Тщательно высушенные, растертые в
порошок жабьи внутренности хранились у доктора в маленьком
наперстке. Чемерица... Ну, это всем известная трава! Верба...
Наломать веток вербы тоже не слишком тяжелый труд. Ртуть... У
алхимика она всегда под рукой. Что еще? Полынь. Ее у Фауста не
было, однако в ближайшей аптеке можно достать несколько пучков
сушеной полыни... Но что это за приписка в самом конце?..
"_Внимание:_ состав не подействует без добавления частицы
подлинного Креста Христова, именуемого также Истинным
Крестом".
Проклятье! Он использовал последний кусочек Креста
Христова еще в прошлом месяце!
Не мешкая ни минуты, он схватил свой кошелек, положил в
него крупный изумруд, который всего лишь около часа тому назад
привлек внимание Мака, и вышел на улицу.
Угловая аптека была закрыта по случаю Пасхи, но аптекарь
все-таки вышел на настойчивый стук в запертые ставни. Сердито
проворчав себе под нос какое-то ругательство, он ответил
Фаусту, что сейчас у него нет никакого Христова Креста, и
неизвестно, когда прибудет следующий корабль из Рима с этим
товаром. В одном ученому алхимику все-таки повезло: у аптекаря
было сколько угодно полыни, и Фауст купил большую связку
пахучей сушеной травы.
Расплатившись с аптекарем, Фауст направился на
Монастырскую улицу, где стоял просторный особняк епископа
города Кракова. Слуги беспрепятственно пропустили ученого
доктора в дом, ибо Фауст был старым приятелем их хозяина и
частым гостем в их доме. Двое одиноких мужчин нередко
засиживались допоздна за тарелкой овсяной каши (святой отец,
как и доктор Фауст, страдал холециститом), ведя живые и
остроумные диспуты по самым различным вопросам.
Тучный епископ, откинувшись на высокую спинку кресла,
неопределенно покачал головой:
- Мне очень жаль, мой дорогой Фауст, но боюсь, я ничем не
смогу вам помочь. На днях я получил специальный указ из Рима,
в котором всем служителям Церкви Христовой вменяется в
обязанность следить за тем, чтобы драгоценные частицы
Истинного Креста Господа нашего не использовались в целях
безбожного чародейства и чернокнижия.
- Какого чародейства?! - воскликнул Фауст.- Речь идет
совсем не о колдовстве и не о злых чарах, а о _науке_ алхимии.
- Однако какому делу будет служить Крест Господень? Не
собираетесь ли вы, скажем, получить с его помощью огромное
богатство?
- Отнюдь нет! Я собираюсь восстановить справедливость,
исправив роковую ошибку...
- Хорошо, хорошо, я думаю, нет ничего плохого в том,
чтобы снабдить вас частицей Креста во имя праведной цели. Но я
должен вас предупредить, что за последнее время Истинный Крест
сильно поднялся в цене, как всякий предмет, количество коего
ограничено, а спрос растет с каждым днем.
- Мне нужен кусочек величиной всего-навсего с ноготь.
Запишите его на мой счет.
Святой отец протянул руку к шкатулке, где хранились
обломки Креста Господня:
- Не будет ли с моей стороны большой нескромностью
спросить, под какой залог вы берете частицу Истинного Креста?
- Вот мой первый взнос!
Доктор Фауст развязал свой кошелек и вынул из него
великолепный крупный изумруд. Пока епископ любовался игрой
света на гранях драгоценного камня, Фауст аккуратно завернул
частицу подлинного Креста Господня в кусок старой парчи,
некогда покрывавшей алтарь.
Он благополучно добрался домой со своей драгоценной
ношей. Подбросив угля в лабораторную печь, где во время
алхимических опытов плавились редкие металлы, Фауст раздувал
кожаные мехи до тех пор, пока пламя в этом маленьком горне не
стало красно-белым и мириады крошечных блестящих искр не
взвились вверх над языками огня, увлекаемые восходящими
потоками воздуха. Разведя огонь, он начал аккуратно
выкладывать на стол все ингредиенты волшебного состава. С
превеликой осторожностью он поставил на середину стола сосуд с
едкой водой, следя, чтобы жидкость не расплескалась, ибо она
могла прожечь насквозь любую поверхность, не покрытую
специальным водонепроницаемым составом, который защищал стенки
сосуда. Затем он насыпал немного очищенной и измельченной
сурьмы в медную чашу и выставил на стол несколько пузатых
бутылочек с экстрактами различных трав, достал наперсток с
высушенными и растертыми в порошок жабьими внутренностями,
баночку с затвердевшим пометом летучей мыши, склянку с
выпаренной мочой лесного сурка и бутыль с тридцатиградусной
спиртовой настойкой плесенного грибка, собранного на кладбище
в новолунье. Фауст с серьезным и сосредоточенным видом оглядел
свои колбы и бутылки. Все эти экзотические вещества не должны
были содержать ни малейшей примеси. Доктор знал, что от
качества экспериментального материала и от точного соблюдения
указанных в рецепте пропорций может зависеть его жизнь. Ни в
коем случае нельзя смешивать ингредиенты до начала опыта! Они
будут постепенно добавляться к основному составу в строго
определенном порядке.
Перед ним на столе лежали винный камень, квасцы и немного
хлебной закваски. Рядом с ними доктор положил нигредо, которое
ему удалось получить на прошлой неделе в результате одного
сложного алхимического опыта. Ему было жаль расходовать
драгоценный материал,- ведь нигредо, в свою очередь, было
одним из важнейших компонентов для получения Феникса,
прекраснейшей из аллегорических птиц. Но сейчас не время
заниматься поисками красоты, напомнил самому себе Фауст. Его
ждет труднейший и опаснейший эксперимент.
Но только успел доктор Фауст взять в руки первую из своих
пузатых бутылей, как раздался негромкий стук в дверь. Фауст
решил не обращать на него никакого внимания, но назойливый
посетитель постучал еще несколько раз. Затем послышались
приглушенные голоса. Пробормотав проклятие в адрес непрошеных
гостей, доктор пошел открывать.
На пороге стояли студенты Университета - небольшая
группа, что-то около пяти человек (почтенный доктор не
утруждал себя запоминанием их лиц и подсчетом вертящихся
голов).
- Доктор Фауст... Сударь... Неужели вы не узнали нас? Мы
ваши студенты, мы проходим курс экспериментальной алхимии в
Лаборатории Прикладной Алхимии Ягеллонского Университета,
которую вы возглавляете. Не могли бы вы проконсультировать нас
по одному сложному вопросу? Мы не знаем, почему Мировая Душа,
или Женское Начало Мира, зарождается в изменчивом,
неустойчивом теле гермафродита Меркурия. Этот вопрос будет
вынесен на годовой экзамен, а мы не смогли найти правильного
ответа ни в учебниках по практической алхимии, ни в первых
шести томах "Введения в Алхимию"...
- Какого черта...- не слишком любезно ответил Фауст,- я
же еще в самом начале семестра рекомендовал вам прочитать
трактат Николя Фламеля "Новые направления в старой науке". В
этой книге подробно освещена проблема гермафродитизма и
сексуальной символики в алхимии.
- Но ведь эта книга написана на французском языке!
- Вы должны знать французский язык!
- Однако, сударь, если рассматривать данный вопрос с той
стороны, с которой подходил к нему Аристотель...
Фауст поднял руку, призывая студентов к молчанию.
- Послушайте,- сказал он,- я собираюсь провести опыт,
который, вероятно, войдет в историю науки как величайшее
достижение современной алхимии. Это невероятно сложный и
ответственный эксперимент. А вы приходите сюда со своими
дурацкими вопросами и отнимаете у меня драгоценное время.
Неужели во всем университете не нашлось другого профессора, у
которого вы могли бы получить консультацию? Обратитесь к кому-
нибудь другому или просто убирайтесь ко всем чертям - я не
собираюсь сейчас заниматься подобными пустяками!
Студенты ушли. Вернувшись в свой рабочий кабинет, Фауст
еще несколько раз нажал на ручки кожаных мехов, подавая в
маленький горн добавочную порцию кислорода. Затем он проверил
фильтры в трубках, по которым будут поступать в перегонный куб
пары сублимированных веществ - тончайшие нити фильтров
переплетались крест-накрест. Реактивы стояли на столе в
строгом порядке. Огонь в лабораторной печи горел ярко и ровно.
Можно было приступать к проведению опыта.
С величайшей осторожностью добавляя малые порции
диковинных ингредиентов магического состава в реторту, где уже
кипел раствор кислоты, доктор Фауст следил за тем, как
жидкость меняет свой цвет, становясь то пурпурной, то алой, то
изумрудно-зеленой. Поначалу реакция шла в полном соответствии
с описанием, приведенном в "Алфавитном указателе". Нагретое
зелье бурлило; густой пар поднимался от перегонного куба к
самому потолку - плотный слой слабо колыхавшегося мутно-серого
тумана напоминал гигантского дракона, свивающего в кольца свое
огромное тело. Фауст бросил в реторту кусочек подлинного
Креста Христова. Яркая серебристая вспышка осветила изнутри
бурлящую жидкость, словно молния; затем раствор загустел и
почернел.
Резкое почернение раствора считалось дурным признаком
практически для всех алхимических реакций. Даже неопытному
студенту, проходящему вводный курс аналитической алхимии, в
этом случае стало бы ясно, что опыт почему-то не удался.
Доктор Фауст, опытный практикующий ученый-алхимик, сразу
понял, что все его сегодняшние усилия могут оказаться
напрасными. К счастью, он успел заметить серебристое свечение
жидкости в реторте еще до того, как раствор неожиданно
приобрел чернильно-черный цвет. Он бросился к книжной полке,
где стоял "Справочник Алхимика", изданный магами Карийского
Университета, и, быстро перелистав страницы огромного
фолианта, нашел такую запись: "Двойная серебристая вспышка
перед окончательным почернением раствора свидетельствует о
том, что добавленный к остальным ингредиентам Крест Христов не
является Истинным Крестом. _Внимание:_ перед началом
эксперимента следует проверить подлинность Креста".
Проклятье! Кажется, на этот раз он попал в поистине
безвыходное положение. Хотя... Неужели для Истинного Креста
нет никакого заменителя? Он снова подошел к полкам, ломившимся
от пыльных книг. После часа утомительных поисков вконец
обессилевший доктор был вынужден признать себя побежденным -
ни в одном из просмотренных им трактатов не было формулы
заменителя Креста Христова. Фауст готов был кричать, выть,
топать ногами, чтобы дать хоть какой-то выход своей бессильной
ярости. Но вскоре гнев и обида прошли, уступив место отчаянию
и острой тоске. В смятении оглядевшись вокруг, он заметил
связку книг, оставленных на комоде тем самым мошенником,
который, обманным путем проникнув в его рабочий кабинет,
похитил у почтенного доктора нечто более ценное, чем все его
имущество - сделку с Силами Ада, предложенную Мефистофелем
лже-Фаусту.
Фауст подошел к комоду и, вынув наугад несколько книг из
связки, прочитал их заголовки, и, перевернув несколько страниц
в каждой книге, презрительно усмехнулся. Это были дрянные
подделки и дешевка, которую подсовывают на базаре несведущим
покупателям ловкие дельцы,- хлам, рассчитанный на толпу
глупцов невежд, жадных до всяких чудес и тайн, но отнюдь не
стремящихся испить холодной ключевой воды из чистых родников
познания. Но одна старая, невзрачная книга в потертом кожаном
переплете привлекла внимание доктора Фауста - "Основы
Алхимии", где был сделан подстрочный перевод важнейших глав из
"Эйренеус" на немецкий язык. Фауст много раз слышал о ней, но
до сих пор не мог похвастаться тем, что имеет ее в своей
личной библиотеке. Как попала сюда эта редкая, ценная книга?
Глаза Фауста забегали по строчкам. Он переворачивал
страницу за страницей, пока наконец не дошел до такого абзаца:
"По внешнему виду Истинный Крест Господень трудно
отличить от так называемого Полуистинного Креста. К сожалению,
Полуистинный Крест не обладает многими свойствами Истинного
Креста, что делает его практически непригодным для
использования при проведении алхимических опытов. Однако,
Полуистинный Крест заключает в себе некоторые качества,
присущие Истинному Кресту. Эти качества могут проявиться, если
при проведении опыта к частице Полуистинного Креста добавить
поташ и обыкновенную печную сажу (или ламповую копоть), взятые
в равных долях".
Поташ у доктора был. Не было только печной сажи. Хотя...
Если его нерадивая служанка не чистила вчера лампу, то он мог
добыть достаточное количество копоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62