– Мне нужен человек по имени Питер Карло. Найдите его. Затем получите дальнейшие инструкции.
Последовала еще одна пауза.
– Я могу найти его, Президент, – раздался затем нервный голос. – Но только через Блонди Ханна.
– Я не доверяю этому Ханну. Вы рекомендовали этого человека, но я еще не взял его на работу. У меня есть на то причины. Тем не менее поговорите с ним. Мое желание вам известно. Доложите, когда исполните его.
Красная лампочка на пульте продолжала гореть. Желтый палец нажал на маленькую кнопку – и в кабинете доктора Фу Манчи стало слышно все происходящее в офисе адвоката Керна Адлера, одного из крупных представителей уголовного мира, оставшихся на свободе после серьезной чистки. Адлер торопливо набирал телефонный номер, потом раздался хриплый голос:
– Привет, Керн. Полагаю, тебе нужен босс? Сейчас соединю.
Наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками танцевальной музыки.
– Здорово, Керн, – заговорил затем тяжелый бас. – Что там у тебя новенького?
– Послушай, Блонди! Я хочу сказать тебе одну вещь. Если хочешь жить спокойно, соглашайся на сотрудничество. Ты меня понимаешь. Так будет лучше для твоего здоровья. Или ты входишь в дело сию секунду – или отходишь от всех дел навсегда. Мне нужна твоя помощь сегодня – и тебе придется оказать ее.
– А теперь послушай ты меня, Керн. Ты складно болтаешь, но, похоже, не понимаешь единственного: ты утонул и до сих пор еще не выплыл. Ты давно кончился, но не хочешь угомониться. Стань лицом к лицу со мной – и мы побеседуем. Я готов. И мне не нужна твоя протекция.
– Мне нужен Карло Муха, я готов хорошо заплатить ему. Для него есть работа сегодня ночью. Президент приказал…
– Президент мне ничего не приказывает! Но я найду тебе Карло Муху, если мне заплатят. Таковы мои условия – сегодня и всегда. Сколько я хочу? Карло будет стоить Президенту (черта с два он Президент) всего-навсего две тысячи долларов. На него можно выйти только через меня. Я его единственный агент, и мои комиссионные – это мой китайский язык.
– Но твои условия нелепы, Блонди. Рассуди здраво.
– А я и рассуждаю здраво. И хочу сказать тебе еще кое-что. – В низком хриплом голосе послышались угрожающие нотки. – Кто-то копался в моих документах прошлой ночью. Я украду тебя у твоих подружек, если узнаю, что это сделал ты. И следующее твое любовное письмо будет лишь перышком, упавшим на землю с крыла ангела.
В этот момент связь с Керном Адлером внезапно прервалась.
– Что за черт? – яростно прорычал Ханн. – Вы разъединили меня! Какого дьявола…
Но протестующие вопли его стихли, когда в трубке раздался гортанный голос.
– Вас соединили со мной – с Президентом… Поль Эркман Ханн – так вас, кажется, зовут? – мне импонирует ваша грубая сила. Вы жестоки. Но вас все равно можно использовать.
– Использовать? – Ханн задохнулся от бешенства. – Послушайте…
– Когда я говорю, слушать должны вы. В ваших документах прошлой ночью копался мой агент, никоим образом с Керном Адлером не связанный. Я узнал о вас многое из того, что интересовало меня, мистер Ханн…
– Вот как?! – по-бычьи взревел Ханн. – Тогда знай, дорогуша! Ты всего-навсего желтомордый чинк, насколько я могу судить. Это говорит мне о многом. Агенты ФБР сидят у тебя на хвосте, желтая крошка. На Централ-стрит уже известны твои отпечатки пальцев. А Гувер узнает тебя и по отпечаткам босых ног. Ты используешь старое укрытие в Китайском квартале, и по твоему следу идет голубоглазый паренек из Англии. Ты увяз по уши, Президент! И нуждаешься во мне, чтобы спасти свою шкуру. Приползай сюда – и обсудим условия.
Длинные пальцы цвета слоновой кости неподвижно лежали на столе. Глаза доктора Фу Манчи оставались закрытыми.
– Ваши доводы произвели на меня впечатление, – мягко произнес он шипящим голосом. – Похоже, вы действительно незаменимый для меня человек. Конечно, давайте встретимся и обсудим условия. Дело не терпит отлагательств…
2
Долгое время Марк Хэпберн безуспешно пытался заснуть. Образ молодой женщины неотступно стоял перед его внутренним взором. Он навел о ней все возможные справки – и полагал, что теперь досье на нее собрано полностью.
Она была вдовой офицера Соединенных Штатов, убитого на Филиппинах три года назад. От брака остался один ребенок, мальчик. Документы, с которыми женщина устраивалась на работу к аббату Донегалю, оказались подлинными во всех отношениях. Тысячу раз ночью и днем Марк Хэпберн вдруг переносился в далекий от действительности прекрасный мир грез, вспоминая глубокие синие глаза. Он не мог представить себе эту женщину замешанной в преступлении. Не мог примириться с подобной мыслью, несмотря на все подтверждающие ее факты.
Молодой человек хотел услышать из уст самой миссис Эдер доказательства ее невиновности – и готов был отнестись к ним с полной серьезностью. По ходу следствия он надеялся (и боялся одновременно) встретиться с ней вновь. Неужели он наконец влюбился – влюбился в недостойную женщину?! Ее побег из Башни Тернового Венца в ту ночь и попытка тайно вынести рукопись, проливающую свет на внезапный обморок аббата Донегаля, – все это требовало объяснения. Однако официальное досье на Мойю Айлин Эдер характеризовало последнюю как молодую женщину благородного происхождения с незапятнанной репутацией.
Она родилась в графстве Уиклоу в Ирландии. Ее отец, капитан Брюн, до сих пор служил на Британском флоте. Покойного мужа миссис Мойя Эдер встретила впервые во время визита Американского флота на Бермудские острова, где она отдыхала с родственниками. Он был ирландцем и прирожденным моряком – и молодые люди поженились еще до отплытия Американского флота. Все это Марк Хэпберн узнал за несколько дней напряженной следственной работы. Теперь, ворочаясь на постели, он снова и снова задавал себе вопрос: имел ли он право задействовать более двадцати агентов и истратить почти тысячу долларов на радиосвязь и телеграф для того, чтобы добыть эту информацию?
Судьбой страны играли сейчас те, кто привык жонглировать человеческими жизнями. Здравые люди молили, чтобы Конституция осталась неизменной. Другие верили в то, что ее усовершенствование (как утверждал доктор Прескотт) явится залогом основания новой Утопии. Другие же, совсем безумные, видели в будущей диктатуре Харвея Брэгга начало Золотого века…
Взяточничество и коррупция, подобно крысам, подточили самый фундамент американского общества; убийцы и преступники наводнили улицы городов… а он, Марк Хэпберн, тратил силы и средства на собирание материалов об одной-единственной женщине. Молодой человек ворочался с боку на бок, мучимый угрызениями совести.
Потом вдруг рывком сел в постели с зажатым в руке пистолетом.
Дверь его спальни очень тихо открылась.
– Руки вверх! – резко произнес Хэпберн. – Быстро!
– Не так громко, Хэпберн. Не так громко.
Это был Найланд Смит.
– Сэр Дэниз!
Смит быстро подошел к кровати.
– Я не хотел будить Фея. У него был тяжелый день сегодня. Но это наша работа, Хэпберн. Не шумите. Просто пройдемте тихонько со мной в мою спальню… Возьмите оружие.
В тишине Хэпберн босиком прошел по коридору и свернул в дверь перед самой прихожей. В комнате Найланда Смита было значительно прохладней: окна раскрыты и шторы на них раздвинуты. Далеко внизу сверкали миллионы огней. Приглушенный шум городского транспорта напоминал раскаты отдаленного грома.
– Закройте дверь.
Марк Хэпберн вошел и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Заметьте, я не курил здесь некоторое время, – продолжал Найланд Смит, – хотя и не спал. Боялся огонька трубки.
– Почему?
– Видите ли, наш блестящий противник стал жертвой собственных привычек. У него сложилось обыкновение испытывать смертоносное оружие на какой-нибудь жертве и – в случае удовлетворительного результата – обращать это оружие против меня…
– Я не очень хорошо понимаю, о чем вы говорите.
– А вот о чем: если я не заблуждаюсь, сегодня доктор Фу Манчи намерен совершить покушение на мою жизнь.
– Как?! Но вы находитесь на высоте сорокового этажа над улицей!
– Увидим. Может, вы помните, что из смерти Джеймса Рише я сделал вывод о наличии здесь у Фу Манчи некоторых смертоносных средств из его арсенала…
– Помню. Но мои исследования ничего не дали.
– Подобные неудачи – часть нашей профессии, – сухо отрезал Найланд Смит. – Видите, Хэпберн, на комоде слева от вас установлены два сундука. Залезьте на комод и спрячьтесь за ними – для этой цели я поставил там стул. Ваша задача – незаметно наблюдать за окнами…
– Боже мой! – прошептал вдруг Хэпберн и схватил Смита за руку.
– В чем дело?
– Кто-то лежит в вашей постели!
– Никто в моей постели не лежит. И сейчас нельзя терять ни минуты. Это вопрос жизни и смерти. Займите свой пост.
Марк Хэпберн взял себя в руки: явное присутствие постороннего человека в спальне потрясло его. Но спустя несколько мгновений обычное холодное спокойствие вернулось к нему. Он взобрался на комод и скрючился в тесном закутке за сундуками таким образом, чтобы хорошо видеть окна спальни, оставаясь при этом незамеченным.
– Где вы, сэр Дэниз? – прошептал капитан.
– Тоже в укрытии, Хэпберн. Не предпринимайте никаких действий без моего приказа. А теперь прислушайтесь…
Марк Хэпберн начал прислушиваться. Он отчетливо чувствовал, что опасность придет со стороны окон – хотя о природе ее не догадывался ни в малой степени. Он слышал гудки такси, жуткое завывание пожарных сирен и стройный гул бесчисленных автомобилей. Затем на фоне отдаленного городского шума он услышал совсем рядом некий новый звук…
Звук слабый, тихий, но очень странный: похожий на удар ночной птицы или летучей мыши о каменную стену здания…
Хэпберн напряженно вслушался, сердце его забилось учащенно. Он решил поискать взглядом Найланда Смита. Уже привыкшие к темноте его глаза различили начальника: тот скрючившись сидел на бюро справа от окна с чем-то вроде короткоствольного пистолета в руке.
Затем Хэпберн вновь перевел взгляд на окно.
На фоне мрачного неба он видел четкий силуэт одного из самых высоких зданий Нью-Йорка. Только в трех из великого множества окон горел свет: одно из окон находилось на верхнем этаже, сразу под куполом, а два других – на самом куполе, венчающем высокое узкое здание. В мозгу капитана мелькнула случайная мысль: интересно, кто живет в тех высоких одиноких комнатах? Кто не спит в столь поздний час?
С его поста был виден еще один любопытный огонек: красная мигающая точка слева двигалась по направлению к реке. Затем она промелькнула далеко внизу, и по глухому грохоту Хэпберн понял, что мимо проследовал поезд…
Внезапно большую часть ночного пейзажа заслонил от взгляда четкий черный силуэт…
Он принадлежал человеку, который тоже бодрствовал в эту ночь и сейчас появился в окне, заслонив мерцающие огни города от взора Марка Хэпберна.
Капитан с трудом сообразил, что человек этот чудом вскарабкался по гладкой отвесной стене здания и теперь сидит на карнизе. Наступило мгновение напряженной тишины. Затем со стороны замершего на головокружительной высоте человека донесся шорох; тусклый желтый луч скользнул по стенам комнаты и наконец остановился на кровати.
Марк Хэпберн затаил дыхание. Он едва не выдал свое присутствие.
По виду разобранной постели можно было предположить, что в ней, закрывшись с головой одеялом, лежит спящий человек.
«Доктор Фу Манчи стал жертвой собственных привычек, – эхом прозвучали слова Найланда Смита в мозгу молодого человека. – У него сложилось обыкновение испытывать смертоносное оружие на какой-нибудь жертве и – в случае удовлетворительного результата – обращать это оружие против меня… »
Ночной гость устроился поудобнее на карнизе и протянул в комнату, прямо к постели, что-то вроде тонкой металлической трубки, раздвигающейся наподобие телескопа… На конце ее висел какой-то ящичек. Затем незнакомец сложил трубку – и проделал все это почти бесшумно. Хэпберн напряженно ждал слов команды, не сводя глаз с таинственного незнакомца.
Внезапно послышалось громкое зловещее шипение.
– Стреляйте! – раздался резкий голос Найланда Смита. – Стреляйте в него, Хэпберн!
Черная фигура в окне не изменила напряженной позы, и две огромные руки продолжали покоиться на подоконнике, когда Марк Хэпберн выстрелил один раз, второй… Потом зловещий силуэт исчез.
Странное шипение по-прежнему раздавалось в спальне. Снизу доносился приглушенный шум уличного движения.
Но, сжав кулаки и затаив дыхание, Марк Хэпберн вслушивался столь напряженно, что услышал это…
Глухой удар тела о землю во дворе внизу.
– Не двигайтесь, Хэпберн! – прозвучал властный приказ Найланда Смита. – Не шевелитесь, покуда я не разрешу вам сделать это!
Непонятный запах начал распространяться по комнате – тошнотворный запах какого-то химического вещества.
– Сэр Дэниз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36