Копии с корреспонденции аббата и тексты его проповедей и лекций он отсылал на некий нью-йоркский адрес.
Связь с настоящим своим хозяином Рише поддерживал через Лолу Дюма. Последние приказы, выполнение которых ознаменовалось обмороком аббата во время радиопередачи, тоже передала ему Лола… это соблазнительное создание с нежными изгибами тела, кожей кремового цвета, иссиня-черными волосами, мрачными миндалевидными глазами (глубокими темными озерами, в которых тонули человеческие души) и надменным, презрительным ртом… Лола!
Лола! Она влекла, манила и постоянно ускользала. Будь они заодно – все было бы им по силам! Девушка знала многое из того, что жаждал узнать Рише. Но ему удалось выяснить у нее единственное: они входят в состав организации, находящейся под началом Комитета Семи…
Ну и жара же здесь! Комитет Семи! У этого исчадия ада на пьедестале тоже семь глаз!
Время от времени Лола без предупреждения появлялась в ближайшем городе, поселялась в лучшем номере лучшего отеля и вызывала Рише на встречу. Именно Лола Дюма вручила ему значок в первый же день работы. Тогда он улыбнулся. Позже он улыбаться перестал. До самого побега из Тернового Венца он так и не сумел узнать, сколько же агентов «Семи» работало у аббата. Молодой человек поддерживал связь только с двумя: с миссис Эдер и ночным сторожем.
Теперь, двигаясь шаг за шагом в согласии с полученной накануне роковой радиопередачи инструкцией, озаглавленной «На случай провала», Джеймс Рише прибыл в Нью-Йорк и оказался наконец в штаб-квартире своего таинственного хозяина!..
Вдруг одна из цветных занавесей в противоположной стене отодвинулась в сторону – и в храме семиглазой богини появилась Лола Дюма.
ГЛАВА X
ДЖЕЙМС РИШЕ
1
Марк Хэпберн сидел за столом у телефона, принимая звонки, делая заметки в блокноте и в случае надобности отдавая приказы.
За столом у окна Найланд Смит работал с какими-то бумагами, в процессе изучения которых ему приходилось часто обращаться к одной из двух больших карт, прикрепленных рядом на стене. Хэпберн уже выкурил бессчетное количество сигарет. Густая завеса дыма почти скрывала Найланда Смита.
Несмотря на поздний час, молчаливый Фей возился на кухне.
Раздался звонок в дверь.
Смит повернулся в кресле. Хэпберн встал.
Фей прошел через гостиную к прихожей.
– Помни об инструкциях, – отрывисто предупредил Смит.
Но на бесстрастном лице Фея не отразилось ровным счетом ничего. Он вытянул вперед руку с небольшим пистолетом.
– Хорошо, сэр. – И открыл дверь.
На пороге стоял служащий отеля «Регал-Атениэн» в форме и еще один человек.
– Все в порядке, – сказал служащий. – Это посыльный Западного Союза…
Дверь закрылась, и Фей вернулся на кухню. Найланд Смит прочел письмо, доставленное посыльным. Он прочел его очень внимательно во второй и затем в третий раз, потом протянул Хэпберну.
– Что скажете?
Марк Хэпберн взял листок бумаги и прочитал:
Уивер-фарм,
Уинстон, штат Коннектикут
Уважаемый сэр Дэниз!
Случилось событие столь странное, что я решила немедленно известить Вас о нем (к сожалению, мой телефон опять испорчен). Сегодня рано вечером ко мне зашел человек, назвавшийся Джулианом Сэнки. Маленький, смуглый, с иссиня-черными волосами, он обладает манерами аргентинского жиголо. Приятный бархатный голос. Перво-наперво он взял с меня обещание никому, кроме Вас, не рассказывать о его визите. Затем мистер Сэнки сообщил, что располагает информацией, которая поможет нам определить местонахождение Орвина.
Я пообещала. Тогда он сообщил мне, что против своей воли является членом организации, поставившей целью сделать Харвея Брэгга диктатором. Затем мистер Сэнки сказал, что знаком с внутренней структурой организации и – на определенных условиях – готов передать всю информацию в наши руки. Согласно его словам, Орвин находится в данный момент под арестом в Нью-Йорке. Если Вы сможете обеспечить его (Сэнки) безопасность, последний укажет вам точный адрес Орвина.
У меня есть адрес, по которому нужно писать. Вероятно, дело не терпит отлагательств. Я буду в Нью-Йорке завтра и, если можно, зайду к Вам в четыре часа.
Как Вы полагаете, что нам делать?
Искренне Ваша Сара Лэкин.
Марк Хэпберн положил письмо на стол и спокойно заметил:
– Описание Сэнки подходит к Джеймсу Рише больше, чем к кому-либо из известных мне людей.
Найланд Смит торжествующе улыбнулся.
– Рад слышать это от вас. Вы приказали арестовать Рише. Он исчез и теперь хочет спасти свою шкуру.
– Возможно.
– Если это действительно Рише, то он станет ценной картой в нашей игре. Хэпберн, я прихожу в бешенство при мысли, что упустил этого парня сегодня вечером. Кроме того, к великому моему сожалению, наша милая корреспондентка не написала адреса, по которому можно связаться с этим «Джулианом Сэнки». Что-нибудь еще в письме привлекло ваше внимание?
– Да, – медленно проговорил Хэпберн. – На нем нет даты. Но моя собственная сестра редко датирует письма. Во-вторых, телефон.
– Телефон – это самое важное.
Марк Хэпберн встретил пристальный взгляд Найланда Смита.
– Мне не нравится испорченный телефон. Я знаю великого интригана, который играет против нас!.. И я сомневаюсь, что упомянутая в письме информация когда-нибудь попадет в наши руки…
2
Человек в желтом одеянии с широкими, очень длинными рукавами сидел за полированным столом в маленькой комнате. Судя по приглушенному шуму транспорта, проникавшему через три приоткрытых окна, комната располагалась где-то очень высоко над бессонным городом.
Вдоль двух стен стояли книжные стеллажи, лакированный стол размещался в углу, образованном стеллажами, и на нем, помимо аккуратных стопок папок с документами, лежали странного вида инструменты и приспособления.
На столе стоял фарфоровый кувшин с длинной резной трубкой, погруженной в него.
В жарко натопленной комнате чувствовался специфический аромат курений. Человек в желтом одеянии сидел, откинувшись на спинку резного мягкого кресла. Массивный череп его прикрывала черная шапочка, похожая на берет. Бесстрастное лицо сидящего напоминало одно из древних скульптурных изображений Будды-Гаутамы, вырезанное из слоновой кости художником, который не верил в доктрину Учителя. Некоторое время глаза человека оставались закрытыми, потом внезапно открылись. Они горели зеленым огнем, словно прозрачные кристаллы нефрита.
Человек в желтом надел очки и пристально вгляделся в квадратный освещенный экран, который находился перед ним на столе в числе прочих предметов непонятного назначения… На экране появилось живое изображение подземного зала, неусыпно охраняемого семиглазой богиней. Джеймс Рише разговаривал с Лолой Дюма.
Великий исследователь человеческих душ смотрел на экран холодным жестоким взглядом. Он изучал подчиненного, который до поры до времени добросовестно исполнял свою работу, но затем отступил от инструкций и навестил кузину Орвина Прескотта. Возможные последствия этого поступка уже были предусмотрены. И сейчас решалась судьба недисциплинированного работника.
Молодой человек и девушка стояли рядом в глубине зала, но голоса их звучали так отчетливо, словно они находились в комнате, где сидел китаец в желтом.
– Лола, все карты у меня на руках! – Рише обнял девушку за плечи и притянул к себе. – Не притворяйся. Мы вместе в этой игре.
Он потянулся к ее губам, но Лола Дюма отстранилась грациозным движением гибкого тела.
– Ты сошел с ума! Если однажды я приятно провела время с тобой, это еще не значит, что я сошла с ума тоже… – Она вывернулась из объятий и подняла к нему лицо с горящими черными глазами. – Я могу поразвлечься порой, но за работой я забываю о развлечениях. Ты глубоко заблуждаешься, дорогой, если думаешь, что можешь контролировать ситуацию.
– Но, говорю тебе, я взял игру в свои руки! – Молодой человек сжал кулаки, и голос его зазвучал напряженно и страстно. – Слово за тобой! Почему во главе всего должен стоять какой-то пришелец, иностранец, если мы с тобой…
– Ты глупец! Неужели ты хочешь умереть таким молодым?
– Послушай, Лола! Я не глупец. Я знаю, что Керн Адлер, крупнейший нью-йоркский адвокат, тоже в деле. Мне известно, что Блонди – это Ханн. И Блонди представляет интересы всех полезных людей, которые еще остались на свободе. Я знаю, как обработать Блонди. Мы с ним старые друзья. У меня находятся все материалы Донегаля. Никто лучше меня не осведомлен об организации Братства национального равенства. И, кроме того, я знаю, где искать поддержку, и мне не нужен Брэгг. Лола…
Тонкая, цвета слоновой кости рука с длинными острыми ногтями потянулась через лакированный стол.
Шесть из семи фонарей над занавешенными дверями в зале погасли.
– Что это? – пробормотал Рише. – Что мы должны делать сейчас?
Собственный пыл вдохновил его. Он чувствовал себя способным предстать перед самим Сатаной.
– Иди в освещенную дверь, – холодно сказала девушка. – Президент готов принять тебя.
Рише поколебался немного и шагнул к освещенному дверному проему, не разжимая кулаков. Лола Дюма ушла, растаяла в напоенной ароматом курений тьме… но один зеленый глаз богини наблюдал за молодым человеком из мрака. Он отодвинул занавес в сторону и шагнул в маленькую квадратную камеру с каменными стенами – совершенно пустую. С легким шорохом занавес опустился за его спиной. Рише огляделся по сторонам, уже не столь уверенный в собственных силах. Затем раздался высокий гортанный голос:
– Я недоволен вами, Джеймс Рише.
Молодой человек еще раз огляделся и раздраженно спросил:
– Кто это говорит? Подобные театральные представления производят мало впечатления. Разве я виноват в случившемся? Покажитесь. Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.
– Глупое желание, Джеймс Рише. Эта привилегия дана лишь номерам с Первого по Двенадцатый.
На лбу Рише выступили капли пота. Он попытался говорить властным тоном:
– Я требую справедливого отношения к себе!
– Я вам его обещаю, – ответил бесстрастный гортанный голос. – Вы получите инструкции в запечатанном конверте от номера на Третьей базе. И постарайтесь выполнить их в точности…
3
Марк Хэпберн рывком сел на кровати.
– Все в порядке, Хэпберн. – Голос принадлежал Найланду Смиту. – Извините, что разбудил вас, но у нас есть работа.
Щурясь от яркого света, Хэпберн непонимающе уставился на начальника, потом взглянул на часы. Они показывали три пятнадцать ночи. Но Найланд Смит был полностью одет.
– В чем дело? – Хэпберн наконец проснулся и начал быстро одеваться, встревоженный угрюмым выражением лица Смита.
– Не знаю… пока что. Мне позвонили пять минут назад… Ночной дежурный… Я еще не ложился. Такси – вероятно, это простое совпадение, но такси корпорации «Лотос» – подъехало к главному входу. Пассажир попросил водителя зайти в вестибюль и вызвать меня.
– Под каким именем?
– Имя названо на удивление точно, Хэпберн. Оно было напечатано на листе бумаги. Водителю велели спросить федерального агента, бывшего комиссара сэра Дэниза Найланда Смита, кавалера ордена Британской империи.
Хэпберн, уже наспех одетый, изумленно уставился на начальника.
– Но для всех, кроме меня и Фея, вы – просто мистер Смит!
– Вот именно! Поэтому-то я уверен, что тут не обошлось без доктора Фу Манчи, обладающего своеобразным мрачным чувством юмора. Очевидно, пассажир такси действовал по его приказу. Но не успел шофер сделать и трех шагов, как случилось нечто… Поспешим вниз. Таксист там… и его пассажир тоже.
Ночной дежурный и детектив отеля разговаривали с Феем у открытой двери номера.
– Более странного происшествия не припомню в своей жизни, – сказал дежурный. – Надеюсь лишь, что тревога не окажется ложной. Перечень этих званий ничего не говорит мне. Но вы мистер Смит, и я знаю, что вы – федеральный агент. Сюда, пожалуйста. Лифт ждет вас. Следуйте за мной. Я проведу вас кратчайшим путем.
Они спустились на первый этаж, торопливо прошли вслед за дежурным по служебному коридору, миновали два пустых кабинета и вышли в дальнем конце просторного главного вестибюля. Почти пустой зал (лишь несколько похожих на роботы служащих пылесосили здесь ковры) был погружен в полумрак: населенное призрачными тенями пространство. Из раскрытой двери кабинета ночного дежурного лился яркий свет.
Человек в накинутом поверх пижамы плаще рассматривал неподвижную фигуру, простертую на диване. В комнате находились еще три человека, включая таксиста.
Найланд Смит бросил взгляд на бледное, перепуганное лицо последнего, который смотрел через плечо доктора на тело на диване. Затем он стремительно шагнул вперед и пробормотал:
– Боже мой! Хэпберн! – Капитан стоял рядом. – Что это? Вы видели когда-нибудь что-либо подобное?
Наступило молчание, нарушаемое лишь отдаленным гудением пылесосов.
Распростертый перед ними человек был раздет до пояса (очевидно, доктор пытался сделать массаж сердца):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Связь с настоящим своим хозяином Рише поддерживал через Лолу Дюма. Последние приказы, выполнение которых ознаменовалось обмороком аббата во время радиопередачи, тоже передала ему Лола… это соблазнительное создание с нежными изгибами тела, кожей кремового цвета, иссиня-черными волосами, мрачными миндалевидными глазами (глубокими темными озерами, в которых тонули человеческие души) и надменным, презрительным ртом… Лола!
Лола! Она влекла, манила и постоянно ускользала. Будь они заодно – все было бы им по силам! Девушка знала многое из того, что жаждал узнать Рише. Но ему удалось выяснить у нее единственное: они входят в состав организации, находящейся под началом Комитета Семи…
Ну и жара же здесь! Комитет Семи! У этого исчадия ада на пьедестале тоже семь глаз!
Время от времени Лола без предупреждения появлялась в ближайшем городе, поселялась в лучшем номере лучшего отеля и вызывала Рише на встречу. Именно Лола Дюма вручила ему значок в первый же день работы. Тогда он улыбнулся. Позже он улыбаться перестал. До самого побега из Тернового Венца он так и не сумел узнать, сколько же агентов «Семи» работало у аббата. Молодой человек поддерживал связь только с двумя: с миссис Эдер и ночным сторожем.
Теперь, двигаясь шаг за шагом в согласии с полученной накануне роковой радиопередачи инструкцией, озаглавленной «На случай провала», Джеймс Рише прибыл в Нью-Йорк и оказался наконец в штаб-квартире своего таинственного хозяина!..
Вдруг одна из цветных занавесей в противоположной стене отодвинулась в сторону – и в храме семиглазой богини появилась Лола Дюма.
ГЛАВА X
ДЖЕЙМС РИШЕ
1
Марк Хэпберн сидел за столом у телефона, принимая звонки, делая заметки в блокноте и в случае надобности отдавая приказы.
За столом у окна Найланд Смит работал с какими-то бумагами, в процессе изучения которых ему приходилось часто обращаться к одной из двух больших карт, прикрепленных рядом на стене. Хэпберн уже выкурил бессчетное количество сигарет. Густая завеса дыма почти скрывала Найланда Смита.
Несмотря на поздний час, молчаливый Фей возился на кухне.
Раздался звонок в дверь.
Смит повернулся в кресле. Хэпберн встал.
Фей прошел через гостиную к прихожей.
– Помни об инструкциях, – отрывисто предупредил Смит.
Но на бесстрастном лице Фея не отразилось ровным счетом ничего. Он вытянул вперед руку с небольшим пистолетом.
– Хорошо, сэр. – И открыл дверь.
На пороге стоял служащий отеля «Регал-Атениэн» в форме и еще один человек.
– Все в порядке, – сказал служащий. – Это посыльный Западного Союза…
Дверь закрылась, и Фей вернулся на кухню. Найланд Смит прочел письмо, доставленное посыльным. Он прочел его очень внимательно во второй и затем в третий раз, потом протянул Хэпберну.
– Что скажете?
Марк Хэпберн взял листок бумаги и прочитал:
Уивер-фарм,
Уинстон, штат Коннектикут
Уважаемый сэр Дэниз!
Случилось событие столь странное, что я решила немедленно известить Вас о нем (к сожалению, мой телефон опять испорчен). Сегодня рано вечером ко мне зашел человек, назвавшийся Джулианом Сэнки. Маленький, смуглый, с иссиня-черными волосами, он обладает манерами аргентинского жиголо. Приятный бархатный голос. Перво-наперво он взял с меня обещание никому, кроме Вас, не рассказывать о его визите. Затем мистер Сэнки сообщил, что располагает информацией, которая поможет нам определить местонахождение Орвина.
Я пообещала. Тогда он сообщил мне, что против своей воли является членом организации, поставившей целью сделать Харвея Брэгга диктатором. Затем мистер Сэнки сказал, что знаком с внутренней структурой организации и – на определенных условиях – готов передать всю информацию в наши руки. Согласно его словам, Орвин находится в данный момент под арестом в Нью-Йорке. Если Вы сможете обеспечить его (Сэнки) безопасность, последний укажет вам точный адрес Орвина.
У меня есть адрес, по которому нужно писать. Вероятно, дело не терпит отлагательств. Я буду в Нью-Йорке завтра и, если можно, зайду к Вам в четыре часа.
Как Вы полагаете, что нам делать?
Искренне Ваша Сара Лэкин.
Марк Хэпберн положил письмо на стол и спокойно заметил:
– Описание Сэнки подходит к Джеймсу Рише больше, чем к кому-либо из известных мне людей.
Найланд Смит торжествующе улыбнулся.
– Рад слышать это от вас. Вы приказали арестовать Рише. Он исчез и теперь хочет спасти свою шкуру.
– Возможно.
– Если это действительно Рише, то он станет ценной картой в нашей игре. Хэпберн, я прихожу в бешенство при мысли, что упустил этого парня сегодня вечером. Кроме того, к великому моему сожалению, наша милая корреспондентка не написала адреса, по которому можно связаться с этим «Джулианом Сэнки». Что-нибудь еще в письме привлекло ваше внимание?
– Да, – медленно проговорил Хэпберн. – На нем нет даты. Но моя собственная сестра редко датирует письма. Во-вторых, телефон.
– Телефон – это самое важное.
Марк Хэпберн встретил пристальный взгляд Найланда Смита.
– Мне не нравится испорченный телефон. Я знаю великого интригана, который играет против нас!.. И я сомневаюсь, что упомянутая в письме информация когда-нибудь попадет в наши руки…
2
Человек в желтом одеянии с широкими, очень длинными рукавами сидел за полированным столом в маленькой комнате. Судя по приглушенному шуму транспорта, проникавшему через три приоткрытых окна, комната располагалась где-то очень высоко над бессонным городом.
Вдоль двух стен стояли книжные стеллажи, лакированный стол размещался в углу, образованном стеллажами, и на нем, помимо аккуратных стопок папок с документами, лежали странного вида инструменты и приспособления.
На столе стоял фарфоровый кувшин с длинной резной трубкой, погруженной в него.
В жарко натопленной комнате чувствовался специфический аромат курений. Человек в желтом одеянии сидел, откинувшись на спинку резного мягкого кресла. Массивный череп его прикрывала черная шапочка, похожая на берет. Бесстрастное лицо сидящего напоминало одно из древних скульптурных изображений Будды-Гаутамы, вырезанное из слоновой кости художником, который не верил в доктрину Учителя. Некоторое время глаза человека оставались закрытыми, потом внезапно открылись. Они горели зеленым огнем, словно прозрачные кристаллы нефрита.
Человек в желтом надел очки и пристально вгляделся в квадратный освещенный экран, который находился перед ним на столе в числе прочих предметов непонятного назначения… На экране появилось живое изображение подземного зала, неусыпно охраняемого семиглазой богиней. Джеймс Рише разговаривал с Лолой Дюма.
Великий исследователь человеческих душ смотрел на экран холодным жестоким взглядом. Он изучал подчиненного, который до поры до времени добросовестно исполнял свою работу, но затем отступил от инструкций и навестил кузину Орвина Прескотта. Возможные последствия этого поступка уже были предусмотрены. И сейчас решалась судьба недисциплинированного работника.
Молодой человек и девушка стояли рядом в глубине зала, но голоса их звучали так отчетливо, словно они находились в комнате, где сидел китаец в желтом.
– Лола, все карты у меня на руках! – Рише обнял девушку за плечи и притянул к себе. – Не притворяйся. Мы вместе в этой игре.
Он потянулся к ее губам, но Лола Дюма отстранилась грациозным движением гибкого тела.
– Ты сошел с ума! Если однажды я приятно провела время с тобой, это еще не значит, что я сошла с ума тоже… – Она вывернулась из объятий и подняла к нему лицо с горящими черными глазами. – Я могу поразвлечься порой, но за работой я забываю о развлечениях. Ты глубоко заблуждаешься, дорогой, если думаешь, что можешь контролировать ситуацию.
– Но, говорю тебе, я взял игру в свои руки! – Молодой человек сжал кулаки, и голос его зазвучал напряженно и страстно. – Слово за тобой! Почему во главе всего должен стоять какой-то пришелец, иностранец, если мы с тобой…
– Ты глупец! Неужели ты хочешь умереть таким молодым?
– Послушай, Лола! Я не глупец. Я знаю, что Керн Адлер, крупнейший нью-йоркский адвокат, тоже в деле. Мне известно, что Блонди – это Ханн. И Блонди представляет интересы всех полезных людей, которые еще остались на свободе. Я знаю, как обработать Блонди. Мы с ним старые друзья. У меня находятся все материалы Донегаля. Никто лучше меня не осведомлен об организации Братства национального равенства. И, кроме того, я знаю, где искать поддержку, и мне не нужен Брэгг. Лола…
Тонкая, цвета слоновой кости рука с длинными острыми ногтями потянулась через лакированный стол.
Шесть из семи фонарей над занавешенными дверями в зале погасли.
– Что это? – пробормотал Рише. – Что мы должны делать сейчас?
Собственный пыл вдохновил его. Он чувствовал себя способным предстать перед самим Сатаной.
– Иди в освещенную дверь, – холодно сказала девушка. – Президент готов принять тебя.
Рише поколебался немного и шагнул к освещенному дверному проему, не разжимая кулаков. Лола Дюма ушла, растаяла в напоенной ароматом курений тьме… но один зеленый глаз богини наблюдал за молодым человеком из мрака. Он отодвинул занавес в сторону и шагнул в маленькую квадратную камеру с каменными стенами – совершенно пустую. С легким шорохом занавес опустился за его спиной. Рише огляделся по сторонам, уже не столь уверенный в собственных силах. Затем раздался высокий гортанный голос:
– Я недоволен вами, Джеймс Рише.
Молодой человек еще раз огляделся и раздраженно спросил:
– Кто это говорит? Подобные театральные представления производят мало впечатления. Разве я виноват в случившемся? Покажитесь. Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.
– Глупое желание, Джеймс Рише. Эта привилегия дана лишь номерам с Первого по Двенадцатый.
На лбу Рише выступили капли пота. Он попытался говорить властным тоном:
– Я требую справедливого отношения к себе!
– Я вам его обещаю, – ответил бесстрастный гортанный голос. – Вы получите инструкции в запечатанном конверте от номера на Третьей базе. И постарайтесь выполнить их в точности…
3
Марк Хэпберн рывком сел на кровати.
– Все в порядке, Хэпберн. – Голос принадлежал Найланду Смиту. – Извините, что разбудил вас, но у нас есть работа.
Щурясь от яркого света, Хэпберн непонимающе уставился на начальника, потом взглянул на часы. Они показывали три пятнадцать ночи. Но Найланд Смит был полностью одет.
– В чем дело? – Хэпберн наконец проснулся и начал быстро одеваться, встревоженный угрюмым выражением лица Смита.
– Не знаю… пока что. Мне позвонили пять минут назад… Ночной дежурный… Я еще не ложился. Такси – вероятно, это простое совпадение, но такси корпорации «Лотос» – подъехало к главному входу. Пассажир попросил водителя зайти в вестибюль и вызвать меня.
– Под каким именем?
– Имя названо на удивление точно, Хэпберн. Оно было напечатано на листе бумаги. Водителю велели спросить федерального агента, бывшего комиссара сэра Дэниза Найланда Смита, кавалера ордена Британской империи.
Хэпберн, уже наспех одетый, изумленно уставился на начальника.
– Но для всех, кроме меня и Фея, вы – просто мистер Смит!
– Вот именно! Поэтому-то я уверен, что тут не обошлось без доктора Фу Манчи, обладающего своеобразным мрачным чувством юмора. Очевидно, пассажир такси действовал по его приказу. Но не успел шофер сделать и трех шагов, как случилось нечто… Поспешим вниз. Таксист там… и его пассажир тоже.
Ночной дежурный и детектив отеля разговаривали с Феем у открытой двери номера.
– Более странного происшествия не припомню в своей жизни, – сказал дежурный. – Надеюсь лишь, что тревога не окажется ложной. Перечень этих званий ничего не говорит мне. Но вы мистер Смит, и я знаю, что вы – федеральный агент. Сюда, пожалуйста. Лифт ждет вас. Следуйте за мной. Я проведу вас кратчайшим путем.
Они спустились на первый этаж, торопливо прошли вслед за дежурным по служебному коридору, миновали два пустых кабинета и вышли в дальнем конце просторного главного вестибюля. Почти пустой зал (лишь несколько похожих на роботы служащих пылесосили здесь ковры) был погружен в полумрак: населенное призрачными тенями пространство. Из раскрытой двери кабинета ночного дежурного лился яркий свет.
Человек в накинутом поверх пижамы плаще рассматривал неподвижную фигуру, простертую на диване. В комнате находились еще три человека, включая таксиста.
Найланд Смит бросил взгляд на бледное, перепуганное лицо последнего, который смотрел через плечо доктора на тело на диване. Затем он стремительно шагнул вперед и пробормотал:
– Боже мой! Хэпберн! – Капитан стоял рядом. – Что это? Вы видели когда-нибудь что-либо подобное?
Наступило молчание, нарушаемое лишь отдаленным гудением пылесосов.
Распростертый перед ними человек был раздет до пояса (очевидно, доктор пытался сделать массаж сердца):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36