Старейшина — маленький тощий тенду по имени Нуито — выглядел так, будто проглотил огненную мушку. По спине Анито прошла слабая волна смеха.
— Я должен посоветоваться с главным старейшиной, эн. Мне кажется, она хотела поручить этой твари другую работу. Я как раз собирался пойти спросить ее об этом.
— Хорошо, — сказал Укатонен. — Мы подождем.
Немного погодя пришла Лалито, за которой семенил Нуито.
— Доброе утро, эн. Я так поняла, что ты сегодня хотел поработать с этим существом?
— Да, кене. Оно неопытно и нуждается в том, чтобы кто-то обучил его делу. Я понял, что твои люди пытались сделать это, но оно такое глупое, что тут потребуется человек с особым опытом. Я с этим существом уже знаком, а потому решил с ним поработать, пока оно как следует не поймет, чего от него хотят.
— Спасибо, эн. Я надеюсь, ты не будешь возражать, если сегодня мы поручим ей другую работу. Она так неуклюжа, что мы потеряли всякую надежду ее обучить тому, что она делала раньше. Мы думаем послать ее на лесопосадки.
— Мудрое решение, кене, — одобрил Укатонен. — Будь добра, смотри на меня так же, как на это существо. Если она будет ошибаться, ругай меня. В конце концов, ошибки учащихся — это ошибки учителей.
Уши Лалито дрогнули, когда мягкий упрек энкара дошел до нее.
— Без сомнения, эн.
— Благодарю тебя за то, что ты дала этому неопытному существу еще один шанс, кене. Анито и я присмотрим, чтобы на этот раз она оправдала доверие.
Сказав это, Укатонен важно помахал Иирин.
— Сегодня будешь работать со мной.
Иирин от удивления вспыхнула зеленым и кивнула. Укатонен указал, куда идти, и все втроем двинулись в путь.

Джуна взяла протянутую Укатоненом мотыгу и стала ждать указаний.
— Копай вот так, — сказал он и начал стучать по затвердевшей земле до тех пор, пока поверхностная корка не треснула и мотыга не воткнулась в более мягкий слой. Потом Укатонен стал разбивать крупные комья и рыхлить обнажившуюся влажную почву.
Джуне сразу полегчало. Все было похоже на то, что они делали дома, когда готовили грядки в огороде. Наконец-то работа, которая ей по плечу! Она схватила мотыгу и принялась рыхлить землю, счастливая уже тем, что делает нечто, в чем хоть как-то разбирается.
После отупляющего труда, которым она занималась последние полторы недели, работа с Анито и Укатоненом была огромным облегчением. Они рыхлили почву или высаживали семена только при густой облачности или во время дождя, так что частенько можно было делать перерывы. При ясной погоде они занимались сбором гниющей листвы в лесу, а иногда — морских водорослей на прибрежных пляжах. Ноша, которую таскала теперь Джуна, была не тяжелее ноши туземцев; отдыхала она тоже с ними. Водоросли и листва складывались в высокие курящиеся паром кучи компоста или разбрасывались по вспаханной земле, чтобы предотвратить снос плодородного слоя с лишенных растительности земель во время ливней. Джуна поражалась успехам жителей деревни. Вскоре на засеянных землях уже показались зеленые ростки. Джуна улыбалась этим нежным всходам и еще охотнее сгибалась над своей работой.

Анито остановилась, чтобы сделать глоток воды. Она смотрела, как быстро и упорно возделывает почву ее атва.
— Хорошо работаешь, — сказала она Иирин.
— Я делала это и раньше, — ответила та. — Мои… — Иирин остановилась, подыскивая слово. — Люди, которые дали мне жизнь, занимались этим часто.
Потом они работали молча, пока не вспахали участок длиной в рост взрослого тенду.
— Отдыхайте, — сказал Укатонен. — Я схожу за листьями и компостом.
Анито и Иирин присели на корточки около обработанного участка.
— Я теперь не работаю для деревни? — спросила Иирин.
Анито покачала головой.
— Ты работаешь для деревни, но мы учим тебя.
— И как долго вы будете учить меня?
— Пока Укатонен не скажет, что ты обучилась.
— Мне не нравится работать на деревню. Я очень медленно учусь.
— Это хорошо, — ответила Анито. — Учишься медленно, работаешь усердно.
— Я стараюсь. Хорошо, что умею копать. Я люблю, когда хорошо.
— Ты и раньше работала хорошо, учителя были плохие. Не могла делать то, что давали. Ты плохо знать пахнуть.
Рот Иирин растянулся в гримасе, и она понюхала свою руку.
— Я пахнуть отлично, — сказала она и издала тот странный задыхающийся звук, который означал, что она смеется. И по спине пробежала рябь смеха.
Анито ошеломленно поглядела на нее. Она вдруг поняла, что тварь только что пошутила. Шутка была так себе, но Анито поразило то, что та вообще умеет шутить. И она присоединилась к смеху Иирин. Именно в это мгновение, как потом поняла Анито, она стала смотреть на Иирин как на личность.
И тут из леса вышел Укатонен с тинкой. Оба несли корзины с компостом. Иирин вскочила и помогла тинке снять корзину.
На коже Укатонена проступили тона удивления и недовольства. Он, разумеется, ожидал, что Иирин поможет ему, а не тинке. Анито тоже была поражена. Укатонен был энкар, а тинка — просто тинка, которым командуют все кому не лень.
Анито встала.
— Я прошу прощения за Иирин, эн, — сказала она. — Она не слишком умна.
— Я привык думать о ней так, будто она — бейми. Она учится быстро, а поэтому я все забываю, что она не тенду.
Иирин и тинка опрокинули корзину. Иирин поблагодарила тинку и начала разбрасывать компост. Уши Укатонена от удивления широко распахнулись.
— Она что — дает тинке знать, что готова принять ухаживание? Но в этом же нет никакого смысла…
Поведение Иирин поразило и Анито.
— Не знаю, что она делает, эн. Думаю, что и она этого не знает.
Анито чирикнула, чтобы привлечь внимание Иирин. Когда та подняла на нее глаза, Анито сказала:
— Не разговаривать с тинка. Поняла?
— Почему? — спросила Иирин. Она казалась очень удивленной.
— Потому что плохо. Могут быть неприятности.
— Не поняла. Почему не говорить с тинкой!
— Тинка не для разговоров. Тинка для работы. Ты говорить с тинка, они… — Анито замолчала. Слов для беседы о шинках в том упрощенном языке, который понимала Иирин, не было. Не удалось же раньше ей объяснить, что такое атва. — Трудно сказать. Будешь говорить с тинкой, будут неприятности. Не делать. Поняла?
Мгновенная вспышка гнева окрасила кожу Иирин в алый цвет.
— Я поняла! — И, вонзив мотыгу в землю, будто это было копье, она яростно начала копать.
Вечером следующего дня Лалито и старейшины деревни собрались, чтобы отметить быстрое продвижение фронта работ. Больше половины выжженной земли было уже засеяно, и старейшины казались весьма довольными собой. Первые ростки уже пробили себе дорогу сквозь почву и покров листвы и потянулись вверх. На некоторых участках они уже вытянулись Анито по грудь.
Конечно, потребуется целая жизнь, чтобы лес пришел в гармонию со всем своим окружением. И еще одна жизнь, чтобы никто не смог сказать, что тут когда-то был лесной пожар. И все же растения пошли, они удержат на месте и почву, и питательные вещества, так что старейшины считали, что необходимо отметить второе рождение леса. Кто-то принес миску халрина, которую тут же пустили по кругу. Старейшины расхваливали силу своих бейми, щедрость соседей, собственный ум и, конечно, мудрое решение Укатонена. Потом принялись хвалиться объемом и трудностью проделанной работы. У Анито рот горел от халрина, голова кружилась, но, несмотря на наркотик, она чувствовала, что в ней поднимается негодование. Она и ее атва сделали втрое больше любого из жителей деревни! Она сидела и мрачнела, все больше распаляя себя по мере того, как похвальба деревенских становилась несноснее.
Затем один из более молодых соратников Лалито начал потешаться над Иирин, показывая, как она обмазывала семена компостом. Все деревенские хохотали и громко хлопали себя ладонями по бедрам.
— А видели бы вы, как она готовила почву! — вмешалась еще одна из старейшин. Она вскочила и сделала вид, что сгребает крохотные комочки земли с помощью вялого листика. Смех усилился, вся комната горела вспышками синего и зеленого цветов.
Анито вскочила, хотя на ногах держалась не слишком твердо.
— Иирин хорошо копала, — сказала она, не обращая внимания на предостерегающий знак Укатонена. — Она может вскопать больше, чем двое любых жителей деревни вместе взятые!
При этом заявлении новая волна веселья затопила собравшихся. Укатонен встал, чтобы сказать что-то, но его опередил кто-то из молодых, который высказался в том смысле, что трехногая кула и та копает быстрее, чем эта тварь.
Анито залилась краской ярости.
— Может, это и правда, но поскольку тебе и манту не обогнать, то Иирин тебя уж во всяком случае победит!
Тогда поднялась Лалито.
— Пожалуй, стоит поглядеть, кто из них быстрее. Я предлагаю, чтобы двое самых сильных бейми встали против этой твари, а мы посмотрим, сможет ли она вскопать больше, чем они.
— Это будет не совсем честное состязание, — запротестовал Укатонен. — Когда ваш бейми устает, его ситик передает ему энергию через посредство аллу-а. Это же создание таким путем помощи не принимает. Если мы хотим сравнить его с бейми из деревни, то надо найти возможность истинной проверки ее силы и прилежности. Я уверен, что два ваших бейми смогут победить Иирин в подготовке почвы к посеву и без слияния. Согласны?
Лалито была явно разочарована, что одно из важнейших преимуществ бейми будет у них отнято, но энкар поймал ее в ловушку. Ей пришлось согласиться на условия Укатонена. В конце концов, он ведь энкар.
— Согласна, — сказала она.
Решили провести соревнование через два дня после сегодняшнего. Лалито и Укатонен соприкоснулись шпорами в знак подтверждения договора. После чего Анито и Укатонен ушли в свою комнату.
— Это было глупо, — сказал Укатонен, когда они оказались у себя в относительном одиночестве. Иирин крепко спала на своей подстилке.
— Я знаю, — ответила Анито, бурея от стыда, как мертвый лист. — Я рассердилась на то, что они так плохо обращаются с Иирин. Она неуклюжая и глупая, но она старалась изо всех сил. Пожалуйста, прости мое постыдное поведение, эн.
— Я тоже рассердился, кене. Деревенские оторвались от гармонии и плохо мыслят. Что может случиться, если люди Иирин вернутся и увидят, как тут плохо обращались с ней? А что, если деревенские станут так же плохо обращаться и со всем этим народом? Ведь нам-то следует с ними достичь гармонии! В противном случае они могут стать опасными…
— Опасными? — воскликнула Анито, розовея от удивления. — Эти создания слишком глупы, чтобы стать опасными!
— Глупость тоже может быть опасной. Иирин сказала, что ее люди сожгли лес, не зная о деревне. Они резали животных потому, что не знали, что у тех внутри. Они убивали целые деревья со всем, что в них находилось, потому что хотели узнать, кто там живет. Эти люди убивали все, к чему прикасались, чтобы знать. Они погубили участок леса так легко, как ты или я отгоняем насекомое. А что, если они решат, что мы им не нравимся?
Анито стала оранжевой, и этот цвет все разгорался по мере того, как она обдумывала возможные плоды такой враждебности. Она видела, как защищается Иирин. Ее сила и глубина ярости производили сильное впечатление. Рассказы деревенских о мощи полуживых камней, повиновавшихся приказам этих существ, были просто ужасны. И они ее атва! Она отвечала за приведение их в гармонию с остальным миром. Огромность того, что ожидается от нее, встала перед ее взором с совершенно иной и пугающей стороны.
— Но как же я приведу такую атву к гармонии, эй? Задача непомерно тяжела. Мне не справиться. Найди кого-нибудь другого, кто сумеет!
Укатонен положил руку на ее колени.
— Кого, кене? Кто знает больше тебя? Кто-нибудь из этих деревенских? Может, Лалито? Ты бы доверила ей Иирин?
— Нет, эн. Никому из них.
— Может быть, кому-то из твоей деревни? Кто из них знает об этом народе больше тебя?
Анито опять задумалась. Конечно, есть еще Нинто. Нинто хорошо знает это существо, она мудрее и опытнее Анито. Она будет хорошо заботиться об Иирин, но Анито никак не могла заставить себя произнести имя своей тарины. У Нинто своя атва. Есть у нее и бейми, которого надо учить. Было бы несправедливо взваливать на нее дополнительную ношу. Оставался еще только Укатонен, единственный тенду, которого она могла назвать.
— Ты, эн. Ты справишься. Ты обладаешь достаточной мудростью для такой работы.
— Но у меня уже есть атва, Анито. Ты моя атва. Эта деревня моя атва. Каждый тенду в мире — моя атва. Именно в этом смысл бытия энкаров. Как энкар я защищаю интересы всех тенду. Ты же должна заботиться об интересах этого нового народа. Я помогу тебе, но может случиться и так, что интересы твоей атвы станут противоречить интересам моей. И тогда нам придется работать вместе в поисках компромисса. Мне очень жаль, Анито, но в мире нет никого, кому можно было бы передать твою атву.
— Я поняла это, эн. Я поняла, хоть мне это и не по душе. — Анито встала и произнесла высоким официальным слогом: — Я приняла эту атву, эн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78