Эта парочка в битве не участвовала и не обменялась ни словом во время кровавого побоища. Оракул увидела подлинный исход и будущее в момент, когда Гарнье открыл первую книгу, но уже было поздно вмешиваться. Битва завязалась, а Баньши отправилась вызывать Дьявола.
В левой щиколотке колосса открылась дверь. Ее порог переступил худощавый мужчина с волнистыми волосами и тонкой ниточкой усов, за ним появилась девушка в костюме пирата. Они бок о бок двинулись к двум хранительницам и представились. Винчестер сложила солнечный зонтик из черной кожи и подняла вуаль, чтобы лучше рассмотреть того самого Роберта Луи Стивенсона. Если это действительно был он, его уже заждались в доме в Санта-Кларе.
— Мы пришли принять вашу капитуляцию, — объявил Стивенсон.
В его голосе не было ни малейшего торжества. По одной причине. Ситуация говорила сама за себя. Гигантский гидросамолет рухнул в лагуну. Солдаты короля Артура изрубили последних зомби, обратившись прежде всего против сверхъестественных существ, а потом взялись за амазонок. Осталась лишь горстка перепуганных сатанистов, готовых сложить оружие. Они были безумны, но не глупы. Что касается человека-волка…
С равнины донесся отчаянный рев. Они увидели, как Талос вскинул останки Гарнье над головой и переломил надвое, как сухую ветвь.
Вдова отвратительно рыгнула, словно жевала что-то неудобоваримое. Оракул не шелохнулась.
— Похоже, ситуация обернулась в вашу пользу, — согласилась Сара Винчестер.
— Она всегда была таковой, — поправил ее писатель.
— Чего вы ждете от нас, господин эмиссар?
Вдова проиграла. Появись здесь хранитель Жантар Мантара, он мог бы потребовать от проигравших что угодно. Вплоть до передачи ключей от их святилищ и изгнания из колдовства.
— Возвращайтесь в свои берлоги. И не гоните волну. Вас вызовут.
Закончив речь, Стивенсон повернулся к вдове спиной и исчез внутри колосса. Девушка-пират последовала за ним. Вдова помолчала несколько мгновений, потом шепнула на ухо оракулу:
— Если всякий профан считает себя вправе отдавать приказы…
— Верно, он не знает, с кем говорит, — ощерилась Пифия, которую занимало лишь одно — поскорее забиться в потайной угол своего храма и забыть сей лишенный славы эпизод в своей жизни.
Рука колосса вытянулась, и толстый, как дубинка Геркулеса, палец ткнул в хранительниц, а из бронзовой груди вырвался трубный глас, усиленный динамиками:
— Немедленно!
Ни Пифия, ни вдова никогда не бегали марафон. А потому их достижение не будет занесено в анналы спортивных достижений. Но их старту мог позавидовать и чемпион.
Ночь уже накрыла равнину Казарок, когда Грегуар ступил на нее. Он ориентировался по зареву огромного костра, разведенного рыцарями Круглого Стола, на котором сжигались трупы. Пламя, лизавшее звезды, было достойно Вальпургиевой ночи. Придуманные герои очищали поле битвы. Грегуар наклонился и подобрал одну из сказок своего «Гисториума». Это была так и не раскрытая «Красная Шапочка». Он вытер ее и сунул в карман, не решившись открыть.
— Наконец-то вернулись! Когда битва закончилась! Можно ли узнать, где вы шлялись?
Перед Грегуаром выросла Роберта. Увидев ее, профессор истории испытал невероятное облегчение. Но не показал виду.
— Итак? — нетерпеливо топнула ногой Роберта, ожидая объяснений.
— Осмеливаюсь надеяться, что вы не рисковали жизнью в мое отсутствие? — обеспокоено спросил он. Его снедали сомнения.
Роберта-одиночка с апломбом героини, едва не победившей Баньши, ответила, стараясь удержать преимущество:
— Верьте или не верьте, но я нанесла визит Кармилле в ее летучем палаццо и вызвала ее на дуэль. Чтобы спасти шкуру, у меня не оставалось иного выбора, как спрыгнуть в пустоту.
— Безумица! Я знал это! — вскричал Роземонд, гневно сжимая кулаки.
Он прозондировал дух Роберты, хотя поклялся себе никогда этого не делать. Увидел бой в ускоренном темпе, падение в пустоту, дракона, который подхватил ее и доставил целой и невредимой в город Верн. Он прекратил зондирование, когда она с невинным видом осведомилась:
— Вот как? Значит, Кармилла вам все рассказала?
Грегуар покраснел и, избегая взгляда колдуньи, ответил:
— Как я мог с ней встретиться? Ведь ее самолет разбился в лагуне, не так ли?
— Конечно. Вам нечего было делать наверху. Да и с моей стороны это было идиотской выходкой.
Роберта внезапно прижалась к груди Грегуара, который от неожиданности едва успел раскрыть объятия.
— Как хорошо, ковбой, вновь видеть вас в наших рядах.
— Э… э-э… Как себя чувствует Лилит?
Издали послышался треск скутера. Машина катила от маяка, луч которого метался по ночному небу.
— Скоро узнаем, — произнесла Роберта, сунув руку в ладонь Грегуара.
Они увидели ее, когда Эрментруда оказалась в круге света от костра. Лилит широко улыбалась. Девочка спрыгнула с седла и бросилась к ним, крича:
— Папа! Мама!
Чувства переполняли всех. Даже трое Густавсонов выпрыгнули из корзинок, притороченных к скутеру, чтобы принять участие в чествовании малышки.
— Хирургическая операция стала мировой премьерой, — просветила их Эрментруда. — Не буду входить в детали, однако мы решили все ее молекулярные проблемы.
Но она осталась в возрасте Красной Шапочки. И теперь в отличной форме.
— Ура! Я должна вас расцеловать! — воскликнула Роберта.
И расцеловала Эрментруду в обе щеки.
— Хм… Хорошо… Ну ладно. Хватит говорить об этом, — проворчала Основательница.
Лилит перестала скакать, как кролик, увидев в руках Грегуара плюшевую игрушку.
— Мой медвежонок, — крикнула она, пытаясь до него добраться.
Грегуар и Роберта опустились на колени, стараясь смягчить удар.
— Он немного… сломан.
— Дядюшка Пленк починит его.
— Пленк, — подхватил Грегуар. — О нем что-нибудь известно?
— Разве я вам не сказала! — Роберта выпрямилась. — Он вступил в контакт с Луи Ренаром, когда тот был в колоссе.
— Через Эфир, — вставила Эрментруда.
— Он в Норвегии, в Оксфьордокелене.
— Где это?
Роберта с огорчением пожала плечами. Грегуар был вечным невеждой во всем, что касалось готовой одежды.
— Где «Боди-Перфект», где же еще. Это и было его секретное задание.
— Но… Что он делает в «Боди-Перфект»?
— Тайна, покрытая мраком. За ним отправился Аладдин.
— Аладдин?
Роберта вздохнула. Неужели ее мужчина заболел расстройством мозга, побывав наверху?
— Аладдин. «Тысяча и одна ночь». Ковер-самолет.
Едва она произнесла волшебное слово, как внутри группы возник вихрь. Пленк спрыгнул с ковра и, пошатываясь, направился к Роберте. И едва не упал в ее объятия.
— Уф! Надеюсь, я не опоздал?
У него в руках был пакет. Он открыл его и достал корсет, изготовленный для маленькой девочки.
— Последнее творение цеха «Боди-Перфект»! — воскликнул он. — Магия на службе науки! С этим никакого молекулярного распада! Для Лилит отныне открыта инкарнация в любую девочку ее…
Он вдруг заметил черноглазую Красную Шапочку, которая пряталась за спиной матери.
— … возраста.
— Она спасена, — сообщила ему Роберта. — Но я благодарю тебя за помощь.
К ним направлялись Основательницы. Шествие возглавляла Фредегонда, держа руки за спиной. Хлодосвинда, Рагнетруда и Вультрогота следовали за ней. Фредегонда остановилась перед Пленком, взяла корсет и попробовала его на эластичность, изменив детский размер на взрослый.
— Я правильно расслышала? Эта штука позволяет осуществить инкарнацию? — Пленк кивнул. — Позволите?
— Прошу вас.
Он помог Основательнице втиснуть в корсет ее обильные формы. Когда корсет зашнуровали, Фредегонда тряхнула грудью, словно саламандра в огне.
— Гениально! — сказала она. — Bay! Прямо топ-модель!
— Моя очередь! — рявкнула Рагнетруда.
— Подожди немного. Ох, как хорошо.
— Я тоже хочу ощутить свое тело! — пробулькала Хлодосвинда, срывая корсет с сестры.
— Дамы, чуть больше достоинства! — попытался урезонить их Пленк.
Грегуар и Роберта отошли от вопящей группы.
— Похоже, дела возвращаются в норму, — усмехнулась Роберта.
Рядом с Вальпургиевым костром остановился колосс. Вытянул руки над пламенем, словно хотел согреться. Грегуар и Роберта увидели Клемана Мартино, который, шатаясь, брел между его ног. У него на шее висела женщина и целовала, рискуя задушить.
— Амазонка? — удивилась Роберта.
Господин Роземонд закурил сигарету, о которой давно мечтал, и хмыкнул:
— Предатель будет осужден за снисхождение к врагу.
Роберта отстранилась от него и, нахмурившись, смерила взглядом.
— Вам не кажется, что вы последнее время слишком много курите?
— Возражения?
— Никакого курения в присутствии Лилит. И отныне я запрещаю вам воздействовать на чьи-либо сердца, кроме моего.
Роберта удалилась до того, как Грегуар успел возразить. Вмешалась в ссору Основательниц, сумела их успокоить и помогла Вультроготе приладить корсет к ее воздушным бокам. Пленк, обрадовавшись, что его освободили от непривычных ему забот, присоединился к профессору истории.
— Отто, Аматаса и Эльзеара с вами нет?
— Похоже, нет, — недовольно буркнул Грегуар. Судмедэксперт лучился радостью. Несомненно, из-за путешествия на ковре-самолете.
— Я был уверен, что вы здесь, еще до того, как узнал.
— Здесь, в городе Верн?
— В сердце тайфуна. — Грегуар пожал плечами, как бы признаваясь, что ничего не понимает. — Разве вы не знали, что метеорологи присвоили ему имя Роберты?
— Не знал, — признался профессор истории. — Можно сказать, их посетило вдохновение.
И отбросил окурок в сторону, не дав себе труда затушить его.
ГЛАВА 68
Они не увидели ни гидросамолета Пифии, который улетел в сторону Америк, ни подлодку Луи Ренара, ни колосса Родосского. Акулья бухта была пуста, когда в нее вошла «Тузитала». Робер Мартино тут же учуял, что кое-что произошло. На его острове стоял шатер. Он был пуст. Но следы вокруг него свидетельствовали, что здесь недавно были люди.
— Быть может, они еще на площади, — шепнул он супруге. — Лучше будет призвать на помощь Путифара.
Но они пересекли циклон не ради того, чтобы отступать. Клементина решительно направилась по дороге, ведущей к маяку. Ее муж-толстяк семенил рядом, едва дыша. Она освещала путь фонарем. Ван дер Деккен шел далеко позади.
Капитана заинтриговал этот остров, который действительно плавал. Город Берн подпадал под определение судна, хотя не имел ни парусов, ни двигателя. Но он позволял капитану обойти древнее заклятие, которое уже долгие годы управляло его жизнью, не позволяя ступить на сушу. Давно забытое ощущение делало его походку неверной.
Клементина и Робер вышли на равнину Казарок, где собирались возвести деревню для отдыха членов Клуба состоятельных. По ней словно пронесся ураган. Виднелось множество следов, повсюду валялись останки тел, а посреди пылал громадный костер.
— Туристы! — разозлилась она. — Туристы загадили отбросами наш прекрасный город Верн!
— Успокойся, моя нежная канареечка.
— Успокойся! Успокойся! Тебе все равно, Робер Мартино!
Клементина схватила какую-то штуковину, в которой не сразу распознала останки зомби. Это была кисть с двумя пальцами.
— Глянь только на этот разор! Цыгане! Да… За всем этим стоят цыгане! Это же очевидно!
Пальцы согнулись и ухватили ее за нос. Клементина отбросила обрубок, фонарь и пустилась наутек.
— Ласточка моя! — простонал Робер, поднял лампу и поспешил за супругой.
Бег наудачу привел бедную женщину к какой-то норе. При свете звезд ей показалось, что из нее вылез лис, уселся перед ней и вежливо спросил:
— Могу ли я вам помочь, любезная дама?
Клементина взвизгнула и понеслась в обратную сторону.
Споткнулась о стоящее на корточках существо и растянулась на земле. Препятствие выросло словно призрак. Это был Карнут — его постигла мрачная участь. Царь кротов атаковал его в разгар битвы и ослепил двумя ударами когтей. И теперь его глазницы кровоточили. Он решил, что пришел его последний час, когда Клементина вновь панически завопила. Они бросились бежать в разные стороны.
Робер, который следовал за женой, ориентируясь по шуму, вновь свернул.
— Сахарная моя! — позвал он.
Она взлетела по склону, ведущему к лесу Якамар. Оказавшись на вершине, она остановилась, дрожа и пытаясь перевести дух. В глазах у нее все плыло. Она видела перед собой что-то необъятно зеленое. Она протерла глаза и медленно подняла голову.
— Дра… дра… дра… — простонала она и упала в обморок.
Когда Робер сумел до нее добраться, дракон уже испарился.
— Колибри моя, чайка моя, — повторял он, шлепая по щекам супруги.
Неподалеку на земле был расстелен персидский ковер. Робер даже не задал себе вопроса, кто его здесь оставил. Он перенес жену на него, чтобы обеспечить ей минимум удобств, на которые она имела право после всех злоключений.
А Ван дер Деккен пошел другой дорогой, обойдя равнину и обследуя окраину леса, — его привлекли огни и шум, который производили люди. Между деревьями горели факелы, освещая неясные фигуры, похожие на тени в китайском театре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
В левой щиколотке колосса открылась дверь. Ее порог переступил худощавый мужчина с волнистыми волосами и тонкой ниточкой усов, за ним появилась девушка в костюме пирата. Они бок о бок двинулись к двум хранительницам и представились. Винчестер сложила солнечный зонтик из черной кожи и подняла вуаль, чтобы лучше рассмотреть того самого Роберта Луи Стивенсона. Если это действительно был он, его уже заждались в доме в Санта-Кларе.
— Мы пришли принять вашу капитуляцию, — объявил Стивенсон.
В его голосе не было ни малейшего торжества. По одной причине. Ситуация говорила сама за себя. Гигантский гидросамолет рухнул в лагуну. Солдаты короля Артура изрубили последних зомби, обратившись прежде всего против сверхъестественных существ, а потом взялись за амазонок. Осталась лишь горстка перепуганных сатанистов, готовых сложить оружие. Они были безумны, но не глупы. Что касается человека-волка…
С равнины донесся отчаянный рев. Они увидели, как Талос вскинул останки Гарнье над головой и переломил надвое, как сухую ветвь.
Вдова отвратительно рыгнула, словно жевала что-то неудобоваримое. Оракул не шелохнулась.
— Похоже, ситуация обернулась в вашу пользу, — согласилась Сара Винчестер.
— Она всегда была таковой, — поправил ее писатель.
— Чего вы ждете от нас, господин эмиссар?
Вдова проиграла. Появись здесь хранитель Жантар Мантара, он мог бы потребовать от проигравших что угодно. Вплоть до передачи ключей от их святилищ и изгнания из колдовства.
— Возвращайтесь в свои берлоги. И не гоните волну. Вас вызовут.
Закончив речь, Стивенсон повернулся к вдове спиной и исчез внутри колосса. Девушка-пират последовала за ним. Вдова помолчала несколько мгновений, потом шепнула на ухо оракулу:
— Если всякий профан считает себя вправе отдавать приказы…
— Верно, он не знает, с кем говорит, — ощерилась Пифия, которую занимало лишь одно — поскорее забиться в потайной угол своего храма и забыть сей лишенный славы эпизод в своей жизни.
Рука колосса вытянулась, и толстый, как дубинка Геркулеса, палец ткнул в хранительниц, а из бронзовой груди вырвался трубный глас, усиленный динамиками:
— Немедленно!
Ни Пифия, ни вдова никогда не бегали марафон. А потому их достижение не будет занесено в анналы спортивных достижений. Но их старту мог позавидовать и чемпион.
Ночь уже накрыла равнину Казарок, когда Грегуар ступил на нее. Он ориентировался по зареву огромного костра, разведенного рыцарями Круглого Стола, на котором сжигались трупы. Пламя, лизавшее звезды, было достойно Вальпургиевой ночи. Придуманные герои очищали поле битвы. Грегуар наклонился и подобрал одну из сказок своего «Гисториума». Это была так и не раскрытая «Красная Шапочка». Он вытер ее и сунул в карман, не решившись открыть.
— Наконец-то вернулись! Когда битва закончилась! Можно ли узнать, где вы шлялись?
Перед Грегуаром выросла Роберта. Увидев ее, профессор истории испытал невероятное облегчение. Но не показал виду.
— Итак? — нетерпеливо топнула ногой Роберта, ожидая объяснений.
— Осмеливаюсь надеяться, что вы не рисковали жизнью в мое отсутствие? — обеспокоено спросил он. Его снедали сомнения.
Роберта-одиночка с апломбом героини, едва не победившей Баньши, ответила, стараясь удержать преимущество:
— Верьте или не верьте, но я нанесла визит Кармилле в ее летучем палаццо и вызвала ее на дуэль. Чтобы спасти шкуру, у меня не оставалось иного выбора, как спрыгнуть в пустоту.
— Безумица! Я знал это! — вскричал Роземонд, гневно сжимая кулаки.
Он прозондировал дух Роберты, хотя поклялся себе никогда этого не делать. Увидел бой в ускоренном темпе, падение в пустоту, дракона, который подхватил ее и доставил целой и невредимой в город Верн. Он прекратил зондирование, когда она с невинным видом осведомилась:
— Вот как? Значит, Кармилла вам все рассказала?
Грегуар покраснел и, избегая взгляда колдуньи, ответил:
— Как я мог с ней встретиться? Ведь ее самолет разбился в лагуне, не так ли?
— Конечно. Вам нечего было делать наверху. Да и с моей стороны это было идиотской выходкой.
Роберта внезапно прижалась к груди Грегуара, который от неожиданности едва успел раскрыть объятия.
— Как хорошо, ковбой, вновь видеть вас в наших рядах.
— Э… э-э… Как себя чувствует Лилит?
Издали послышался треск скутера. Машина катила от маяка, луч которого метался по ночному небу.
— Скоро узнаем, — произнесла Роберта, сунув руку в ладонь Грегуара.
Они увидели ее, когда Эрментруда оказалась в круге света от костра. Лилит широко улыбалась. Девочка спрыгнула с седла и бросилась к ним, крича:
— Папа! Мама!
Чувства переполняли всех. Даже трое Густавсонов выпрыгнули из корзинок, притороченных к скутеру, чтобы принять участие в чествовании малышки.
— Хирургическая операция стала мировой премьерой, — просветила их Эрментруда. — Не буду входить в детали, однако мы решили все ее молекулярные проблемы.
Но она осталась в возрасте Красной Шапочки. И теперь в отличной форме.
— Ура! Я должна вас расцеловать! — воскликнула Роберта.
И расцеловала Эрментруду в обе щеки.
— Хм… Хорошо… Ну ладно. Хватит говорить об этом, — проворчала Основательница.
Лилит перестала скакать, как кролик, увидев в руках Грегуара плюшевую игрушку.
— Мой медвежонок, — крикнула она, пытаясь до него добраться.
Грегуар и Роберта опустились на колени, стараясь смягчить удар.
— Он немного… сломан.
— Дядюшка Пленк починит его.
— Пленк, — подхватил Грегуар. — О нем что-нибудь известно?
— Разве я вам не сказала! — Роберта выпрямилась. — Он вступил в контакт с Луи Ренаром, когда тот был в колоссе.
— Через Эфир, — вставила Эрментруда.
— Он в Норвегии, в Оксфьордокелене.
— Где это?
Роберта с огорчением пожала плечами. Грегуар был вечным невеждой во всем, что касалось готовой одежды.
— Где «Боди-Перфект», где же еще. Это и было его секретное задание.
— Но… Что он делает в «Боди-Перфект»?
— Тайна, покрытая мраком. За ним отправился Аладдин.
— Аладдин?
Роберта вздохнула. Неужели ее мужчина заболел расстройством мозга, побывав наверху?
— Аладдин. «Тысяча и одна ночь». Ковер-самолет.
Едва она произнесла волшебное слово, как внутри группы возник вихрь. Пленк спрыгнул с ковра и, пошатываясь, направился к Роберте. И едва не упал в ее объятия.
— Уф! Надеюсь, я не опоздал?
У него в руках был пакет. Он открыл его и достал корсет, изготовленный для маленькой девочки.
— Последнее творение цеха «Боди-Перфект»! — воскликнул он. — Магия на службе науки! С этим никакого молекулярного распада! Для Лилит отныне открыта инкарнация в любую девочку ее…
Он вдруг заметил черноглазую Красную Шапочку, которая пряталась за спиной матери.
— … возраста.
— Она спасена, — сообщила ему Роберта. — Но я благодарю тебя за помощь.
К ним направлялись Основательницы. Шествие возглавляла Фредегонда, держа руки за спиной. Хлодосвинда, Рагнетруда и Вультрогота следовали за ней. Фредегонда остановилась перед Пленком, взяла корсет и попробовала его на эластичность, изменив детский размер на взрослый.
— Я правильно расслышала? Эта штука позволяет осуществить инкарнацию? — Пленк кивнул. — Позволите?
— Прошу вас.
Он помог Основательнице втиснуть в корсет ее обильные формы. Когда корсет зашнуровали, Фредегонда тряхнула грудью, словно саламандра в огне.
— Гениально! — сказала она. — Bay! Прямо топ-модель!
— Моя очередь! — рявкнула Рагнетруда.
— Подожди немного. Ох, как хорошо.
— Я тоже хочу ощутить свое тело! — пробулькала Хлодосвинда, срывая корсет с сестры.
— Дамы, чуть больше достоинства! — попытался урезонить их Пленк.
Грегуар и Роберта отошли от вопящей группы.
— Похоже, дела возвращаются в норму, — усмехнулась Роберта.
Рядом с Вальпургиевым костром остановился колосс. Вытянул руки над пламенем, словно хотел согреться. Грегуар и Роберта увидели Клемана Мартино, который, шатаясь, брел между его ног. У него на шее висела женщина и целовала, рискуя задушить.
— Амазонка? — удивилась Роберта.
Господин Роземонд закурил сигарету, о которой давно мечтал, и хмыкнул:
— Предатель будет осужден за снисхождение к врагу.
Роберта отстранилась от него и, нахмурившись, смерила взглядом.
— Вам не кажется, что вы последнее время слишком много курите?
— Возражения?
— Никакого курения в присутствии Лилит. И отныне я запрещаю вам воздействовать на чьи-либо сердца, кроме моего.
Роберта удалилась до того, как Грегуар успел возразить. Вмешалась в ссору Основательниц, сумела их успокоить и помогла Вультроготе приладить корсет к ее воздушным бокам. Пленк, обрадовавшись, что его освободили от непривычных ему забот, присоединился к профессору истории.
— Отто, Аматаса и Эльзеара с вами нет?
— Похоже, нет, — недовольно буркнул Грегуар. Судмедэксперт лучился радостью. Несомненно, из-за путешествия на ковре-самолете.
— Я был уверен, что вы здесь, еще до того, как узнал.
— Здесь, в городе Верн?
— В сердце тайфуна. — Грегуар пожал плечами, как бы признаваясь, что ничего не понимает. — Разве вы не знали, что метеорологи присвоили ему имя Роберты?
— Не знал, — признался профессор истории. — Можно сказать, их посетило вдохновение.
И отбросил окурок в сторону, не дав себе труда затушить его.
ГЛАВА 68
Они не увидели ни гидросамолета Пифии, который улетел в сторону Америк, ни подлодку Луи Ренара, ни колосса Родосского. Акулья бухта была пуста, когда в нее вошла «Тузитала». Робер Мартино тут же учуял, что кое-что произошло. На его острове стоял шатер. Он был пуст. Но следы вокруг него свидетельствовали, что здесь недавно были люди.
— Быть может, они еще на площади, — шепнул он супруге. — Лучше будет призвать на помощь Путифара.
Но они пересекли циклон не ради того, чтобы отступать. Клементина решительно направилась по дороге, ведущей к маяку. Ее муж-толстяк семенил рядом, едва дыша. Она освещала путь фонарем. Ван дер Деккен шел далеко позади.
Капитана заинтриговал этот остров, который действительно плавал. Город Берн подпадал под определение судна, хотя не имел ни парусов, ни двигателя. Но он позволял капитану обойти древнее заклятие, которое уже долгие годы управляло его жизнью, не позволяя ступить на сушу. Давно забытое ощущение делало его походку неверной.
Клементина и Робер вышли на равнину Казарок, где собирались возвести деревню для отдыха членов Клуба состоятельных. По ней словно пронесся ураган. Виднелось множество следов, повсюду валялись останки тел, а посреди пылал громадный костер.
— Туристы! — разозлилась она. — Туристы загадили отбросами наш прекрасный город Верн!
— Успокойся, моя нежная канареечка.
— Успокойся! Успокойся! Тебе все равно, Робер Мартино!
Клементина схватила какую-то штуковину, в которой не сразу распознала останки зомби. Это была кисть с двумя пальцами.
— Глянь только на этот разор! Цыгане! Да… За всем этим стоят цыгане! Это же очевидно!
Пальцы согнулись и ухватили ее за нос. Клементина отбросила обрубок, фонарь и пустилась наутек.
— Ласточка моя! — простонал Робер, поднял лампу и поспешил за супругой.
Бег наудачу привел бедную женщину к какой-то норе. При свете звезд ей показалось, что из нее вылез лис, уселся перед ней и вежливо спросил:
— Могу ли я вам помочь, любезная дама?
Клементина взвизгнула и понеслась в обратную сторону.
Споткнулась о стоящее на корточках существо и растянулась на земле. Препятствие выросло словно призрак. Это был Карнут — его постигла мрачная участь. Царь кротов атаковал его в разгар битвы и ослепил двумя ударами когтей. И теперь его глазницы кровоточили. Он решил, что пришел его последний час, когда Клементина вновь панически завопила. Они бросились бежать в разные стороны.
Робер, который следовал за женой, ориентируясь по шуму, вновь свернул.
— Сахарная моя! — позвал он.
Она взлетела по склону, ведущему к лесу Якамар. Оказавшись на вершине, она остановилась, дрожа и пытаясь перевести дух. В глазах у нее все плыло. Она видела перед собой что-то необъятно зеленое. Она протерла глаза и медленно подняла голову.
— Дра… дра… дра… — простонала она и упала в обморок.
Когда Робер сумел до нее добраться, дракон уже испарился.
— Колибри моя, чайка моя, — повторял он, шлепая по щекам супруги.
Неподалеку на земле был расстелен персидский ковер. Робер даже не задал себе вопроса, кто его здесь оставил. Он перенес жену на него, чтобы обеспечить ей минимум удобств, на которые она имела право после всех злоключений.
А Ван дер Деккен пошел другой дорогой, обойдя равнину и обследуя окраину леса, — его привлекли огни и шум, который производили люди. Между деревьями горели факелы, освещая неясные фигуры, похожие на тени в китайском театре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45