Нет, ты вполне можешь постоять за себя, этим-то тебя судьба не обделила, но вот биться на мечах тебе, пожалуй, не дано.
Я знаю: он вовсе не хотел преподнести это как пощечину, однако именно такое чувство и вызвал у меня его ответ. Меня удивило, насколько слова его обожгли меня. Я всегда знала, что не особенно владею мечом, но все надеялась, что это дело времени, что когда-нибудь я обязательно стану грозной воительницей. Раньше я любила сказания об арлисских женщинах-воинах и, по-видимому, считала, что моих таланта и силы будет вполне достаточно, чтобы стать такой же, как и предполагала, что в душе я воительница, и верила, что если вдруг придется убить, я смогу это сделать. Меня часто принуждали сдерживать свою силу во время припадков ярости; однако подобное неистовство наверняка было бы очень кстати, сопровождай оно мою руку с зажатым в ней мечом!
Хуже всего было то, что я понимала всю невозможность таких мечтаний, и от этого делалось горько. Проклятье! Не суждено мне быть ни хранительницей очага, ни воительницей — так кем же я стану? Отыщется ли во всем белом свете что-нибудь, на что я сгожусь?
Горесть моя, должно быть, обозначилась у меня на лице, потому что Джеми нагнулся ко мне и поцеловал в лоб.
— Прости, что я грубоват. Я знаю, тебе неприятно это слышать, но рад, что все складывается именно так. — Он пристально посмотрел мне в глаза, и в голосе его вдруг проступила необычная взволнованность: — Ланен, я знавал женщин, которые владели мечом не хуже меня, а некоторые даже лучше. Они были сильными и стремительными, крепкими телом и духом, и им вполне нравилось то, какой жизнью они живут, ибо они подходили для нее. И многие из них погибли в расцвете молодости, а некоторые встретили ужасный конец, и каждую из них я оплакивал сильнее, чем всех мужчин, вместе взятых, что погибали подле них. Как ни дико это звучит, но это правда. — Он нежно погладил меня по щеке своей заскорузлой ладонью и улыбнулся. — Уж я бы предпочел, чтобы ты дожила до почтенной старости, перевидав на своем веку всех драконов, какие только есть на свете. Такая жизнь гораздо приятнее, поверь. — Тут он усмехнулся и, подмигнув мне, вновь выпрямился. — И длится гораздо дольше. Хуже не бывает, когда пытаешься стать тем, кем тебе быть не дано. Так и пропасть недолго. Используй тот дар, коим владеешь, и тогда тебе будет под силу изменить весь мир.
Я зевнула, внезапно почувствовав утомление.
— Ладно. Так и сделаю. Только давай с завтрашнего утра, ладно? День выдался на редкость длинным.
Я встала и потянулась, а Джеми и Вариен рассмеялись; потом Вариен подошел ко мне и одним быстрым движением подхватил меня на руки. Полагаю, ничего особенного в этом нет, когда мужчина берет девушку на руки, с этим все сталкивались. И все же большинство девушек, с которыми проделывается подобное, вряд ли обладают ростом в шесть футов, да и в плечах будут поуже. Вначале я даже растерялась, а он, воспользовавшись этим, прильнул ко мне и поцеловал.
Тут я вышла из себя. Очень сильно и совершенно внезапно. Я попыталась вырваться, но хватка его была железной, так что сопротивляться было явно бесполезно.
— Поставь меня, — процедила я сквозь зубы.
Он перестал улыбаться и опустил меня на пол. Я услышала звук закрываемой двери и поняла, что Джеми предоставил нас друг другу. Мудрый поступок.
— Клянусь Преисподними, чего это ты удумал? — произнесла я отступая от него к двери и дрожа от гнева. — Терпеть этого не могу. — Сжав кулак, я повернулась к двери спиной и что было силы ударила ее, вложив в удар всю свою силу. Я даже услышала, как что-то хрустнуло, но мне было плевать. — В детстве я этого не любила, а теперь и вовсе ненавижу. А тебе бы понравилось, если б тебя кто-нибудь схватил посильнее да лишил всякой возможности сопротивляться?
— Прости меня, милая, — ответил он приглушенно. — Теперь я понимаю, что судил неверно. Я думал... — тут он умолк.
— Что ты думал? — спросила я угрюмо, потирая руку. — Ничего глупее придумать не мог!
Уголок его рта потянулся вверх.
— Когда я сегодня обходил с Джеми поместье, один из... работников, так ведь вы их называете? Те, что следят за лошадьми... Я видел, как один из них проделал такое же со своей девушкой, когда та принесла ему обед. Она смеялась: было похоже, что ей это нравится. — Никогда не думала, что увижу такое, но мне показалось, будто Вариен покраснел. — А потом Джеми сказал мне, что они недавно поженились, лишь месяц назад. И я решил, что такое, должно быть, в обычае у гедри...
Тут я рассмеялась: гнев мой пропал так же внезапно, как и явился, и я крепко обняла его.
— Дуралей, — пробормотала я ему в ухо. Я ощущала тепло его сильного тела; он обнял меня до того заботливо, что в его руках я чувствовала себя так, словно после долгих скитаний вернулась домой. — Прошу тебя, не пытайся быть похожим на человека, милый, просто будь таким, каков ты есть. Ты тот единственный, кого я люблю больше всех на свете. Мы сами разберемся, как нам вести себя друг с другом. И отстранилась от него ненадолго, только чтобы заглянуть ему в глаза.
Я не бранюсь и ценю все твои старания милый, однако Джеми прав: хуже бывает, когда пытаешься стать тем, кем тебе быть не дано.
— Хорошо, тогда буду таким, какой я есть, — ответил он с улыбкой, и его чувственные руки начали прогуливаться по моей спине. — Я твой возлюбленный и новоявленный супруг. Ты утомлена, а я всегда должен заботиться о тебе. Пойдем со мной в опочивальню, дорогая моя, сердце мое, а там посмотрим, сумею ли я заставить тебя на время позабыть про усталость.
С этими словами он поцеловал меня по-настоящему, и страсть его, стремительная, как пламень, передалась мне.
Мы направились в спальню.
Глава 3
МНОГОЕ НУЖНО ПОЗНАТЬ
Берис
Мне следует подольше соблюдать осторожность. Когда утром я покидал Большой зал школы магов, магистр Рикард долго и подозрительно смотрел на меня.
— И все же я говорю, что ты поступаешь опрометчиво, покидая школу именно сейчас, магистр Берис. Впрочем, раз уж на то пошло, ты, похоже, вполне готов к любому путешествию, — сказал он угрюмо. Он всегда такой. Все эти долгие годы, сколько я его знал, он ни на миг не менялся в лице, и так изо дня в день. — Сказать по правде, я никогда прежде не видел тебя столь цветущим. Должно быть, это из-за утреннего света. Я бы даже поклялся, что ты выглядишь лет на десять моложе.
Я рассмеялся и ответил, что это, скорее всего, по причине густого тумана.
— Если бы женщины знали, что туман способен так разглаживать морщины, мы могли бы зарабатывать себе на хлеб заклинаниями погоды, — добавил я.
— С такими делами не шутят, — заявил он премерзким тоном. Очень уж он чванлив, этот Рикард, хотя сам — будто лунь в человечьем обличье, — маленький, тощий, с носом, как у ястреба. Все осторожничает, ублюдок, не доверяет.
— Не один я знаю, какие чудеса может творить снадобье из лансипа, — продолжал он, — и многим известно, что у тебя лансипа хоть отбавляй — с тех пор как ты снарядил к Драконьему острову того несчастного купца, что лишился рассудка. Ты не гнушаешься запретными знаниями, Берис, хотя, я уверен, ты будешь это отрицать.
— Отрицать? Мне нечего отрицать, Рикард. Я знаю, что ты действуешь из лучших побуждений, но все-таки ты поднимаешь много шума из ничего. Тебе ведь известно, что мне в последнее время нездоровилось. И если лансип, который я имел роскошь приобрести себе для лечения, придал моей коже некое подобие молодости, что ж, тем лучше. Но я не настолько глуп и прекрасно понимаю: однажды прошедши, молодость уже никогда не вернется.
Он лишь посмотрел на меня.
— Остерегайся гордыни, Берис, — произнес он наконец. — Она сломила многих, что были посильнее тебя.
Я улыбнулся в ответ, зная наверняка, что в один прекрасный день, очень скоро, смогу наконец-то вогнать кинжал ему в сердце. Я знал Рикарда вот уже два десятка лет, и все это время мы с ним искренне ненавидели друг друга. Но, как бы там ни было, он слишком близко подобрался к истине, а я еще не вполне готов раскрыть все мои секреты. Никому и в голову не приходит связывать имя Малиора, повелителя демонов шестого круга, с именем Бериса, верховного мага школы в Верфарене, и я не хочу, чтобы истина стала известна раньше времени. Вскоре меня это уже не будет заботить; но сейчас пока еще мою почтенную жизнь под именем Бериса следует оберегать. А Рикарду, возможно, предстоит... ну, бывают ведь разные несчастные случаи и тому подобное. Лично мне он уже начал досаждать. Он единственный из магистров (если не считать меня), кому известно кое-что из науки о демонах, и знания его для меня помеха...
Время для путешествия было вполне подходящим. Погода благоприятствовала: дни стояли холодные, но ясные и солнечные. Если так будет и дальше, я достигну Элимара дней за шесть. Будь у меня заранее приготовлена демонова вервь, я мог бы добраться туда за считанные мгновения и так же быстро вернулся бы обратно. На этот раз все-таки возьму с собой одну: здешний ее конец уже закреплен в моих тайных покоях в Верфарене, другой я намерен поместить в Элимаре сразу же по прибытии, чтобы в дальнейшем при случае можно было мгновенно переместиться туда, при этом не оставив следов. Неплохо будет иметь путь для отступления, ведущий в Элимар. По возвращении я на всякий случай установлю и обратное перемещение, чтобы местом прибытия был Верфарен. Демонова вервь должна быть установлена обычным способом на каждом из концов, и это довольно хлопотно. Хотя средство это можно использовать лишь единожды, оно стоит своей цены, обеспечивая мгновенное перемещение из одного места в другое независимо от расстояния. Даже драконы не могут летать настолько стремительно. А после использования вервь исчезает, и никто, кроме ее создателя, не знает, куда переместился прибегший к их помощи человек. Так что цену свою она вполне окупает. Не знаешь ведь, когда подобное приспособление может вдруг понадобиться. Я считаю, что следует быть готовым к любым неожиданностям...
Я все еще не приблизился к разгадке того, как можно уничтожить драконов, однако мне удалось собрать все руководства, какие только нашлись в книгохранилище Верфарена, и сейчас я изучаю их. Наверняка кому-нибудь был известен более действенный способ, как сокрушить этих чудищ, не подвергая себя опасности в битве с ними. Кольцо семи кругов работает неплохо, однако в этом случае использующий его должен находиться в пределах досягаемости драконов. Когда Марик воспользовался таким кольцом, изготовленным мною, эти твари проникли в его разум и лишили его рассудка. Я не хочу, чтобы и со мной произошло подобное.
Я не знал, что они на такое способны. Надо быть с ними поосторожнее.
Но прежде следует вылечить Марика и выведать у него все, что ему известно. Когда он отправлялся в плавание к Драконьему острову, я применил к нему особые чары, благодаря которым каждая его мысль и каждое слово записывались в особой книге, что находилась при мне, в моих покоях. До поры до времени все шло хорошо, но когда драконы искалечили ему разум, прервалась и связь. Книга закончилась гораздо раньше, чем мне было нужно.
Жалкий дурак. Он до самого конца считал, будто я помогал ему в поисках его дочери только для того, чтобы он мог избавиться от своей боли. Еще до ее рождения он пообещал ее демонам, а те взамен сотворили ему шар Дальновидец. Из-за безголовости Марика этот необыкновенный предмет был у него украден сразу же после того, как был создан. Украла его мать Ланен, некая Маран Вена. Но поскольку цена за изделие так и не была заплачена, демоны вложили в ногу Марику боль, которая не давала ему забыть о своей задолженности. Боль эта не прекратится до тех пор, пока его первенец не будет отдан владыкам Преисподних. Как он ни старался все эти годы, он так и не сумел разыскать ни Маран, ни ее ребенка. Однако Силы нижнего мира сами заботятся о себе: минувшей осенью он случайно встретился с дочерью. Он вознамерился выдать ее владыкам Преисподних, чтобы навсегда позабыть о боли, которая преследует его вот уже много лет.
Я позволил ему поверить, будто я намерен оказывать ему помощь за тело его дочери, которое должно было достаться мне после того, как повелители Нижнего мира вынут ее душу. Марик всегда был доверчивым глупцом. Пусть теперь терпит муки до скончания мира. Мне нужна его дочь, целая и невредимая, чтобы исполнилось пророчество, изреченное одним из моих предшественников много лет назад:
Когда излечит время брешь веков,
И разлученные единство обретут,
И в солнечных лучах, восстав из снов,
Потерянные вновь найдут приют -
Плоть Марика Гундарского и кровь
Заставят земли Четырех сплотиться вновь.
Первые две строки по-прежнему темны для меня, хотя я много размышлял над ними. Долго я гадал, что тут подразумевается под «брешью веков» — уж не намек ли это на то время, когда драконы, потеряв в схватке с Владыкой демонов многих из своих сородичей, покинули Колмар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Я знаю: он вовсе не хотел преподнести это как пощечину, однако именно такое чувство и вызвал у меня его ответ. Меня удивило, насколько слова его обожгли меня. Я всегда знала, что не особенно владею мечом, но все надеялась, что это дело времени, что когда-нибудь я обязательно стану грозной воительницей. Раньше я любила сказания об арлисских женщинах-воинах и, по-видимому, считала, что моих таланта и силы будет вполне достаточно, чтобы стать такой же, как и предполагала, что в душе я воительница, и верила, что если вдруг придется убить, я смогу это сделать. Меня часто принуждали сдерживать свою силу во время припадков ярости; однако подобное неистовство наверняка было бы очень кстати, сопровождай оно мою руку с зажатым в ней мечом!
Хуже всего было то, что я понимала всю невозможность таких мечтаний, и от этого делалось горько. Проклятье! Не суждено мне быть ни хранительницей очага, ни воительницей — так кем же я стану? Отыщется ли во всем белом свете что-нибудь, на что я сгожусь?
Горесть моя, должно быть, обозначилась у меня на лице, потому что Джеми нагнулся ко мне и поцеловал в лоб.
— Прости, что я грубоват. Я знаю, тебе неприятно это слышать, но рад, что все складывается именно так. — Он пристально посмотрел мне в глаза, и в голосе его вдруг проступила необычная взволнованность: — Ланен, я знавал женщин, которые владели мечом не хуже меня, а некоторые даже лучше. Они были сильными и стремительными, крепкими телом и духом, и им вполне нравилось то, какой жизнью они живут, ибо они подходили для нее. И многие из них погибли в расцвете молодости, а некоторые встретили ужасный конец, и каждую из них я оплакивал сильнее, чем всех мужчин, вместе взятых, что погибали подле них. Как ни дико это звучит, но это правда. — Он нежно погладил меня по щеке своей заскорузлой ладонью и улыбнулся. — Уж я бы предпочел, чтобы ты дожила до почтенной старости, перевидав на своем веку всех драконов, какие только есть на свете. Такая жизнь гораздо приятнее, поверь. — Тут он усмехнулся и, подмигнув мне, вновь выпрямился. — И длится гораздо дольше. Хуже не бывает, когда пытаешься стать тем, кем тебе быть не дано. Так и пропасть недолго. Используй тот дар, коим владеешь, и тогда тебе будет под силу изменить весь мир.
Я зевнула, внезапно почувствовав утомление.
— Ладно. Так и сделаю. Только давай с завтрашнего утра, ладно? День выдался на редкость длинным.
Я встала и потянулась, а Джеми и Вариен рассмеялись; потом Вариен подошел ко мне и одним быстрым движением подхватил меня на руки. Полагаю, ничего особенного в этом нет, когда мужчина берет девушку на руки, с этим все сталкивались. И все же большинство девушек, с которыми проделывается подобное, вряд ли обладают ростом в шесть футов, да и в плечах будут поуже. Вначале я даже растерялась, а он, воспользовавшись этим, прильнул ко мне и поцеловал.
Тут я вышла из себя. Очень сильно и совершенно внезапно. Я попыталась вырваться, но хватка его была железной, так что сопротивляться было явно бесполезно.
— Поставь меня, — процедила я сквозь зубы.
Он перестал улыбаться и опустил меня на пол. Я услышала звук закрываемой двери и поняла, что Джеми предоставил нас друг другу. Мудрый поступок.
— Клянусь Преисподними, чего это ты удумал? — произнесла я отступая от него к двери и дрожа от гнева. — Терпеть этого не могу. — Сжав кулак, я повернулась к двери спиной и что было силы ударила ее, вложив в удар всю свою силу. Я даже услышала, как что-то хрустнуло, но мне было плевать. — В детстве я этого не любила, а теперь и вовсе ненавижу. А тебе бы понравилось, если б тебя кто-нибудь схватил посильнее да лишил всякой возможности сопротивляться?
— Прости меня, милая, — ответил он приглушенно. — Теперь я понимаю, что судил неверно. Я думал... — тут он умолк.
— Что ты думал? — спросила я угрюмо, потирая руку. — Ничего глупее придумать не мог!
Уголок его рта потянулся вверх.
— Когда я сегодня обходил с Джеми поместье, один из... работников, так ведь вы их называете? Те, что следят за лошадьми... Я видел, как один из них проделал такое же со своей девушкой, когда та принесла ему обед. Она смеялась: было похоже, что ей это нравится. — Никогда не думала, что увижу такое, но мне показалось, будто Вариен покраснел. — А потом Джеми сказал мне, что они недавно поженились, лишь месяц назад. И я решил, что такое, должно быть, в обычае у гедри...
Тут я рассмеялась: гнев мой пропал так же внезапно, как и явился, и я крепко обняла его.
— Дуралей, — пробормотала я ему в ухо. Я ощущала тепло его сильного тела; он обнял меня до того заботливо, что в его руках я чувствовала себя так, словно после долгих скитаний вернулась домой. — Прошу тебя, не пытайся быть похожим на человека, милый, просто будь таким, каков ты есть. Ты тот единственный, кого я люблю больше всех на свете. Мы сами разберемся, как нам вести себя друг с другом. И отстранилась от него ненадолго, только чтобы заглянуть ему в глаза.
Я не бранюсь и ценю все твои старания милый, однако Джеми прав: хуже бывает, когда пытаешься стать тем, кем тебе быть не дано.
— Хорошо, тогда буду таким, какой я есть, — ответил он с улыбкой, и его чувственные руки начали прогуливаться по моей спине. — Я твой возлюбленный и новоявленный супруг. Ты утомлена, а я всегда должен заботиться о тебе. Пойдем со мной в опочивальню, дорогая моя, сердце мое, а там посмотрим, сумею ли я заставить тебя на время позабыть про усталость.
С этими словами он поцеловал меня по-настоящему, и страсть его, стремительная, как пламень, передалась мне.
Мы направились в спальню.
Глава 3
МНОГОЕ НУЖНО ПОЗНАТЬ
Берис
Мне следует подольше соблюдать осторожность. Когда утром я покидал Большой зал школы магов, магистр Рикард долго и подозрительно смотрел на меня.
— И все же я говорю, что ты поступаешь опрометчиво, покидая школу именно сейчас, магистр Берис. Впрочем, раз уж на то пошло, ты, похоже, вполне готов к любому путешествию, — сказал он угрюмо. Он всегда такой. Все эти долгие годы, сколько я его знал, он ни на миг не менялся в лице, и так изо дня в день. — Сказать по правде, я никогда прежде не видел тебя столь цветущим. Должно быть, это из-за утреннего света. Я бы даже поклялся, что ты выглядишь лет на десять моложе.
Я рассмеялся и ответил, что это, скорее всего, по причине густого тумана.
— Если бы женщины знали, что туман способен так разглаживать морщины, мы могли бы зарабатывать себе на хлеб заклинаниями погоды, — добавил я.
— С такими делами не шутят, — заявил он премерзким тоном. Очень уж он чванлив, этот Рикард, хотя сам — будто лунь в человечьем обличье, — маленький, тощий, с носом, как у ястреба. Все осторожничает, ублюдок, не доверяет.
— Не один я знаю, какие чудеса может творить снадобье из лансипа, — продолжал он, — и многим известно, что у тебя лансипа хоть отбавляй — с тех пор как ты снарядил к Драконьему острову того несчастного купца, что лишился рассудка. Ты не гнушаешься запретными знаниями, Берис, хотя, я уверен, ты будешь это отрицать.
— Отрицать? Мне нечего отрицать, Рикард. Я знаю, что ты действуешь из лучших побуждений, но все-таки ты поднимаешь много шума из ничего. Тебе ведь известно, что мне в последнее время нездоровилось. И если лансип, который я имел роскошь приобрести себе для лечения, придал моей коже некое подобие молодости, что ж, тем лучше. Но я не настолько глуп и прекрасно понимаю: однажды прошедши, молодость уже никогда не вернется.
Он лишь посмотрел на меня.
— Остерегайся гордыни, Берис, — произнес он наконец. — Она сломила многих, что были посильнее тебя.
Я улыбнулся в ответ, зная наверняка, что в один прекрасный день, очень скоро, смогу наконец-то вогнать кинжал ему в сердце. Я знал Рикарда вот уже два десятка лет, и все это время мы с ним искренне ненавидели друг друга. Но, как бы там ни было, он слишком близко подобрался к истине, а я еще не вполне готов раскрыть все мои секреты. Никому и в голову не приходит связывать имя Малиора, повелителя демонов шестого круга, с именем Бериса, верховного мага школы в Верфарене, и я не хочу, чтобы истина стала известна раньше времени. Вскоре меня это уже не будет заботить; но сейчас пока еще мою почтенную жизнь под именем Бериса следует оберегать. А Рикарду, возможно, предстоит... ну, бывают ведь разные несчастные случаи и тому подобное. Лично мне он уже начал досаждать. Он единственный из магистров (если не считать меня), кому известно кое-что из науки о демонах, и знания его для меня помеха...
Время для путешествия было вполне подходящим. Погода благоприятствовала: дни стояли холодные, но ясные и солнечные. Если так будет и дальше, я достигну Элимара дней за шесть. Будь у меня заранее приготовлена демонова вервь, я мог бы добраться туда за считанные мгновения и так же быстро вернулся бы обратно. На этот раз все-таки возьму с собой одну: здешний ее конец уже закреплен в моих тайных покоях в Верфарене, другой я намерен поместить в Элимаре сразу же по прибытии, чтобы в дальнейшем при случае можно было мгновенно переместиться туда, при этом не оставив следов. Неплохо будет иметь путь для отступления, ведущий в Элимар. По возвращении я на всякий случай установлю и обратное перемещение, чтобы местом прибытия был Верфарен. Демонова вервь должна быть установлена обычным способом на каждом из концов, и это довольно хлопотно. Хотя средство это можно использовать лишь единожды, оно стоит своей цены, обеспечивая мгновенное перемещение из одного места в другое независимо от расстояния. Даже драконы не могут летать настолько стремительно. А после использования вервь исчезает, и никто, кроме ее создателя, не знает, куда переместился прибегший к их помощи человек. Так что цену свою она вполне окупает. Не знаешь ведь, когда подобное приспособление может вдруг понадобиться. Я считаю, что следует быть готовым к любым неожиданностям...
Я все еще не приблизился к разгадке того, как можно уничтожить драконов, однако мне удалось собрать все руководства, какие только нашлись в книгохранилище Верфарена, и сейчас я изучаю их. Наверняка кому-нибудь был известен более действенный способ, как сокрушить этих чудищ, не подвергая себя опасности в битве с ними. Кольцо семи кругов работает неплохо, однако в этом случае использующий его должен находиться в пределах досягаемости драконов. Когда Марик воспользовался таким кольцом, изготовленным мною, эти твари проникли в его разум и лишили его рассудка. Я не хочу, чтобы и со мной произошло подобное.
Я не знал, что они на такое способны. Надо быть с ними поосторожнее.
Но прежде следует вылечить Марика и выведать у него все, что ему известно. Когда он отправлялся в плавание к Драконьему острову, я применил к нему особые чары, благодаря которым каждая его мысль и каждое слово записывались в особой книге, что находилась при мне, в моих покоях. До поры до времени все шло хорошо, но когда драконы искалечили ему разум, прервалась и связь. Книга закончилась гораздо раньше, чем мне было нужно.
Жалкий дурак. Он до самого конца считал, будто я помогал ему в поисках его дочери только для того, чтобы он мог избавиться от своей боли. Еще до ее рождения он пообещал ее демонам, а те взамен сотворили ему шар Дальновидец. Из-за безголовости Марика этот необыкновенный предмет был у него украден сразу же после того, как был создан. Украла его мать Ланен, некая Маран Вена. Но поскольку цена за изделие так и не была заплачена, демоны вложили в ногу Марику боль, которая не давала ему забыть о своей задолженности. Боль эта не прекратится до тех пор, пока его первенец не будет отдан владыкам Преисподних. Как он ни старался все эти годы, он так и не сумел разыскать ни Маран, ни ее ребенка. Однако Силы нижнего мира сами заботятся о себе: минувшей осенью он случайно встретился с дочерью. Он вознамерился выдать ее владыкам Преисподних, чтобы навсегда позабыть о боли, которая преследует его вот уже много лет.
Я позволил ему поверить, будто я намерен оказывать ему помощь за тело его дочери, которое должно было достаться мне после того, как повелители Нижнего мира вынут ее душу. Марик всегда был доверчивым глупцом. Пусть теперь терпит муки до скончания мира. Мне нужна его дочь, целая и невредимая, чтобы исполнилось пророчество, изреченное одним из моих предшественников много лет назад:
Когда излечит время брешь веков,
И разлученные единство обретут,
И в солнечных лучах, восстав из снов,
Потерянные вновь найдут приют -
Плоть Марика Гундарского и кровь
Заставят земли Четырех сплотиться вновь.
Первые две строки по-прежнему темны для меня, хотя я много размышлял над ними. Долго я гадал, что тут подразумевается под «брешью веков» — уж не намек ли это на то время, когда драконы, потеряв в схватке с Владыкой демонов многих из своих сородичей, покинули Колмар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76