На столе возле лакомства бездымно тлела лучина.
— Будто на убой готовят, — усмехнулся убийца, открывая горшочек за горшочком. Аромат пряного мяса ударил в ноздри. Северьян опорожнял один горшок за другим, пока, наконец, после пятого не откинулся на неудобном стуле, слегка ошалевший. Будто ожидая этого момента, дверь заскрипела, и, шаркая ногами, в комнату вошел Белоян. В неизменно-белых одеяниях он в свете лучины походил на одинокое привидение.
— Приветствую.
— И ты здравствуй, колдун, — проговорил Северьян.
Верховный обошел комнату, умудрившись раздавить с десяток тараканов. Остальные в панике разбежались кто куда, прячась от неуклюжего волхва.
— Неплохо устроился. Видишь, и на Руси жить можно.
— Ну конечно можно. В хлеву, со свиньями тоже жить можно. Хоть и не приятно, — съязвил убийца.
Белоян нахмурился, но сделал вид, что пропустил оскорбление мимо ушей.
— Нашлось для тебя дело, Северьян.
— Никак испытать решили? Ну, попробуйте. Доселе у меня не было осечек.
— А как же князь? — Наступил на больной мозоль Белоян.
Северьян бросил на Волхва испепеляющий взгляд.
— Ваш князь не князь, а демон. Я просто не знал. Иначе бы не промахнулся.
— Ну конечно, ваша цель — победа любой ценой!
— А что в этом плохого? —Удивился убийца.
Белоян нахмурил кустистые, как щетки, брови. Огромные, как бревна, лапищи с грохотом опустились на стол. Тот затрещал, зашатался, но выдержал.
— Да то и плохо, что неуместна бойня ради бойни! Если в поединке нет красоты, то это и не поединок вовсе, а так, бессмысленная резня.
— Резня не бывает осмысленной. Любые жертвы напрасны. Но воин должен понимать, что битва — грязное дело. А в грязном деле уместны любые подлости.
Волхв тяжело вздохнул. Когда два человека говорят на разных языках жизни, им сложно понять друг друга.
— Мне нечего тебе противопоставить, Северьян. Ты русич, хотя и рос в иных землях… Степняки навязали тебе свои законы но в душу им не проникнуть… Надеюсь, рано или поздно ты поймешь… наверное, поймешь и почувствуешь, как меняются твои взгляды. Впрочем, в предстоящем деле это не в коей мере не коснется нашего разговора. Тебе придется делать то, что ты умеешь в совершенстве.
Северьян вперил в Белояна тяжелый холодный взгляд.
— Убивать? Что ж, здесь твоя правда, волхв. Но, надеюсь, ты не пошлешь меня убивать Базилевса? Его мне не одолеть, как бы не старался. Там такие маги, что даже ты близко не подойдешь…
Из горла Белояна вырвались квакающие звуки. Лишь знающий его человек понимал, что верховный попросту смеется.
— Нет, Северьян. Я не собираюсь жертвовать тобой. К тому же это как-то… неправильно. Он же, насколько я понимаю, и послал тебя убить князя. Обратный удар здесь неуместен. Все гораздо проще.
— Кто жертва?
— Бунтарь. Пройдоха. Поднял восстание среди древлян и перекрыл Киеву золотоносную жилу.
— Налоги не платят? Это и понятно. Князь ваш воистину собака, так ведь называют его за спиной слуги?
Белоян скрестил на груди мощные волосатые руки. Он не любил, когда оскорбляли Владимира, но Северьян, к сожалению был абсолютно прав.
— Сейчас Руси больше всего нужна собака. Вернее, цепной пес, исправно охраняющий владения.
Северьян прошел от стены к стене, сел за стол, задумался.
— Надеюсь, ты понимаешь, Волхв, что мне нужно больше информации.
Верховный поставил посох к стене, присел рядом.
— Я доверил тебе немало, Северьян. Не подведи меня.
Убийца вперил тяжелый взгляд в Белояна.
— Скажи, волхв, откуда ты знаешь мое имя?
Белоян медленно потянулся, косо посмотрел на Северьяна.
— Сорока на хвосте принесла… или звезды поведали, какая разница. Я знал, что ты появишься… иногда я умею заглядывать вперед…
Северьян поежился. От волхва веяло такой силой, что сердце судорожно сжималось в маленький ледяной комок, норовя выпрыгнуть из груди. Вперед он заглядывает, выкрутился… наверняка видит будущее, как на ладони, да еще и мысли читает. Такой может, если захочет…
Глава 5.
Северьян слушал Волхва внимательно, стараясь не упустить не единой детали. Верховный ничего не скрывал от убийцы, и тот, вопреки неприязни, не исключено, что взаимной, стал поневоле доверять этому получеловеку-полумедведю. Белоян не хотел ему зла, но и особой любви не питал. Потому отношение его к Северьяну было скорее сродни скряге, корпящем над дорогой вещью. Иметь наемного убийцу в числе слуг — не так уж и плохо. Со стороны же Северьяна, находясь на Руси, хорошо иметь поддержку столь важной персоны, которая в любой момент может заступиться, спасти от смерти… Ящер побери, еще недавно Северьян думал, что смерть — единственный выход. А теперь рассматривает подлое соглашение на предмет выгоды!
— Это все, — закончил Белоян подробный рассказ.
— Когда я должен выступить?
— Через два-три дня.
— Поклажа, оружие?
— Никаких излишеств. Наши умельцы изучили твой клинок и состряпали нечто похожее, но гораздо более подходящее к обстановке. Выйдешь утром, затемно. Никто не должен тебя видеть, никто не должен знать, что ты уходишь и куда ты уходишь. Коня тебе не дадут, отправишься в путь, переодевшись каликой. Оружие — замаскированный под меч посох.
— Это не все. Мне еще понадобятся метательные ножи.
— Те маленькие тонкие кинжалы? Ты их умело кидаешь. Да, я думаю, они тебе пригодятся.
Убийца положил руки на стол.
— Их должны принести уже сегодня. И меч тоже.
Белоян нахмурился, черные кустистые брови сошлись у переносицы, крылья носа трепетно задергались.
— Не доверяешь нашим кузнецам? Сам Острозуб с ним работал.
Северьян замотал головой.
— Нет, дело не в доверии. Мне придется полагаться на оружие. Посему я должен его испытать.
— Твое право. — Согласился Белоян. — Оружие будет доставлено. Наверное, тебе нужно особое место… для тренировки?
— Нет. Сойдет и это.
— Как знаешь. Учти, я полагаюсь на тебя. Не подведи меня.
Северьян усмехнулся.
— Я же дал слово.
Белоян больше ничего не сказал, развернулся на пороге с медвежьей грацией, и вышел из терема-тюрьмы. Северьян остался в полном одиночестве, но не надолго. Не успела догореть и первая лучина, как дверь распахнул невысокий кряжистый дружинник. Молча, вошел, сгрузил со спины мешок и, не проронив не слова, вышел, плотно закрыв дверь. Волхв выполнил свое обещание. В объемном мешке кроме прочих принадлежностей, оказались два меча, один — личное оружие Северьяна, Род знает сколько лет служившее верой и правдой, другой — поделка Русских мастеров, еще мощнее, лезвие широкое, но тонкое, заточенное до невозможного. Заточку острия почти невозможно увидеть, столь искусно выполнен клинок. Но кузнец, ковавший его, рассчитывал вес на кряжистого жилистого богатыря. А Северьян, по примеру степняков, привык обходиться оружием полегче. Его меч был легкий, прочный, способный как противостоять удару тяжелого двурушника, так и работать в качестве ножа. Приходилось выбирать между маневренностью и силой. Поразмыслив, убийца извлек из мешка точильный камень и нож и принялся за работу.
Он провозился почти всю ночь, но к утру погнутые поцарапанные ножи выглядели, как новые и были заточены до невероятнейшей остроты. Меч-посох пришлось полностью переделать. Приноровиться к новому оружию было непросто. Самодельный клинок был плохо сбалансирован и все время уводил влево. Еще труднее было научится быстро вынимать его из ножен. Но и с этим убийца справился, не сильно напрягаясь. Все это время служанки исправно носили ему еду и питье. Северьян машинально ел, и тут же снова принимался за дело. Когда работа была полностью закончена, Северьян осторожно сложил готовое к бою оружие в мешок и, укрывшись теплыми шкурами, улегся на неудобную лавку и уснул мертвым сном, проспав целые сутки.
Разбудило его настойчивое покашливание Волхва. Белоян с интересом смотрел на сонного убийцу.
— Этим утром ты отправляешься. Не проспи все на свете.
Северьян промолчал.
— Ты уже подготовился?
Кивок. Большего Белоян и не ожидал.
— Тем лучше. Уйдешь рано, обязательно оставаясь незамеченным. О тебе уже ползет слух по княжескому двору, скоро, боюсь, перекинется дальше. Так что действуй осторожно, но как можно быстрее. Не исключено, что мятежники будут готовы к твоему визиту.
Снова кивок. Это уже начинало раздражать.
— Вопросы, пожелания есть?
— Когда я вернусь, хочу чтобы у меня была палата попросторней, с большим окном и удобной кроватью, а не этой узкой лавчонкой. Хоть на какие-то привилегии я имею право?
— Обсудим по возвращении, — отбрехался Верховный. — Дверь отопрут с первыми проблесками на небе.
— Хорошо. А теперь оставь меня одного, Волхв, — попросил Северьян, — мне надо хорошенько выспаться перед дорогой.
— Настоящему мужчине хватает и четырех часов для сна, — пробурчал Белоян.
Северьян, с грацией кошки соскользнул с лавки и оказался рядом с Волхвом, уловив его тяжелое дыхание. Убийца даже заметил, как Волхв крепче вцепился в волшебный посох.
— Я не настоящий мужчина. Я ассасин, наемный убийца. Мне хватает того, чего хватает. А то, чего мне не хватает — мне не нужно.
Оставив озадаченного Белояна топтаться у двери, он тотчас юркнул обратно к лавке, и через мгновение уже лежал, укрытый шкурами, и кажется… спал. Верховный сокрушительно покачал головой, и вышел из кельи, тихо притворив за собой дверь. Будто действительно боялся потревожить покой спящего.
Лукий не спал, когда распахнулась дверь и в избу ворвался запыхавшийся, свирепый Городон. Волхв не сразу увидел рану на груди, тянущуюся до самого пупа. На пол неспешно капала темная кровь. Воин тяжело дышал, секиру еле волочил за собой, сказывалось ранение.
— Что случилось? — Волхв кряхтя, поднялся, оперся на посох.
— Степняки, — прохрипел Городон, кривясь от боли. — Они уже здесь…
Лукий тяжело вздохнул, глаза волхва наполнила тоска.
— Я же говорил, что они придут… Говорил, а ты не верил. Теперь расплачиваться придется всем…
Волхв замолчал. Из-за двери опочивальни показалась маленькая, обрамленная копной светлых волос голова Северьяна. Мальчишка слушал все, и теперь, закусив губу, таращился на взрослых. Лукий встретился с Северьяшкой взглядом, невольно отпрянул. Малец смотрел совсем не по детски…
— Мы все умрем? — Тихо спросил он.
— Не все, — ответил Городон, тяжело опираясь на огромную секиру. Повернулся к Лукию.
— Выбора нет. Надо уводить женщин и детей в леса, авось хотя бы им удастся спастись.
Лукий согласно кивнул. Он знал, что темнолесье все еще кишит голодными упырями, да и лешие нынче распоясались, творят, что хотят, твари безмозглые. Но выбора нет. Степняки хуже нечисти.
— Ты прав. Поднимай всех, собирай мужчин…
— Уже, — молвил Городон. — Уже собрал.
Мужчины перевели взгляд на Северьяна. Тот встал, гордо выпятив костлявую грудь и худющие плечи.
— Я не пойду в лес! — Отчеканил он. — Я тоже мужчина, и буду воевать, как мужчина…
Тихо скрипнула дверь, и Северьян тотчас же распахнул глаза. Несколько секунд привыкал к темноте. Потом темная комната, наконец, обрела очертания, окрасившись мертвенными бледными цветами. Он вскочил с постели, открыл мешок и принялся облачаться в балахон странника, как у двери скрипнула половица. Убийцу спасла лишь реакция. Он сделал сальто из неудобного положения, с полуприсяда, уходя с просвечиваемой части комнаты. В этот момент раздался резкий пронзительный свист. В стену, где он только что стоял, на уровне головы воткнулись, прозванивая, оперенные стрелы. В проходе появилась темная фигура. Не раздумывая ни секунды, Северьян выхватил подготовленные ножи. Первый кинжал сорвался с руки и исчез в дверном проеме. Сдавленный хрип, раздавшийся из-за двери, ясно дал понять, что нож достиг цели.
Нервы натянулись, как канаты. Северьян схватил в охапку мешок с амуницией, закинул на плечо и выскользнул в дверной проем. Сейчас главное не суетиться. Похоже, кто-то пытается обтяпать свои делишки за спиной Волхва и Князя. И этот кто-то определенно вознамерился исключить Северьяна из мира живых. Убийца, в общем-то, только этого и добивался, но гордость бойца не позволила ему подставиться под стрелы. Слишком смешная, нелепая смерть.
Коридор пересекала голубоватая полоса света. Из окна под потолком смотрела полная луна. Северьян крепче стиснул зубы. Полная луна — признак скорой беды. Тишина вокруг тоже угнетала. Не слышно привычных ночных звуков, мышиного шебуршания, тараканьей суеты.
— Он где-то здесь, — раздался впереди сдавленный шепот, — будь осторожнее, он не так прост.
Северьян замер. Звуки стихли, слышалось лишь тихое ритмичное поскрипывание половиц. Пригнувшись, он сделал несколько маленьких шажков и с колена метнул в пространство несколько ножей. Те скрылись в непроницаемой мгле.
— Ложись! — Кто-то громко крикнул, уже не скрываясь, или просто не ожидая нападения. Тотчас в ответ засвистели дротики. Все прошли над головой.
“Сейчас или никогда” — решил Северьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Будто на убой готовят, — усмехнулся убийца, открывая горшочек за горшочком. Аромат пряного мяса ударил в ноздри. Северьян опорожнял один горшок за другим, пока, наконец, после пятого не откинулся на неудобном стуле, слегка ошалевший. Будто ожидая этого момента, дверь заскрипела, и, шаркая ногами, в комнату вошел Белоян. В неизменно-белых одеяниях он в свете лучины походил на одинокое привидение.
— Приветствую.
— И ты здравствуй, колдун, — проговорил Северьян.
Верховный обошел комнату, умудрившись раздавить с десяток тараканов. Остальные в панике разбежались кто куда, прячась от неуклюжего волхва.
— Неплохо устроился. Видишь, и на Руси жить можно.
— Ну конечно можно. В хлеву, со свиньями тоже жить можно. Хоть и не приятно, — съязвил убийца.
Белоян нахмурился, но сделал вид, что пропустил оскорбление мимо ушей.
— Нашлось для тебя дело, Северьян.
— Никак испытать решили? Ну, попробуйте. Доселе у меня не было осечек.
— А как же князь? — Наступил на больной мозоль Белоян.
Северьян бросил на Волхва испепеляющий взгляд.
— Ваш князь не князь, а демон. Я просто не знал. Иначе бы не промахнулся.
— Ну конечно, ваша цель — победа любой ценой!
— А что в этом плохого? —Удивился убийца.
Белоян нахмурил кустистые, как щетки, брови. Огромные, как бревна, лапищи с грохотом опустились на стол. Тот затрещал, зашатался, но выдержал.
— Да то и плохо, что неуместна бойня ради бойни! Если в поединке нет красоты, то это и не поединок вовсе, а так, бессмысленная резня.
— Резня не бывает осмысленной. Любые жертвы напрасны. Но воин должен понимать, что битва — грязное дело. А в грязном деле уместны любые подлости.
Волхв тяжело вздохнул. Когда два человека говорят на разных языках жизни, им сложно понять друг друга.
— Мне нечего тебе противопоставить, Северьян. Ты русич, хотя и рос в иных землях… Степняки навязали тебе свои законы но в душу им не проникнуть… Надеюсь, рано или поздно ты поймешь… наверное, поймешь и почувствуешь, как меняются твои взгляды. Впрочем, в предстоящем деле это не в коей мере не коснется нашего разговора. Тебе придется делать то, что ты умеешь в совершенстве.
Северьян вперил в Белояна тяжелый холодный взгляд.
— Убивать? Что ж, здесь твоя правда, волхв. Но, надеюсь, ты не пошлешь меня убивать Базилевса? Его мне не одолеть, как бы не старался. Там такие маги, что даже ты близко не подойдешь…
Из горла Белояна вырвались квакающие звуки. Лишь знающий его человек понимал, что верховный попросту смеется.
— Нет, Северьян. Я не собираюсь жертвовать тобой. К тому же это как-то… неправильно. Он же, насколько я понимаю, и послал тебя убить князя. Обратный удар здесь неуместен. Все гораздо проще.
— Кто жертва?
— Бунтарь. Пройдоха. Поднял восстание среди древлян и перекрыл Киеву золотоносную жилу.
— Налоги не платят? Это и понятно. Князь ваш воистину собака, так ведь называют его за спиной слуги?
Белоян скрестил на груди мощные волосатые руки. Он не любил, когда оскорбляли Владимира, но Северьян, к сожалению был абсолютно прав.
— Сейчас Руси больше всего нужна собака. Вернее, цепной пес, исправно охраняющий владения.
Северьян прошел от стены к стене, сел за стол, задумался.
— Надеюсь, ты понимаешь, Волхв, что мне нужно больше информации.
Верховный поставил посох к стене, присел рядом.
— Я доверил тебе немало, Северьян. Не подведи меня.
Убийца вперил тяжелый взгляд в Белояна.
— Скажи, волхв, откуда ты знаешь мое имя?
Белоян медленно потянулся, косо посмотрел на Северьяна.
— Сорока на хвосте принесла… или звезды поведали, какая разница. Я знал, что ты появишься… иногда я умею заглядывать вперед…
Северьян поежился. От волхва веяло такой силой, что сердце судорожно сжималось в маленький ледяной комок, норовя выпрыгнуть из груди. Вперед он заглядывает, выкрутился… наверняка видит будущее, как на ладони, да еще и мысли читает. Такой может, если захочет…
Глава 5.
Северьян слушал Волхва внимательно, стараясь не упустить не единой детали. Верховный ничего не скрывал от убийцы, и тот, вопреки неприязни, не исключено, что взаимной, стал поневоле доверять этому получеловеку-полумедведю. Белоян не хотел ему зла, но и особой любви не питал. Потому отношение его к Северьяну было скорее сродни скряге, корпящем над дорогой вещью. Иметь наемного убийцу в числе слуг — не так уж и плохо. Со стороны же Северьяна, находясь на Руси, хорошо иметь поддержку столь важной персоны, которая в любой момент может заступиться, спасти от смерти… Ящер побери, еще недавно Северьян думал, что смерть — единственный выход. А теперь рассматривает подлое соглашение на предмет выгоды!
— Это все, — закончил Белоян подробный рассказ.
— Когда я должен выступить?
— Через два-три дня.
— Поклажа, оружие?
— Никаких излишеств. Наши умельцы изучили твой клинок и состряпали нечто похожее, но гораздо более подходящее к обстановке. Выйдешь утром, затемно. Никто не должен тебя видеть, никто не должен знать, что ты уходишь и куда ты уходишь. Коня тебе не дадут, отправишься в путь, переодевшись каликой. Оружие — замаскированный под меч посох.
— Это не все. Мне еще понадобятся метательные ножи.
— Те маленькие тонкие кинжалы? Ты их умело кидаешь. Да, я думаю, они тебе пригодятся.
Убийца положил руки на стол.
— Их должны принести уже сегодня. И меч тоже.
Белоян нахмурился, черные кустистые брови сошлись у переносицы, крылья носа трепетно задергались.
— Не доверяешь нашим кузнецам? Сам Острозуб с ним работал.
Северьян замотал головой.
— Нет, дело не в доверии. Мне придется полагаться на оружие. Посему я должен его испытать.
— Твое право. — Согласился Белоян. — Оружие будет доставлено. Наверное, тебе нужно особое место… для тренировки?
— Нет. Сойдет и это.
— Как знаешь. Учти, я полагаюсь на тебя. Не подведи меня.
Северьян усмехнулся.
— Я же дал слово.
Белоян больше ничего не сказал, развернулся на пороге с медвежьей грацией, и вышел из терема-тюрьмы. Северьян остался в полном одиночестве, но не надолго. Не успела догореть и первая лучина, как дверь распахнул невысокий кряжистый дружинник. Молча, вошел, сгрузил со спины мешок и, не проронив не слова, вышел, плотно закрыв дверь. Волхв выполнил свое обещание. В объемном мешке кроме прочих принадлежностей, оказались два меча, один — личное оружие Северьяна, Род знает сколько лет служившее верой и правдой, другой — поделка Русских мастеров, еще мощнее, лезвие широкое, но тонкое, заточенное до невозможного. Заточку острия почти невозможно увидеть, столь искусно выполнен клинок. Но кузнец, ковавший его, рассчитывал вес на кряжистого жилистого богатыря. А Северьян, по примеру степняков, привык обходиться оружием полегче. Его меч был легкий, прочный, способный как противостоять удару тяжелого двурушника, так и работать в качестве ножа. Приходилось выбирать между маневренностью и силой. Поразмыслив, убийца извлек из мешка точильный камень и нож и принялся за работу.
Он провозился почти всю ночь, но к утру погнутые поцарапанные ножи выглядели, как новые и были заточены до невероятнейшей остроты. Меч-посох пришлось полностью переделать. Приноровиться к новому оружию было непросто. Самодельный клинок был плохо сбалансирован и все время уводил влево. Еще труднее было научится быстро вынимать его из ножен. Но и с этим убийца справился, не сильно напрягаясь. Все это время служанки исправно носили ему еду и питье. Северьян машинально ел, и тут же снова принимался за дело. Когда работа была полностью закончена, Северьян осторожно сложил готовое к бою оружие в мешок и, укрывшись теплыми шкурами, улегся на неудобную лавку и уснул мертвым сном, проспав целые сутки.
Разбудило его настойчивое покашливание Волхва. Белоян с интересом смотрел на сонного убийцу.
— Этим утром ты отправляешься. Не проспи все на свете.
Северьян промолчал.
— Ты уже подготовился?
Кивок. Большего Белоян и не ожидал.
— Тем лучше. Уйдешь рано, обязательно оставаясь незамеченным. О тебе уже ползет слух по княжескому двору, скоро, боюсь, перекинется дальше. Так что действуй осторожно, но как можно быстрее. Не исключено, что мятежники будут готовы к твоему визиту.
Снова кивок. Это уже начинало раздражать.
— Вопросы, пожелания есть?
— Когда я вернусь, хочу чтобы у меня была палата попросторней, с большим окном и удобной кроватью, а не этой узкой лавчонкой. Хоть на какие-то привилегии я имею право?
— Обсудим по возвращении, — отбрехался Верховный. — Дверь отопрут с первыми проблесками на небе.
— Хорошо. А теперь оставь меня одного, Волхв, — попросил Северьян, — мне надо хорошенько выспаться перед дорогой.
— Настоящему мужчине хватает и четырех часов для сна, — пробурчал Белоян.
Северьян, с грацией кошки соскользнул с лавки и оказался рядом с Волхвом, уловив его тяжелое дыхание. Убийца даже заметил, как Волхв крепче вцепился в волшебный посох.
— Я не настоящий мужчина. Я ассасин, наемный убийца. Мне хватает того, чего хватает. А то, чего мне не хватает — мне не нужно.
Оставив озадаченного Белояна топтаться у двери, он тотчас юркнул обратно к лавке, и через мгновение уже лежал, укрытый шкурами, и кажется… спал. Верховный сокрушительно покачал головой, и вышел из кельи, тихо притворив за собой дверь. Будто действительно боялся потревожить покой спящего.
Лукий не спал, когда распахнулась дверь и в избу ворвался запыхавшийся, свирепый Городон. Волхв не сразу увидел рану на груди, тянущуюся до самого пупа. На пол неспешно капала темная кровь. Воин тяжело дышал, секиру еле волочил за собой, сказывалось ранение.
— Что случилось? — Волхв кряхтя, поднялся, оперся на посох.
— Степняки, — прохрипел Городон, кривясь от боли. — Они уже здесь…
Лукий тяжело вздохнул, глаза волхва наполнила тоска.
— Я же говорил, что они придут… Говорил, а ты не верил. Теперь расплачиваться придется всем…
Волхв замолчал. Из-за двери опочивальни показалась маленькая, обрамленная копной светлых волос голова Северьяна. Мальчишка слушал все, и теперь, закусив губу, таращился на взрослых. Лукий встретился с Северьяшкой взглядом, невольно отпрянул. Малец смотрел совсем не по детски…
— Мы все умрем? — Тихо спросил он.
— Не все, — ответил Городон, тяжело опираясь на огромную секиру. Повернулся к Лукию.
— Выбора нет. Надо уводить женщин и детей в леса, авось хотя бы им удастся спастись.
Лукий согласно кивнул. Он знал, что темнолесье все еще кишит голодными упырями, да и лешие нынче распоясались, творят, что хотят, твари безмозглые. Но выбора нет. Степняки хуже нечисти.
— Ты прав. Поднимай всех, собирай мужчин…
— Уже, — молвил Городон. — Уже собрал.
Мужчины перевели взгляд на Северьяна. Тот встал, гордо выпятив костлявую грудь и худющие плечи.
— Я не пойду в лес! — Отчеканил он. — Я тоже мужчина, и буду воевать, как мужчина…
Тихо скрипнула дверь, и Северьян тотчас же распахнул глаза. Несколько секунд привыкал к темноте. Потом темная комната, наконец, обрела очертания, окрасившись мертвенными бледными цветами. Он вскочил с постели, открыл мешок и принялся облачаться в балахон странника, как у двери скрипнула половица. Убийцу спасла лишь реакция. Он сделал сальто из неудобного положения, с полуприсяда, уходя с просвечиваемой части комнаты. В этот момент раздался резкий пронзительный свист. В стену, где он только что стоял, на уровне головы воткнулись, прозванивая, оперенные стрелы. В проходе появилась темная фигура. Не раздумывая ни секунды, Северьян выхватил подготовленные ножи. Первый кинжал сорвался с руки и исчез в дверном проеме. Сдавленный хрип, раздавшийся из-за двери, ясно дал понять, что нож достиг цели.
Нервы натянулись, как канаты. Северьян схватил в охапку мешок с амуницией, закинул на плечо и выскользнул в дверной проем. Сейчас главное не суетиться. Похоже, кто-то пытается обтяпать свои делишки за спиной Волхва и Князя. И этот кто-то определенно вознамерился исключить Северьяна из мира живых. Убийца, в общем-то, только этого и добивался, но гордость бойца не позволила ему подставиться под стрелы. Слишком смешная, нелепая смерть.
Коридор пересекала голубоватая полоса света. Из окна под потолком смотрела полная луна. Северьян крепче стиснул зубы. Полная луна — признак скорой беды. Тишина вокруг тоже угнетала. Не слышно привычных ночных звуков, мышиного шебуршания, тараканьей суеты.
— Он где-то здесь, — раздался впереди сдавленный шепот, — будь осторожнее, он не так прост.
Северьян замер. Звуки стихли, слышалось лишь тихое ритмичное поскрипывание половиц. Пригнувшись, он сделал несколько маленьких шажков и с колена метнул в пространство несколько ножей. Те скрылись в непроницаемой мгле.
— Ложись! — Кто-то громко крикнул, уже не скрываясь, или просто не ожидая нападения. Тотчас в ответ засвистели дротики. Все прошли над головой.
“Сейчас или никогда” — решил Северьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60