Родни Паркер очень нехорошо сделал нам всем. Я даже думаю, - тут старый Ари перешел на шепот, - что он сделал так потому, что он антисемит!
Мордка тяжело вздохнул. «Вот доживу я до тех же лет, что папочка, - подумал он, - и тоже в каждом прохиндее, который меня надует, буду видеть антисемита... Дайте только дожить, и вы увидите...» Вслух же он согласился с отцом:
- Да, папеле, Родни Паркер - очень нехороший человек. Настолько нехороший, что его убили. Сегодня в обед. Взяли и убили человека, как будто он для этого родился! И говорят, это сделали люди Байера. В доме у этого смешного грека. - Он подумал и добавил: - Или итальянца.
- Перестань болтать языком! - решительно приказал Ари. - И помоги мне наконец поднять крышку!
Речь шла о крышке, хорошо замаскированной в полу подвала. Она скрывала спуск в туннель, промытый обмелевшей теперь подводной рекой. Отсюда можно было пройти в места, где переждать опасность было надежнее, чем по своему адресу. Ари искренне считал, что о туннеле этом люди Закона и люди Страшного Коннетабля не догадываются. Был ли он прав, сказать трудно.
Вид разверстой пасти спуска в здешний Аид вызвал у старика прилив сентиментальности.
- Давай попрощаемся, сын! - сказал он с чувством. - Я уже очень старый человек, и мы можем больше не увидеться.
- Типун вам на язык, папеле! - дрогнувшим голосом молвил Мордка. - Но... Но если вы так сделаете, я хотел бы, чтобы вы меня простили... Я чуть было не совершил великий грех сегодня, папеле...
Глаза его наполнились слезами.
- Говори, сын... - голосом, исполненным подозрения, благословил сына на исповедь старый Ари.
- Я хотел этим вечером пойти в Чоп-хаус и играть там в магические кости...
- Это очень глупо, сын, - сухо сказал Ари. - Для того чтобы играть в магические кости, надо иметь магические монеты. Целых три магические монеты. Не меньше. Или другие магические предметы, которые можно выставить на Игру...
- У меня была магическая монета. Та, которую вы подарили мне на день сорокалетия, папеле...
- Ты очень, очень огорчил меня, сын, - еще более сухо дал оценку намерениям своего отпрыска Ари.
- А остальные две вложил в Игру Рябой Али, - совсем упавшим голосом уведомил его сын. - И, по-моему, одна из них была фальшивой.
- Но ведь Али исповедует веру в Аллаха. Он мусульманин... - не понял его старый Зильберман.
- Суннит, - уточнил Мордка.
- Я прокляну тебя, сын, - уведомил его Ари и стал пробовать носком ботинка, не скользко ли будет спускаться по вырубленным в черной скале ступеням.
- Но Бог не дал нам согрешить, - горячо заверил его Мордка.
- Это хорошо, сын, - дал оценку ситуации старик и приготовился к спуску в здешний филиал Аида.
- Ты не хочешь знать, как он это сделал, папеле? - огорченно спросил Мордка.
- Долго ты будешь отнимать у меня время? - возмутился Ари. - Его и так уже мало осталось у старого Зильбермана.
- Он послал к нам того из братьев, что разбойничают на Трясинах. Того, что тогда - помнишь, три года назад? - загнал в Трясину караван вездеходов с оборудованием для новой больницы? Мы должны были получить за эти вещи хорошие деньги. Ты хорошо помнишь этого человека?
- Их было-таки двое. - Ари хорошо помнил тот случай. - И один вездеход вел твой брат Шлойме...
- А еще один вездеход вел сын Рябого Али - Джибраил, - напомнил отцу обстоятельства дела Мордка. - Всего в караване было шесть машин, шесть водителей и пятеро человек охраны - из Ордена Охраны Путников. Братья Хого-Фого обещали, что если эти люди отдадут им свой груз, свои деньги и свое оружие, то они помогут им выбраться из Трясин. Те им отдали всё, а братья их всех расстреляли из их же пулеметов. Только двое охранников остались живы. По ошибке, наверное. Или они были очень хорошими людьми и Бог сохранил им жизнь... Но ведь и Шлойме был очень хорошим человеком, хотя и играл иногда в карты?
- Это было большое горе для всех нас, сын, - вздохнул отец.
- И для семьи Али тоже, - уточнил Мордка. - Именно после этого случая мы с ним стали лучше относиться друг к другу.
Ари промолчал, поджав губы.
- И вот мы встретили этого человека... - продолжил его сын. - Это было на заднем дворе Чоп-хауса.
- Вряд ли он узнал вас, - подумав, определил старик. - Но вы правильно сделали, что поняли этот знак, который послал вам Бог, и вернулись по домам.
- Он нас не мог узнать, - объяснил ему сын. - Да и мы бы его не узнали, наверное. Но он был сильно пьян и пристал к нам. Нес всякую околесицу. Он, оказывается, был очень огорчен тем, что какой-то хороший человек зарезал его брата на Тракте. Сегодня утром.
- Я знаю об этом, - кивнул Ари. - Я думаю, ему многое простится на том свете. Этому хорошему человеку, я имею в виду.
- Ну и когда мы поняли, кто это... - несколько запинаясь, продолжил Мордка. - Когда м-мы это поняли... То мы... Мы ушли не сразу. Но ушли. Никто не видел... Ну а Хого остался висеть на воротах у Секача. А душа его - гореть в геенне огненной... Я надеюсь, что это так... А потом мы пошли... Я - в синагогу, а Али - в мечеть... Ты простишь меня, отец?
Наступила пауза.
Потом Ари поставил свой кейс на пол и молча положил освободившуюся руку на голову сыну. Другой рукой, левой, он крепче прижал к себе том Торы. Если бы Мордехай осмелился поднять глаза, то увидел бы, что по устам папеле змеится счастливая улыбка. Улыбка отмщения.
Старик чтил Тору. А Тора никогда не советовала, получив по одной щеке, подставлять другую. Человек, которому пришла в голову подобная идея, явился на далекую отсюда Землю много позже, чем была написана мудрая книга.
* * *
- Ладно, - бросил Секач, покончив с принесением жертвы божку Пестрой Веры. - Нас сильно отвлекли. А времени у нас почти не осталось. - Он пристроился на краешке своего стола и плеснул виски себе и Мочильщику. - Ты вроде говорил, что у тебя против каждого из игроков есть свой убойный прямо-таки ход... Меня интересует, какой ход у тебя припасен для этого русского приемыша.
Себастьян лукаво ухмыльнулся. Это у него получилось в точности на манер одного из политиков двадцатого столетия - лучики-морщинки легли вокруг его глаз.
- Дело в том, что где-то к концу игры у нас будет возможность схватить этих обнаглевших птенчиков за ручку...
- Неужели этот парень думает, что сможет «передернуть», играя в такой компании? - поразился Секач, как
будто Себастьян сообщил ему о какой-то уж и вовсе из ряда вон выходящей непристойности.
- Да нет... - покачал головой Мочильщик. - Правил Гринни не нарушит... Не такой человек. Просто у него одна монета будет кривая...
- Это как? - Секач подлил себе еще виски. - Порченая, что ли?
- А так, - отозвался Себастьян и тоже плеснул себе спиртного. - И магическая, и, однако же, людьми сделанная. Большая редкость, замечу. Такими иногда цыганские маги играют. А строгими правилами их ставить в Игре запрещено. Наравне с фальшивыми. У тех, кого на этом ловят, "все ставки аннулируются и уходят в джек-пот. А самих таких игроков, бывает, что и бьют... Нужен только специалист, чтобы распознать мог. У меня такой есть на примете...
Секач задумчиво смотрел на Мочильщика:
- Информация надежная? Откуда?
- Эту монетку одна девица сварганила. Из той же компании... У нее в связи с этим какая-то история вышла...
- Так она уже попадалась на подделках? Что-то я не слышал ничего подобного. Что за девица?
- Нет, мистер Гордон. То другого рода история была. Не имевшая отношения к властям. Что-то темное... Связанное с Магией. Девицу вы знаете. Это Элли Кортни. Помните историю с магическими замками?
- Х-хе! Вот, оказывается, кто! - почти восхитился Секач. - Ну и компания там подобралась у них.
- Так вот, - уточнил Себастьян. - У девочки были серьезные неприятности по части Магии. Она кое-что сболтнула на этот счет - главным образом всякими недомолвками. Слишком умная, как говорится. Но знающие люди просекли, что, как только появится первая возможность, она попробует от этой монеты избавиться... Не может быть, чтобы она эту монету не выставила на Игру. Их у нее и так не очень много, таких монет. Еще одна или две.
- Я спрашивал, откуда информация? - сурово напомнил Секач.
- От Чувырлы, - с некоторым смущением признался Мочильщик. И тут же добавил: - Но в данном случае его можно считать надежным источником информации.
- Макс Чумацки... - Секач выговорил это имя, словно скверно пахнущее ругательство. - Это же дерьмо, как говорится, еще того замеса... Еще не было человека, с которым он имел дело и которого бы рано или поздно не подставил. И ты предлагаешь мне верить тем байкам, что он распространяет? Он, скорее всего, зол на девицу. Я помню, что после той истории с замками она его и на порог не пускает... А чертов нарк рассчитывал чем-то там у нее поживиться. Вот теперь и сочиняет...
- Дело тоньше, - покачал головой Себастьян. - До той истории с замками Чувырла у Элли не то чтобы в лепших друзьях ходил... Даже не в друзьях вовсе. Но вроде как в делах ей помощь оказывал. На людях что-то вроде ее импресарио корчил. А после подмены тех замков стало ясно, что он просто разнюхивал, где что плохо у Элли лежит. «Жучки» расставлял. И все такое. Или для кого-то наводчиком работал, или сам воображал, что у девочки где-то несметные богатства запрятаны. Но после того как на замках попался, Элли его шуганула из своей мастерской, как блохастую псину. И - кстати о блохах - «жучки» его ему в морду бросила. Но, видно, не все нашла. Макс тоже не лыком шит. Потому что от Макса продолжала кое-какая информация плыть... Вчера вот насчет монетки той он мне кое-что наплел. А сегодня в обед кое-что добавил.
- И сколько взял?
- Под обещание продал. Что если наврал, то просто сломанной челюстью не отделается. А если инфа его подтвердится, то с меня пятьдесят. Федеральными. Он знает, что мое слово - железное.
- Под обещание... - задумчиво протянул Секач, покачивая свешенной с края стола ногой. - Под обещание... Тогда это похоже на правду...
* * *
Лео Байер двумя пальцами левой руки потер глаза, так что казалось, что он хочет взять их в щепоть и выбросить вон. Потом выдвинул боковой ящик стола, но не стал туда заглядывать, а устремил внимательный взгляд на тихо потевшего перед ним вольного предпринимателя Апостолоса Челлини.
- Подытожим, - произнес он устало. - Поправьте меня, если я неверно передам ваши слова.
Вольный предприниматель всем своим видом выразил готовность оказывать посильную помощь святому делу Ордена.
- Покойный меняла Паркер, - начал уже в который раз зачитывать Еноту конспект его показаний Страшный Коннетабль, - действительно просил вас заняться поисками некоего груза, который прибыл для него, по его словам, откуда-то из Старых Миров, но... э-э... затерялся на складах компании услуг «Грандисон». Это так?
- Именно так, - со всей охотой подтвердил Енот.
- Прекрасно...
Коннетабль разгладил лежащий перед ним листок.
- Через некоторое время, а именно позавчера, некто Ари Зильберман поставил вас в известность, что вышеупомянутый груз находится в руках владельца скаковых конюшен и ряда ферм Мыколы Просыпы... Кстати, вы не знаете, где можно найти упомянутого Зильбермана? Не считая, разумеется, адресов его квартиры и офиса?
- Нет, - испуганно ответил Енот. - В том смысле, что да... То есть вы меня запутали, благородный сэр...
- Постарайтесь выражаться яснее, - посоветовал ему Коннетабль, мучительно морщась.
Пошел всего третий час их задушевной беседы. Но способ, которым излагал свои мысли вольный предприниматель Челлини, уже стал вызывать у главного охотника за Чужими стойкую и притом довольно сильную мигрень.
- Я имею в виду то, что вы конечно же правы, сэр, - торопливо стал объяснять Енот. - Только вы не правы совершенно! Старик Зильберман действительно живет по своему адресу. Но я не Могу знать, где он живет, когда он не бывает там... В смысле - ни по своему адресу, ни в своем офисе, ни в синагоге! Мы с ним совсем не разговариваем о таких вещах! Зачем?! Нам и так есть о чем разговаривать - Апостолосу Челлини и старому Ари Зильберману! Например...
- Стоп!
Коннетабль пришлепнул лежащий перед ним листок бумаги, словно по тому крался нахальный таракан. И снова попытался взять в щепоть свои глазные яблоки.
- Я уже понял, что вы не знаете, где находится почтенный Ари Зильберман, - сказал он голосом, по которому чувствовалось, что его, голоса этого, обладатель старается из последних сил сохранить спокойствие. - Вы и не обязаны это знать. Но вы подтверждаете, что именно он утверждал, что искомый вами и покойным Родни Паркером груз находится в руках господина Просыпы? Да или нет?
Енот развел короткими ручками.
- Разве же я утверждал что-нибудь другое, сэр?
- «Да» или «нет»! - напомнил Страшный Коннетабль. - Вы ведь не хотите ввести меня в заблуждение?
Енот всем своим видом показывал, что оказался в тупике из-за непонятливости высокопоставленного собеседника. Он постарался растолковать свою мысль как можно яснее:
- Нет - в том смысле, что конечно же да... Я ничего другого и не говорил... Следовательно, вы можете считать, что...
- Значит, «да», - волевым усилием подвел итог путанице Коннетабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70