Укатонен тоже встал и коснулся ее плеча.
— Благодарю тебя, кене.
Они постояли молча, ощущая какую-то неловкость. Потом Укатонен сказал:
— Я думаю, это соревнование может принести пользу твоей атве.
— Каким образом?
— Прежде чем привести эту атву в гармонию с миром, ты должна привести эту деревню в гармонию с этим существом. Тогда, когда вернется народ Иирин, к нему отнесутся хорошо. Деревенские считают Иирин глупой и ленивой, но мы знаем, что она не такова. Деревня должна научиться относиться к Иирин с уважением. Если она выиграет соревнование по вскапыванию земли, они станут уважать ее силу.
— А что, если она проиграет, эн?
— Ну, тогда надо, чтобы она проиграла совсем немножко. Если она заставит их как следует попотеть, ее зауважают все равно.
11
Только Джуна успела привыкнуть к успокаивающей рутине работы по подготовке почвы, как Укатонен и Анито известили ее, что она должна будет принять участие в состязании по рыхлению земли с двумя самыми сильными бейми деревни.
Джуна сидела на корточках, прислонившись к стене своей комнаты. Последние восемнадцать дней она работала без устали, выкладываясь до предела. И хотя ни Анито, ни Укатонен не требовали от нее таких усилий, как деревенские, она все равно работала с предельным напряжением. Устала она бесконечно.
— Нет, — сказала она. — Этого я делать не стану.
— Но ты должна, — настаивала Анито. — Укатонен и я договорились с Лалито, что состязания состоятся.
Джуна покачала головой. Ее включили в эту гонку так, будто она бессловесное животное. Надо положить конец такому обращению с ней.
— Это вы договорились. Не я. Я не хочу, я… — Она поискала слово. — Я не тинка. Я не ваша. Поняли? — И она позволила красному пятну гнева расплыться на своей коже.
Укатонен прикоснулся к плечу Джуны.
— Деревенские обращаются с тобой плохо, верно?
Джуна кивнула. Ее кожа приобрела еще более густой кирпичный цвет недовольства.
— Если выиграешь состязание, будешь им нравиться больше. Они перестанут тебя презирать. Поняла?
Джуна подумала. Ей необходимо завоевать уважение деревни, пока экспедиция не вернулась. Если деревенские узнают получше и начнут уважать одного человека, может, они скорее забудут и простят то, что было раньше? Состязание поможет завоевать ей уважение, но лишь при том условии, что она его выиграет. К сожалению, при нынешнем ее состоянии она физически не способна победить в такой гонке. Не сможет даже довести ее до конца. Ведь и обычную дневную работу она еле-еле выдерживает.
— Не получится у меня. Работаю восемнадцать дней без отдыха. Устала. Нужен отдых.
Укатонен дернул подбородком, обдумывая слова Джуны.
— Ты должна проработать до конца месяца. Таков договор, — напомнил он ей.
Анито прикоснулась к его плечу.
— Возьмем другую работу. Легче. И не там, где нас могут видеть деревенские, — предложила она. Потом повернулась к Джуне: — Поняла?
Джуна подумала. Есть шанс отдохнуть. Весьма соблазнительно.
— Может, смогу состязаться, если отдохну, — ответила она.
Лавандовая рябь глубокого облегчения окрасила тела обоих туземцев. «Для них это тоже важно», — подумала Джуна. Значит, придется постараться победить.
На следующий день Укатонен увел их далеко в лес собирать семена. Они занимались этим с час, потом сделали гнездо на ветках дерева. Анито отправилась на охоту, а Укатонен принялся кормить Джуну медом и фруктами. Он заставлял ее есть до тех пор, пока она не почувствовала — еще немного, и она лопнет. Затем Джуна уснула и проснулась уже после полудня. Анито и Укатонен снова покормили ее медом, мясом и фруктами. Домой вернулись затемно и снова накормили Джуну досыта. Джуну потянуло ко сну, да так внезапно, что она подумала, не напичкали ли ее наркотиками. Однако она слишком устала, чтобы спрашивать об этом. Джуна уснула, не успев даже прикрыться листьями.
Она спала долго — чуть ли не до середины первой половины дня. Проснувшись, Джуна обнаружила, что ее ожидает обильный завтрак. Она ела, пока не утомилась. Как раз когда она кончила завтракать, в комнату вошла Анито с охапкой стеблей тростника, похожего на бамбук.
Джуна потянулась, проверяя работу мышц. Чувствовала она себя куда лучше. Мышцы еще болели, но это была не та закаменевшая боль усталости, что проникала даже в кости. Она ощущала себя такой энергичной, какой не была уже несколько недель, несмотря на то, что только что наелась до отвала.
— Как чувствуешь? — спросила Анито, когда Джуна, прислонившись к стене, начала упражнять свои ахиллесовы сухожилия.
— Лучше. Не такая усталая.
— Состязаться сможешь?
— Может быть.
— Хочешь слияния? Слияние даст тебе силу.
Джуна задумалась. Очень соблазнительно. Если она согласится на слияние, то начнет состязание в хорошем состоянии. Однако ведь надо, чтобы она выиграла его только благодаря собственным силам и собственному умению. Тогда она получит еще больший приз — заслужит уважение деревенских.
— Нет, — ответила она. — Не стану соединяться. Нехорошо. Я выиграю сама. Поняла?
— Я поняла, — ответила Анито.
Вошел Укатонен, неся связки веревок и крепких длинных стеблей; он тут же принялся отбирать камышинки, поднося их к глазам, чтобы определить прямизну ствола. Анито села рядом с ним на корточки и позвала Джуну.
— Мы сделаем мотыгу для состязания.
Джуна подняла мотыгу, с помощью которой она обрабатывала сожженные земли. Мотыга была прочная, но жутко примитивная — напоминала палку с развилкой на конце. Джуна вспомнила U-образный культиватор, которым она орудовала на отцовском огороде. Он мог выворачивать пласт почвы в три раза больший, чем этот, при вдвое меньшей затрате сил.
— Должна ли моя мотыга быть по форме такой же, как эта? — спросила Джуна. У нее родилась новая мысль. — Могу ли я воспользоваться другим орудием?
Идея была опасная, так как, во-первых, Джуну могла постигнуть неудача, а во-вторых, это было нарушением правил Контакта. Если идея сработает, Джуна завоюет уважение местных людей, которым экспедиция нанесла такой ущерб. Если не сработает, что ж, они и так не слишком-то любят Джуну. А правила Контакта она все равно ежедневно нарушает. К тому времени, когда люди Исследовательского управления вернутся, чтобы подобрать ее, это нарушение будет всего лишь одним из множества других, совершенных, чтобы выжить.
— Лалито не говорила, что нельзя, — ответил Укатонен, подумав.
— Если мы сделаем его пошире и приделаем вторую рукоятку, вот тут и тут поставим крепления и изменим… Как вы его называете? — спросила Джуна, указывая на острые зубцы примитивного культиватора.
**** — изобразила на своей коже нужный символ Анито. Компьютер Джуны, стоявший рядом, записал новый символ и стал подыскивать ему фонетический аналог.
— …Изменим зубцы **** вот так, — использовала Джуна слово Анито. — Тогда мотыга будет куда лучше. — И она вызвала на своем животе грубый рисунок того, что решила создать.
— Слишком большой, а рукоятки слишком близко одна от другой.
— Не для меня, — сказала Джуна, поднимаясь во весь рост и протягивая руки, чтобы напомнить туземцам, что она выше их, а руки у нее короче.
— Ладно, мы сделаем, как ты говоришь, — сказал Укатонен.
Весь остальной день они мастерили культиватор, делая перерывы только на отдых и еду. Туземцы продолжали пичкать Джуну едой, а она просто не могла поверить тому, что может съесть столько. Что ж, ей годится любая помощь, лишь бы выиграть состязание.
Часа за два до заката они кончили возиться с культиватором, отнесли его на берег речки и опробовали на мягком иле возле уреза воды. На Укатонена и Анито огромное впечатление произвело то, какой пласт ила мог сразу перевернуть культиватор и как легко с ним было управляться. Джуна почувствовала себя увереннее. Они ополоснули культиватор в воде и отнесли обратно в деревню. Джуна опять сытно подзакусила, главным образом медом, морскими водорослями и крахмалистой кашицей, изготовленной из ягод широколиственного речного растения.
Кончив есть, Джуна немного повозилась со своим компьютером, а затем зарылась в теплую от гниющих листьев подстилку. «Я уже стала привыкать к этому», — подумала она, засыпая. Согласно показаниям компьютера, температура воздуха тут почти все время была около семидесяти по Фаренгейту, то есть была достаточно прохладной, чтобы Джуна могла радоваться влажному теплу своей постели. Сухие чистые простыни и одеяла существовали лишь в мечтах, равно как и горячая еда. Как же ей хотелось поесть чего-нибудь жареного или вареного! Она уснула, и во сне ей привиделся дымящийся кускус из сочных кусков баранины; совсем такой, какой готовила ее мать!
Анито разбудила их на заре. Шел упорный мелкий дождик, так что состязание должно было начаться рано. Все трое отправились к выжженному участку леса. Деревенские уже собрались там, с любопытством поглядывая, как Джуна развязывает и собирает невиданное устройство. Затем толпа расступилась перед Лалито, за которой следовали двое бейми, с которыми предстояло сразиться Джуне. Она в смятении воззрилась на них.
Мышцы вздувались и перекатывались на их плечах. Они совсем не походили на тех бейми, которых она видела до сих пор. Темно-охряная краска тревоги прошла по телу Анито. Укатонен коснулся ее плеча, и они принялись о чем-то совещаться. Потом Анито подошла к Джуне.
— Они накачали мускулы этим бейми. Ты все еще хочешь соревноваться?
Джуна поглядела на мощных бейми, окруженных толпой селян. Один из селян бросил на нее косой взгляд. Рябь нескрываемого злорадства вспыхнула на его коже, а потом он повернулся к ней спиной, чтобы продолжить восхвалять и ободрять бейми, с которыми ей предстояло соперничать. Внезапная вспышка ярости прогнала прочь все сомнения. Джуна сжала рукояти своего культиватора. Она не собирается больше сносить презрение деревенских! Она сегодня победит! Обязательно победит! Мускулы или нет, но до конца состязания ни один бейми не сможет получить помощи от своих старейшин. Значит, состязаться будут ее сила и выносливость с их выносливостью и силой. Пусть им там накачали мышцы! Зато у нее культиватор! А значит, физическая сила против техники!
Джуна просигналила свое согласие.
— Хорошо, — сказала Анито. — Пошли.
Джуна подняла свой культиватор и пошла туда, где вся деревня толпилась вокруг своих фаворитов. Джуна остановилась перед вождем деревни. Укатонен вышел вперед и обратился к Лалито с торжественной речью. Из того, что могла понять Джуна, и из жестов, которые он делал в сторону нового культиватора, она заключила, что он говорит об этом орудии. Лалито выслушала и задала несколько вопросов. Потом высветила знак согласия.
Джуна бросила взгляд на Анито, прося о переводе.
— Лалито говорит, ты можешь работать со своим культиватором.
Речь была куда длиннее. Джуна подумала, что те двое сказали друг другу гораздо больше. Хотя запас слов у нее был мал, Джуна довольно хорошо улавливала эмоциональную окраску разговоров, передаваемую игрой тонов на коже туземцев. Она была уверена, что там с обеих сторон имел место обмен саркастическими репликами.
— Спасибо, кене, — произнесла она, обращаясь к Лалито. — А как будет вестись состязание?
— Вы начнете вон оттуда, где начинается невскопанная полоса, и будете копать, пока или небо не очистится от туч, или солнце не зайдет. Твои противники будут работать по одному. Когда один устанет, его сменит другой. Ты все поняла? — закончила Лалито.
Джуна ответила, выбирая самые сложные формы речи. Уши Лалито поднялись в изумлении. Джуна подняла свое орудие, тая в уголках губ легкую улыбку. Она отправилась туда, откуда начиналось состязание.
— Работай хорошо! — сказала Анито. Ее голубая расцветка кожи выражала уверенность и поддержку.
— Постараюсь, — ответила Джуна.
Анито дала ей фляжку сладкой медовой воды. Джуна напилась и повесила флягу через плечо. Потом стала ждать сигнала, держа культиватор наготове.
Оба бейми получали последние советы от своих старейшин. Один из них взял свою мотыгу и подошел к Джуне.
Лалито и Укатонен стояли по обеим сторонам соревнующихся. Оба подняли руки.
— Начинайте! — скомандовали они хором.
Джуна вонзила зубцы в мягкую землю у стартовой черты, положила ногу на поперечину и с силой нажала на рукояти. Зубцы поднялись и взломали крепкую корку снизу. Удар, крупные комья раздавлены. Она подняла культиватор и снова вонзила его в землю.
Рябь интереса побежала по зрителям подобно охряному пыльному облаку, когда они увидели, как легко Джуна переворачивает большие пласты земли. Бейми тоже глянул через плечо и потемнел от тревоги, заметив, сколько земли она уже успела поднять. Он принялся копать еще быстрее. Джуна улыбнулась и продолжала заниматься своим делом.
Движения культиватором вверх-вниз стали автоматическими. Джуна впала в своего рода рабочий транс, как это обычно случалось с ней дома, когда она вскапывала отцовский огород.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78