Несмотря на холодный весенний дождь,
в вестибюле было полно людей. Много народу выходило изнутри. - Нам надо
было бы прийти пораньше сюда.
- Вы уже были здесь однажды, - вспомнила я. - Его знание города
отличалось точностью: он уверенно провел меня через несколько каналов от
дома гильдии до этого расположенного на самом краю острова.
- Войду лучше я, - сказал он. - У них может иметься ваше описание.
- Если вы сможете войти. Похоже, нам придется очень долго ждать.
Со стороны набережной нас защищал один из навесов. Дождь смотрелся на
поверхности воды оспинами. Белели на противоположном берегу,
оштукатуренные стены дома. Острие видневшейся вдалеке башни, то
скрывалось, то снова открывалось быстро плывшими по небу облаками.
Блейз тронул меня за руку и показал на один из кораблей:
- Это судно - саберонское, видите? Из города Радуги.
На борт корабля в этот момент поднималась группа людей с лицами,
покрытыми синей и красной краской, и тонкими цепочками на черной одежде. Я
слабо, что помнила о Сабероне по картам, который находился в нескольких
тысячах километров к югу отсюда.
Несмотря на дождь, толпа не проявляла нетерпения. Из здания постоянно
выходили люди, и так же постоянно мы приближались к двери.
Зазвонили колокола, возвещая о наступлении середины утра.
Возникла сутолока; люди непроизвольно отпрянули назад, другие же
стали всматриваться вперед. Я услышала громкие голоса, в которых
чувствовалось волнение. Из конторы начальника порта вышла группа людей.
- Свободный порт, это так, - услышала я у себя за спиной обрывки
разговора, - но впускать сюда кого попало действительно не следует.
Двое, трое, пятеро из них пробиралось сквозь толпу. Темных цветов
одежда поверх туник цвета бронзы с чешуйчатым рисунком, голые ступни ног,
на спинах дротики с тонкими древками, готовые к применению в любой миг.
Движение толпы так сильно вытеснило меня вперед, что я могла бы
прикоснуться к ним, когда они проходили мимо. Морской ветер развевал их
распущенные белые гривы, в которых торчали бронзовые и золотые булавки. Их
кожа отливала золотистым блеском.
Их выход был таким впечатляющим, что прошло некоторое время, прежде
чем я поняла, что они путешествовали по той же грязной земле, что и мы, и
что дышали они тем же затхлым воздухом грязного порта, что и мы. Они были
в грязи, на туниках виднелись пятна от пищи, их голоса звучали грубо. Их
коричневые глаза высокомерно глядели на людей Морврена.
Я ожидала увидеть золотые глаза. На некоторых обесцвеченных гривах
можно было заметить темные корни волос.
- Метисы, - сказал мне на ухо Блейз. - Из Кель Харантиша.
Подождите здесь.
Он исчез внутри здания, пока толпа с любопытством смотрела, как люди
из Кель Харантиша шли по набережной, а затем скрылись из виду.
Когда он снова появился, я без видимой причины почувствовала какое-то
раздражение. Может быть, это была реакция на золотых. Мы вернулись в
общественный дом возле доков, чтобы пообедать и поговорить о новостях
Блейза.
- Есть два корабля, где готовы взять с собой пассажиров, - сообщил
он, - и еще два, где требуются матросы. Это мы могли бы попробовать
сделать, если вы когда-нибудь приобрели опыт плавания под парусами. Все
четыре корабля выйдут в море еще до конца этой недели.
- Я не морячка. Какова плата за проезд в качестве пассажира?
Я слушала, как он перечислял все, из чего складывалось стоимость
проезда. В этой части общественного дома, походившей на ресторан, было
чище и светлее, чем в большинстве свободных портов.
Дождь стал слабее, и временами сквозь грязные стекла окон проникал
бледный солнечный свет.
На мое плечо легла чья-то рука.
- Что за...
- С вами ничего не случится, т'ан, мне нужно лишь поговорить с вами.
Охватившее меня состояние тревоги почти ушло, но сменилось новым
беспокойством. Это был темнокожий мужчина в моряцких брюках. "Он с одного
из стоящих здесь на якоре кораблей", - подумала я. Да, его акцент
показался мне незнакомым. Солнце белыми полосами освещало его покрытые
шрамами ребра, грудь и увешанную какими-то шнурами шею. Его лицо от лба до
рта скрывала кожаная маска, а грязная грива была небрежно заплетена.
- Чего вы хотите?
- Дайте мне вашу руку.
- Об этом не может быть и речи.
Его губы растянулись в улыбку. Что-то темное и пронизывающие
скрывалось за прорезями для глаз. Я не могла их разглядеть. Но они видели
мои.
Он сказал:
- Я принес вам сообщение от Чародея. Оно предназначено женщине,
рожденной в ином мире.
У Блейза в левой руке был харур-нацари, но я не видела и не слышала,
как он вынул его из ножен. Я опустила руки под стол, чтобы их не было
видно, и нащупала акустический парализатор под своей туникой.
- Сообщение от Чародея? - повторила я.
- В нем говорилось следующее: "Посланница, весенняя погода делает
поездку небезопасной. Если вы сядете на корабль, то можете быть уверены,
что вас будут рады видеть в Коричневой Башне."
Это все.
- Подождите, - сказала я, когда он повернулся, чтобы уйти, - как...
как вы меня нашли?
- Каждый, кто в это время года покинул город, нес с собой такое
сообщение. - Снова появилась улыбка без глаз. - Если вы были здесь, то
должны были когда-нибудь прийти в контору начальника порта. Оттуда я и
проследовал за вами.
- Вы знаете, кто я?
- Мне известны признаки, по которым я могу вас узнать, и слова,
которые привлекают ваше внимание. Меня научила этому Башня, т'ан, а других
ответов у меня нет.
Он исчез, и я заметила, что моя рука судорожно сжимала парализатор.
Когда я разжала руку, на нем остался светлый отпечаток.
Блейз вложил свой харур-нацари обратно в ножны и с шумом выдохнул
воздух.
- О, Мать-солнце! Сейчас вами заинтересовался еще и Чародей, Кристи?
- В голосе его слышался ужас. - Касабаарде - это неблагочестивое место, и
ему нельзя верить. Если бы я был на вашем месте...
- Что тогда?
- Я сначала покончил бы с одной неразберихой, прежде чем окунуться в
следующую.
В общественном доме можно было кое-что достать. Я попросила пергамент
и палочку для письма, и мне принесли и то, и другое.
Это место с названием Касабаарде уже дважды находило меня и
передавало мне послание. Уже только для того, чтобы удовлетворить свое
любопытство, я хотела узнать, как такое было возможно. И кроме того... Я
старалась придать своим мыслям разумный ход.
Было бы разумно на некоторое время покинуть Южную землю.
Было бы разумно сменить место своего пребывания; чем больше контактов
имел бы Доминион на этой планете, тем было бы лучше. В особенности тогда,
когда мы не пользовались благосклонностью у Ста Тысяч.
"Или я только занимаюсь тем, что обеспечиваю рациональность своей
трусости? - спрашивала я себя. - Может, я просто страшусь перед мыслью
вернуться в Таткаэр? Да, конечно. "Но это, в конце концов, не придавало
значительности другим причинам.
Я лихорадочно написала письмо, сложила пергамент и запечатала его.
Подняв голову, я увидела, как откинулся назад Блейз, притопывая ногами по
полу; он изнемогал от нетерпения.
- Мы едем в Касабаарде? - спросил он.
- Я еду. А вы отправитесь в Таткаэр. Это письмо может приложить к
моему отчету, оно будет дополнением, чтобы они знали, что я предпринимаю.
Разумеется, вы вручите эти документы только одному из членов ксеногруппы и
никому иному. Если же кто-нибудь спросит обо мне, то вы не знаете, где я.
Он побурчал что-то себе под нос, потом согласно кивнул.
- Сейчас вы думаете, как житель Южной земли.
Башня оказалась высоким пилоном, поднимавшимся из моря и
устремлявшимся в ясное небо. Когда мы подплыли ближе, я попыталась
определить высоту и несколько раз проверила свой результат, увидев здание,
построенные у ее подножья. Она имела высоту небоскреба. Но нет, она была
даже выше. А когда ее осветило солнце, то обнаружилось, что сооружена она
была из серо-голубого камня, типичного для архитектуры Золотого Народа
Колдунов.
- Ворота Башни, - со скучающим видом сказал Блейз, - туда заходит
много кораблей.
Теперь мы подплыли еще ближе, и Башня казалось уже устрашающе
высокой. Судно бросило якорь в ее тени.
Сейчас я смогла разглядеть, что это не была просто башня без
каких-либо особенностей. Примерно на трети ее высота из нее выступало
какое-то тонкое, как нить, горизонтальное образование.
Оно ровно тянулось над морем на юг. Через определенные промежутки
вверх поднимались опоры, бесшовно соединяясь со всей конструкцией.
- Боже мой, - сказала я, - да не мост ли это?
Человек из Медуэнина ухмыльнулся.
- Расрхе-и-Мелуур, - сказал он. - Это известно также под названием
"Моста". Я ездил по нему до Золотой дуги и Каменного огня. Говорят, по
нему можно без труда добраться и до Касабаарде. Касабаарде... Этот город,
если мне не изменяла память, находился, по меньшей мере, в двухстах зери
отсюда.
- Он перекрыт, - сказал Блейз и сложил вместе ладони, изобразив
полукруг, чтобы показать, что имел в виду форму цилиндра, - но ненадежно.
Можно, мне спросить насчет кораблей?
- Что? Да, сделайте это.
Вероятно, мост проходил по цепи островов, являвшихся архипелагом
Касабаарде. Для того, чтобы сконструировать подобное, требовалось
технические возможности, которые казались не только головокружительными,
но и - если иметь в виду, что все это существовало тысячелетия вселяли
некоторый ужас.
Наконец я заключила соглашение с владельцем одного судна не более
рыболовного катера, - который изъявил готовность доставить пассажиров на
другой конец архипелага. Поскольку я спешила, то заплатила ему даже
больше, чем, собственно, требовалось.
Жители Свободного порта имели очень точное представление о частной
собственности, потому что, вероятно, поддерживали контакты за пределами
Ста Тысяч. Выраставшая из этого при случае нечестность больно напоминала
мне Землю.
- Вы могли бы нанять кого-нибудь другого, чтобы он доставил отчет в
Таткаэр, - сказал Блейз. Его глаза прикрылись перепонками в ярком
солнечном свете.
Со мной были мой узелок и джайанте, и мне больше ничего не
оставалось, как взойти на борт.
- Кому же иному я могла бы это доверить?
Он протянул руку, пожал мою, быстро кивнул и зашагал прочь по пирсу.
Я поднялась на борт "Мохового сокола".
Чем дальше движешься на юг, тем раньше наступает весна. Все эти
острова, у которых мы бросали якорь, казалось, хвастались пышным
великолепием своей листвы зиира и цветущего лапуура. Во время ханиса и в
первые недели дуресты штормы часто вызывают наводнения, но "Моховому
соколу" выпало столь спокойное и лишенное каких - либо происшествий
плавание, что у нас не было никакого иного занятия, как днем наблюдать за
проплывающим мимо архипелагом, а безоблачными ночами, когда не спалось,
любоваться вихрями звезд.
На "Моховом соколе", кроме меня, было трое пассажиров: женщина с
Покинутого Побережья, плывшая в Кварт, и двое одетых с головы до ног во
все красное мужчин, говоривших на непонятном мне языке. Поскольку они были
ортеанцами, они играли в охмир.
В каютах было тесно и темно; мы все время проводили на палубе, чуть в
стороне от мест, где работали члены команды, и играли в охмир. По
прошествии первых нескольких дней не было ничего нового.
Мы входили в более теплые южные воды. Судно делало остановки, чтобы
принять или выгрузить груз: вино посуду и семена. Погода позволяла ходить
в одной рубашке, и мы устраивали короткие экскурсии по островам.
Небо становилось все бледнее, солнце припекало все сильнее, и все
время пилоны Расрхе-и-Мелуур бросали однообразные тени на монотонные
волны.
Мы неспешно плыли все многие дни ханиса и даже захватили вторую
неделю дуресты, но однажды я проснулась под белым и беспощадным солнечным
светом. На юге виднелась темная линия.
- Береговая линия Касабаарде, - сказала женщина с Покинутого
Побережья.
24. КОРИЧНЕВАЯ БАШНЯ
Солнце с блеском отражалось в озере, которое, казалось, состояло из
битого стекла. Находившуюся по эту сторону береговую линию покрывал
серо-зеленый пух. Вдали, на юге, виднелись казавшиеся призрачными
темно-коричневые горы; покинутые всеми лунные ландшафты и пустыни
неизвестного происхождения на удалении не менее пятидесяти зери.
Мы плыли к высокому пилону, обозначавшему конец моста
Расрхе-и-Мелуур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
в вестибюле было полно людей. Много народу выходило изнутри. - Нам надо
было бы прийти пораньше сюда.
- Вы уже были здесь однажды, - вспомнила я. - Его знание города
отличалось точностью: он уверенно провел меня через несколько каналов от
дома гильдии до этого расположенного на самом краю острова.
- Войду лучше я, - сказал он. - У них может иметься ваше описание.
- Если вы сможете войти. Похоже, нам придется очень долго ждать.
Со стороны набережной нас защищал один из навесов. Дождь смотрелся на
поверхности воды оспинами. Белели на противоположном берегу,
оштукатуренные стены дома. Острие видневшейся вдалеке башни, то
скрывалось, то снова открывалось быстро плывшими по небу облаками.
Блейз тронул меня за руку и показал на один из кораблей:
- Это судно - саберонское, видите? Из города Радуги.
На борт корабля в этот момент поднималась группа людей с лицами,
покрытыми синей и красной краской, и тонкими цепочками на черной одежде. Я
слабо, что помнила о Сабероне по картам, который находился в нескольких
тысячах километров к югу отсюда.
Несмотря на дождь, толпа не проявляла нетерпения. Из здания постоянно
выходили люди, и так же постоянно мы приближались к двери.
Зазвонили колокола, возвещая о наступлении середины утра.
Возникла сутолока; люди непроизвольно отпрянули назад, другие же
стали всматриваться вперед. Я услышала громкие голоса, в которых
чувствовалось волнение. Из конторы начальника порта вышла группа людей.
- Свободный порт, это так, - услышала я у себя за спиной обрывки
разговора, - но впускать сюда кого попало действительно не следует.
Двое, трое, пятеро из них пробиралось сквозь толпу. Темных цветов
одежда поверх туник цвета бронзы с чешуйчатым рисунком, голые ступни ног,
на спинах дротики с тонкими древками, готовые к применению в любой миг.
Движение толпы так сильно вытеснило меня вперед, что я могла бы
прикоснуться к ним, когда они проходили мимо. Морской ветер развевал их
распущенные белые гривы, в которых торчали бронзовые и золотые булавки. Их
кожа отливала золотистым блеском.
Их выход был таким впечатляющим, что прошло некоторое время, прежде
чем я поняла, что они путешествовали по той же грязной земле, что и мы, и
что дышали они тем же затхлым воздухом грязного порта, что и мы. Они были
в грязи, на туниках виднелись пятна от пищи, их голоса звучали грубо. Их
коричневые глаза высокомерно глядели на людей Морврена.
Я ожидала увидеть золотые глаза. На некоторых обесцвеченных гривах
можно было заметить темные корни волос.
- Метисы, - сказал мне на ухо Блейз. - Из Кель Харантиша.
Подождите здесь.
Он исчез внутри здания, пока толпа с любопытством смотрела, как люди
из Кель Харантиша шли по набережной, а затем скрылись из виду.
Когда он снова появился, я без видимой причины почувствовала какое-то
раздражение. Может быть, это была реакция на золотых. Мы вернулись в
общественный дом возле доков, чтобы пообедать и поговорить о новостях
Блейза.
- Есть два корабля, где готовы взять с собой пассажиров, - сообщил
он, - и еще два, где требуются матросы. Это мы могли бы попробовать
сделать, если вы когда-нибудь приобрели опыт плавания под парусами. Все
четыре корабля выйдут в море еще до конца этой недели.
- Я не морячка. Какова плата за проезд в качестве пассажира?
Я слушала, как он перечислял все, из чего складывалось стоимость
проезда. В этой части общественного дома, походившей на ресторан, было
чище и светлее, чем в большинстве свободных портов.
Дождь стал слабее, и временами сквозь грязные стекла окон проникал
бледный солнечный свет.
На мое плечо легла чья-то рука.
- Что за...
- С вами ничего не случится, т'ан, мне нужно лишь поговорить с вами.
Охватившее меня состояние тревоги почти ушло, но сменилось новым
беспокойством. Это был темнокожий мужчина в моряцких брюках. "Он с одного
из стоящих здесь на якоре кораблей", - подумала я. Да, его акцент
показался мне незнакомым. Солнце белыми полосами освещало его покрытые
шрамами ребра, грудь и увешанную какими-то шнурами шею. Его лицо от лба до
рта скрывала кожаная маска, а грязная грива была небрежно заплетена.
- Чего вы хотите?
- Дайте мне вашу руку.
- Об этом не может быть и речи.
Его губы растянулись в улыбку. Что-то темное и пронизывающие
скрывалось за прорезями для глаз. Я не могла их разглядеть. Но они видели
мои.
Он сказал:
- Я принес вам сообщение от Чародея. Оно предназначено женщине,
рожденной в ином мире.
У Блейза в левой руке был харур-нацари, но я не видела и не слышала,
как он вынул его из ножен. Я опустила руки под стол, чтобы их не было
видно, и нащупала акустический парализатор под своей туникой.
- Сообщение от Чародея? - повторила я.
- В нем говорилось следующее: "Посланница, весенняя погода делает
поездку небезопасной. Если вы сядете на корабль, то можете быть уверены,
что вас будут рады видеть в Коричневой Башне."
Это все.
- Подождите, - сказала я, когда он повернулся, чтобы уйти, - как...
как вы меня нашли?
- Каждый, кто в это время года покинул город, нес с собой такое
сообщение. - Снова появилась улыбка без глаз. - Если вы были здесь, то
должны были когда-нибудь прийти в контору начальника порта. Оттуда я и
проследовал за вами.
- Вы знаете, кто я?
- Мне известны признаки, по которым я могу вас узнать, и слова,
которые привлекают ваше внимание. Меня научила этому Башня, т'ан, а других
ответов у меня нет.
Он исчез, и я заметила, что моя рука судорожно сжимала парализатор.
Когда я разжала руку, на нем остался светлый отпечаток.
Блейз вложил свой харур-нацари обратно в ножны и с шумом выдохнул
воздух.
- О, Мать-солнце! Сейчас вами заинтересовался еще и Чародей, Кристи?
- В голосе его слышался ужас. - Касабаарде - это неблагочестивое место, и
ему нельзя верить. Если бы я был на вашем месте...
- Что тогда?
- Я сначала покончил бы с одной неразберихой, прежде чем окунуться в
следующую.
В общественном доме можно было кое-что достать. Я попросила пергамент
и палочку для письма, и мне принесли и то, и другое.
Это место с названием Касабаарде уже дважды находило меня и
передавало мне послание. Уже только для того, чтобы удовлетворить свое
любопытство, я хотела узнать, как такое было возможно. И кроме того... Я
старалась придать своим мыслям разумный ход.
Было бы разумно на некоторое время покинуть Южную землю.
Было бы разумно сменить место своего пребывания; чем больше контактов
имел бы Доминион на этой планете, тем было бы лучше. В особенности тогда,
когда мы не пользовались благосклонностью у Ста Тысяч.
"Или я только занимаюсь тем, что обеспечиваю рациональность своей
трусости? - спрашивала я себя. - Может, я просто страшусь перед мыслью
вернуться в Таткаэр? Да, конечно. "Но это, в конце концов, не придавало
значительности другим причинам.
Я лихорадочно написала письмо, сложила пергамент и запечатала его.
Подняв голову, я увидела, как откинулся назад Блейз, притопывая ногами по
полу; он изнемогал от нетерпения.
- Мы едем в Касабаарде? - спросил он.
- Я еду. А вы отправитесь в Таткаэр. Это письмо может приложить к
моему отчету, оно будет дополнением, чтобы они знали, что я предпринимаю.
Разумеется, вы вручите эти документы только одному из членов ксеногруппы и
никому иному. Если же кто-нибудь спросит обо мне, то вы не знаете, где я.
Он побурчал что-то себе под нос, потом согласно кивнул.
- Сейчас вы думаете, как житель Южной земли.
Башня оказалась высоким пилоном, поднимавшимся из моря и
устремлявшимся в ясное небо. Когда мы подплыли ближе, я попыталась
определить высоту и несколько раз проверила свой результат, увидев здание,
построенные у ее подножья. Она имела высоту небоскреба. Но нет, она была
даже выше. А когда ее осветило солнце, то обнаружилось, что сооружена она
была из серо-голубого камня, типичного для архитектуры Золотого Народа
Колдунов.
- Ворота Башни, - со скучающим видом сказал Блейз, - туда заходит
много кораблей.
Теперь мы подплыли еще ближе, и Башня казалось уже устрашающе
высокой. Судно бросило якорь в ее тени.
Сейчас я смогла разглядеть, что это не была просто башня без
каких-либо особенностей. Примерно на трети ее высота из нее выступало
какое-то тонкое, как нить, горизонтальное образование.
Оно ровно тянулось над морем на юг. Через определенные промежутки
вверх поднимались опоры, бесшовно соединяясь со всей конструкцией.
- Боже мой, - сказала я, - да не мост ли это?
Человек из Медуэнина ухмыльнулся.
- Расрхе-и-Мелуур, - сказал он. - Это известно также под названием
"Моста". Я ездил по нему до Золотой дуги и Каменного огня. Говорят, по
нему можно без труда добраться и до Касабаарде. Касабаарде... Этот город,
если мне не изменяла память, находился, по меньшей мере, в двухстах зери
отсюда.
- Он перекрыт, - сказал Блейз и сложил вместе ладони, изобразив
полукруг, чтобы показать, что имел в виду форму цилиндра, - но ненадежно.
Можно, мне спросить насчет кораблей?
- Что? Да, сделайте это.
Вероятно, мост проходил по цепи островов, являвшихся архипелагом
Касабаарде. Для того, чтобы сконструировать подобное, требовалось
технические возможности, которые казались не только головокружительными,
но и - если иметь в виду, что все это существовало тысячелетия вселяли
некоторый ужас.
Наконец я заключила соглашение с владельцем одного судна не более
рыболовного катера, - который изъявил готовность доставить пассажиров на
другой конец архипелага. Поскольку я спешила, то заплатила ему даже
больше, чем, собственно, требовалось.
Жители Свободного порта имели очень точное представление о частной
собственности, потому что, вероятно, поддерживали контакты за пределами
Ста Тысяч. Выраставшая из этого при случае нечестность больно напоминала
мне Землю.
- Вы могли бы нанять кого-нибудь другого, чтобы он доставил отчет в
Таткаэр, - сказал Блейз. Его глаза прикрылись перепонками в ярком
солнечном свете.
Со мной были мой узелок и джайанте, и мне больше ничего не
оставалось, как взойти на борт.
- Кому же иному я могла бы это доверить?
Он протянул руку, пожал мою, быстро кивнул и зашагал прочь по пирсу.
Я поднялась на борт "Мохового сокола".
Чем дальше движешься на юг, тем раньше наступает весна. Все эти
острова, у которых мы бросали якорь, казалось, хвастались пышным
великолепием своей листвы зиира и цветущего лапуура. Во время ханиса и в
первые недели дуресты штормы часто вызывают наводнения, но "Моховому
соколу" выпало столь спокойное и лишенное каких - либо происшествий
плавание, что у нас не было никакого иного занятия, как днем наблюдать за
проплывающим мимо архипелагом, а безоблачными ночами, когда не спалось,
любоваться вихрями звезд.
На "Моховом соколе", кроме меня, было трое пассажиров: женщина с
Покинутого Побережья, плывшая в Кварт, и двое одетых с головы до ног во
все красное мужчин, говоривших на непонятном мне языке. Поскольку они были
ортеанцами, они играли в охмир.
В каютах было тесно и темно; мы все время проводили на палубе, чуть в
стороне от мест, где работали члены команды, и играли в охмир. По
прошествии первых нескольких дней не было ничего нового.
Мы входили в более теплые южные воды. Судно делало остановки, чтобы
принять или выгрузить груз: вино посуду и семена. Погода позволяла ходить
в одной рубашке, и мы устраивали короткие экскурсии по островам.
Небо становилось все бледнее, солнце припекало все сильнее, и все
время пилоны Расрхе-и-Мелуур бросали однообразные тени на монотонные
волны.
Мы неспешно плыли все многие дни ханиса и даже захватили вторую
неделю дуресты, но однажды я проснулась под белым и беспощадным солнечным
светом. На юге виднелась темная линия.
- Береговая линия Касабаарде, - сказала женщина с Покинутого
Побережья.
24. КОРИЧНЕВАЯ БАШНЯ
Солнце с блеском отражалось в озере, которое, казалось, состояло из
битого стекла. Находившуюся по эту сторону береговую линию покрывал
серо-зеленый пух. Вдали, на юге, виднелись казавшиеся призрачными
темно-коричневые горы; покинутые всеми лунные ландшафты и пустыни
неизвестного происхождения на удалении не менее пятидесяти зери.
Мы плыли к высокому пилону, обозначавшему конец моста
Расрхе-и-Мелуур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87