Плечи животного приподнялись и тут же опустились. Оно потрясло головой, потом показало на солнце и движением руки провело широкую дугу, кончавшуюся на востоке. Затем показало на себя и похлопало по земле.
Анито постаралась проникнуть в смысл жестов существа. Оно хочет остаться здесь. Анито кивнула, чтобы показать, что поняла. Потом сказала, что пойдет на поиски еды, после чего вернется. Животное качнуло головой и прислонилось к серебристому дереву, закрыв глаза. Анито же пошла назад по страшному сожженному лесу. Лавандовая рябь облегчения омыла ее тело, когда она снова оказалась под покровом сумеречной прохладной безопасности живого леса. Счастье еще, что сожженная полоса леса лежит на самой окраине территории, принадлежащей Лайнану. Поэтому Анито сможет охотиться на ничейных землях, не боясь нарушить равновесие деревенских атв. Достаточно и того ущерба, который нанесли равновесию эти новые твари. Анито вскарабкалась на покрытое красной корой дерево тавирра и помчалась в глубь диких джунглей в надежде раздобыть еды.
Дичи тут было куда меньше, чем ожидала Анито. Видимо, деревня сменила охотничьи угодья, с целью поскорее залечить ущерб, нанесенный деревенской территории. Анито поставила несколько силков, насобирала спелых ягод йерры и накопала съедобных корешков. В силки попала парочка наземных лингов. Она скептически оглядела этих птичек. Уж очень они малы, хотя другого-то все равно ничего нет. К тому времени, когда она вернулась на опушку леса с едой, уже спустилась ночь.
Тварь отказалась покинуть свое дерево из мертвого камня, чтобы поесть, Анито же казалось, что есть посреди всего этого разорения просто нельзя. От одной только мысли об этом глотка у Анито пересыхала, и ее словно перехватывало тугой петлей. Она выложила часть еды на землю и снова ушла в лес.
Там Анито устроилась на развилке ветвей наполовину обгоревшего дерева, чтобы поесть и одновременно следить за поведением непонятной твари. Некоторое время Анито наблюдала за ней, как вдруг услышала звуки, доносящиеся от дерева из мертвого камня. Анито поползла по своей ветке вперед, чтобы получше рассмотреть, что там происходит. Тварь явно была чем-то обеспокоена и возилась с прямоугольной корзиной или ящиком, стоявшим у основания мертвого дерева.
Анито спрыгнула на землю и тихонько направилась к дереву из камня. Ящик бормотал, как бормочет вода в ручье, обтекая камни. Бормотание ящика было похоже на те звуки, которые издает сама тварь, но только октавой ниже. Тварь долго слушала, а потом стала издавать такие же звуки, обращаясь к ящику.
Анито смотрела и старательно вслушивалась. Что же такое делает эта тварь? Может, это часть ее брачного ритуала? Но возможны ли брачные игры с ящиком? В этом нет никакого смысла…
Впрочем, тварь всегда издает звуки. Особенно много таких звуков она произносит для странного, наполовину живого говорящего камня, который всегда таскает с собой, и камень ей отвечает. Тварь издавала звуки для камня, а он потом говорил с ней и с Укатоненом на языке кожи. Потом они разговаривали с этим животным на языке кожи, а ящик снова издавал звуки. Может, это какая-то форма общения? Если так, то очень малоэффективная. Она вспугнет любое существо, к которому ты подкрадываешься, и оповестит опасного хищника о том, где ты находишься.
Анито вернулась в свое убежище в джунглях, чтобы обдумать эту странную мысль. Она уселась на ветке, продолжая наблюдать за действиями животного. Да, там происходит нечто странное. Как может мертвый предмет — ящик — разговаривать? Он ведь даже не полуживой, как говорящий камень! Может, в нем кто-то сидит? Какое-то животное? Но Анито еще никогда не приходилось слышать, чтобы животные издавали такие звуки. А может, эта тварь изловила духа, о каких говорится в старых сказках?
На соседней ветви неслышно возник Укатонен.
— Как Иирин? — спросил он крупными символами, чтобы они были видны сквозь густой туман и предрассветные сумерки.
— Новая тварь в порядке.
Энкар перепрыгнул на ветку Анито.
— Узнала ты, где ее народ?
— Нет. Но я думаю, что звуки, которые она издает, все равно что речь кожи. Она говорит ящику, а ящик ей отвечает. Но как может разговаривать мертвая вещь вроде ящика, эй?
— Не знаю, — ответил Укатонен в лилово-розовых тонах недоумения. Потом он долго сидел молча, с полузакрытыми глазами, погруженный в раздумье.
Наконец, не в силах больше сдерживаться, Анито прикоснулась к его руке.
— Что происходит, эн? — спросила она. — Что это такое? Может, это духи, как в сказках?
— Не знаю, кене, — ответил он. — Я прожил большую жизнь, но с духами не встречался. Духи живут здесь, — и он указал на лоб. — А не среди нас.
— Но тогда что же она делает?
— Возможно, Иирин и в самом деле говорит со своим народом.
Анито окрасилась в красновато-коричневый цвет сомнения.
— Как это может быть? Она же сказала, что ее народ очень далеко?
— Не знаю, — признался Укатонен, — но ты же видела тот странный говорящий камень, с которым она все время играет? Я не знаю, как он работает, но он говорит и на языке Иирин, и на нашем. Я много разговаривал с жителями поселка прошлой ночью. Они сказали, что у этих созданий было много мертвых-но-живых вещей вроде того ящика и они совершали непонятные поступки.
От мертвого каменного дерева снова донеслись звуки. Анито и Укатонен наклонились вперед, чтобы разобрать хоть что-то сквозь густой утренний туман. Потом оба спрыгнули на землю и подкрались ближе. Их кожа приобрела печальный цвет обволакивающего их тумана. Их животное было полностью погружено в странные звуки, доносившиеся из ящика. Можно было бы смело подойти вплотную, с раздражением подумала Анито, и эта тварь ничего не заметила бы, пока ее не тронули рукой. Ящик говорил долго. Постепенно стал расходиться туман. Укатонен коснулся плеча Анито и мотнул головой. Бесшумные, как туман, они вернулись в джунгли. За все это время тварь даже не подняла головы. Когда они достигли деревьев, Укатонен показался Анито каким-то притихшим. Он уселся на корточки, весь погруженный в свои думы, а его глаза ни на минуту не отрывались от фигуры, согнувшейся возле дерева из мертвого камня. Наконец он мигнул, встряхнулся и поглядел на Анито.
— Мне стоило большого труда поверить кое-каким байкам жителей деревни, но теперь… — Он помолчал. Его кожа вспыхнула несколько раз, как будто он искал продолжение фразы. — Не знаю, что и думать, — проговорил он наконец. — Все это так странно. — Его кожа окрасилась в слабый оранжевый тон — признак страха. Анито почувствовала, как напряглись ядовитые железы в красных полосах на ее спине.
Укатонен поднял свой мешок для собирания еды.
— Я захватил с собой немного пищи. Присматривай за Иирин. А сегодня вечером приведи ее в деревню. Хочу, чтобы старейшины хорошенько ее разглядели.
Анито согласно засветилась и уселась на развилке ветвей так, чтобы все время видеть свою атву. Та все еще сгибалась под странным деревом из мертвого камня, не обращая внимания на пышущее жаром солнце и полное отсутствие тени. Анито вдруг обнаружила, что пристально всматривается в небо, приглядываясь, не мелькнет ли где черная тень коираха. Они обычно охотятся по утрам, до того как начнут собираться тучи. Конечно, ее атва была защищена деревом из камня цвета смерти, под которым она сидела, но Анито все равно беспокоилась. Однако небо, сохранявшее пока цвет голубого сланца, оставалось чистым и таким ослепительным, что у Анито заболели глаза. По мере того как солнце поднималось, жар, исходивший от сожженной равнины, усиливался. Радужные переливы воздуха плясали над черным пеплом. Кожа Анито начала сохнуть, в горле першило от жажды. Долг заставлял ее торчать в этом жарком и сухом месте, хотя ее все сильнее манила сумеречная прохлада лесных дебрей. Сидеть на ветке тоже стало неудобно. И как эта тварь выносит такую жару и такое ослепительное сияние?
Наконец тварь поднялась и пошла к лесу. Анито с тревогой посмотрела на бледное, пышущее жаром небо, но снова не увидела никаких признаков коирахов. Впрочем, это отнюдь не означало отсутствия опасности. Иногда коирахи возникали совершенно неожиданно из пустого неба. К счастью, эти крупные летающие рептилии были немногочисленны и днем предпочитали выискивать добычу на верхних ветках деревьев.
Тварь благополучно достигла леса. Она уселась на ветке с несчастным видом и отчаянно чесалась, когда Анито вскарабкалась к ней.
— Человеки пришли? — спросила Анито.
Животное кивнуло.
— Когда человеки пришли? — Животное снова покачало головой и бессмысленно развело руками. — Не знаешь, что ли? — спросила Анито. — Ты же столько времени болтала с ними?
Тварь снова помотала головой. Анито поняла: она ничего не слышала. Она слишком занята почесыванием, чтобы следить за разговором. Анито осмотрела ее кожу. Кожа сухая и тусклая — явный признак серьезного солнечного ожога.
— Кожа плохо. Нельзя ходить, пока дождь не пойдет.
Тварь снова покачала головой.
Желтые полосы нетерпения потекли по спине Анито. Если кожа этой твари обгорела сильно, то она перестанет защищать от всяких других болезней. Анито синтезировала лекарство от ожога в своей аллу-а и размазала его по спине этого занудливого создания. Затем протянула ему пищу и заставила оставаться в прохладном лесном сумраке до тех пор, пока не пошел дождь.
Когда дождь пошел, животное снова вернулось к своему серебристому дереву из мертвого камня. Оно оставалось там, слушая и разговаривая с ящиком, стоявшим у подножия «дерева», пока не стемнело. Анито встретила тварь на опушке и повела по следу, проложенному для них Укатоненом, чтобы показать дорогу в деревню Лайнан.
Анито ощутила враждебность деревенских сразу же, как только они достигли их дерева. Пчелы тилан вились вокруг них, явно не доверяя их незнакомому запаху. Приветствия старейшин были сдержанны и даже оскорбительно официальны. Тем не менее Анито ответила им со всей вежливостью, которую они заслужили своим положением. Но ни на вес перышка больше или меньше того. Именно так поступил бы Илто. Глянув в сторону, она увидела еле заметную рябь одобрения, скользнувшую по руке Укатонена.
Энкар выступил вперед и, широко расставив уши, привлек этим жестом внимание всей деревни.
— Я помогаю Анито в деле, связанном с этими новыми существами, и выражаю благодарность за ваш теплый прием.
Светло-коричневые пятна замешательства появились на телах жителей деревни. Укатонен тонко и мягко пристыдил их за невежливость. Изящество маневра произвело большое впечатление на Анито.
А Укатонен между тем продолжал:
— Хотя Анито молода, но она отлично воспитана одним из лучших из известных мне инката — главным старейшиной Нармолома. Он счел Анито достойной взять эту трудную и таинственную атву. Я путешествовал с Анито и этим странным созданием почти месяц и полностью согласен с суждением Илто об этой отличной молодой старейшине.
Услыхав слова Укатонена, Анито в удивлении растопырила уши. Энкар обернулся к ней и жестом предложил выйти вперед.
— Пожалуйста, кене, повторите ей истории, которые вы мне рассказывали. Поведайте все, что вы наблюдали, когда видели этих новых животных. Это ее атва, и она нуждается в нашей помощи, чтобы привести свою атву в гармонию с остальным миром.
Укатонен сделал шаг назад, оставляя Анито на месте оратора. Старейшины рассматривали ее выжидающе, слушая, что же она им скажет. Анито внезапно ощутила себя маленькой и испуганной. Тяжесть взоров старейшин опустилась на нее петлями огромной змеи матрен. Надо действовать, пока ее не раздавили.
— Кене-са, — обратилась она, воспользовавшись коллективным официальным титулованием старейшин, — мне очень важно услышать то, что вам известно об этих новых созданиях. Я должна научиться понимать их, прежде чем начинать с ними работать. Пожалуйста, окажите мне помощь.
И Анито сделала шаг назад, встав рядом с Укатоненом и тем самым освободив место для следующего оратора. Она очень сожалела, что не сумела произнести более внушительную речь.
Костяшки пальцев Укатонена коснулись ее плеча. Скосив глаза, она уловила слабые тона спокойствия и одобрения.
Место оратора заняла Лалито — главная старейшина деревни.
— Мы постараемся помочь тебе. Пожалуйста, будьте как дома и поешьте.
Лалито подняла корзинку, полную аккуратных пакетов йаррама, и протянула ее обоим гостям. Укатонен взял один пакет, а затем вперед шагнула Анито и взяла два — себе и своей атве. При этом неожиданном жесте рябь удивления омыла тела большинства жителей деревни. Укатонен спокойно поблагодарил Лалито, как будто Анито не сделала ничего необычного.
Когда церемония кончилась, все уселись и стали есть. Рябь улыбок и проблески разговоров мелькали на телах жителей деревни. Анито вдруг ощутила острую тоску по Нармолому. Здесь она была чужой. Как хотелось ей оказаться дома и начать учиться тому, как быть старейшиной деревни, как хотелось иметь атву, которую она понимала бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78