..
Он помолчал.
- Значит - обычные люди? - как-то очень напряженно
уточнил Густавссон, быстро пробегая глазами протянутую ему
распечатку.
- Вполне обычные, судя по всему... - пожал плечами Ким. -
Интересно, что преступники использовали в деле собаку...
Густавссон замер. Поднял на Кима полные недоумения глаза.
- Как!? Пса Тора? Харра?
Ким пораженно воззрился на него.
- Да нет, разумеется... Собака самого Толле нам, правда, тоже
скучать не дает - пропала из гостиницы, как только ее туда
доставили. Но это - другая сторона дела. А я говорю про вот эту
тварь, - Ким показал фоторобот, составленный по показаниям
свидетеля Позняка. - Охотничий пес. Белый, с черными пятнами...
Зазуммерил блок связи, и Ким, подняв трубку, выслушал приглашение
как можно скорее предстать пред светлые очи господина секретаря
комитета безопасности, высказанное крайне неприязненным тоном.
Положив трубку и подняв глаза на Густавссона, он не без удивления
обнаружил, что тот отложил свой листок в сторонку и тихо
трясется от беззвучного хохота.
- Что так развеселило вас? - спросил Агент на Контракте, не
скрывая досады.
Густавссон провел ладонью по лицу.
- Простите... Простите, но если все действительно обстоит так, как
вы сказали, то мне очень жалко этих ваших похитителей... Очень...

* * *
Блок связи в кармане пиджака Тони очередной раз залился трелью, и он
с досадой левой рукой вытащил его и рявкнул в трубку:
- Ну, что там еще!?
Одновременно он правой сделал бармену "Лимпопо" знак, хорошо
понятный всем служителям Бахуса во всех Тридцати Трех Обитаемых
Мирах... Бармен понимающе принял заказ к исполнению.
- Ты заставляешь меня вибрировать, - сообщил Тони
Мепистоппель. - Это, знаешь ли, не сахар - сторожить наш
товар...
- Понимаю... - вяло отозвался Тони. - Но я тоже не теряю времени.
Сам понимаешь - надо навести кое-какие справки о положении
дел... Узнать, какие настроения в городе...
- Ты, мне кажется, говорил, что заберешь свой гребанный
талисман и сразу...
- Не стоит обижать Трубочника... - задумчиво упрекнул партнера
Тони, еще с минуту-другую послушал бурчание Мепистоппеля и вырубил
блок.
Идти на улицу Темной Воды ему все больше не хотелось. Трудно сказать
почему, но он все оттягивал этот свой визит в покинутую
штаб-квартиру так было удачно начавшейся операции. Элементарный
здравый смысл подсказывал ему, что после исчезновения Гонсало не
стоит "светиться" где-либо, а уж в "Прокате гробов" - в первую
очередь. Тем не менее, оставленный на столе Адельберто Трубочник
не давал ему покоя. Каким-то компромиссом между раздиравшими его на
части противоположными намерениями был предпринятый им
разведывательный рейд по привычным кабакам - с целью выяснения
обстановки.
- Неприятности? - с пониманием осведомился бармен, деликатно
глядя в сторону.
- Да так... - пожал плечами Тони и пригубил виски.
- Вы уже пару дней, как не заходили... - бармен, не считая, сгреб
мелочь, выложенную Тони на стойку. - А вами здесь интересовались за
это время...
- И кто же? - с напускным безразличием поинтересовался Тони и
снова пригубил содержимое своего стакана.
- Лео Косневки - собачник... - бармен пожал плечами. -
Собственно, он не совсем вами интересовался, вашей собачкой,
скорее...
- Вот как? - все с тем же безразличием заметил Тони и добил
остатки виски.
Блок связи снова завел свою песенку. Тони с досадой щелкнул
переключателем, отключив питание.

* * *
Адельберто еще раз набрал номер канала Тони. Потом - еще... "Этот
придурок доведет меня до инфаркта, - сказал он вслух, негромко. -
Поразительная безответственность!"
- Вашему другу ничего не угрожает, - сказал с другого конца
комнаты Гость.
Его способность издалека разбирать такое вот приглушенное
бурчание поражала Адельберто, как и твердая уверенность Гостя в
полной безопасности Счастливчика. Бинки, доверчиво положивший голову
на колени Гостя, явно разделял эту его уверенность. Это тоже
поражало.
- А я разве сказал, что ему что-нибудь угрожает? - не слишком
натурально удивился Адельберто. - Не беспокойтесь о наших делах.
Лучше поешьте. Здесь не ресторан, конечно, но пицца неплоха,
поверьте мне.
Взгляд Гостя - светлый и прозрачный - был для него почему-то
невыносим. Адельберто отвернулся и принялся крутить верньер
настройки портативного Ти-Ви. По экрану шли помехи. Временами,
впрочем, начинала мельтешить то музыкалка, то "Жизнь природы",
но - ничего существенного. Сегодня с аппаратом творилось что-то
странное...
- Зачем вы едите такое? - поразился Гость. - Это же - сплошной
балласт... У вас, разве, нельзя достать... То есть - тьфу! - у
вас, разве, нельзя купить это... Называется "хлеб Эльфов". Я
слышал - у вас... И зачем вы все время мешаете мне смотреть?
- Что смотреть? - поразился Мепистоппель.
- То, что показывают... Если можно - не крутите
настройку... Я сам...
При этом Гость не подумал подняться из "позы лотоса" в
которой пребывал. Адельберто оставил в покое верньер. Ти-Ви
продолжал чудить.
- Спасибо, - поблагодарил его Гость.
- Что вы там видите? - раздраженно спросил Адельберто.
- Как что? - поразился Гость. - Тут у вас зачем-то штук тридцать
программ крутят. .. Очень трудно сразу их ухватить... И все -
какую-то ерунду. А вот сейчас будет про меня немножко...
- Друг мой, я, признаться, ни хрена не вижу на экране... -
тоскливо вздохнул Адельберто. - Про тебя - тем более. Приемник
барахлит...
- Да... - виновато признал Гость. - Я забыл: вы же не можете... Я
потом научу вас... Хотите, покажу картинки - пока про меня не
начали?
- Ну, покажи мне свои картинки... - уныло согласился
Мепистоппель.
В том, что клиент им со Счастливчиком достался безнадежно чокнутый,
он уже уверился на все сто.
- Экран Ти-Ви неожиданно "икнул", поправился и показал ему что-то
непривычное... Небо - странное, какое-то, в слоистых - нездешних
- облаках. Люди, что идут куда-то. Стоят - словно позируют для
фото. Потом - резким переходом - тесные, перекрученные,
какие-то коридоры, снова непонятные фигуры. И - кровь, кровь...
Экран снова пошел сумбурными искрами. "белым шумом"...
- Прости, - как-то торопливо проговорил Гость, поднимая свои
тонкие, иссушенные пальцы к лицу. - Я сбился. Я не то хотел
показать...
- Это кто передает? - озадаченно спросил Адельберто.
Странный, жутко неприятный озноб кольнул его от увиденного. Хотя
- что, собственно, он увидел?
- И что это за люди были? - он провел ладонью по лицу,
стремясь избавиться от странного морока. - У них на головах, что -
мешки, что ли?... Или... Я не понял...
- Я же сказал - это картинки... - все также виновато и
торопливо успокоил его Гость. - Это никто не передает... Это... Эти
- они за мной... Они хотят прийти за мной... Они... Впрочем - это
не тебе было... Не надо больше картинок. Вот сейчас передают про
меня...
- Правильно... - Адельберто снова провел ладонью по лицу. - Не
надо больше картинок...
Экран показывал теперь небольшую толпу пестро одетых молодых людей с
плакатами, отирающихся у подсвеченной ночными фонарями чугунной
решетки здания Объединенных Министерств. Диктор усталым голосом
сообщил, что митинг протестующих против приема на Прерии в качестве
Гостя небезызвестного Оружейника, представителя Цивилизации Чур,
Торвальда Толле, так и не состоялся, ввиду полного отсутствия
какой-либо официальной информации относительно прибытия Толле на
планету или о его пребывании на ней. Собравшиеся выставили пикеты
у входа в два Министерства и разошлись.
Адельберто вдруг онемел.
- Это, говоришь, про тебя? - остолбенело уставился он на Гостя.
- Ты сказал, что тебя зовут Тор... Торвальд Толле, что ли? О,
Господи! Как мы влипли! Чертов Тони, со своим Трубочником...
Он лихорадочно набрал номер Счастливчика.
Но тот, естественно, и не думал отвечать.

* * *

Лестница, по которой комиссар взбирался на четвертый этаж одного из
самых старых домов столицы, разменяла, должно быть, вторую сотню
лет. Скрип ее ступеней под тяжестью поступи мсье Жана норовил
перейти в предательский треск, и каждый раз, достигнув своей
цели, Роше возносил в душе своей благодарение Господу за то,
что посещать эту архитектурную достопримечательность ему
приходится не так уж часто. Хотя с домом этим - довольно
престижным, именно благодаря своей древней истории - у
комиссара и были связаны сентиментальные воспоминания
времен юности, проведенной в роли стажера-околоточного в этих
местах. Но возвращаться в места, помнящие его, Роше,
молодым почему-то, не доставляло удовольствия. Жители преславного
здания отвечали комиссару в этом вопросе полной взаимностью.
Непростой это был домик, и люди в нем жили непростые.
Сегодня, впрочем, Роше пожаловал не к Генриху Ланде -
виртуозу по части воспроизведения почерка совершенно ему
незнакомых людей, - что обитал в мансарде, не к отсидевшему уже
пару сроков за электронный взлом хакеру милостью Божьей Ване Гнедых,
что проживал на втором этаже, и не к Микаэлле М'Банги - гадалке с
мировым именем, но без лицензии, что практиковала на третьем. Он
надавил кнопку звонка у двери, за которой обитала особа,
пребывавшая в полной гармонии с собой, законом и
окружающим миром - Лидия Панина - модный дизайнер. В девичестве -
Косневски.
Дверь ему открыл господин Панин, вообще-то, редкий гость в этой
квартире - наполовину студии, наполовину - оффисе.
Профессия - служба дальней космонавигации - не слишком
способствовала его длительному пребыванию по эту сторону
небосвода Прерии. Как ни странно, с комиссаром он был довольно
хорошо знаком - благодаря некоторым околозаконным жизненным
пассажам своего непутевого шурина. Чтобы пропустить комиссара, ему
пришлось порядком потесниться в нетесном в общем-то вестибюле - ни
ростом, ни габаритами Господь штурмана не обидел.
По тому, как изменилось широкое лицо хозяина, комиссар понял,
что в этот раз ему повезло. Кривить душой Алексей Панин не умел -
должно быть это не очень нужно было ему там - по ту сторону
небес... Аромат трубочного табака, ощущавшийся уже при входе и
вконец сгустившийся в пустой гостиной, был, собственно говоря,
уже совершенно излишней подсказкой. Этот аромат был давно знакомой
комиссару музыкальной темой из симфонии запахов ""Канары"
вечером".
Всегда рад вас видеть, комиссар, - смущенно прогудел хозяин,
широким жестом указывая на кресла - подальше от дивана, к которому
был придвинут журнальный столик с парой высоких стаканов и
опустошенной бутылью здешнего легкого "Степного". - Если вы к Лиде,
то...
- Да нет... - Роше выдержал чуть заметную паузу. - Мне,
собственно, надо было передать пару слов господину Косневски... Его,
как я понимаю, я не застал, как и милейшую Лидию Вацлавовну?
Ведь вы его увидите наднях?...
Господин Панин загодя зарделся, готовясь подвердить предположение
комиссара, но тут, с душераздирающим кашлем и перханьем,
отворил дверь соседней комнаты и вошел в гостиную, в
сопроваждении клубов дыма из любимой - из корня бес-дерева -
трубки сам искомый - Лео Косневски, собственной персоной.
Чернявый, тонкой кости и вида демонического: вылитый пан Твардовский
из иллюстраций к поэме господина Мицкевича.
- Да брось ты, Алеша, эту конспирацию!... И вы, комиссар, ей
Богу - мудрить придумали... Нет уж... Раз уж мсье Жан сел кому на
хвост, то лучше уж сразу вылезать из норы и внести, как
говорится, ясность в вопрос. Заодно - и выкурить по трубочке...
Алеша, там в холодильнике... У нас, по-моему, там что-то
оставалось...
- Я - при исполнении... - напомнил комиссар не слишком
категорично и стал искать куда бы пристроить свою шляпу -
видавшую виды, но тем и дорогую сердцу.
Они устроились по разные стороны журнального столика, и Роше
принялся - в кои-то веки, наконец - набивать свою "носогрейку".
Алексей принес и пристроил на столе чистую емкость для гостя и
початую низкую и пузатую бутыль "Северного белого", плеснул себе
немного и с тем убыл на лоджию - любоваться ночным небосводом.
Лео переставил на столик с тумбочки подносик с картофельными чипсами
и пепельницу.
- Слышал, вы меня хотели предупредить кой о чем... - полуспросил,
полуконстатировал он, поднося комиссару огоньку. - Я вам
благодарен.
Роше не сомневался в том, что Лео слышал. Бармен "Канар"
заслуживал бы дисквалификации, если бы не схватился за трубку
блока связи немедленно, как только - тренькнув надтреснутым
колокольчиком по-над стеклянной дверью - комиссар покинул его
богоугодное заведение. Да и остальной народ, опрошенный за
минувшее утро, должен был проявить сообразительность на этот счет.
- Вы еще не знаете, как вы, должны быть, благодарны старой
ищейке... - задумчиво заметил комиссар, погружаясь в сизое
облако дыма и невзначай наполняя - на треть - свой стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63