— …и мы ничего не могли сделать.
Целую долгую минуту верховная жрица молчала, глядя на опрокинутую колонну. Наконец вздохнула и сказала:
— Вряд ли во время вчерашнего праздника кто-нибудь заметил, как они уходили. Но думаю, разузнать все же стоит.
Она сделала паузу, стараясь придать лицу спокойное выражение. Затем почти мечтательно, обращаясь не столько к окружающим, сколько к самой себе, произнесла:
— Мы должны найти и вернуть звезду. Этот храм построен для нее. Она была центром моей жизни, а еще раньше — центром жизни моей матери и всех верховных жриц с тех самых пор, как Рафет осел на этом месте. Если бы он не нашел звезду в водоеме, то никогда бы не стал основывать здесь селение!
Часовой с ушибленной головой, выведенный из равновесия ее противоестественным спокойствием, нарушил наступившую тишину:
— Передать главнокомандующему, чтобы собрал войска?
Взгляд Кристы остановился на нем.
— Нет. Нам ни к чему наказывать отряд Страйка. После того, как он спас жизнь Аидана, мы не станем этого делать. — Ее голос постепенно затих, а потом она, уже громче, добавила: — Соберите всех храмовых стражей, кто в состоянии сидеть на коне. И оседлайте для меня мою кобылу.
Человек пришел в ужас:
— Вам нельзя ехать, верховная жрица! Сейчас, когда пропала звезда, вы нужны нам больше чем когда-либо.
— А кто, кроме меня, может объяснить, зачем она нам нужна? Разве вы не понимаете? Я должна ехать.
Не прошло и получаса, как Криста уже была на площади перед северными воротами. Под окном ближайшего дома одна из женщин, ставших вчера вдовами, оплакивала мужа. Она, как оказалось, кое-что видела. Звуки празднества уже много времени как затихли, когда она заметила отряд численностью примерно в три десятка орков. Они выезжали из ворот. Копыта их лошадей были обернуты тряпками.
Часовой у ворот не знал ничего. Он помнил лишь, как к нему подошли и предложили выпить, после чего шмякнули чем-то тяжелым по голове.
Криста нежно обняла сына. Сам он по-прежнему не мог ходить много, и его старая няня попросила одного из строителей храма принести его на руках к матери.
— Веди себя хорошо, Аидан, и делай, что тебе говорит Меррилис. Мы ведь хотим, чтобы ты поправился.
Мальчик льнул к матери и цеплялся за руку.
— Не уходи, мама. Останься со мной. Там плохие вещи.
— Но и хорошие тоже. К тому же со мной едут прекрасные стражи, они будут защищать меня. Не тревожься, моя любовь. Не успеешь и заметить, как я вернусь.
Криста перевела взгляд на старую женщину, потом на приземистого плотника.
— Позаботьтесь о нем, ради меня. А ты, Аидан, можешь остаться здесь и посмотреть, как в город въедет королева. Представь себе, разве это не чудесно?
Приблизился глава храмовой стражи, ведя в поводу прекрасную кобылу. Он передал верховной жрице поводья.
Криста Галби послала сыну воздушный поцелуй.
А потом она, как будто подталкиваемая приливной волной, вместе со своими соратниками выехала за пределы города.
Колесницу Дженнесты украшали цветы.
Она приказала своим слугам, чтобы те вынули из колес лезвия. Не стоит выводить из равновесия подданных, отрезая им ноги. Сейчас она улыбалась и царственно кивала простолюдинам, выстроившимся по обеим сторонам дороги у ворот жалкого городишки. Как бишь его? Ах, да. Рафетвью, что-то в этом роде, романтическая дребедень… Хотя непонятно, что может быть романтического в этом сборище жалких лачуг в таком отдалении от ее столицы.
Следом за королевой ехал небольшой, составляющий лишь малую часть ее армии, отряд. Просто для того, чтобы напомнить всем, кто есть кто.
Мужчины выкрикивали приветствия, девушки бросали в воздух цветы. Золотые и алые лепестки затаптывали в грязь…
Дженнеста покосилась на Мерсадиона. Сидит в седле прямо, будто кол проглотил, а шрам у него — просто залюбуешься! Пусть посмотрит, как эти немытые крестьяне приветствуют свою королеву, ему это полезно.
Потом из-за облаков показалось солнце. Луч зажег магический гейзер неземным огнем.
Дженнеста невольно подняла глаза. От зрелища такого могущества ее глаза подернулись поволокой. Поводья в руках обвисли. Лошади перешли на шаг.
Их ржание привело королеву в чувство. Почти у самых ворот дорогу ей осмелился перейти конный отряд. Безо всякого предупреждения они галопом проскакали мимо, не замедлив ход, чтобы оказать королеве соответствующие ее статусу почести.
Но из-за ворот уже слышался рев. Королеву приветствовало население. Дженнеста изобразила улыбку и вступила в город — со всей величественностью, на какую была способна.
В самом центре площади находился грязный водоем, отороченный низкой стеной. Перед водоемом королеву встречал человек на высокой лошади, начищенная шкура которой едва ли не сияла. Несмотря на приветственные вопли горожан, у этого вид был скорее хмурый.
Реллстон пришел в себя и поклонился от талии. Дженнеста почувствовала, что его улыбка не искреннее ее собственной. Впрочем, Реллстону, в конце концов, известно, какой она пользуется репутацией.
— Добро пожаловать, — без особого энтузиазма произнес он. — И спасибо за своевременную помощь.
Мерсадион слегка склонил голову к королеве. Реллстон понял намек.
— Ваше величество, — добавил он.
— Что вы, не стоит, — голосом, подобным отравленному меду, произнесла Дженнеста. — К вам тут случайно не заглядывал отряд орков? Я хотела бы… поблагодарить их лично.
— Они здесь были. Ваше величество. Но сейчас уже ушли.
— Какая незадача, — прошипела королева. — А они случайно не сказали, куда?
— Нет, ваше величество. Они ушли ночью. Мерсадион, ожидая вулканического взрыва королевской ярости, направил коня вбок.
Взрыва не последовало. Приложив колоссальное волевое усилие, Дженнеста проскрипела сквозь сжатые зубы:
— А где ваша верховная жрица? Почему она не вышла поприветствовать меня?
Реллстон выпрямился еще больше:
— Она поручила мне передать вам ее благодарность, ваше величество. Сама же она… отправилась по делам. По срочным делам.
Королева стала осматриваться, выискивая, на ком бы сорвать злость. Внезапно из толпы выступил приземистый мужчина с ребенком на плечах. Нисколько не боясь (как и все остальные кретины, которые стояли сейчас вокруг и разевали рот при виде королевы), мальчик улыбался. Он был очаровашка с шевелюрой черных волос.
«Слишком самоуверен, — подумала Дженнеста, — чтобы быть сыном простолюдинов».
— И кто эта прелесть на плечах мужчины? — ядовито осведомилась она.
Реллстон, с неохотой, ответил:
— Это сын верховной жрицы, ваше величество.
— Неужели? Он в самом деле ее сын?
Реллстону не понравился взгляд, которым Дженнеста окинула мальчика — какой-то скользкий. Она улыбалась мальчику со сладострастием наемной куртизанки. У Реллстона при виде этого взгляда внутри все перевернулось.
Под покровом деревьев, в рощице неподалеку от города, сидел на лошади высокий жилистый человек.
По обе стороны от него меж деревьями тихо смывались от греха подальше остатки Уни. Но солдаты его не замечали. Так же как и разведчики Мерсадиона, посланные специально для вылавливания беглецов.
На каштановых кудрях человека играл солнечный луч. Человек задумчиво наблюдал, как население приветствует Дженнесту, победоносно вступающую в город.
Потом человек повернул своего ослепительно белого жеребца и исчез в зарослях.
20
Реллстона тошнило от этого зрелища. Дженнеста при виде мальчика разве что слюну не пускала.
Главнокомандующий считал себя обязанным предложить ей подкрепиться в наименее поврежденной таверне из тех, что окружали площадь. Но разговор не клеился, и она даже не пригубила от бокала с вином, который принес хозяин. Аидан же был в восторге от того, что внезапно стал центром внимания ее величества. Но день клонился к вечеру, мальчик устал и начал зевать.
Дженнеста повернулась к нему и холодно произнесла:
— Я навожу на тебя скуку?
— Нет, ваше величество! Вы такая красивая. Она самодовольно улыбнулась.
Аидан опять зевнул.
Желая предупредить ярость королевы, в разговор вступил Реллстон.
— Простите его, ваше величество. Он еще не оправился от травмы, которую получил два дня назад. Его так тяжело ушибло, что некоторое время мы даже опасались за его жизнь.
Дженнеста презрительно щелкнула пальцами, показывая, что отпускает мальчика. Она даже не поинтересовалась, каким образом он сумел так поразительно быстро поправиться. Главнокомандующий понял, что, как только мальчик перестал смотреть на нее, разинув рот, она утратила к нему всякий интерес.
Он заметил:
— Ваши солдаты, похоже, не очень преуспели в поисках ренегатов, мэм. Не желаете ли присоединиться к нашему скромному ужину?
Дженнеста посмотрела на него так, будто он только что выполз из сортира.
— Вряд ли, — безапелляционно заявила она, встав так резко, что ее стул отлетел к противоположной стене. — Я возвращаюсь к моей армии. Хороший командующий следит за своими войсками.
Реллстон поклонился, не без иронии, которую королева не заметила. Она уже вышла.
Как только ее колесница скрылась из виду, он дал волю раздражительности и разочарованию. Если понадобится, он уйдет из Рафетвью под покровом ночи. Он сделает все, что потребуется. Ну как можно было оставить верховную жрицу одну, под защитой всего лишь горстки людей?
Ближе к вечеру того же дня отряд численностью в три десятка усталых всадников замедлил ход. Лошади перешли на шаг. Перед ними лежал пологий спуск, но лошади настолько устали, что двигаться быстрее не могли.
Страйк посмотрел на медленные воды Калипарра. Бриз доносил солоноватый запах океана Норантеллиа, но сам океан скрывался за низкими, поросшими кустарником холмами. До Дроганского леса оставалось еще несколько часов езды. Выругавшись, Страйк спешился, чтобы дать коню отдохнуть. Увязая в грязи, в мутном мареве, он пошел пешком, ведя коня в поводу.
— Что это? — шепнула Коилла, указывая на силуэты впереди.
Силуэты быстро двигались.
— Небось, Уни, — сплюнул Хаскер. — Чертова погода! Ни зги ни видать.
— Они, похоже, безлошадные, — удивленно заметил Джап.
— Отлично! — сказал Хаскер. — Этим ублюдкам полезно потаскаться под дождем, который они принесли на нашу землю. Пусть хоть один попадется мне, прикончу на месте. Всех поприканчиваю.
— У нас нет на это времени, — напомнил Страйк.
Наконец они взобрались на гребень и вновь оседлали лошадей. Трусцой доскакали до места, где обнажилась каменная порода.
Страйк резко натянул поводья.
Спотыкаясь, дорогу переходили человек двадцать из армии Хоброу, но драться они были не в состоянии. С мечами наголо, они попятились и скрылись за истекающими водой кустами. Отряд галопом проскакал своей дорогой.
Враги выползали изо всех щелей, и Росомахи держали ухо востро. Чем дальше они продвигались, тем чаще им попадались утратившие всякий боевой дух хранители. Пару раз Джап, выступая в роли передового разведчика, предупреждал о том, что на дороге орки, и Росомахи прятались в укрытии. Но принадлежали ли эти орки к отряду Кренада или были верными слугами Дженнесты, определить не представлялось возможным.
Наконец, когда день перешел в серые сумерки, Страйк натянул поводья. Похоже, они сбросили все хвосты и оказались так далеко, что всякая погоня должна была отстать. Впереди темной полосой на горизонте вырисовывался Дроганский лес. Сквозь облака сочился выморочный свет бледной луны.
Не рискуя разводить костры, да и не находя ничего, что могло бы подойти в качестве топлива, Росомахи легли отдохнуть. Вскоре окрестности огласились храпом. Время от времени слышался хлопок, которым орк во сне пытался убить назойливо гудящее насекомое, но более крупных существ в поле зрения часовых не показывалось.
Страйку не удалось задремать, и он отправился к заливу. Некоторое время посидел на берегу, бросая в воду камешки. За шумом воды он не услышал, как сзади подошла Коилла, и заметил ее присутствие только тогда, когда она плюхнулась рядом и обхватила колени руками.
— И что теперь, Страйк? — спросила она. — Отправимся в Дроган и опять воспользуемся гостеприимством Кеппатона?
— Может, и так. Пока не знаю.
— Куда еще можно идти, если Дженнеста прочесывает эту сторону залива?
— Однако именно туда она в первую очередь и отправится в поисках нас. Боги! Я понятия не имею, что теперь делать.
Коилла бросила камешек в воду. Он с легким всплеском ударился о воду и пошел на дно.
— Что для тебя самое важное?
— Ну, наверное, остаться живым.
— А как насчет звезд? Они больше ничего не значат?
— Кто его знает? Как бы я хотел, чтобы мы вообще никогда в это не ввязывались!
В воду упали сразу два камешка. Помолчав, Коилла опять заговорила.
— Так о чем вы беседовали с Кристой, пока я находилась в храме?
— Ни о чем.
— Вы разговаривали добрых полчаса, и все ни о чем? Трудно поверить.
— Верховная жрица сказала, что я, возможно, представляю собой отклонение от нормы, — с неохотой признался Страйк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39