Я подняла крышку и легла на землю, чтобы зачерпнуть кадкой ледяную
воду. Ветер свистел на острых обломках стен. Я присела на время на
каменную крышку.
Иногда я казалась себе заключенной в стены подвала. Я была очень
раздражительна; причина этого состояла от части в том, что я все время
была голодна и страдала расстройством желудка. С другой стороны, причиной
являлось и то, что я находилась здесь, во многих милях от всякой
цивилизации, в разрушенном городе Золотого Народа Колдунов. И я знала
причину.
Я не думала, что действовала в Корбеке менее успешно, чем в Таткаэре.
Но в Корбеке обстоятельства были иными. Я поняла бы что там происходило,
если бы не была столь беззаботна, если бы уловила все те сигналы, намеки,
о наличии которых можно было заключить по поведению Арада и Ховиса. Мне
следовало с удвоенным вниманием подходить к выполнению моих служебных
обязанностей.
Мой любовник, арикей - оба эти понятия не годились... Халтерн сказал
(Хал, ты нужен мне здесь), что если с этим кончено, то конечно и все это
нужно оставить, забыть.
В ощущении неудачи тоже есть своя волнующая прелесть. "Допрос
церковными вельможами и преследование по половине провинции, - подумала я,
- но я все еще здесь, до сих пор я все пережила."
Мне было ясно, что так не могло продолжаться, потому что как только я
начну к этому привыкать, моя судьба будет решена.
Фалкир, этот Фалкир с охотниками возле Эт. А Халтерн... Если он
мертв, то я буду настаивать на том, чтобы кто-нибудь понес за это
ответственность. "Если я когда-нибудь выберусь отсюда, - думала я, - то
сообщу об этом Рурик, Короне..."
Рурик. О том, жива ли она еще, я знала столько же, сколько и о
Халтерне. А Телук...
"Теперь я смогла бы пережить, узнав о ее смерти, - подумала я. - Я
могла бы погибнуть такой же смертью, внезапно и даже не защищаясь. Я
хотела бы избежать такого, я буду бороться, чтобы отвратить это, но...
такое возможно. А если я могу все подобное принять во внимание, то почему
бы и не она?"

На следующий день выпал рыхлый снег. Марик позвал меня на верх.
- Взгляните вон там. - Он показал место пальцем.
По снегу тянулись следы - отпечатки изящного вида когтей и крыльев и
мощных лап - пересекавшие друг друга следы. Снег смягчил резкие очертания
руин.
- Я думала, что здесь нет никакой дичи.
- О, еще сколько. - В голосе Марика слышалось разочарование. - Но я
не могу подойти к ним достаточно близко. Здесь все животные привыкли, что
на них охотятся.
- Племена, я думаю. - Тут я вспомнила о дикарке и быстро сменила тему
разговора. - Я схожу за водой. Ты можешь посмотреть за огнем? Там,
кажется, почти все прогорело.
- Хорошо. - Он побежал обратно вниз по лестнице.
На поверхности воды образовался тонкий слой льда. Я сломала его,
встала на колени и замерла. В черной воде я увидела свое лицо. Я почти не
узнала себя. Причина заключалась не только в том, что я была в грязи и
подрезала ножом свалявшиеся волосы. Я потеряла в весе, мои щеки и глаза
ввалились. Обмануться я не могла: вид у меня был измученный.
Я окунула руки в ледяную воду и испугалась. Она была слишком холодна,
чтобы ею умываться.
Моя старая ремондская одежда давно утратила свои первоначальные цвета
и приняла равномерную грязно-бурую окраску. От грязи на моей коже
образовались желтоватые пятна. От укусов вшей оставались красные следы. Я
разорвала свою последнюю и ставшую тем временем грязной сорочку, чтобы
перевязать ступни; на обмороженных местах вскрылись и воспалились нарывы.
В дотехническом мире нельзя быть слишком привередливым. Никому не
нравятся и недостаточный комфорт, но с этим можно смириться. Так об этом
говорил мой дядя Джон де Лайл, министр. Он сказал это мне, когда я еще
претендовала на место во внеземной службе.
Я всегда клялась себе, что никогда не воспользуюсь влиянием семьи,
тем более семьи де Лайлов. Это честолюбивое намерение побеждало, пока мне
не стало ясно, как сильно меня влекла служба в департаменте межпланетных
дел. Это было некорректно с моей стороны; он являлся единственным из де
Лайлов, который чувствовал себя виновным в том родственном подходе, он
позволил себе в отношении меня. Когда я пришла к нему и спросила об этом -
квалификация у меня, конечно, была, - он не смог отказать мне, не дав
места.
"Разве иначе я была бы здесь?" - с содроганием спрашивала я себя, все
еще стоя на коленях возле колодца. - Разве тогда я все равно улетела бы с
Земли, если бы не было того влияния и содействия? Да. И произошло бы это
так же рано? Ага, но нет, это уже совсем иной вопрос."
Я услышала шаги, быстро зачерпнула ладонями ледяную воду и умыла
лицо. Потом стала жадно глотать воздух, задрожала от холода и вытерла
глаза рукавом.
- У вас есть проблемы? - спросил Блейз.
- Никаких кроме тех, что есть у вас. - Я подняла кадку за ручки и
пошла обратно к подвалу. Он шел рядом.
- Которая из них?
- Что? - я проследила за его вытянутой рукой; он указывал на те
немногие дневные звезды, которые еще были видны на западе.
- О, Солнце Земли вы отсюда не сможете увидеть.
Каменные плиты под слоем снега обладали коварной скользкостью.
Мне приходилось целиком сосредоточиваться на том, чтобы не
поскользнуться. Мужчина, шедший рядом, и не думал мне помогать.
- Как там, в том мире?
Взглянув на его лицо, я увидела, что он был серьезен. Значит, либо он
поверил, что я прибыла из другого мира, либо так на него действовала
изоляция. Возможно, это было оттого, что мне тем временем стало казаться,
будто его покушения на мою жизнь происходили давно и в каком-то ином мире.
Но, в любом случае, я считала, что мне следовало относиться к нему
вежливо.
- Есть поразительное сходство. Если мы имеем дело с тем же самым
классом звезд - с подобным же солнцем, я имею в виду - и с миром, который
находится от него на определенном расстоянии, то все растения, животные и
люди являются лишь вариантами общих основных типов.
По-настоящему чужими являются формы жизни на газообразных гигантах,
на блуждающих межзвездных мирах и на планетах, движущихся по очень близким
к своим солнцам орбитам. Там есть создания, с которыми мы, вероятно,
никогда не сможем общаться.
- Вот как такие? - Он вытянул руку: большой палец и пять остальных.
- Это незначительное отклонение.
- И вы живете в высоких башнях, летаете по небу и ездите в повозках,
в которые не запряжены животные. - Его тон был насмешливым. - Когда я
слышу такое от вас, то начинаю верить, что правы были те, кто говорил,
будто вы принадлежите к народу колдунов.
- Кто эти "те"?
Он не ответил. Как я предполагала, это исходило от СуБаннасен.
Мы постепенно подходили к нашему подвалу. Вверх от скрытого костра
поднималась тонкая струйка теплого воздуха.
- Зачем вы сюда прибыли? И что последует за вами - еще больше трюков
народа колдунов? - Он отвернул в сторону свое покрытое шрамами лицо. - У
нас своя жизнь. Это то, что мы выбрали. Улучшит ли нашу жизнь знание
вашего мира?
По какой-то дурацкой причине - все-таки этот человек дважды пытался
убить меня - я полагала, что должна быть искренней по отношению к нему.
- Мое правительство говорит о взаимном культурном обогащении
посредством контактов между мирами, входящими в Доминион. Это совершенно
верно. Разумеется, мое правительство так же хотело бы получать выгоду,
если какой-то мир имеет то, что можно обменить или оплатить. А если оно
сможет вам что-то продать, то сделает и это. Речь могла бы идти и об
усовершенствование методов медицинского обслуживания, ведения сельского
хозяйства, о тех вещах, которые вам потребуются.
- У нас есть все, что нам нужно, - Он был упрям и так самоуверен,
будто мог говорить за каждую в отдельности телестре Южной земли.
- Как вы можете это утверждать?
- Мы были свидетеле м другого пути, вашего пути, и он не оправдал
себя.
Он был сердит и гораздо менее скрывался за своей гордостью, чем я
замечала это в нем прежде. У него был жалкий вид, когда он шел рядом со
мной, спрятав руки под изношенным пальто, с красными от мороза ушами, с
сине-красными шрамами на лице.
- Только то, что вы пережили на этой планете одну техническую
цивилизацию, которая погибла, совсем не означает, что все кончают тем же.
Кроме того, это было давно...
Он вздернул голову, и в его тоне снова появилась привычная резкая
холодность. - Я уверяю вас, что хотя народ колдунов так же мертв, как и их
город, мы их не забыли.
Он ушел вперед. Я взяла кадку в другую руку, подышала на окоченевшие
пальцы и спустилась следом за ним в подвал.
- Вот. - Марик взял у меня воду и протянул мне небольшую баночку. Она
была очень горячей и наполнена бульоном, полученным из драгоценного мяса.
- Когда вы поедите, я дам есть и ему.
- Ты уже ел?
- Пока вы были снаружи. Как там?
- Холодно.
- В воздухе снег, - равнодушно сказала Блейз.
Я села рядом с костром, выловила из баночки кусочки мяса и стала пить
горячий бульон. Марик сел рядом со мной.
- Я хотел бы снова оказаться в моей телестре, сказал он. - Иногда на
Ораноне бывало холодно, но никогда так, как здесь.
- Может, нам следовало бы создать свою собственную телестре. Хотя,
кажется, место здесь для этого не совсем подходящее. - Юмор мой был
слабоват.
Мигательные перепонки скользнули вверх, и глаза Марика посветлели от
удивления.
- Короне и церкви потребовалось четыре поколения, чтобы подтвердить
законность телестре Пейр-Дадени, т'ан. Вам придется подождать некоторое
время.
Мне вспомнилось то, что однажды сказал Халтерн: ни одна из телестре
со времени своего основания не изменяла своих границ, и в Южной земле не
существовало земельных сделок, с тех пор как амари Андрете создала
Пейр-Дадени.
- Но ведь должно быть возможно... Где же тогда жить людям?
- Есть три возможности на выбор, - сказал Блейз, глядя сквозь огонь.
- Быть в своей собственной телестре. Или в качестве н'ри н'сут в другой.
Или без земли.
Марик резко сказал:
- Она не безземельная!
- У нее нет телестре.
- Но у них это по-другому...
Это был тот самый момент, когда моя способность приспосабливаться,
отчеты ксеногруппы и различные рассказы соединились в моей голове в единый
образ Орте. Прочное и неизменное, совершенно статичное общество. Меня
пугало то, что это произошло на добровольной основе. В период Золотой
Империи они обладали техническими знаниями, а сейчас отказывались ими
пользоваться. Мне стало ясно уже в Корбеке, что здесь существовало не
дотехнологическое, а посттехнологическое общество.
Это и обусловило мне мои неблагоприятные исходные позиции. Я была
подготовлена к встрече с примитивными мирами.
Основное правило Департамента гласило, что раса, не имеющая
возможности перемещения в космическом пространстве, не представляла
опасности для Доминиона и что член Доминиона не может причинить
какому-либо миру большого вреда. Конечно, это было правило со множеством
исключений, но для неспокойных времен оно обладало успокаивающим
действием. На Земле это неистовое стремление к исследованию пространства с
помощью сверхсветового привода именовалось принципом дисперсии, а главной
проблемой Земли было единство.
Однако V Каррик не являлся дотехнической цивилизацией, он не являлся
миром, который можно было обследовать, внести в каталог и наблюдать с
помощью спутников. Потому что на Каррике V была техническая цивилизация,
после которой остались такие руины, какие и представлял собой этот мертвый
город.
"Мы основательно ошиблись насчет них, - думала я. - Что за менталитет
побуждает этот мир (или это относиться только к Южной земле?) к тому, что
он предпочитает пребывать в опасности, нужде и страданиях? Что за образ
мышления позволяет Домам-колодцам и Т'Ан Сутаи-Телестре подавлять все
знания, с помощью которых можно было бы улучшить условия жизни?..."
Я взглянула на Блейза. В Корбеке мне довольно часто казалось, что
хранители колодца и говорящие с землей держали при себе все виды знаний,
включая медицинские; народ колдунов достиг в этой области таких же
успехов, что и Доминион.
В настоящее время не существовало технического метода записи знаний,
но его можно было найти. Я могла жить с искаженными представлениями, когда
знала, что не было возможности их исправить, но как только мне стало
известно, что метод существовал и кто-то решил запретить его
использование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87