Он услышал, как болт выскочил из паза и дубовая дверь со скрипом отворилась.
Медленно, шаг за шагом, он осторожно подымался по каменным ступеням лестницы, лишь последний пролет которой слабо освещала свеча. Наверху он увидел другую дубовую дверь, из-за которой доносились приглушенные голоса Демьюрела и Бидла. На секунду он остановился и поднял руку, чтобы постучать; он хотел показать им, что не боится, и, что бы они ни делали, это не заставит его ни с горечью удалиться, ни рассердиться. Рафа знал: он в опасности, страшной опасности. Но он должен совершить то, что ему поручено. За этой дверью находятся ответы на все вопросы, какие он задавал себе. Он преодолел много километров по суше и по воде, чтобы попасть сюда, к этим людям. Он обещал это своему отцу Аврааму, он поклялся ему на ступенях Храма. И он не вернется домой с пустыми руками.
Рафа почувствовал, что в его жилах быстрей пульсирует кровь. Он понимал: это происходит от возбуждения и страха. Капли пота выступили на лбу, смешавшись с каплями дождя, пробившими себе дорожки сквозь его густые черные кудри, пока он бежал от тиса до башни. «Как мне войти к ним? – думал он. – И что я там увижу? Что произойдет?»
Все еще колеблясь, он взялся за ручку и быстро распахнул дверь. Густые волны застоявшегося ладана хлынули к двери. Рафа вглядывался в полутемную комнату, вдыхая едкий запах прогорклой мирры, от которого жгло глаза и чувствовался дух разложения. Он отшатнулся. В сумраке он различил фигуру Демьюрела, стоявшего у алтаря. На нем была длинная белая сутана, перехваченная на талии толстой черной веревкой, завязанной узлом. Волосы были стянуты сзади лошадиным хвостом, отчего черты его лица еще более заострились. Возле алтаря поблескивал позолотой акациевый столбик с вставленной в него каменной рукой. Посредине алтаря стоял Керувим, его жемчужные глаза сверкали в свете алтарных свечей. Вдоль стены расставлены были три кресла с переброшенными через подлокотники золотистыми шнурами.
Бидл суетливо метался по комнате с тканой золотом сумкой, набитой свежесрезанной травой. В руке у него был маленький золотой серп. Хозяин и слуга замерли и уставились на Рафу, освещенного заметавшимися на ветру огоньками свечей, дым которых вился вокруг него.
– Кажется, вы хотели видеть меня? – спросил он, стараясь, чтобы голос его не дрогнул.
Демьюрел, казалось, был совершенно потрясен, увидев на пороге Рафу. Он вглядывался в темноту за его спиной, надеясь разглядеть там своих людей. Потом метнул взор на Бидла, который в растерянности уронил золотой серп на пол.
– А где же?… – заговорил было Демьюрел.
– Ваши люди остались снаружи, под большим тисом. Они обдумывают сейчас, как им распорядиться оставшейся жизнью. Сегодня они покидают эти места, я освободил их. Они полностью выплатили тебе свои долги, Демьюрел. – Рафа почувствовал, как изнутри наливается силой, а страх уползает прочь.
– По какому праву ты освобождаешь людей? Они ничем не обязаны тебе, а мне обязаны всем. – Голос Демьюрела источал злобу, он брызгал слюной от ярости. – Все они жалкие трусы. Как только покончу с тобой, я приволоку за волосы этих трусливых, ничтожных тварей. Ну-ка, возьми его, Бидл, тащи сюда.
Бидл стоял в нерешительности, не зная, что делать. Он посмотрел на Рафу, потом на Демьюрела.
– Да не стой же ты, кретин! Тащи его сюда! – взревел Демьюрел.
– Стой где стоишь, Бидл. Отныне ты не обязан подчиняться его приказам. Ты тоже можешь стать свободным человеком. Почему ты считаешь, что он имеет над тобой какую-то власть? – Рафа переступил порог и направился к алтарю.
– Не слушай его, Бидл, он хочет задурить тебе голову.
– Что знаешь ты, Демьюрел? Ты слышишь, но не понимаешь того, что слышишь. Глаза твои видят, но ты слеп. Ты так сосредоточен на себе, что душа твоя заскорузла и не видит нужд людей, которых ты сделал своими рабами. Я приехал сюда как свободный человек, я не раб и намерен уйти отсюда с Керувимом. Отдай его мне сейчас же.
Демьюрел и Бидл взглянули друг на друга и расхохотались. Внезапно дубовая дверь захлопнулась, и Рафа задохнулся от невыносимо сгустившегося запаха ладана.
– Ты смел, но глуп. А ты не подумал о том, что я узнаю, кто ты есть на самом деле? Жебра Небура сказал мне, что Керувимы не могут существовать раздельно. Мне пришлось затратить немало времени, чтобы понять, что один из них мог быть сделан из золота, другой же – из плоти и крови. У Бога странное чувство юмора, не правда ли? – Он умолк, глядя на Рафу. – Ты и есть тот Керувим, которого я поджидал. Вместе вы дадите мне власть над стихиями. Мне подчинятся море и небо. Я могу наслать засуху на одну страну и потопить в наводнении другую. По моему повелению море может поглотить целый флот. Ты только подумай, какова цена подобной власти. Я стану самым богатым человеком в мире. Короли и принцы склонятся передо мной. Власть, обеспеченная Керувимами, будет продана наивысшему претенденту. – Демьюрел почти визжал от возбуждения. – А знаешь ли, что доставит мне величайшее удовольствие? Твоему Богу придется опять просто сидеть на своем троне, смотреть на происходящее и лить слезы.
Он схватил золотого Керувима и еще крепче прижал его к себе.
– Неужели твой Бог не понял, что ему конец? Люди устали от него, они вообще забыли о нем. Деньги… власть… черная магия. Они-то и есть новые боги, и ключи от всего Царства в моих руках.
Рафа ждал, пока Демьюрел закончит свою речь, одним глазом посматривая на Бидла, наклонившегося, чтобы поднять с пола серп.
– Неужели ты думаешь, что людям больше ничего не нужно от жизни? Бессмертным это тебя не делает. Ты не сможешь забрать все с собой, когда придет смерть.
– Смерть! Приятельница старого дуралея. – Голос Демьюрела звучал покровительственно. – А ты глупей, чем я думал. Нынешней ночью со смертью будет покончено. Властью, обретенной от Керувимов. Мне уже никогда не придется дрожать от страха, вновь представ перед Богом. Бог внутри намного сильнее бога снаружи. Такова истина нынешнего века. Я желаю властвовать силами, о которых тебе почти ничего не ведомо, и ты не сможешь остановить меня.
С этими словами Демьюрел украдкой вытащил из-под алтаря длинный пистолет и отвел назад затвор. Ударник громко щелкнул.
– Думаю, это заставит тебя повиноваться мне. – Демьюрел засмеялся и кивнул подобострастно изогнувшемуся Бидлу.
Бидл проковылял через комнату к Рафе. Он осторожно взял его за руку и подвел к трем стоявшим у стены деревянным креслам. Толкнув Рафу на среднее кресло, он поспешно связал его запястья и ноги золотым шнуром. Шнур глубоко врезался в запястья, грубо прижав их к твердому дереву.
Внизу хлопнула входная дверь, и по лестнице тяжело затопали – шаги были слышны даже на самом верху башни. Демьюрел повернулся к Бидлу.
– Посмотри, кто там; мы не желаем, чтобы нас беспокоили.
Бидл подошел к двери и взялся за ручку, но в этот момент дверь распахнулась и отшвырнула его в сторону, прижав к каменной стене. В круглую комнату вошел Джекоб Крейн, мельком взглянув на темную кучу на полу – это и был Бидл. Демьюрел явно удивился, увидев Крейна. Его взгляд остановился на расплывавшемся кровавом пятне на плече и руке Крейна, однако он ничего не сказал.
Крейн поглядел на Рафу.
– Так это и есть причина всей суматохи… По виду египтянин. Я бы не стал с ним связываться, Демьюрел. С такими, как он, связываться не стоит. Это к несчастью. – И Крейн шагнул к Демьюрелу.
– Счастье придет от Люцифера , – оборвал его Демьюрел. – А этот на яркую утреннюю звезду не похож. Где остальные? – спросил он требовательно.
– Я пришел за деньгами. Дети внизу. – По тону Крейна было ясно: с этим человеком шутки плохи.
– У нас тут небольшая проблема, мистер Крейн. Вам придется подождать. – Демьюрел указал на связанного Рафу. – Он занял у нас слишком много времени. Бидл проводит вас в дом и отдаст вам ваши деньги. Приведите детей: их друг ждет их, я тоже.
– Не вздумай водить меня за нос, викарий. Только учую подвох, и твой слуга будет у тебя ухмыляться своим вторым подбородком, от уха до уха. – Крейн сделал жест рукой, показывая, как перерезает глотку. Демьюрел направил на него пистолет.
– Что помешает мне убить тебя прямо сейчас, а денежки оставить себе?
– Давай, жми на ударник, – сказал Крейн. -А потом мои молодцы подожгут бочку с порохом, что стоит возле двери, и подкинут эту твою башню прямехонько в иной мир. – Он усмехнулся. – Вот тогда все мы узнаем, есть ли там Боженька на самом деле. – Повернувшись к Бидлу, он подмигнул и схватился за плечо. – Вставай, слизняк, хватит валяться на полу, ползи-ка вниз по лестнице, как сумеешь. От этой вони меня вот-вот вырвет. – Он повернулся к Демьюрелу. – Как только получу деньги, пришлю детей сюда. Что будешь делать с ними – твоя забота.
Бидл, ухватившись за дверную ручку, вскарабкался на ноги и поковылял за Крейном вниз.
Рафа сквозь наполнивший помещение дым смотрел на Демьюрела. Тот стоял перед алтарем и поднимал верхнюю часть камня Азимут. Затем приставил обе части одну к другой.
– Очень скоро, мой темнокожий друг, я буду иметь все, что хотел всегда. Как только появятся твои друзья, все произойдет наилучшим образом. – Его тонкие губы растянулись в улыбке.
– Они не сделали тебе ничего плохого. Зачем ты впутываешь их во все это? Разве не достаточно меня? – отозвался Рафа.
– Достаточно? Человеку никогда не бывает достаточно. В конце концов, три сердца лучше, чем одно. Ты все еще не понял, что речь идет о жертвоприношении? Даже твой Бог знает это. Полноценное, отличное и удовлетворительное жертвоприношение ради отпущения греха – разве не так? – говорил Демьюрел под грохот и дребезжание башенной крыши, которую сотрясал бушевавший снаружи шквальный ветер.
Рафа не замедлил с ответом:
– Ты не был готов принести столь великую жертву и никогда готов не будешь.
– О жертвах мне все известно. Всю мою жизнь я то отказывался от одного, то избавлялся от другого. Но теперь мое время настало, – ответил Демьюрел.
В этот миг дверь открылась, Крейн втолкнул в комнату Бидла, за которым шли Томас и Кейт. Двое его людей стерегли у двери.
– Гляди, викарий, вот эта парочка, которая тебе нужна, вот она, и в прекрасном виде. Делай с ними что хочешь.
Крейн подтолкнул ребят к Демьюрелу.
– Мне нравятся люди, которые умеют держать слово, – отозвался Демьюрел.
– Слово? Он обманщик и лжец. Контрабандист! – выкрикнула Кейт.
– Привяжи их к креслам, Бидл, и выставь отсюда этого бездельника с его людьми. Нас ждет работа. – Демьюрел навел пистолет на Крейна. – И без фокусов, мистер Крейн; я владею этим оружием не хуже вас.
– Все они твои, викарий. Делай что хочешь. Я получил мои деньги, мой корабль ждет меня с поднятыми парусами.
Крейн повернулся и сделал своим людям знак покинуть помещение. Сам он уходил, пятясь и не спуская глаз с Демьюрела и его пистолета.
– Прошу прощения, мои юные друзья, но дело есть дело, а жизнь просто пар и ровно ничего не стоит по сравнению с этим: тридцать штук королевского серебра! – Он улыбнулся Кейт и вышел. Башню сотряс последний порыв ураганного ветра.
– Очень подходящая погодка. Я люблю бурю, она заставляет трепетать сердце. – Демьюрел повернулся к Бидлу. – Приготовь их для ритуала.
В эту минуту лучи солнечного света проникли в узкие оконца, разноцветно отразившись в заполненном дымом воздухе.
– Слишком поздно, хозяин, – громко вскрикнул Бидд. – Мы потеряли время, уже рассвет. Это утро.
– Еще одна ночь – и мы упустим полнолуние! – рявкнул на Бидла Демьюрел. – Привяжи их покрепче. Приготовь комнату, а к ночи мы вернемся. Думаю, стоит перетерпеть еще один нудный день ради того, что должно свершиться. – Демьюрел снял с себя длинное белое одеяние и набросил его на алтарь. – Когда все закончишь, не забудь проверить, хорошо ли запер дверь; один день они продержатся и без пищи – какая, в сущности, разница, прибудут они толстыми или худыми туда, куда отправляются.
Демьюрел вышел из комнаты, оставив Бидла управляться одного: навести порядок на алтаре, поставить Керувима посредине и загасить свечи.
Покончив с делами, Бидл остановился и посмотрел на Кейт, стараясь разглядеть получше ее черты. Он приблизился к ней, волоча свою сухую ногу. Наклонившись к ее лицу, он заглянул ей в глаза и ласково провел рукой по щеке.
– Ты такая красотка, это будет большая потеря. Все, чем могла бы ты стать, все, что могла бы сделать, исчезнет навсегда завтра, к тому времени, как взойдет солнце.
– Оставь ее в покое, уродец, – крикнул Бидлу Томас. – Только тронь ее еще раз, и я сдеру все твои бородавки… – Он старался ослабить путы, прикрутившие его к креслу. Однако с каждым движением они затягивались все туже.
– Я буду делать с ней все, что захочу, – окрысился Бидл на Томаса, – и с тобой сделаю нынешней ночью что захочу. Подожди, пока взойдет луна, и сам увидишь, что он приготовил для всех вас.
– Не слушай его, Кейт, пусть болтает что хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Медленно, шаг за шагом, он осторожно подымался по каменным ступеням лестницы, лишь последний пролет которой слабо освещала свеча. Наверху он увидел другую дубовую дверь, из-за которой доносились приглушенные голоса Демьюрела и Бидла. На секунду он остановился и поднял руку, чтобы постучать; он хотел показать им, что не боится, и, что бы они ни делали, это не заставит его ни с горечью удалиться, ни рассердиться. Рафа знал: он в опасности, страшной опасности. Но он должен совершить то, что ему поручено. За этой дверью находятся ответы на все вопросы, какие он задавал себе. Он преодолел много километров по суше и по воде, чтобы попасть сюда, к этим людям. Он обещал это своему отцу Аврааму, он поклялся ему на ступенях Храма. И он не вернется домой с пустыми руками.
Рафа почувствовал, что в его жилах быстрей пульсирует кровь. Он понимал: это происходит от возбуждения и страха. Капли пота выступили на лбу, смешавшись с каплями дождя, пробившими себе дорожки сквозь его густые черные кудри, пока он бежал от тиса до башни. «Как мне войти к ним? – думал он. – И что я там увижу? Что произойдет?»
Все еще колеблясь, он взялся за ручку и быстро распахнул дверь. Густые волны застоявшегося ладана хлынули к двери. Рафа вглядывался в полутемную комнату, вдыхая едкий запах прогорклой мирры, от которого жгло глаза и чувствовался дух разложения. Он отшатнулся. В сумраке он различил фигуру Демьюрела, стоявшего у алтаря. На нем была длинная белая сутана, перехваченная на талии толстой черной веревкой, завязанной узлом. Волосы были стянуты сзади лошадиным хвостом, отчего черты его лица еще более заострились. Возле алтаря поблескивал позолотой акациевый столбик с вставленной в него каменной рукой. Посредине алтаря стоял Керувим, его жемчужные глаза сверкали в свете алтарных свечей. Вдоль стены расставлены были три кресла с переброшенными через подлокотники золотистыми шнурами.
Бидл суетливо метался по комнате с тканой золотом сумкой, набитой свежесрезанной травой. В руке у него был маленький золотой серп. Хозяин и слуга замерли и уставились на Рафу, освещенного заметавшимися на ветру огоньками свечей, дым которых вился вокруг него.
– Кажется, вы хотели видеть меня? – спросил он, стараясь, чтобы голос его не дрогнул.
Демьюрел, казалось, был совершенно потрясен, увидев на пороге Рафу. Он вглядывался в темноту за его спиной, надеясь разглядеть там своих людей. Потом метнул взор на Бидла, который в растерянности уронил золотой серп на пол.
– А где же?… – заговорил было Демьюрел.
– Ваши люди остались снаружи, под большим тисом. Они обдумывают сейчас, как им распорядиться оставшейся жизнью. Сегодня они покидают эти места, я освободил их. Они полностью выплатили тебе свои долги, Демьюрел. – Рафа почувствовал, как изнутри наливается силой, а страх уползает прочь.
– По какому праву ты освобождаешь людей? Они ничем не обязаны тебе, а мне обязаны всем. – Голос Демьюрела источал злобу, он брызгал слюной от ярости. – Все они жалкие трусы. Как только покончу с тобой, я приволоку за волосы этих трусливых, ничтожных тварей. Ну-ка, возьми его, Бидл, тащи сюда.
Бидл стоял в нерешительности, не зная, что делать. Он посмотрел на Рафу, потом на Демьюрела.
– Да не стой же ты, кретин! Тащи его сюда! – взревел Демьюрел.
– Стой где стоишь, Бидл. Отныне ты не обязан подчиняться его приказам. Ты тоже можешь стать свободным человеком. Почему ты считаешь, что он имеет над тобой какую-то власть? – Рафа переступил порог и направился к алтарю.
– Не слушай его, Бидл, он хочет задурить тебе голову.
– Что знаешь ты, Демьюрел? Ты слышишь, но не понимаешь того, что слышишь. Глаза твои видят, но ты слеп. Ты так сосредоточен на себе, что душа твоя заскорузла и не видит нужд людей, которых ты сделал своими рабами. Я приехал сюда как свободный человек, я не раб и намерен уйти отсюда с Керувимом. Отдай его мне сейчас же.
Демьюрел и Бидл взглянули друг на друга и расхохотались. Внезапно дубовая дверь захлопнулась, и Рафа задохнулся от невыносимо сгустившегося запаха ладана.
– Ты смел, но глуп. А ты не подумал о том, что я узнаю, кто ты есть на самом деле? Жебра Небура сказал мне, что Керувимы не могут существовать раздельно. Мне пришлось затратить немало времени, чтобы понять, что один из них мог быть сделан из золота, другой же – из плоти и крови. У Бога странное чувство юмора, не правда ли? – Он умолк, глядя на Рафу. – Ты и есть тот Керувим, которого я поджидал. Вместе вы дадите мне власть над стихиями. Мне подчинятся море и небо. Я могу наслать засуху на одну страну и потопить в наводнении другую. По моему повелению море может поглотить целый флот. Ты только подумай, какова цена подобной власти. Я стану самым богатым человеком в мире. Короли и принцы склонятся передо мной. Власть, обеспеченная Керувимами, будет продана наивысшему претенденту. – Демьюрел почти визжал от возбуждения. – А знаешь ли, что доставит мне величайшее удовольствие? Твоему Богу придется опять просто сидеть на своем троне, смотреть на происходящее и лить слезы.
Он схватил золотого Керувима и еще крепче прижал его к себе.
– Неужели твой Бог не понял, что ему конец? Люди устали от него, они вообще забыли о нем. Деньги… власть… черная магия. Они-то и есть новые боги, и ключи от всего Царства в моих руках.
Рафа ждал, пока Демьюрел закончит свою речь, одним глазом посматривая на Бидла, наклонившегося, чтобы поднять с пола серп.
– Неужели ты думаешь, что людям больше ничего не нужно от жизни? Бессмертным это тебя не делает. Ты не сможешь забрать все с собой, когда придет смерть.
– Смерть! Приятельница старого дуралея. – Голос Демьюрела звучал покровительственно. – А ты глупей, чем я думал. Нынешней ночью со смертью будет покончено. Властью, обретенной от Керувимов. Мне уже никогда не придется дрожать от страха, вновь представ перед Богом. Бог внутри намного сильнее бога снаружи. Такова истина нынешнего века. Я желаю властвовать силами, о которых тебе почти ничего не ведомо, и ты не сможешь остановить меня.
С этими словами Демьюрел украдкой вытащил из-под алтаря длинный пистолет и отвел назад затвор. Ударник громко щелкнул.
– Думаю, это заставит тебя повиноваться мне. – Демьюрел засмеялся и кивнул подобострастно изогнувшемуся Бидлу.
Бидл проковылял через комнату к Рафе. Он осторожно взял его за руку и подвел к трем стоявшим у стены деревянным креслам. Толкнув Рафу на среднее кресло, он поспешно связал его запястья и ноги золотым шнуром. Шнур глубоко врезался в запястья, грубо прижав их к твердому дереву.
Внизу хлопнула входная дверь, и по лестнице тяжело затопали – шаги были слышны даже на самом верху башни. Демьюрел повернулся к Бидлу.
– Посмотри, кто там; мы не желаем, чтобы нас беспокоили.
Бидл подошел к двери и взялся за ручку, но в этот момент дверь распахнулась и отшвырнула его в сторону, прижав к каменной стене. В круглую комнату вошел Джекоб Крейн, мельком взглянув на темную кучу на полу – это и был Бидл. Демьюрел явно удивился, увидев Крейна. Его взгляд остановился на расплывавшемся кровавом пятне на плече и руке Крейна, однако он ничего не сказал.
Крейн поглядел на Рафу.
– Так это и есть причина всей суматохи… По виду египтянин. Я бы не стал с ним связываться, Демьюрел. С такими, как он, связываться не стоит. Это к несчастью. – И Крейн шагнул к Демьюрелу.
– Счастье придет от Люцифера , – оборвал его Демьюрел. – А этот на яркую утреннюю звезду не похож. Где остальные? – спросил он требовательно.
– Я пришел за деньгами. Дети внизу. – По тону Крейна было ясно: с этим человеком шутки плохи.
– У нас тут небольшая проблема, мистер Крейн. Вам придется подождать. – Демьюрел указал на связанного Рафу. – Он занял у нас слишком много времени. Бидл проводит вас в дом и отдаст вам ваши деньги. Приведите детей: их друг ждет их, я тоже.
– Не вздумай водить меня за нос, викарий. Только учую подвох, и твой слуга будет у тебя ухмыляться своим вторым подбородком, от уха до уха. – Крейн сделал жест рукой, показывая, как перерезает глотку. Демьюрел направил на него пистолет.
– Что помешает мне убить тебя прямо сейчас, а денежки оставить себе?
– Давай, жми на ударник, – сказал Крейн. -А потом мои молодцы подожгут бочку с порохом, что стоит возле двери, и подкинут эту твою башню прямехонько в иной мир. – Он усмехнулся. – Вот тогда все мы узнаем, есть ли там Боженька на самом деле. – Повернувшись к Бидлу, он подмигнул и схватился за плечо. – Вставай, слизняк, хватит валяться на полу, ползи-ка вниз по лестнице, как сумеешь. От этой вони меня вот-вот вырвет. – Он повернулся к Демьюрелу. – Как только получу деньги, пришлю детей сюда. Что будешь делать с ними – твоя забота.
Бидл, ухватившись за дверную ручку, вскарабкался на ноги и поковылял за Крейном вниз.
Рафа сквозь наполнивший помещение дым смотрел на Демьюрела. Тот стоял перед алтарем и поднимал верхнюю часть камня Азимут. Затем приставил обе части одну к другой.
– Очень скоро, мой темнокожий друг, я буду иметь все, что хотел всегда. Как только появятся твои друзья, все произойдет наилучшим образом. – Его тонкие губы растянулись в улыбке.
– Они не сделали тебе ничего плохого. Зачем ты впутываешь их во все это? Разве не достаточно меня? – отозвался Рафа.
– Достаточно? Человеку никогда не бывает достаточно. В конце концов, три сердца лучше, чем одно. Ты все еще не понял, что речь идет о жертвоприношении? Даже твой Бог знает это. Полноценное, отличное и удовлетворительное жертвоприношение ради отпущения греха – разве не так? – говорил Демьюрел под грохот и дребезжание башенной крыши, которую сотрясал бушевавший снаружи шквальный ветер.
Рафа не замедлил с ответом:
– Ты не был готов принести столь великую жертву и никогда готов не будешь.
– О жертвах мне все известно. Всю мою жизнь я то отказывался от одного, то избавлялся от другого. Но теперь мое время настало, – ответил Демьюрел.
В этот миг дверь открылась, Крейн втолкнул в комнату Бидла, за которым шли Томас и Кейт. Двое его людей стерегли у двери.
– Гляди, викарий, вот эта парочка, которая тебе нужна, вот она, и в прекрасном виде. Делай с ними что хочешь.
Крейн подтолкнул ребят к Демьюрелу.
– Мне нравятся люди, которые умеют держать слово, – отозвался Демьюрел.
– Слово? Он обманщик и лжец. Контрабандист! – выкрикнула Кейт.
– Привяжи их к креслам, Бидл, и выставь отсюда этого бездельника с его людьми. Нас ждет работа. – Демьюрел навел пистолет на Крейна. – И без фокусов, мистер Крейн; я владею этим оружием не хуже вас.
– Все они твои, викарий. Делай что хочешь. Я получил мои деньги, мой корабль ждет меня с поднятыми парусами.
Крейн повернулся и сделал своим людям знак покинуть помещение. Сам он уходил, пятясь и не спуская глаз с Демьюрела и его пистолета.
– Прошу прощения, мои юные друзья, но дело есть дело, а жизнь просто пар и ровно ничего не стоит по сравнению с этим: тридцать штук королевского серебра! – Он улыбнулся Кейт и вышел. Башню сотряс последний порыв ураганного ветра.
– Очень подходящая погодка. Я люблю бурю, она заставляет трепетать сердце. – Демьюрел повернулся к Бидлу. – Приготовь их для ритуала.
В эту минуту лучи солнечного света проникли в узкие оконца, разноцветно отразившись в заполненном дымом воздухе.
– Слишком поздно, хозяин, – громко вскрикнул Бидд. – Мы потеряли время, уже рассвет. Это утро.
– Еще одна ночь – и мы упустим полнолуние! – рявкнул на Бидла Демьюрел. – Привяжи их покрепче. Приготовь комнату, а к ночи мы вернемся. Думаю, стоит перетерпеть еще один нудный день ради того, что должно свершиться. – Демьюрел снял с себя длинное белое одеяние и набросил его на алтарь. – Когда все закончишь, не забудь проверить, хорошо ли запер дверь; один день они продержатся и без пищи – какая, в сущности, разница, прибудут они толстыми или худыми туда, куда отправляются.
Демьюрел вышел из комнаты, оставив Бидла управляться одного: навести порядок на алтаре, поставить Керувима посредине и загасить свечи.
Покончив с делами, Бидл остановился и посмотрел на Кейт, стараясь разглядеть получше ее черты. Он приблизился к ней, волоча свою сухую ногу. Наклонившись к ее лицу, он заглянул ей в глаза и ласково провел рукой по щеке.
– Ты такая красотка, это будет большая потеря. Все, чем могла бы ты стать, все, что могла бы сделать, исчезнет навсегда завтра, к тому времени, как взойдет солнце.
– Оставь ее в покое, уродец, – крикнул Бидлу Томас. – Только тронь ее еще раз, и я сдеру все твои бородавки… – Он старался ослабить путы, прикрутившие его к креслу. Однако с каждым движением они затягивались все туже.
– Я буду делать с ней все, что захочу, – окрысился Бидл на Томаса, – и с тобой сделаю нынешней ночью что захочу. Подожди, пока взойдет луна, и сам увидишь, что он приготовил для всех вас.
– Не слушай его, Кейт, пусть болтает что хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41