом, капитан. Вы дали нашим людям надежду, спасли тысячи жизней — и язычников и атеистов.
— Куда уж оптимистичнее, когда все те жизни, которые я предположительно спас, будут загублены ответными репрессиями властей, — возразил он. — Разве ты не видишь, что все бессмысленно? На нашей стороне горстка язычников да несколько атеистов. Подавляющая часть медалонцев не хочет войны. Им нужен мир. Они хотят жить спокойной жизнью и переживать лишь о том, хороший или нет выдастся в этом году урожай.
— Возможно, так и обстояли дела еще год назад, — не согласилась Мэнда. — Но чистка поставила все с ног на голову. Если раньше крестьян почти не заботило, чем там занимается община, то теперь картина изменилась. Страдают невинные. Людей, никогда в жизни не преступивших закон, сгоняют с их земель. Каждый раз, когда это происходит, они смотрят на нас и спрашивают, почему мы не вступимся за них, раз объявляем себя движением сопротивления. А теперь нас вынуждена было признать даже Сестринская община.
— Но вам все равно не выиграть. Это бессмысленная борьба, Мэнда. Движение неминуемо раздавят.
— Так почему же вы тогда не оставите нас?
— Я и сам спрашиваю себя об этом.
— Я вам отвечу, капитан. Это потому, что в глубине души вы знаете, что поступаете правильно, — с убеждением в голосе заявила она. — Возможно, это глупо и бессмысленно, но правильно и справедливо. Сегодняшний день это еще раз докажет.
Они снова тронулись с места, и Тарджа задумался, действительно ли все так просто. Он подозревал, что его мотивы столь же мало благородны, как и мотивы Р'шейл, — он организовал сопротивление с целью насолить Джойхинии. Теперь он был не только дезертиром и клятвопреступником — теперь он мог быть виновником величайшей несправедливости. Какая злая ирония, если все его усилия очистить собственную совесть приведут к еще большим невинным жертвам и новым загубленным жизням.
К тому моменту, когда они достигли двора, небо уже потеряло свой кровавый оттенок и старую ферму окутывали серые утренние сумерки. Тарджа настоял, чтобы на винодельне внешне все оставалось, насколько это возможно, нетронутым. Занятия и тренировки проводились на винограднике, где их не мог невзначай обнаружить случайный наблюдатель. Здание усадьбы выглядело так, словно в нем много лет никто не жил и не останавливался. Повстанцы жили и вели дела внизу, в огромном винном погребе — еще одно преимущество винодельни в качестве штаб-квартиры.
В дверном проеме показалась высокая фигура. Это был матрос с фардоннского судна, присоединившийся к ним, судя по всему, под влиянием момента, около года назад. Он никак не мотивировал свое желание. Просто предложил помощь. Мэнда не была бы Мэндой, если бы не приняла его с распростертыми объятиями. У нее была дурная привычка видеть во всем знак богов, и помощь, предложенная Брэком, не являлась исключением. Тарджа по какой-то непонятной причине ему не доверял. Брэк ни разу не сделал ничего, что заставило бы засомневаться в его лояльности. Он зачастую погружался в мысли о прошлом, но среди мятежников это было обычным делом.
Брэк заметил подошедших Тарджу и Мэнду и направился к ним через двор.
— Я уж было подумал, что ты отправился без меня, — обратился он к Тардже. Брэк превосходил его в росте, но был более худ и узок в кости. Его движения были крайне экономными, что наводило на мысль, не обучался ли он в свое время на бойца. На голове Брэка красовалась шапка густых темных волос, а с лица смотрели странные блеклые глаза. Создавалось впечатление, что эти глаза уже повидали в этом мире все, что можно было увидеть, и нашли это скучным и бессмысленным. — Доброе утро, Мэнда.
— Доброе утро, Брэк, — ответила девушка. — Я только что молилась Патанану, чтобы он сопутствовал вам в поездке.
— Это очень предусмотрительно с твоей стороны, — Тарджа заметил мелькнувшее на лице мужчины выражение и снова задумался об этом странном человеке. Брэк заявлял, что верит в первичных богов, но в отличие от остальных язычников с заметным скепсисом относился к молитвам и жертвоприношениям своих собратьев по вере. — Надеюсь, твои труды были не напрасны.
— Ты такой же маловер, как Тарджа, — всплеснула руками она.
— Нет, Мэнда, веры у меня в избытке. А вот с надеждами наблюдаются некоторые проблемы, — он перевел внимание на Тарджу и добавил: — К примеру, с надеждой не попасть сегодня в ловушку.
Тардже снова пришлось пересмотреть свое мнение о Брэке. Среди повстанцев никто не поддержал его мысль, что сегодняшняя встреча в Тестре может оказаться западней, а вовсе не шагом к завершению конфликта, — никто, кроме Р'шейл, которую больше интересовала возможность продолжать борьбу, а не закончить ее. Казалось, даже бывшие защитники считали эти переговоры реальным шансом на установление мира в стране. Некоторые, вероятно, уже начали сожалеть о своем дезертирстве. Нелегко жить, когда за твою голову назначено вознаграждение, — Тарджа знал об этом не понаслышке.
— Если бы и остальные разделяли твое мнение, — послав Мэнде красноречивый взгляд, ответил ему капитан. Та посмотрела сначала на одного, потом на другого и нахмурилась.
— Мы снова вернулись к тому, с чего начали, — напомнила она. — Это может быть западней, а может быть самым настоящим предложением мира. Мы не можем его игнорировать. Сестринская община осознала угрозу и согласна вести переговоры. Если нам удастся добиться окончания чистки и религиозной свободы для наших людей, борьба будет завершена. Я думала, это как раз то, чего вам хотелось, капитан.
— Конечно, я этого хочу, — вздохнул Тарджа, измученный длившейся больше недели дискуссией.
— Боги не оставят вас обоих, — с завораживающей уверенностью сказала Мэнда. — Осталось недолго, скоро все кончится.
Тарджа взглянул на Брэка — казалось, тот разделяет его скептический настрой. Посторонившись, чтобы пропустить Мэнду, Брэк обратился к молодому офицеру:
— Ты ведь знаешь, что это ловушка, верно? — Тарджа кивнул.
— Я почти уверен в этом.
— Так зачем ты в нее лезешь? — поинтересовался Брэк. Тарджа посмотрел на удаляющуюся фигуру девушки и пожал плечами.
— Потому что остается ничтожный шанс, что я ошибаюсь. Вдруг Джойхиния и правда хочет покончить с этим, не губя лишних жизней?
Брэк с сомнением покачал головой.
— Сынок, меня не было в Медалоне довольно долго, но я помню прошлую чистку. Здесь дело не в наказании кучки язычников, а в их систематическом истреблении.
— Тем больше поводов покончить с этим, — кисло заметил Тарджа.
— Что же, полагаю, ты знаешь Джойхинию лучше других, но, боюсь, ты пожалеешь о своем решении.
— Если мы останемся в живых — это уже будет удача.
Брэк снова покачал головой и повернулся, двинувшись обратно к дому длинными, по-кошачьи легкими шагами. Пройдя несколько метров, он остановился и оглянулся.
— Кстати, ты нигде не видел Р'шейл?
— Нет, — он не видел ее уже несколько дней, с той самой ночи, когда их спор перерос в нечто слишком неловкое и смущающее, чтобы подробно на этом останавливаться. Тарджа решил, что она избегает его что было совсем несложно в лабиринтах огромной сети винных погребов в подвале под домом. Интересно, что от нее нужно Брэку. Матрос видел Р'шейл насквозь и обычно не обращал на нее внимания. — А что?
—Да нет, ничего. Просто поинтересовался. Спрошу у Гэри. Может, он знает, где она.
—Гэри вчера отбыл в Тестру, — напомнил Тарджа. — Ты ведь думаешь, что она могла отправиться с ним?
— Да помогут нам боги, если это так, — пробормотал Брэк. — Впрочем, это не важно. Она все равно скоро объявится.
— Несомненно, — согласился его собеседник, немного встревоженный внезапным интересом Брэка к Р'шейл и в значительно большей степени обеспокоенный ее отсутствием. А когда он отправился за Брэком в сторону дома, ему пришла в голову еще одна смущающая мысль.
Брэк заявил, что помнит последнюю чистку.
Последняя проводимая Сестринской общиной против язычников чистка имела место во время правления Верховной сестры Бретанн почти сто двадцать лет назад.
Глава 22
Тарджа и Брэк молча скакали к Тестре, рассчитывая прибыть в город примерно за два часа до полудня. Перед встречей с Драко Тарджа хотел немного осмотреться на месте. Может, их ожидала западня, но он не собирался лезть в нее с закрытыми глазами. Брэк ехал рядом с ним по залитой солнцем дороге с такой легкостью и изяществом, словно родился в седле, — очередной факт, который Тарджа добавил к тому, что ему было известно об этом человеке. Судя по всему, он был матросом, моряком. Подавляющее большинство представителей этой профессии вообще не знают, с какой стороны подходить к лошади, и относятся к ним с враждебной настороженностью. Еще один кусочек головоломки под название Брэк.
— Для моряка ты отлично ездишь верхом, — заметил он. Поднялся ветер, и холодный воздух забрался Тардже под плащ. Яркое солнце было обманчивым — оно почти не давало тепла.
Брэк посмотрел на него и пожал плечами:
— Я не всегда был моряком.
Тарджа и не ожидал услышать в ответ что-нибудь более вразумительное, но тем не менее этот ответ вызвал у него раздражение.
— Ты недавно прибыл из Хитрии, верно? — спросил он, решив до приезда в Тестру вытянуть из этого человека-загадки хоть какую-нибудь дополнительную информацию. Не исключено, что прежде, чем сядет солнце, от Брэка будет зависеть его жизнь. Тарджа хотел понять, кто будет прикрывать его спину.
— Да, — последовал короткий ответ.
— И что ты там делал? — Тарджа надеялся, что их диалог выглядит не допросом, а обычной дорожной беседой, но понял, что расчет не оправдался, когда Брэк вдруг улыбнулся понимающей улыбкой.
— Я давал советы Лиге чародеев по политическим вопросам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Тарджа кивнул.
— Так вот, она первичный бог. А Хафиста, — продолжала она, — о котором вы не могли не слышать, — случайный бог. Он образовался из демона, сумевшего собрать достаточное количество силы, чтобы стать богом. Когда демон достигает статуса бога, его силы пополняют поклоняющиеся ему верующие. Таким образом, чем больше людей в него верит, тем могущественнее он делается. Если паства такого бога теряет веру, он слабеет и погибает. А первичные боги будут существовать, пока на земле есть жизнь.
Мэнда снова засмеялась, увидев написанное на лице Тарджи явное непонимание.
— Надеюсь, вы слышали о харшини?
— Конечно, слышал, не такой уж я неуч.
— В общем, харшини — это связующее звено, мост между людьми и богами. Харшини связаны с демонами.
Тарджа задумчиво закивал, потом спросил:
— А ты действительно в это веришь?
— Это основа веры, Тарджа.
— А чем еще занимаются демоны, кроме как снуют туда-сюда дни напролет в попытке стать этими… как ты сказала?.. Случайными богами?
— Даже не представляю. Об этом следует спросить у харшини.
— Понятно, — сказал Тарджа. — А как Хафисте удалось выбиться в боги, если он был простым демоном?
Мэнда пожала плечами.
— Я не вполне уверена. Демоны получают знания, меняя формы и сливаясь с другими демонами. Наверное, всякий раз при слиянии каждый демон получает какие-то сведения от всех остальных, что в это время находятся с ним в связи. Например, харшини летали на драконах. Чтобы создать дракона, сотни демонов должны были слиться вместе, и каждый из них узнал что-то от остальных. Мне кажется, Хафиста случайно стал обладателем достаточного количества знаний и силы, чтобы собрать себе паству среди людей. Тогда он оставил Убежище, забрав с собой свой клан харшини. Говорят, кариенские жрецы — потомки тех самых харшини, покинувших свой дом в Священных горах.
— И Хафиста отправился на север, в Кариен, — заключил Тарджа. — Выходит, чтобы поддерживать силы, ему необходимы все кариенские верующие?
— Такова природа случайного бога, — согласилась Мэнда, с удовлетворением глядя на усвоившего материал ученика. — Без поклоняющихся им верующих они всего лишь безобидные демоны.
Тарджа посмотрел на Мэнду и спросил:
— Так, может, имеет смысл молиться случайному богу? Он будет непосредственно заинтересован как можно лучше ответить на твои молитвы по сравнению с богами, которым по большому счету все равно, веришь ты в них или нет.
Мэнда покачала головой.
— Капитан, вы переиначили все, что я сказала, самым извращенным способом. Наверное, боги прислали вас, чтобы испытать мое терпение.
— Не знаю, как насчет твоего, но они определенно хотели испытать мое, — вздохнул Тарджа, спрятав горечь за легкой улыбкой.
Мэнда остановилась и внимательно на него посмотрела.
— Вы начинаете жалеть, что связались с нами, да? — угадала она.
Тарджа пожал плечами.
— Это восстание обречено на поражение, Мэнда. Мы не более чем колючка, попавшая под седельную попону Сестринской общины. Рано или поздно они обрушат на нас всю свою мощь и наши жалкие попытки к сопротивлению будут уничтожены.
— Вам следует глядеть в будущее с большим оптимизмом, капитан. Вы дали нашим людям надежду, спасли тысячи жизней — и язычников и атеистов.
— Куда уж оптимистичнее, когда все те жизни, которые я предположительно спас, будут загублены ответными репрессиями властей, — возразил он. — Разве ты не видишь, что все бессмысленно? На нашей стороне горстка язычников да несколько атеистов. Подавляющая часть медалонцев не хочет войны. Им нужен мир. Они хотят жить спокойной жизнью и переживать лишь о том, хороший или нет выдастся в этом году урожай.
— Возможно, так и обстояли дела еще год назад, — не согласилась Мэнда. — Но чистка поставила все с ног на голову. Если раньше крестьян почти не заботило, чем там занимается община, то теперь картина изменилась. Страдают невинные. Людей, никогда в жизни не преступивших закон, сгоняют с их земель. Каждый раз, когда это происходит, они смотрят на нас и спрашивают, почему мы не вступимся за них, раз объявляем себя движением сопротивления. А теперь нас вынуждена было признать даже Сестринская община.
— Но вам все равно не выиграть. Это бессмысленная борьба, Мэнда. Движение неминуемо раздавят.
— Так почему же вы тогда не оставите нас?
— Я и сам спрашиваю себя об этом.
— Я вам отвечу, капитан. Это потому, что в глубине души вы знаете, что поступаете правильно, — с убеждением в голосе заявила она. — Возможно, это глупо и бессмысленно, но правильно и справедливо. Сегодняшний день это еще раз докажет.
Они снова тронулись с места, и Тарджа задумался, действительно ли все так просто. Он подозревал, что его мотивы столь же мало благородны, как и мотивы Р'шейл, — он организовал сопротивление с целью насолить Джойхинии. Теперь он был не только дезертиром и клятвопреступником — теперь он мог быть виновником величайшей несправедливости. Какая злая ирония, если все его усилия очистить собственную совесть приведут к еще большим невинным жертвам и новым загубленным жизням.
К тому моменту, когда они достигли двора, небо уже потеряло свой кровавый оттенок и старую ферму окутывали серые утренние сумерки. Тарджа настоял, чтобы на винодельне внешне все оставалось, насколько это возможно, нетронутым. Занятия и тренировки проводились на винограднике, где их не мог невзначай обнаружить случайный наблюдатель. Здание усадьбы выглядело так, словно в нем много лет никто не жил и не останавливался. Повстанцы жили и вели дела внизу, в огромном винном погребе — еще одно преимущество винодельни в качестве штаб-квартиры.
В дверном проеме показалась высокая фигура. Это был матрос с фардоннского судна, присоединившийся к ним, судя по всему, под влиянием момента, около года назад. Он никак не мотивировал свое желание. Просто предложил помощь. Мэнда не была бы Мэндой, если бы не приняла его с распростертыми объятиями. У нее была дурная привычка видеть во всем знак богов, и помощь, предложенная Брэком, не являлась исключением. Тарджа по какой-то непонятной причине ему не доверял. Брэк ни разу не сделал ничего, что заставило бы засомневаться в его лояльности. Он зачастую погружался в мысли о прошлом, но среди мятежников это было обычным делом.
Брэк заметил подошедших Тарджу и Мэнду и направился к ним через двор.
— Я уж было подумал, что ты отправился без меня, — обратился он к Тардже. Брэк превосходил его в росте, но был более худ и узок в кости. Его движения были крайне экономными, что наводило на мысль, не обучался ли он в свое время на бойца. На голове Брэка красовалась шапка густых темных волос, а с лица смотрели странные блеклые глаза. Создавалось впечатление, что эти глаза уже повидали в этом мире все, что можно было увидеть, и нашли это скучным и бессмысленным. — Доброе утро, Мэнда.
— Доброе утро, Брэк, — ответила девушка. — Я только что молилась Патанану, чтобы он сопутствовал вам в поездке.
— Это очень предусмотрительно с твоей стороны, — Тарджа заметил мелькнувшее на лице мужчины выражение и снова задумался об этом странном человеке. Брэк заявлял, что верит в первичных богов, но в отличие от остальных язычников с заметным скепсисом относился к молитвам и жертвоприношениям своих собратьев по вере. — Надеюсь, твои труды были не напрасны.
— Ты такой же маловер, как Тарджа, — всплеснула руками она.
— Нет, Мэнда, веры у меня в избытке. А вот с надеждами наблюдаются некоторые проблемы, — он перевел внимание на Тарджу и добавил: — К примеру, с надеждой не попасть сегодня в ловушку.
Тардже снова пришлось пересмотреть свое мнение о Брэке. Среди повстанцев никто не поддержал его мысль, что сегодняшняя встреча в Тестре может оказаться западней, а вовсе не шагом к завершению конфликта, — никто, кроме Р'шейл, которую больше интересовала возможность продолжать борьбу, а не закончить ее. Казалось, даже бывшие защитники считали эти переговоры реальным шансом на установление мира в стране. Некоторые, вероятно, уже начали сожалеть о своем дезертирстве. Нелегко жить, когда за твою голову назначено вознаграждение, — Тарджа знал об этом не понаслышке.
— Если бы и остальные разделяли твое мнение, — послав Мэнде красноречивый взгляд, ответил ему капитан. Та посмотрела сначала на одного, потом на другого и нахмурилась.
— Мы снова вернулись к тому, с чего начали, — напомнила она. — Это может быть западней, а может быть самым настоящим предложением мира. Мы не можем его игнорировать. Сестринская община осознала угрозу и согласна вести переговоры. Если нам удастся добиться окончания чистки и религиозной свободы для наших людей, борьба будет завершена. Я думала, это как раз то, чего вам хотелось, капитан.
— Конечно, я этого хочу, — вздохнул Тарджа, измученный длившейся больше недели дискуссией.
— Боги не оставят вас обоих, — с завораживающей уверенностью сказала Мэнда. — Осталось недолго, скоро все кончится.
Тарджа взглянул на Брэка — казалось, тот разделяет его скептический настрой. Посторонившись, чтобы пропустить Мэнду, Брэк обратился к молодому офицеру:
— Ты ведь знаешь, что это ловушка, верно? — Тарджа кивнул.
— Я почти уверен в этом.
— Так зачем ты в нее лезешь? — поинтересовался Брэк. Тарджа посмотрел на удаляющуюся фигуру девушки и пожал плечами.
— Потому что остается ничтожный шанс, что я ошибаюсь. Вдруг Джойхиния и правда хочет покончить с этим, не губя лишних жизней?
Брэк с сомнением покачал головой.
— Сынок, меня не было в Медалоне довольно долго, но я помню прошлую чистку. Здесь дело не в наказании кучки язычников, а в их систематическом истреблении.
— Тем больше поводов покончить с этим, — кисло заметил Тарджа.
— Что же, полагаю, ты знаешь Джойхинию лучше других, но, боюсь, ты пожалеешь о своем решении.
— Если мы останемся в живых — это уже будет удача.
Брэк снова покачал головой и повернулся, двинувшись обратно к дому длинными, по-кошачьи легкими шагами. Пройдя несколько метров, он остановился и оглянулся.
— Кстати, ты нигде не видел Р'шейл?
— Нет, — он не видел ее уже несколько дней, с той самой ночи, когда их спор перерос в нечто слишком неловкое и смущающее, чтобы подробно на этом останавливаться. Тарджа решил, что она избегает его что было совсем несложно в лабиринтах огромной сети винных погребов в подвале под домом. Интересно, что от нее нужно Брэку. Матрос видел Р'шейл насквозь и обычно не обращал на нее внимания. — А что?
—Да нет, ничего. Просто поинтересовался. Спрошу у Гэри. Может, он знает, где она.
—Гэри вчера отбыл в Тестру, — напомнил Тарджа. — Ты ведь думаешь, что она могла отправиться с ним?
— Да помогут нам боги, если это так, — пробормотал Брэк. — Впрочем, это не важно. Она все равно скоро объявится.
— Несомненно, — согласился его собеседник, немного встревоженный внезапным интересом Брэка к Р'шейл и в значительно большей степени обеспокоенный ее отсутствием. А когда он отправился за Брэком в сторону дома, ему пришла в голову еще одна смущающая мысль.
Брэк заявил, что помнит последнюю чистку.
Последняя проводимая Сестринской общиной против язычников чистка имела место во время правления Верховной сестры Бретанн почти сто двадцать лет назад.
Глава 22
Тарджа и Брэк молча скакали к Тестре, рассчитывая прибыть в город примерно за два часа до полудня. Перед встречей с Драко Тарджа хотел немного осмотреться на месте. Может, их ожидала западня, но он не собирался лезть в нее с закрытыми глазами. Брэк ехал рядом с ним по залитой солнцем дороге с такой легкостью и изяществом, словно родился в седле, — очередной факт, который Тарджа добавил к тому, что ему было известно об этом человеке. Судя по всему, он был матросом, моряком. Подавляющее большинство представителей этой профессии вообще не знают, с какой стороны подходить к лошади, и относятся к ним с враждебной настороженностью. Еще один кусочек головоломки под название Брэк.
— Для моряка ты отлично ездишь верхом, — заметил он. Поднялся ветер, и холодный воздух забрался Тардже под плащ. Яркое солнце было обманчивым — оно почти не давало тепла.
Брэк посмотрел на него и пожал плечами:
— Я не всегда был моряком.
Тарджа и не ожидал услышать в ответ что-нибудь более вразумительное, но тем не менее этот ответ вызвал у него раздражение.
— Ты недавно прибыл из Хитрии, верно? — спросил он, решив до приезда в Тестру вытянуть из этого человека-загадки хоть какую-нибудь дополнительную информацию. Не исключено, что прежде, чем сядет солнце, от Брэка будет зависеть его жизнь. Тарджа хотел понять, кто будет прикрывать его спину.
— Да, — последовал короткий ответ.
— И что ты там делал? — Тарджа надеялся, что их диалог выглядит не допросом, а обычной дорожной беседой, но понял, что расчет не оправдался, когда Брэк вдруг улыбнулся понимающей улыбкой.
— Я давал советы Лиге чародеев по политическим вопросам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69