Справа от проезжей части была стоянка для машин, а слева — за бледно-зелеными стеклами витражей тянулись тротуары и магазины. Здесь торговали только дорогими вещами и предметами роскоши. Было тихо и малолюдно. Синтетическое покрытие поглощало звук шагов. Стены и потолок тоже были облицованы звукопоглощающими материалами.
Есимура свернул в узкий коридор между ювелирным и галантерейным магазинами. Кажется, мелькнула вывеска «Мирт», но Онодэра не обратил на нее внимания. Он заметил другое: ковровая дорожка под ногами медленно двигалась. Освещение становилось все более тусклым, за поворотом сделалось совсем темно, и только в дальнем конце янтарно светилась дверь.
— Добро пожаловать!
В темноте у стены что-то шевельнулось, и перед ними появился бой в смокинге.
— Ваши вещи?
— А мы без вещей!
Есимура даже не остановился, бой засеменил перед ним. Пройдя по пушистому винного цвета ковру между слабо мерцавшими стенами, они уселись в удобные кресла. Рядом с их столиком в горшке росла веерная пальма. Тихий ненавязчивый музыкальный фон. Абстрактная скульптура, за ней — освещенная голубым светом сцена.
— Кого я вижу! И так рано!
Неизвестно когда и как рядом появилась миниатюрная девушка в белом мини из материала под акулью кожу.
— Наверху жара, — буркнул Есимура, утираясь надушенным осибори. — Что в Татэсина? Когда ты оттуда вернулась?
— А я туда и не ездила. Там, говорят, небезопасно.
— Боишься землетрясения? Но ведь Татэсина южнее Мацусиро.
— Говорят, уже в Комуро трясет. Девочки, которые ездили, угробили машину. На нее упал огромный камень. Правда, они немного повеселились, пошумели в Хаяма.
— Джин-тоник, — сказал Есимура бою.
— Джин-ликкий, — присоединился Онодэра.
— Познакомьтесь. Онодэра — служащий нашей фирмы. А это Юри-сан.
— Очень приятно, — сказала Юри. — А чем вы занимаетесь?
— Управляю глубоководным судном.
— О-о! Подводной лодкой?
— Нет, это не военное судно, а такая штуковина, которая может плавать у самого дна на глубине десять километров, — объяснил Есимура.
— Потрясающе! Но уж если вы работаете на таком судне, то наверняка умеете нырять с аквалангом?
— Умею, — усмехнулся Онодэра.
— А вы не согласились бы поучить меня? Хотя бы разочек! Говорят, это опасно!
— А Мако пришла? — спросил Есимура, взяв поданный боем стакан джина с тоником.
— Да, только что. Сейчас, наверное, красится.
— Позови ее. Хочу узнать, как она сыграла в гольф с Накагавой.
— Думаю, что проиграла, раз молчит. Если бы выиграла, проходу бы никому не дала, — Юри поднялась и, положив руку на плечо Онодэры и заглядывая ему в лицо, спросила: — Так научите меня? Когда?..
— Если будет свободное время, — коротко ответил Онодэра.
Стали появляться посетители, из полумрака возникли тонкие фигурки хостэс. Онодэра беспокойно огляделся, потом крепко, всей рукой схватил запотевший стакан с бледно-зеленой жидкостью и кусочками льда и осушил его двумя глотками.
— Прикажете повторить? — спросил бой.
Онодэра кивнул.
Подошла другая хостэс и, едва кивнув Онодэре, уселась рядом с Есимурой и стала ему что-то шепотом говорить. Кажется, она выспрашивала о ком-то из клиентов. Онодэра взял подсоленный земляной орешек и одним глотком выпил половину второй порции. Он начинал скучать. И ушедшая Юри, и сидящая рядом с Есимурой хостэс в каштановом парике отличались красотой и изяществом, но на их молодых лицах — а девушкам было не больше двадцати трех — четырех лет — лежала неизгладимая печать утомления. Дорогой шик в одежде — и несвежая кожа. Прекрасно держатся, но обе какие-то колючие. Зарабатывают, небось, в трое-четверо больше такого служащего, как он, и все же их пожирает какая-то неутолимая жажда. Конкуренция, зависть, ревность, деньги, неудержимое желание роскоши, блеска терзают их, сжигают изнутри… Что-то в них раздражающим образом действовало на Онодэру.
Молодые, очаровательные, эти блестящие девушки, несмотря на свою молодость, уже не умеют по-настоящему радоваться. Сердца их не знают полноты, как не знает насыщения звериная утроба. Они утомились от собственных желаний, которые в них постоянно искусственно возбуждают. Где-то в глубине их глаз уже появились первые признаки мрачно-тусклой скуки. К тому же они все время говорят умненькие вещи, но ни в одной не ощущается интеллекта. Но, что делать, ему придется еще немного потерпеть… Онодэру охватило уныние, на душе было противно, и он опять схватил стакан. Какое же оно, если копнуть поглубже, это первоклассное заведение на Гиндзе?.. Кто они, превратившие этих юных созданий в ненасытных жалких скряг? Политиканы, люди искусства или племя белых воротничков? И те и другие. Все вместе взятые. И их деньги, которыми они сорят как безумные.
Чтобы выдержать здесь, надо немного опьянеть, подумал Онодэра и опять осушил стакан. На сердце чуть потеплело. Появилась некоторая раскованность.
— Как вы красиво пьете! — изображая восхищение, произнесла хостэс, сидевшая рядом с управляющим. — Впрочем, при таком сложении…
— Кстати… — прервал Онодэра, обращаясь к Есимуре. — Вы, кажется, хотели поговорить?
— Что? — управляющий был искренне удивлен. — Ах, да… в самом деле. Я думал попозже, куда спешить…
— Можно и попозже, пожалуйста, — кивнул Онодэра. — О работе?
— Да нет… — Есимура покачал головой. — Послушай, женился бы ты, а?
— У-уйо, — издала дикий звук хостэс. — Так, вы еще и холосты?!
— Послушай, займись пока чем-нибудь, ладненько? — сказал ей Есимура, словно обращаясь к ребенку.
Онодэра вдруг сразу почувствовал опьянение — в голове сделалось совсем пусто. Он взял земляной орешек.
— Возлюбленная или там невеста у тебя есть? Родители ничего такого не предлагали?
— Пока нет… — Онодэра покачал головой. Он сейчас думал только о том, не скучающее ли у него лицо.
— Ты, наверное, знаешь, что наша фирма увеличивает основной капитал и собирается сильно расширить отдел разработки сырья. Пусть это пока останется между нами, но, я думаю, ты в этом отделе займешь довольно высокую должность. Совершишь скачок, так сказать, через головы других. Я уже замолвил за тебя словечко… Есть только одно «но» — твое холостяцкое положение. Женатый человек выглядит солиднее, ему больше доверяют.
— Значит, работать придется на суше? — спросил Онодэра, хотя уже заранее знал ответ начальника.
— Да. Не вечно же тебе болтаться в батискафе. Я считаю, ты вполне созрел для умственной деятельности и…
Онодэра энергично разгрыз орех передними зубами. Он почувствовал, как внезапно возникшее опьянение начинает медленно проходить. По рукам и ногам разлилось тепло, и почему-то вдруг опять стало портиться настроение. «Плохо, — подумал он, — может быть, из-за атмосферного давления?»
— Так как же, ты согласен встретиться, а? — нарочито беспечным тоном спросил Есимура, откидываясь на спинку кресла.
— С кем?
— Ну, в общем это смотрины.
— Не знаю даже…
— Если согласен, давай, не откладывая в долгий ящик, сегодня вечером…
Рука с орехом застыла возле рта.
— Сегодня вечером?! — от удивления у Онодэры округлились глаза. — В таком виде?
— Это не важно. Устроим небольшой экспромт, как бы между прочим… Ей двадцать шесть, потрясающая красавица, хотя и не без норова лошадка. Но ты бы… Нет, думаю, что именно если с тобой…
Онодэру начал беспокоить тон начальника — в нем нет-нет да и проскальзывал так называемый «приказ в виде просьбы». Есимура приходился дальним родственником одной родовитой фамилии, с отличием окончив знаменитый университет, он устроился в государственное учреждение, где прослужил всего два-три года. По каким-то обстоятельствам он оттуда ушел и стал служить в фирме по разработке морских шельфов КК. Онодэру все это мало интересовало, но поговаривали, что в судьбе Есимуры немалую роль сыграл один крупный политический деятель, который замолвил за него словечко. В фирме Есимура был на лучшем счету и вполне мог претендовать на ведущее место. Высокий, широкоплечий, с ярким красивым лицом — его породистость сразу бросалась в глаза. В данный момент фирма приняла решение удвоить свой миллиардный капитал и соответственно расширить рамки деятельности, должно быть, и Есимура тоже расширял рамки какой-то собственной деятельности. Онодэра понял, что между этими проектами и сегодняшним предложением Есимуры существует какая-то связь…
Ведь Есимура не просто советует жениться, а прощупывает, станет ли он его подручным, давая понять, что решающим будет послушание. Конечно, о своей заинтересованности он говорит не прямо, а полунамеками, чтобы, если Онодэра не отреагирует должным образом, в любую минуту можно было все переиграть. Онодэра усмехнулся про себя. Чиновники или бывшие чиновники — странные люди. Конкуренция доводит их до помешательства. Они обуреваемы лишь одной заботой: дробиться наверх, а там либо самим сесть кому-то на голову, либо, если не получится, посадить кого-то себе. Примерно так поступают обезьяны, когда выбирают вожака. Все это было чуждо натуре Онодэры. Но у него, может быть, здесь сыграло роль опьянение, появилось желание заглянуть в замыслы Есимуры — уж очень самодовольным выглядел этот честолюбец.
— Из какой она семьи? — спросил Онодэра.
— Она старшая дочь в провинциальной родовитой семье… — нарочито небрежно, но с явным намерением прощупать своего подчиненного, ответил Есимура. — Семья владеет довольно крупным состоянием. Хотя это провинциальный родовитый дом, нравы там достаточно свободные: батюшка кончил университет в Европе, сама девушка тоже училась за границей и возвратилась в Японию года два-три назад. Услышав такое, ты, чего доброго, сразу дашь задний ход, а?
Сказав это, управляющий громко расхохотался. Потом он махнул рукой приближающейся хостэс.
— О! — махнула рукой в ответ миниатюрная миловидная девушка. — Сколько лет, сколько зим! Кажется, не виделись с тех пор, как были в Кавана?
— Говорят, ты проиграла? — воскликнул Есимура.
— Уже наболтали? Мне просто не везло. Даже в пол-игре я забила всего на пятьдесят очков. Мне два раза выпадало забивать бардий, а у меня все мимо, да мимо.
— Еще бы! Чтобы бить из густой травы и попасть прямо в лунку, как у тебя однажды получилось, тут надо особое везение.
— Меня зовут Мако, здравствуйте, — девушка поклонилась, словно клюнула, совсем как птичка, и села рядом с Онодэрой.
— Знакомьтесь — Онодэра, — сказал управляющий.
— Ого, — сказала девушка, вдруг схватив оголенную руку Онодэры и обнюхивая ее заостренным носиком. — Морем пахнет. Увлекаетесь яхтой?
— Он плавает под водой, — сказал Есимура.
— А-а, так это вы!.. — хостэс, которую звали Мако, широко раскрыла глаза. — Наслышана о вас и очень захотела увидеться. Ну, и попросила Есимуру-сан об этом. Очень рада с вами познакомиться.
— Благодарю… — Онодэра улыбнулся уголками губ.
— Выпьешь что-нибудь? — Есимура поднял руку. — Коньяк?
— Для этого еще рановато. Пожалуй, коктейль «виски-сауер» или что-нибудь в этом роде…
Приглушенная музыка стихла. В сгустившемся полумраке лампы на столиках казались яркими, как уличные фонари. Высветилась сцена, и заиграл небольшой джазбанд. Инструменты звучали приглушенно, интимно.
— Вы тут выпейте вдвоем, я отлучусь ненадолго, — сказал Есимура, вставая из-за стола.
Как только они остались вдвоем, Мако потупилась и замолчала, словно школьница. Казалось, ей лет двадцать или даже меньше — этакий наивный подросток. И накрашена она была не очень, возможно, из-за пшеничного цвета загара. Ее подбородок еще сохранял детскую округлость.
Встретившись глазами с Онодэрой, она робко улыбнулась.
— Может, хотите потанцевать? — спросила она.
— Нет… — Онодэра тоже улыбнулся. — Я не умею.
В зале танцевали несколько пар. Онодэра смотрел на них безо всякого интереса — надо же на что-то смотреть.
— А заведение у вас модное, — сказал он, считая, что делает девушке комплимент.
— Еще бы! Первоклассный бар, да еще на Гиндзе, — она засмеялась, как будто в этом было что-то смешное. — К нам ходят крупные чиновники, фирмачи, в общем все те, кто не пьет на свои деньги.
— А ты давно тут?
— Три месяца. Раньше ходила на высшие краткосрочные курсы. Трудно было учиться, ну и бросила.
— Здесь, пожалуй, поинтереснее, чем на курсах?
— Конечно! Ведь деньги получаешь.
Опьянение — как-никак он подряд выпил три порции джина — распространилось по всему телу. И теперь Онодэре казалось, что он попал в какое-то загадочное место. Сколько нужно денег, чтобы построить такое заведение, да еще в районе Гиндзы? Какой жизнью живут и какими глазами видят жизнь те, кто из вечера в вечер пьет под музыку в этом бледно-голубом полумраке? А что видят, о чем мечтают и чего ждут эти еще совсем юные миловидные создания с пустыми глазами — частица суетливой ночной жизни? Какие они там, за пределами этой иллюзорной искусственной ночи с ее тихой, неторопливой, но обволакивающей все твое существо музыкой, позваниванием льда в бокалах, девичьими фигурками, передвигающимися медленно, словно рыбки в облаках ярких плавников-платьев, где-то на дне бледно-синего моря, высвеченного белыми и красноватыми настольными лампами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Есимура свернул в узкий коридор между ювелирным и галантерейным магазинами. Кажется, мелькнула вывеска «Мирт», но Онодэра не обратил на нее внимания. Он заметил другое: ковровая дорожка под ногами медленно двигалась. Освещение становилось все более тусклым, за поворотом сделалось совсем темно, и только в дальнем конце янтарно светилась дверь.
— Добро пожаловать!
В темноте у стены что-то шевельнулось, и перед ними появился бой в смокинге.
— Ваши вещи?
— А мы без вещей!
Есимура даже не остановился, бой засеменил перед ним. Пройдя по пушистому винного цвета ковру между слабо мерцавшими стенами, они уселись в удобные кресла. Рядом с их столиком в горшке росла веерная пальма. Тихий ненавязчивый музыкальный фон. Абстрактная скульптура, за ней — освещенная голубым светом сцена.
— Кого я вижу! И так рано!
Неизвестно когда и как рядом появилась миниатюрная девушка в белом мини из материала под акулью кожу.
— Наверху жара, — буркнул Есимура, утираясь надушенным осибори. — Что в Татэсина? Когда ты оттуда вернулась?
— А я туда и не ездила. Там, говорят, небезопасно.
— Боишься землетрясения? Но ведь Татэсина южнее Мацусиро.
— Говорят, уже в Комуро трясет. Девочки, которые ездили, угробили машину. На нее упал огромный камень. Правда, они немного повеселились, пошумели в Хаяма.
— Джин-тоник, — сказал Есимура бою.
— Джин-ликкий, — присоединился Онодэра.
— Познакомьтесь. Онодэра — служащий нашей фирмы. А это Юри-сан.
— Очень приятно, — сказала Юри. — А чем вы занимаетесь?
— Управляю глубоководным судном.
— О-о! Подводной лодкой?
— Нет, это не военное судно, а такая штуковина, которая может плавать у самого дна на глубине десять километров, — объяснил Есимура.
— Потрясающе! Но уж если вы работаете на таком судне, то наверняка умеете нырять с аквалангом?
— Умею, — усмехнулся Онодэра.
— А вы не согласились бы поучить меня? Хотя бы разочек! Говорят, это опасно!
— А Мако пришла? — спросил Есимура, взяв поданный боем стакан джина с тоником.
— Да, только что. Сейчас, наверное, красится.
— Позови ее. Хочу узнать, как она сыграла в гольф с Накагавой.
— Думаю, что проиграла, раз молчит. Если бы выиграла, проходу бы никому не дала, — Юри поднялась и, положив руку на плечо Онодэры и заглядывая ему в лицо, спросила: — Так научите меня? Когда?..
— Если будет свободное время, — коротко ответил Онодэра.
Стали появляться посетители, из полумрака возникли тонкие фигурки хостэс. Онодэра беспокойно огляделся, потом крепко, всей рукой схватил запотевший стакан с бледно-зеленой жидкостью и кусочками льда и осушил его двумя глотками.
— Прикажете повторить? — спросил бой.
Онодэра кивнул.
Подошла другая хостэс и, едва кивнув Онодэре, уселась рядом с Есимурой и стала ему что-то шепотом говорить. Кажется, она выспрашивала о ком-то из клиентов. Онодэра взял подсоленный земляной орешек и одним глотком выпил половину второй порции. Он начинал скучать. И ушедшая Юри, и сидящая рядом с Есимурой хостэс в каштановом парике отличались красотой и изяществом, но на их молодых лицах — а девушкам было не больше двадцати трех — четырех лет — лежала неизгладимая печать утомления. Дорогой шик в одежде — и несвежая кожа. Прекрасно держатся, но обе какие-то колючие. Зарабатывают, небось, в трое-четверо больше такого служащего, как он, и все же их пожирает какая-то неутолимая жажда. Конкуренция, зависть, ревность, деньги, неудержимое желание роскоши, блеска терзают их, сжигают изнутри… Что-то в них раздражающим образом действовало на Онодэру.
Молодые, очаровательные, эти блестящие девушки, несмотря на свою молодость, уже не умеют по-настоящему радоваться. Сердца их не знают полноты, как не знает насыщения звериная утроба. Они утомились от собственных желаний, которые в них постоянно искусственно возбуждают. Где-то в глубине их глаз уже появились первые признаки мрачно-тусклой скуки. К тому же они все время говорят умненькие вещи, но ни в одной не ощущается интеллекта. Но, что делать, ему придется еще немного потерпеть… Онодэру охватило уныние, на душе было противно, и он опять схватил стакан. Какое же оно, если копнуть поглубже, это первоклассное заведение на Гиндзе?.. Кто они, превратившие этих юных созданий в ненасытных жалких скряг? Политиканы, люди искусства или племя белых воротничков? И те и другие. Все вместе взятые. И их деньги, которыми они сорят как безумные.
Чтобы выдержать здесь, надо немного опьянеть, подумал Онодэра и опять осушил стакан. На сердце чуть потеплело. Появилась некоторая раскованность.
— Как вы красиво пьете! — изображая восхищение, произнесла хостэс, сидевшая рядом с управляющим. — Впрочем, при таком сложении…
— Кстати… — прервал Онодэра, обращаясь к Есимуре. — Вы, кажется, хотели поговорить?
— Что? — управляющий был искренне удивлен. — Ах, да… в самом деле. Я думал попозже, куда спешить…
— Можно и попозже, пожалуйста, — кивнул Онодэра. — О работе?
— Да нет… — Есимура покачал головой. — Послушай, женился бы ты, а?
— У-уйо, — издала дикий звук хостэс. — Так, вы еще и холосты?!
— Послушай, займись пока чем-нибудь, ладненько? — сказал ей Есимура, словно обращаясь к ребенку.
Онодэра вдруг сразу почувствовал опьянение — в голове сделалось совсем пусто. Он взял земляной орешек.
— Возлюбленная или там невеста у тебя есть? Родители ничего такого не предлагали?
— Пока нет… — Онодэра покачал головой. Он сейчас думал только о том, не скучающее ли у него лицо.
— Ты, наверное, знаешь, что наша фирма увеличивает основной капитал и собирается сильно расширить отдел разработки сырья. Пусть это пока останется между нами, но, я думаю, ты в этом отделе займешь довольно высокую должность. Совершишь скачок, так сказать, через головы других. Я уже замолвил за тебя словечко… Есть только одно «но» — твое холостяцкое положение. Женатый человек выглядит солиднее, ему больше доверяют.
— Значит, работать придется на суше? — спросил Онодэра, хотя уже заранее знал ответ начальника.
— Да. Не вечно же тебе болтаться в батискафе. Я считаю, ты вполне созрел для умственной деятельности и…
Онодэра энергично разгрыз орех передними зубами. Он почувствовал, как внезапно возникшее опьянение начинает медленно проходить. По рукам и ногам разлилось тепло, и почему-то вдруг опять стало портиться настроение. «Плохо, — подумал он, — может быть, из-за атмосферного давления?»
— Так как же, ты согласен встретиться, а? — нарочито беспечным тоном спросил Есимура, откидываясь на спинку кресла.
— С кем?
— Ну, в общем это смотрины.
— Не знаю даже…
— Если согласен, давай, не откладывая в долгий ящик, сегодня вечером…
Рука с орехом застыла возле рта.
— Сегодня вечером?! — от удивления у Онодэры округлились глаза. — В таком виде?
— Это не важно. Устроим небольшой экспромт, как бы между прочим… Ей двадцать шесть, потрясающая красавица, хотя и не без норова лошадка. Но ты бы… Нет, думаю, что именно если с тобой…
Онодэру начал беспокоить тон начальника — в нем нет-нет да и проскальзывал так называемый «приказ в виде просьбы». Есимура приходился дальним родственником одной родовитой фамилии, с отличием окончив знаменитый университет, он устроился в государственное учреждение, где прослужил всего два-три года. По каким-то обстоятельствам он оттуда ушел и стал служить в фирме по разработке морских шельфов КК. Онодэру все это мало интересовало, но поговаривали, что в судьбе Есимуры немалую роль сыграл один крупный политический деятель, который замолвил за него словечко. В фирме Есимура был на лучшем счету и вполне мог претендовать на ведущее место. Высокий, широкоплечий, с ярким красивым лицом — его породистость сразу бросалась в глаза. В данный момент фирма приняла решение удвоить свой миллиардный капитал и соответственно расширить рамки деятельности, должно быть, и Есимура тоже расширял рамки какой-то собственной деятельности. Онодэра понял, что между этими проектами и сегодняшним предложением Есимуры существует какая-то связь…
Ведь Есимура не просто советует жениться, а прощупывает, станет ли он его подручным, давая понять, что решающим будет послушание. Конечно, о своей заинтересованности он говорит не прямо, а полунамеками, чтобы, если Онодэра не отреагирует должным образом, в любую минуту можно было все переиграть. Онодэра усмехнулся про себя. Чиновники или бывшие чиновники — странные люди. Конкуренция доводит их до помешательства. Они обуреваемы лишь одной заботой: дробиться наверх, а там либо самим сесть кому-то на голову, либо, если не получится, посадить кого-то себе. Примерно так поступают обезьяны, когда выбирают вожака. Все это было чуждо натуре Онодэры. Но у него, может быть, здесь сыграло роль опьянение, появилось желание заглянуть в замыслы Есимуры — уж очень самодовольным выглядел этот честолюбец.
— Из какой она семьи? — спросил Онодэра.
— Она старшая дочь в провинциальной родовитой семье… — нарочито небрежно, но с явным намерением прощупать своего подчиненного, ответил Есимура. — Семья владеет довольно крупным состоянием. Хотя это провинциальный родовитый дом, нравы там достаточно свободные: батюшка кончил университет в Европе, сама девушка тоже училась за границей и возвратилась в Японию года два-три назад. Услышав такое, ты, чего доброго, сразу дашь задний ход, а?
Сказав это, управляющий громко расхохотался. Потом он махнул рукой приближающейся хостэс.
— О! — махнула рукой в ответ миниатюрная миловидная девушка. — Сколько лет, сколько зим! Кажется, не виделись с тех пор, как были в Кавана?
— Говорят, ты проиграла? — воскликнул Есимура.
— Уже наболтали? Мне просто не везло. Даже в пол-игре я забила всего на пятьдесят очков. Мне два раза выпадало забивать бардий, а у меня все мимо, да мимо.
— Еще бы! Чтобы бить из густой травы и попасть прямо в лунку, как у тебя однажды получилось, тут надо особое везение.
— Меня зовут Мако, здравствуйте, — девушка поклонилась, словно клюнула, совсем как птичка, и села рядом с Онодэрой.
— Знакомьтесь — Онодэра, — сказал управляющий.
— Ого, — сказала девушка, вдруг схватив оголенную руку Онодэры и обнюхивая ее заостренным носиком. — Морем пахнет. Увлекаетесь яхтой?
— Он плавает под водой, — сказал Есимура.
— А-а, так это вы!.. — хостэс, которую звали Мако, широко раскрыла глаза. — Наслышана о вас и очень захотела увидеться. Ну, и попросила Есимуру-сан об этом. Очень рада с вами познакомиться.
— Благодарю… — Онодэра улыбнулся уголками губ.
— Выпьешь что-нибудь? — Есимура поднял руку. — Коньяк?
— Для этого еще рановато. Пожалуй, коктейль «виски-сауер» или что-нибудь в этом роде…
Приглушенная музыка стихла. В сгустившемся полумраке лампы на столиках казались яркими, как уличные фонари. Высветилась сцена, и заиграл небольшой джазбанд. Инструменты звучали приглушенно, интимно.
— Вы тут выпейте вдвоем, я отлучусь ненадолго, — сказал Есимура, вставая из-за стола.
Как только они остались вдвоем, Мако потупилась и замолчала, словно школьница. Казалось, ей лет двадцать или даже меньше — этакий наивный подросток. И накрашена она была не очень, возможно, из-за пшеничного цвета загара. Ее подбородок еще сохранял детскую округлость.
Встретившись глазами с Онодэрой, она робко улыбнулась.
— Может, хотите потанцевать? — спросила она.
— Нет… — Онодэра тоже улыбнулся. — Я не умею.
В зале танцевали несколько пар. Онодэра смотрел на них безо всякого интереса — надо же на что-то смотреть.
— А заведение у вас модное, — сказал он, считая, что делает девушке комплимент.
— Еще бы! Первоклассный бар, да еще на Гиндзе, — она засмеялась, как будто в этом было что-то смешное. — К нам ходят крупные чиновники, фирмачи, в общем все те, кто не пьет на свои деньги.
— А ты давно тут?
— Три месяца. Раньше ходила на высшие краткосрочные курсы. Трудно было учиться, ну и бросила.
— Здесь, пожалуй, поинтереснее, чем на курсах?
— Конечно! Ведь деньги получаешь.
Опьянение — как-никак он подряд выпил три порции джина — распространилось по всему телу. И теперь Онодэре казалось, что он попал в какое-то загадочное место. Сколько нужно денег, чтобы построить такое заведение, да еще в районе Гиндзы? Какой жизнью живут и какими глазами видят жизнь те, кто из вечера в вечер пьет под музыку в этом бледно-голубом полумраке? А что видят, о чем мечтают и чего ждут эти еще совсем юные миловидные создания с пустыми глазами — частица суетливой ночной жизни? Какие они там, за пределами этой иллюзорной искусственной ночи с ее тихой, неторопливой, но обволакивающей все твое существо музыкой, позваниванием льда в бокалах, девичьими фигурками, передвигающимися медленно, словно рыбки в облаках ярких плавников-платьев, где-то на дне бледно-синего моря, высвеченного белыми и красноватыми настольными лампами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78