И все время будет голоден. Тебе придется побегать, пока насытишь его.
— Но я так мало знаю! — воскликнула Иирин. — Я не умею охотиться и не знаю, что можно есть, а что нельзя.
— Вот и пришло время учиться этому, — ответил Укатонен. — Я помогу тебе по возможности, Анито — тоже. Ты ее атва, и она должна о тебе заботиться. Но, — продолжал он, заметив вспышку протеста Анито, — ты тоже должна научиться нести свою долю ответственности, Иирин. Ты ведь теперь что-то вроде тенду. Умеешь думать самостоятельно. И есть предел тому, что должна делать для тебя Анито.
— Я понимаю большую часть того, что ты говоришь, эн, но я до сих пор не знаю, что такое атва. А я не могу соглашаться с тем, чего не понимаю.
Укатонен погладил подбородок, обдумывая ответ. И он, и Анито уже пытались объяснить это Иирин, но потерпели неудачу.
— Что ты знаешь об атвах? — спросил он.
— Я знаю, что каждый тенду имеет атву или принадлежит к какой-то атве. Знаю, что многие растения и животные — часть атвы. Знаю, что есть много правил, касающихся атвы, что многие животные или растения не могут употребляться в пищу из-за этих правил.
Укатонен кивнул.
— Каждый старейшина выбирает себе часть мира, за которой он будет присматривать. Эта часть мира и есть его атва. Он заботится о том, чтобы эта часть мира находилась в гармонии и в равновесии с другими частями мира. Твой народ — новая часть этого мира. Анито избрана, чтобы присматривать за этой новой атвой. Она должна привести твой народ в гармонию с миром. Теперь ты поняла?
— Думаю, что поняла больше, но не все, эн. Я не растение и не животное. Я человек, личность. То, чего хочу я или мой народ, должно быть выслушано.
Уши Анито прилипли к голове от удивления.
— То, что ты утверждаешь, — невозможно. Ты ешь, ты пьешь, ты испражняешься. Как ты можешь утверждать, что ты не животное?
— Да, — ответила Иирин. — Я животное, мой народ — животные, но мы отличаемся от других животных тем, что изменяем мир, в котором живем. Мы создаем вещи.
Уши Анито растопырились. Это новое существо, видимо, верит, что оно не зависит от мира, в котором живет!
— Другие животные тоже изменяют мир, — сказал Укатонен. — Даже растения привносят в него изменения.
— Но ваш народ и наш народ отличны от прочих животных. Мы решаем, как менять мир. Кроме того, ваш мир теперь не один. Ваш мир и наш мир соприкоснулись, и они будут изменять друг друга. А наши миры очень разные.
— Тем больше оснований, чтобы кто-то приглядывал за вами, направляя изменения.
Иирин покачала головой.
— Все не так просто. Это не такое дело, которое может осуществить один человек.
— Анито будет первой из многих. Я надеюсь, что твой бейми тоже изберет твой народ в качестве своей атвы, когда станет старейшиной.
Анито наклонилась вперед.
— А как твой народ держит в равновесии свой мир? — спросила она.
Иирин покачала головой.
— Не уверена, что смогу объяснить. Мой народ и твой народ слишком различны…
В эту минуту раздался гулкий звук, вызванный ударами по опорным корням дерева. Это означало, что пир начинается. Вошла Нинто с охапкой венков. Анито помогла украсить ими головы Иирин и ее бейми. Взяв венок, связанный из цветов и украшенный множеством нитей из сверкающих и переливающихся голубых жуков, они водрузили это сооружение на голову Иирин. Ядовитые железы на спине Анито напряглись, когда она заглянула в странные, глубоко посаженные глаза Иирин с их маленькой коричневой радужкой и крохотными круглыми зрачками. Анито припомнила странные эмоции, возникшие в ней сегодня при пробуждении бейми. Сможет ли она когда-нибудь привести это странное существо в гармонию с миром? Она поглядела на нового бейми. Всюду, где только появляется Иирин, всюду возникают сложности. Может, было бы лучше, если бы это существо умерло до возвращения своего народа? Может быть, ее народ тогда оставил бы в покое народ Анито? И тогда она могла бы вернуться к жизни простой деревенской старейшины?
— Спасибо, — сказала Иирин, когда Анито кончила поправлять венок на ее голове.
Анито отвернулась. Иирин поломала ее жизнь, но несмотря на это, было в этом существе что-то, что влекло к себе Анито. И как было бы хорошо, если б этого не было!
Джуна последовала за Укатоненом и Анито вверх по дуплу, направляясь на праздник. Шел сильный дождь. Ее венок уже успел пропитаться водой и здорово отяжелел. Она попыталась не думать о нанизанных на веревочки жуках, которые щекотали ей шею и спину. Ей показалось, что они шевелятся, ее передернуло, и венок сдвинулся назад. Ей понадобилось напрячь всю волю, чтобы не сорвать его с головы.
Насекомые никогда не принадлежали к числу любимцев Джуны. Как биолог она предпочитала более крупных животных, особенно млекопитающих. Джуна тяжело вздохнула. Не на ту планету она попала. На этой планете к млекопитающим ближе всего стояли теплокровные сумчатые птицы, жившие на северном континенте. Она улыбнулась, вспомнив крупных глупых травоядных птиц, покрытых пятнистым взъерошенным оперением. Если исключить их противную привычку извергать содержимое своих желудков на любой испугавший их предмет, то они казались глупыми, но очаровательными; особенно их малыши, высовывавшие свои головенки из сумок, обращенных отверстием назад.
Обязательно надо будет закаталогизировать насекомых из ее головного убора, когда найдется свободное время. В последние месяцы проблемы выживания настолько вышли на первый план, что было не до науки. Ее долг перед коллегами требовал, чтобы она начала что-то делать и для них. Вообще было бы хорошо иметь за спиной солидный научный багаж к тому времени, когда станет известно, что она усыновила ребенка аборигенов.
Она оглянулась на своего бейми, взбиравшегося вслед за ней по дуплу. Ему нужно дать имя. А как тенду называют своих бейми! Надо будет спросить Укатонена и Анито, когда они сядут пировать. Все имена тенду имеют в основе смысловой знак. У бейми только один знак. У старейшин — два, у Укатонена — три. Джуна была почти уверена, что таким образом обозначается ранг тенду или его положение в обществе. Ее собственное имя не имело дополнительных слогов. Интересно, что это означает в смысле ее общественного положения? Может быть, она всего лишь приемное дитя Анито? А возможно, это и ничего не значило, поскольку она не тенду?
Вот и выход из дупла. Когда они вышли под проливной дождь, их встретило громкое поздравительное чириканье. Джуна осмотрелась. Старейшины и их бейми сверкали самыми радостными тонами. На мгновение ей почему-то показалось, что они находятся на странном биолюминесцентном острове, населенном троглодитами. Она улыбнулась этой дикой мысли и высветила на груди слова благодарности.
Анито и Укатонен сели. Джуна еще колебалась, не зная, куда ей надлежит садиться. Бейми взял ее за руку, подвел к месту на возвышении и сел рядом с ней.
— Я помогу тебе, — произнес он маленькими символами на тыльной стороне ладони. — Ты мой ситик. — Символы были немного размытые, но читались легко. Он научился владеть своей кожей очень быстро.
Джуна поняла, что ее бейми уже не ребенок. Он прожил несколько лет в джунглях — один, без всякой защиты. Ему пришлось сражаться с другими тинками, чтобы завоевать место в деревне Лайнан. Он все поставил на кон в отчаянной, невероятной игре, которая могла стоить ему жизни. Он уже знал лес и свой народ лучше, чем она может рассчитывать узнать когда-либо. Чему же она сможет научить этого маленького аборигена? Она положила свою ладонь рядом с его ладонью. Сконцентрировалась, чтобы слова появились на том же месте, что и у него.
— Я постараюсь стать тебе хорошим ситиком.
Тинка, который подавал еду, приглядывался к новому бейми, как будто хотел понять, как это тому удалось попасть в число избранных. Несмотря на недавнюю трапезу, бейми ел очень много. Джуна тоже успела проголодаться. Слияние всегда усиливало потребность в еде, особенно хотелось крахмалистой сладкой пищи. Очевидно, слияние сильно отражается на метаболизме.
Дождь чуть-чуть ослабел к тому времени, когда все кончили есть. Приготовленную пищу подавали в закрытых корзинах, только фрукты лежали прямо под дождем. Джуна подобрала последние кровавые кусочки мяса и зелени со своего листа, надеясь, что банкет близок к окончанию. Это был долгий день, полный разнообразных событий.
Анито подтолкнула ее. Когда Джуна подняла глаза, то сразу увидела, что жители деревни смотрят на нее с ожиданием.
— Они ждут, чтобы ты говорила, — сказала Анито.
— А что я скажу?
— Поблагодари за угощение, представь своего бейми. Сделай слова большими и постарайся говорить торжественно. Насколько сможешь. Не бойся, они многого не ждут. Все, что ты сделаешь, на них произведет впечатление.
— Это ж надо, — сказала вслух Джуна и поднялась.
Она поправила свой промокший головной убор и оглядела ожидающих аборигенов, озаренных бледным светом корзинок с грибками и еще более слабым сиянием, исходящим из дупла. Аборигены смотрели на нее, не шевеля ни единой мышцей.
— Спасибо вам, — сказала она, тщательно выбирая самые торжественные символы. — Я никогда за всю свою жизнь не видела такого прекрасного праздника. Деревня Нармолом приветствовала моего бейми, выказав при этом большую доброту. Я надеюсь, что вы найдете моего бейми смелым, и уверена, что вы поможете ему учиться.
Джуна села. Речь была ужасная, она даже на самый неопытный слух звучала неадекватно событию, но тенду приветствовали ее рябью одобрения. Укатонен жестом приказал бейми встать, чтобы все видели его.
— Это была хорошая речь, — сказал Укатонен маленькими символами.
Джуна покачала головой.
— Она была ужасна, но они от меня многого и не ждали.
— Она была вполне ничего, — заверил Джуну Укатонен. Джуна села и стала смотреть, что говорит ее бейми.
— Меня зовут ***. — Он говорил простыми крупными знаками. — Я благодарен моему ситику Иирин за дарованную мне жизнь. Я постараюсь быть хорошим бейми и буду учиться жить в гармонии с деревней Нармолом.
Он сел. Джуна проконсультировалась с компьютером насчет звукового аналога имени ее бейми. Его звали Моуки. Так он назвал себя сам, взяв символ, обозначавший насекомое, похожее на муравья, но с очень жгучим и опасным укусом. Джуна улыбнулась. Имя ей нравилось. Его было легко произносить вслух. А это будет иметь важное значение, когда вернется экспедиция. Ей потребуется любая помощь, чтобы решить проблемы, которые она навлекла на свою голову. Она потерла лоб. И чего это ей вздумалось усыновлять его?
Моуки прикоснулся к ее плечу. Она посмотрела на него и улыбнулась. Теперь она больше не одна. Невзирая на все, она рада, что усыновила его. Пять лет — долгий срок. Возможно, все решится само собой еще до прилета экспедиции. А пока она будет учиться быть хорошим ситиком.
16
Анито тяжело навалилась на кормовое весло, введя плот в полосу более быстрого течения главного русла реки. Первые пять дней жизни на реке были тихими и мирными. Они сопровождались празднованием встреч и торговлей с жителями других деревень, тоже спускавшимися вниз по течению. Завтра они подойдут к первому большому порогу. Местность вокруг становилась все более холмистой, хотя и заметно понижалась в направлении океана. Течение убыстрялось, белые клочья пены окаймляли берега встречающихся островов. Анито загляделась на Моуки и Иирин, сидевших на носу плота. Новые бейми всегда нуждаются в непрерывном внимании и контакте со своим ситиком. Иногда это утомляет ситика. Анито ожидала, что Иирин устанет от того, что ее бейми требует ее непрерывного присутствия, но, видимо, ей очень по душе такое внимание.
Иирин образец ситика во всем, кроме одного — она все еще пятится в страхе от аллу-а. Отказ Иирин от слияния доставлял Моуки боль и очень смущал.
Иирин следует научиться правильному слиянию, думала Анито, испытывая определенное раздражение. Укатонен обещал научить ее, каким образом можно победить страх Иирин перед слиянием. Моуки нуждается в слиянии с ситиком, чтобы быть в гармонии с самим собой и всем миром. Аллу-а нужен ему так же, как нужны еда, питье и воздух.
Моуки вытащил из своего мешка водонепроницаемую сумочку, сделанную из пропитанного воском плавательного рыбьего пузыря. В них обычно держат всякие принадлежности для ловли рыбы.
— Давай наловим рыбы, — предложил он Иирин.
Иирин позеленела, высказывая всяческое одобрение этой идее.
— Может, нам удастся наловить еще той сладкой рыбы, — сказала она. — Ужасно вкусная.
Анито ответила отрицанием.
— Вернее всего, нет. Течение слишком быстрое. Сладкая рыба живет в тихих водах.
Моуки и Иирин устроились на корме плота. Моуки достал леску и внимательно наблюдал, как Иирин привязывает к ней костяной крючок. Когда она кончила эту работу, он тщательно проверил узел, и кожа его потемнела — знак одобрения.
— Очень хорошо, — сказал он своему ситику, — на этот раз крючок привязан хорошо и крепко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Но я так мало знаю! — воскликнула Иирин. — Я не умею охотиться и не знаю, что можно есть, а что нельзя.
— Вот и пришло время учиться этому, — ответил Укатонен. — Я помогу тебе по возможности, Анито — тоже. Ты ее атва, и она должна о тебе заботиться. Но, — продолжал он, заметив вспышку протеста Анито, — ты тоже должна научиться нести свою долю ответственности, Иирин. Ты ведь теперь что-то вроде тенду. Умеешь думать самостоятельно. И есть предел тому, что должна делать для тебя Анито.
— Я понимаю большую часть того, что ты говоришь, эн, но я до сих пор не знаю, что такое атва. А я не могу соглашаться с тем, чего не понимаю.
Укатонен погладил подбородок, обдумывая ответ. И он, и Анито уже пытались объяснить это Иирин, но потерпели неудачу.
— Что ты знаешь об атвах? — спросил он.
— Я знаю, что каждый тенду имеет атву или принадлежит к какой-то атве. Знаю, что многие растения и животные — часть атвы. Знаю, что есть много правил, касающихся атвы, что многие животные или растения не могут употребляться в пищу из-за этих правил.
Укатонен кивнул.
— Каждый старейшина выбирает себе часть мира, за которой он будет присматривать. Эта часть мира и есть его атва. Он заботится о том, чтобы эта часть мира находилась в гармонии и в равновесии с другими частями мира. Твой народ — новая часть этого мира. Анито избрана, чтобы присматривать за этой новой атвой. Она должна привести твой народ в гармонию с миром. Теперь ты поняла?
— Думаю, что поняла больше, но не все, эн. Я не растение и не животное. Я человек, личность. То, чего хочу я или мой народ, должно быть выслушано.
Уши Анито прилипли к голове от удивления.
— То, что ты утверждаешь, — невозможно. Ты ешь, ты пьешь, ты испражняешься. Как ты можешь утверждать, что ты не животное?
— Да, — ответила Иирин. — Я животное, мой народ — животные, но мы отличаемся от других животных тем, что изменяем мир, в котором живем. Мы создаем вещи.
Уши Анито растопырились. Это новое существо, видимо, верит, что оно не зависит от мира, в котором живет!
— Другие животные тоже изменяют мир, — сказал Укатонен. — Даже растения привносят в него изменения.
— Но ваш народ и наш народ отличны от прочих животных. Мы решаем, как менять мир. Кроме того, ваш мир теперь не один. Ваш мир и наш мир соприкоснулись, и они будут изменять друг друга. А наши миры очень разные.
— Тем больше оснований, чтобы кто-то приглядывал за вами, направляя изменения.
Иирин покачала головой.
— Все не так просто. Это не такое дело, которое может осуществить один человек.
— Анито будет первой из многих. Я надеюсь, что твой бейми тоже изберет твой народ в качестве своей атвы, когда станет старейшиной.
Анито наклонилась вперед.
— А как твой народ держит в равновесии свой мир? — спросила она.
Иирин покачала головой.
— Не уверена, что смогу объяснить. Мой народ и твой народ слишком различны…
В эту минуту раздался гулкий звук, вызванный ударами по опорным корням дерева. Это означало, что пир начинается. Вошла Нинто с охапкой венков. Анито помогла украсить ими головы Иирин и ее бейми. Взяв венок, связанный из цветов и украшенный множеством нитей из сверкающих и переливающихся голубых жуков, они водрузили это сооружение на голову Иирин. Ядовитые железы на спине Анито напряглись, когда она заглянула в странные, глубоко посаженные глаза Иирин с их маленькой коричневой радужкой и крохотными круглыми зрачками. Анито припомнила странные эмоции, возникшие в ней сегодня при пробуждении бейми. Сможет ли она когда-нибудь привести это странное существо в гармонию с миром? Она поглядела на нового бейми. Всюду, где только появляется Иирин, всюду возникают сложности. Может, было бы лучше, если бы это существо умерло до возвращения своего народа? Может быть, ее народ тогда оставил бы в покое народ Анито? И тогда она могла бы вернуться к жизни простой деревенской старейшины?
— Спасибо, — сказала Иирин, когда Анито кончила поправлять венок на ее голове.
Анито отвернулась. Иирин поломала ее жизнь, но несмотря на это, было в этом существе что-то, что влекло к себе Анито. И как было бы хорошо, если б этого не было!
Джуна последовала за Укатоненом и Анито вверх по дуплу, направляясь на праздник. Шел сильный дождь. Ее венок уже успел пропитаться водой и здорово отяжелел. Она попыталась не думать о нанизанных на веревочки жуках, которые щекотали ей шею и спину. Ей показалось, что они шевелятся, ее передернуло, и венок сдвинулся назад. Ей понадобилось напрячь всю волю, чтобы не сорвать его с головы.
Насекомые никогда не принадлежали к числу любимцев Джуны. Как биолог она предпочитала более крупных животных, особенно млекопитающих. Джуна тяжело вздохнула. Не на ту планету она попала. На этой планете к млекопитающим ближе всего стояли теплокровные сумчатые птицы, жившие на северном континенте. Она улыбнулась, вспомнив крупных глупых травоядных птиц, покрытых пятнистым взъерошенным оперением. Если исключить их противную привычку извергать содержимое своих желудков на любой испугавший их предмет, то они казались глупыми, но очаровательными; особенно их малыши, высовывавшие свои головенки из сумок, обращенных отверстием назад.
Обязательно надо будет закаталогизировать насекомых из ее головного убора, когда найдется свободное время. В последние месяцы проблемы выживания настолько вышли на первый план, что было не до науки. Ее долг перед коллегами требовал, чтобы она начала что-то делать и для них. Вообще было бы хорошо иметь за спиной солидный научный багаж к тому времени, когда станет известно, что она усыновила ребенка аборигенов.
Она оглянулась на своего бейми, взбиравшегося вслед за ней по дуплу. Ему нужно дать имя. А как тенду называют своих бейми! Надо будет спросить Укатонена и Анито, когда они сядут пировать. Все имена тенду имеют в основе смысловой знак. У бейми только один знак. У старейшин — два, у Укатонена — три. Джуна была почти уверена, что таким образом обозначается ранг тенду или его положение в обществе. Ее собственное имя не имело дополнительных слогов. Интересно, что это означает в смысле ее общественного положения? Может быть, она всего лишь приемное дитя Анито? А возможно, это и ничего не значило, поскольку она не тенду?
Вот и выход из дупла. Когда они вышли под проливной дождь, их встретило громкое поздравительное чириканье. Джуна осмотрелась. Старейшины и их бейми сверкали самыми радостными тонами. На мгновение ей почему-то показалось, что они находятся на странном биолюминесцентном острове, населенном троглодитами. Она улыбнулась этой дикой мысли и высветила на груди слова благодарности.
Анито и Укатонен сели. Джуна еще колебалась, не зная, куда ей надлежит садиться. Бейми взял ее за руку, подвел к месту на возвышении и сел рядом с ней.
— Я помогу тебе, — произнес он маленькими символами на тыльной стороне ладони. — Ты мой ситик. — Символы были немного размытые, но читались легко. Он научился владеть своей кожей очень быстро.
Джуна поняла, что ее бейми уже не ребенок. Он прожил несколько лет в джунглях — один, без всякой защиты. Ему пришлось сражаться с другими тинками, чтобы завоевать место в деревне Лайнан. Он все поставил на кон в отчаянной, невероятной игре, которая могла стоить ему жизни. Он уже знал лес и свой народ лучше, чем она может рассчитывать узнать когда-либо. Чему же она сможет научить этого маленького аборигена? Она положила свою ладонь рядом с его ладонью. Сконцентрировалась, чтобы слова появились на том же месте, что и у него.
— Я постараюсь стать тебе хорошим ситиком.
Тинка, который подавал еду, приглядывался к новому бейми, как будто хотел понять, как это тому удалось попасть в число избранных. Несмотря на недавнюю трапезу, бейми ел очень много. Джуна тоже успела проголодаться. Слияние всегда усиливало потребность в еде, особенно хотелось крахмалистой сладкой пищи. Очевидно, слияние сильно отражается на метаболизме.
Дождь чуть-чуть ослабел к тому времени, когда все кончили есть. Приготовленную пищу подавали в закрытых корзинах, только фрукты лежали прямо под дождем. Джуна подобрала последние кровавые кусочки мяса и зелени со своего листа, надеясь, что банкет близок к окончанию. Это был долгий день, полный разнообразных событий.
Анито подтолкнула ее. Когда Джуна подняла глаза, то сразу увидела, что жители деревни смотрят на нее с ожиданием.
— Они ждут, чтобы ты говорила, — сказала Анито.
— А что я скажу?
— Поблагодари за угощение, представь своего бейми. Сделай слова большими и постарайся говорить торжественно. Насколько сможешь. Не бойся, они многого не ждут. Все, что ты сделаешь, на них произведет впечатление.
— Это ж надо, — сказала вслух Джуна и поднялась.
Она поправила свой промокший головной убор и оглядела ожидающих аборигенов, озаренных бледным светом корзинок с грибками и еще более слабым сиянием, исходящим из дупла. Аборигены смотрели на нее, не шевеля ни единой мышцей.
— Спасибо вам, — сказала она, тщательно выбирая самые торжественные символы. — Я никогда за всю свою жизнь не видела такого прекрасного праздника. Деревня Нармолом приветствовала моего бейми, выказав при этом большую доброту. Я надеюсь, что вы найдете моего бейми смелым, и уверена, что вы поможете ему учиться.
Джуна села. Речь была ужасная, она даже на самый неопытный слух звучала неадекватно событию, но тенду приветствовали ее рябью одобрения. Укатонен жестом приказал бейми встать, чтобы все видели его.
— Это была хорошая речь, — сказал Укатонен маленькими символами.
Джуна покачала головой.
— Она была ужасна, но они от меня многого и не ждали.
— Она была вполне ничего, — заверил Джуну Укатонен. Джуна села и стала смотреть, что говорит ее бейми.
— Меня зовут ***. — Он говорил простыми крупными знаками. — Я благодарен моему ситику Иирин за дарованную мне жизнь. Я постараюсь быть хорошим бейми и буду учиться жить в гармонии с деревней Нармолом.
Он сел. Джуна проконсультировалась с компьютером насчет звукового аналога имени ее бейми. Его звали Моуки. Так он назвал себя сам, взяв символ, обозначавший насекомое, похожее на муравья, но с очень жгучим и опасным укусом. Джуна улыбнулась. Имя ей нравилось. Его было легко произносить вслух. А это будет иметь важное значение, когда вернется экспедиция. Ей потребуется любая помощь, чтобы решить проблемы, которые она навлекла на свою голову. Она потерла лоб. И чего это ей вздумалось усыновлять его?
Моуки прикоснулся к ее плечу. Она посмотрела на него и улыбнулась. Теперь она больше не одна. Невзирая на все, она рада, что усыновила его. Пять лет — долгий срок. Возможно, все решится само собой еще до прилета экспедиции. А пока она будет учиться быть хорошим ситиком.
16
Анито тяжело навалилась на кормовое весло, введя плот в полосу более быстрого течения главного русла реки. Первые пять дней жизни на реке были тихими и мирными. Они сопровождались празднованием встреч и торговлей с жителями других деревень, тоже спускавшимися вниз по течению. Завтра они подойдут к первому большому порогу. Местность вокруг становилась все более холмистой, хотя и заметно понижалась в направлении океана. Течение убыстрялось, белые клочья пены окаймляли берега встречающихся островов. Анито загляделась на Моуки и Иирин, сидевших на носу плота. Новые бейми всегда нуждаются в непрерывном внимании и контакте со своим ситиком. Иногда это утомляет ситика. Анито ожидала, что Иирин устанет от того, что ее бейми требует ее непрерывного присутствия, но, видимо, ей очень по душе такое внимание.
Иирин образец ситика во всем, кроме одного — она все еще пятится в страхе от аллу-а. Отказ Иирин от слияния доставлял Моуки боль и очень смущал.
Иирин следует научиться правильному слиянию, думала Анито, испытывая определенное раздражение. Укатонен обещал научить ее, каким образом можно победить страх Иирин перед слиянием. Моуки нуждается в слиянии с ситиком, чтобы быть в гармонии с самим собой и всем миром. Аллу-а нужен ему так же, как нужны еда, питье и воздух.
Моуки вытащил из своего мешка водонепроницаемую сумочку, сделанную из пропитанного воском плавательного рыбьего пузыря. В них обычно держат всякие принадлежности для ловли рыбы.
— Давай наловим рыбы, — предложил он Иирин.
Иирин позеленела, высказывая всяческое одобрение этой идее.
— Может, нам удастся наловить еще той сладкой рыбы, — сказала она. — Ужасно вкусная.
Анито ответила отрицанием.
— Вернее всего, нет. Течение слишком быстрое. Сладкая рыба живет в тихих водах.
Моуки и Иирин устроились на корме плота. Моуки достал леску и внимательно наблюдал, как Иирин привязывает к ней костяной крючок. Когда она кончила эту работу, он тщательно проверил узел, и кожа его потемнела — знак одобрения.
— Очень хорошо, — сказал он своему ситику, — на этот раз крючок привязан хорошо и крепко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78