Веда стройна, кожа гладкая, глаза большие, живые, влажные.
Но этот взгляд! Взгляд человека, который знает все! И что-то в голосе необычное.
– Ну, Рысье Сердце, чего задумалась? Я так стара?
– Нет, Веда, ты красива. Очень красива.
– Я тебя спрашивала не о красоте, а о возрасте. Но ты в уме разделила эти две вещи. И правильно. Для ведуньи нет возраста.
– И все же, Веда…
– Ты даже не поймешь, Рысье Сердце, сколько мне. Надо ведунье знать и число и меру. И ты все это познаешь. Но потом. А сейчас ты этого все равно не поймешь. Я была такой как ты, когда здесь еще стоял Великий Лед.
Рыська смутно представляла себе, когда это было. Знала лишь от старых людей, что было это. Но в такие незапамятные времена, что теряются во тьме веков.
– Не может быть! – воскликнула Рыська.
– Может, Рысье Сердце. Может. Но обо всем этом потом. А пока заварим ка мы бодрящего взвара. И тебе подкрепиться надо, и сразу учиться начнешь. Потому что для ведуньи первое дело себя в здоровье и бодрости содержать. А все остальное приложится.
И потекли дни учебы. Днем Рыська училась варить всякие отвары, делать мази и притирания. Понимать свое тело, и управлять им. А вечером у огня они с Ведой разговаривали. И перед Рыськой раскрывались такое, что дух захватывало. Впрочем, иногда разговоры касались и вполне обыденных ведовских дел. Но все равно было интересно, и хотелось поскорее увидеть, как же это будет на самом деле.
– Веда, а почему надо летать голой?
– Если далеко и долго лететь, то, как ни кутайся, все равно замерзнешь.
– Так голой еще холоднее.
– Голой да. Но на то мы и готовим мазь. Ею надо все тело густо-густо намазать. Знаешь, как иногда наши охотники зимой жиром лицо мажут, чтобы не отморозиться, зверя выжидая.
– Но этого мало будет.
– Правильно. Но наша мазь, это не просто жир. Это еще много чего. Она как вторая кожа. И под ней кровь так играет, что не замерзнешь.
– А потом, на Лысой горе эту мазь смыть надо?
– А зачем? Не смыть, а обновить. И тогда можно и по земле голыми ходить и не мерзнуть.
– Но родовичи так не ходят.
– Так то родовичи, а то ведуньи и ведуны. Так что одежду попроще и подобротней вокруг пояса обвязала, кубышку с мазью к тому же поясу приторочила, сама мазью обмазалась и полетела.
– Так сама вся не обмажешься.
– Помогут.
Потомки, смутно о чем-то слышавшие, но не понимая смысла ведовской жизни объявят, что эта мазь была волшебной. И «помогала летать» ведуньям и ведунам. На самом деле это была великолепная эффектная теплозащита.
Тайну которой, впрочем, потомки так и не разгадали.
– Веда, а сама ты почему на сборы не летаешь?
– А с чего ты взяла, что не летаю?
– Гладкая ты больно. Не сможешь подняться.
– Права ты, Рысье Сердце. Но мне и не надо так уж часто туда летать. Сама многое могу. А потом, устала я. Хочу закончить свой путь.
– Отказаться от бессмертия?! – ахнула Рыська.
– Бессмертия нет. Это только для глупых людей мы бессмертны, потому что живем неизмеримо больше, чем они. Но на самом деле все смертно. Не только мы, но и Земля и даже Солнце.
– Значит и мы когда-нибудь уйдем в Страну Вечного Лета?
– Да. Если упадем в полете. Или если нас убьют во сне. Или если еще как-нибудь лишат возможности излечиться и омолодиться самим, или с помощью братьев и сестер. Но иногда мы просто устаем. Как я, например. Вот захотела снова стать матерью. А потом поняла, что выращу из Велеса сильного ведуна и больше ничего не хочу в этой жизни.
– А что такое колдовская любовь, Веда?
– Колдовская любовь? Колдовская любовь, это просто любовь. Когда любят и тело, и дух, и душа.
– А что, бывает не так?
– Конечно, бывает. Чаще всего нам нужно тело другого. И не надо этого стыдиться. Например, нам, ведуньям, нужны соки молодых парней. Поэтому и заманиваем мы их к себе во время летнего праздника любви. И истощаем в любовных играх. Это нам также нужно, как полеты на наши сборы. Без этого не достигнешь бессмертия.
– А почему нельзя делать это с нашими, с ведунами?
– Можно. Но любовные игры без любви, это как наши целебные отвары. В них должны присутствовать многие травы. Поэтому в наш любовный эликсир должна входить и страсть этих высушенных нами парней.
– А в любовный эликсир наших братьев-волхвов, страсть смертных дев?
– Да.
Родовичи Рыськи еще не знали ревности. Но все выросшее имеет свои зерна. И зерна того, что потом назовут ревностью, набухли в сердце молодой ведуньи.
– Но как после этого можно любить и телом и душой и духом кого-то одного?! Ведь не так часто приходит колдовская любовь?
– Да, ты права. Редко. Большинству смертных она вообще не приходит. Жизни их не хватает. Но почему одно должно мешать другому?
– Не знаю.
– Не знаешь, но чувствуешь. И правильно чувствуешь. Есть телесная любовь, которая оскверняет. Но это не любовь со своими, а телесная связь с чужими.
– А кто эти чужие?
– Завтра расскажу, Рысье Сердце.
И снова пылает очаг. А глаза Рыськи распахнуты от удивления и любопытства.
– Расскажи о чужих, Веда.
Длиной палкой Веда помешала угли. Задумалась.
– Когда узнаешь число и меру, Рысье Сердце, поймешь, о каких давних временах я говорю. Но ты и так можешь догадаться, не умом, а душой, как давно были времена Великого Льда.
Тогда жить было труднее, чем сейчас. Холод, долгая зима. Зверья, правда, было не меньше. А может и побольше. Ходили тогда по нашей земле огромные такие мохнатые звери с большими клыками и носом, который болтался впереди.
– Эти клыки находят иногда наши дальние родовичи с севера. А иные говорят, что зверь тот все еще ходит за Каменным поясом.
– Наверное, так оно и есть. Но тогда они ходили здесь. И надо было за их стадами следить, загнать в ловушку, и убить. Мясо заготовить. И все это коротким летом. Да еще надо было заготовить, чем очаг топить. Да так прикинуть, чтобы всего, и мяса и дров на всю долгую зиму хватило.
Вот и поняли тогдашние люди и число и меру.
Небо тогда было ясное почти весь год. И звезды помогали не заплутать в ледяной голой степи. Так что и это мы смогли понять.
Да многое чего смогли еще понять. И многие наши знания оттуда идут.
– А кто не понял?
– Вымерли, – жестко усмехнулась Веда. – А кто остался, те поняли, что знания приращать надо. Вот и умеем мы сейчас то, что умеем.
– А чего в теплые края не ушли?
– Так чего туда уходить, если мы как раз пришли оттуда. А пришли потому, что бежали от чужих.
– Чего от них бежать, если вы такие умелые да умные были?
– Не были мы такими, а стали. Стали, обживая земли у края Великого Льда. А те, чужие, поначалу посильнее были.
Нет, – поправилась Веда, – не посильнее, а злее. Людей ели.
– Как?! – ахнула Рыська.
– Да так. Убьют, зажарят на костре и съедят. Особенно мозги и печень любили. А с такими трудно тягаться. До поры… – опять жестко усмехнулась она.
Рыська в который раз удивилась этой непонятной жесткости Веды, когда она говорила об иных вещах. Ведуны ведь люди добрые. И дела их добрые.
– Вот такие это были чужие, Рыська. Как ты думаешь, осквернит тебя любовь с такими?
– Да! – уверенно сказала Рыська. – Но, ведь это давно было.
– Многое повторяется в этом мире. Все эти чернявые, кудрявые, да горбоносые с полудня, потомки тех людоедов. И любовь с ними оскверняет. Трудно быть ведуном или ведуньей, если хоть раз свяжешь себя с такими телесной связью.
– А вот у нас в роду есть такая Яра. Красивая, ведуньей стать хотела, да велика больно, летать не может. Но многое из того, чему ты меня учишь, знает. А не боится с купцами с полудня в любовь играть.
– Не станет она ведуньей, Рысье Сердце.
– Не будем о Яре. Расскажи, Веда, как дальше с чужими разошлись.
– Да не разошлись мы с ними. С ними нельзя разойтись. Их можно только извести. Вот и извели мы их. Умными стали, у края Льда столько лет прожив. А ум, если его должным образом применить, большая сила.
И как начал Лед таять, ушли большие звери. Мы к тому времени и без их мяса обходиться могли. А вот чужие нет. И полезли они к нам. Но мы их встретили нашими стрелами, да хорошими топорами каменными. У них ни таких стрел, ни таких хороших топоров не было. Потому что не было умения и ума.
И пошли наши мужчины их крушить.
Веда мечтательно улыбнулась.
– Знаешь, Рысье Сердце. Добрые мы и не воинственные. Но это может быть и плохо. Уметь надо мстить. Иначе неотмщенное зло второй раз придет.
– А вы отомстили?
– Да. И моей первой колдовской любовью был волхв-мститель. Надо быть добрым, Рысье Сердце, надо! – убежденно сказала Веда. – И нельзя ни на кого нападать и делать зло. Но отмерить злому полной мерой тоже надо уметь. Иначе будет изведено добро.
Она хлебнула из какой-то баклаги. Щеки и глаза ее горели.
«Как она красива! – подумала Рыська, – как жаль, что она устала от бессмертия. Сколько много любви может подарить такая женщина!».
– Не обижайся, Рысье Сердце, но ты не станешь сильной ведуньей. Хорошей станешь. Но не такой уж сильной. Однако, не в этом твоя доля. Ты поможешь новому мстителю. Без тебя он не появится. А он нужен. Разленились наши родовичи. А чернявые потомки людоедов с полудня уже точат зубы на наши земли.
Их надо остановить. Остановить подальше от наших мест. Иначе они нас сгубят, как степной пожар сухую траву.
Глава 6. Дни и ночи на Лысой горе
Весенняя ночь над рекой, которую потомки назовут Днепром, чудесна. Ароматы проснувшихся для новой жизни трав и деревьев, нагретых за день, поднимаются вверх.
И ты летишь в этом душистом потоке. И кажется, что не надо и большого сбора. И так помолодеешь от одних только этих запахов и дивной красоты внизу.
Блестит река в лунном свете, а по правому берегу смутной темнотой наливается какая-то гора. На ее вершине горят костры.
– Прилетели, Рыська, – говорит Сварог. – Давай к тем кострам.
Они приземлились на большой поляне на вершине горы.
– Вот она, Лысая гора у Большой реки, Рыська. Долго мы с тобой летели на закат, да на полудень. И вот, долетели.
Рыська чувствовала, что на поляне много людей. Но до поры они оставались одни. Костры горели достаточно далеко.
– Как долетели, Сварог? – подошел к ним стройный, легкий в движениях юноша.
– Купала! – ахнула Рыська.
– Рыська! Так ты теперь наша?!
– Наша, наша, – ответил за нее Сварог. – И не Рыська она теперь, а Рысье Сердце. Учится у самой Веды.
– Привет тебе, сестра! – сказал Купала, и, припав на колено, поцеловал колено Рыське.
Рыська засмущалась. Не было у родовичей такого понятия как стыд. Но все же необычно было стоять голой среди двух голых мужчин.
По этому поводу Веда перед отлетом наставляла Рыську.
– Не смущайся. Не выгляди дурочкой с Волчьей горы. И не висни на Свароге. Хоть у вас и колдовская любовь…
– Откуда ты знаешь?!
– Тоже мне, тайна великая. Для того, чтобы понять это не надо четыре тысячи лет жить.
– Что? – не поняла Рыська.
– Да так, потом поймешь. Но на Свароге не висни. А сама веди себя как на летнем празднике любви.
– Но на празднике мы по лесам друг друга ищем или друг от друга прячемся. А там, ты говоришь, много будет наших братьев и сестер. И все на одной поляне.
– Вот и представь, что вы все друг друга нашли. Но, мне кажется, не будут тебя особо никто тревожить. Тебя сразу старший возьмет подругой на этот сбор. Ты ведь еще наполовину смертная. Много в тебе жизненного сока, так нужного волхвам для бессмертия.
– А Сварог?
– И Сварог себе кого-нибудь найдет. Один не останется. И пойми, наконец, ты не смертная, которая нашла себе добытчика и боится теперь его отпустить. Хотя чего бояться, род все равно всем родовичам помогает.
Но ты не глупая смертная, ты ведунья. И свободна. Как свободен и тот, кого ты любишь колдовской любовью.
Утром, среди множества себе подобных, Рыська понемногу освоилась. Она сразу определила, что среди женщин преобладали такие как она, живые невелички или высокие, но ужасно худые.
Костяные ноги, – подумала Рыська. И не догадалась, что так будут называть потомки таких ведуний. Впрочем, «костяные ноги», и Рыська это признала про себя, тоже были весьма привлекательны.
Помимо них были еще и похожие на Яру. Рыська сразу догадалась, что это наполовину ведуньи, не умеющие летать, которые смогли добраться на Лысую гору из ближайших окрестностей. Примерно так, как ходила Яра на Волчью гору.
Мужчины тоже были двух типов. И те, кто был повыше, обязательно был очень худ. Впрочем, все присутствующие сочетали в себе явную силу и ловкость с необычным выражением лиц. Все в этом отношении чем-то напоминали Веду.
Все перемещались по поляне как бы хаотично, но в этом хаосе чувствовался скрытый смысл. И Сварог с Рыськой тоже ходил туда-сюда, представлял ее своим знакомым, что-то рассказывал. Но Рыська слушала рассеяно, а только пристально вглядывалась в окружающих ее новых братьев и сестер.
Она не заметила как они оказались в центре поляны. На двух, стоящих рядом огромных дубовых пнях, покрытых медвежьими шкурами сидели мужчина и женщина.
Мужчина был высок и худ. Худ настолько, что напоминал скелет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53