Стены разошлись, и перед ним открылась равнина в виде полумесяца. Ее окружала совершенно гладкая стена. В центре стены темнела дверь — узкая, прямая, гигантская. Клеман понял это, оказавшись вблизи. Дверь была высотой с башню Переписи. Ее охраняло мифологическое существо. Оно стояло, скрестив руки на груди, и ждало.
Бычья голова на человечьем тулове… Мартино тут же вспомнил о Минотавре. Но существо ростом вдвое выше Клемана было из бронзы. Мартино приземлился в нескольких метрах, упер руки в боки, надеясь, что существо оживет. Колосс не шелохнулся. Клеман откашлялся и с пафосом заговорил:
— Привет тебе, хранитель, привратник, цербер, кто бы ты ни был! Я — Клеман Мартино из Базеля. Дорога к тебе была усеяна препятствиями.
Существо встряхнулось, со скрипом сделало два шага вперед и ответило на том же языке, на котором говорил гость:
— Я — Талос, хранитель кратера. Войти может лишь хозяин.
Потом отступил и опять застыл на своем посту. Мартино смотрел на него, не зная, как поступить. Потом приблизился к Талосу, поскольку тот назвался именно так.
— Открывай, жестяное пугало! Я хочу войти! Я проделал весь этот путь не из простого любопытства!
Мартино умолял, угрожал, поносил существо, даже ударил ногой по лодыжке Талоса, ощутив, как вспыхнула боль в пальцах. Тщетно. Существо не сдвинулось ни на миллиметр. В конце концов Мартино, обессилев, уселся на некотором удалении. Звезды над головой поменяли расположение. Но свет в этом мире оставался белым, если не считать отблесков от панциря Талоса, а дверь оставалась такой же темной. Мартино застрял в преддверии рая. И ощущал голод.
Снял рюкзак, порылся в нем, отыскал бутылку воды и три пшеничных хлебца. Проглотил скудный ужин, пока недвижный Талос следил за ним. Прошло десять, пятнадцать минут. Ни одного нового визитера не появилось. «Все же странно, — пробормотал Клеман, оглядывая безбрежность. — Здесь должна быть бездна народа. Быть может, есть еще один вход».
Он обследовал стену в обе стороны, прыгая, как антилопа. Преграда как слева, так и справа упиралась в две отвесные скалы, по которым нельзя было вскарабкаться. Удрученный Мартино вернулся на прежнее место. «А если я не умер? — спросил он себя. — Но тогда где я?»
Он уселся прямо перед Талосом и от нечего делать извлек из рюкзака футляр со своим колдовским древом. Стрела амазонки оставила на нем царапину. Сама стрела потерялась в пути. Не важно.
Роберта передала ему пергамент еще до их размолвки. Драгоценный документ был одной из тех редких вещей, которые всегда путешествовали с ним. Он развернул свиток и стал пальцем отслеживать ответвления древа, значки, нанесенные пером Роземонда, пытаясь разгадать тайну начала и конца…
Отпечатки основателя династии и отпечатки последнего ее представителя, самого Клемана, совпадали, но были зеркальными отражениями. Роберта, рассказывая ему о древе, не упомянула об этой странности. Молодой человек подозревал, что она не заметила этого. Он нарисовал свои значки в пыли перед собой — X, похожий на растяжки каменщиков, ракушку, машину с двумя антеннами, инструмент непонятного назначения, опрокинутую букву М и изображение Луны в начале цикла. Стер изображение ладонью и нарисовал значки основателя династии, те же, но в обратном порядке, и столь же таинственные, как отображение в зеркале.
Он готовился стереть рисунок, когда заметил уголком глаза движение, и застыл. Талос сдвинулся с места, Он шел прямо на Мартино, который из осторожности встал. Человек-бык присел на корточки перед отпечатком основателя династии и провел шарнирным пальцем по рисунку. Потом выпрямился. Его металлические глаза без зрачков уставились на молодого человека.
— Наконец вы вернулись, хозяин.
— Что? — выдавил Клеман,
Талос вернулся к двери, уперся в нее. Циклопические створки с визгом разошлись в сторону. Движение воздуха подняло вихри пыли вокруг Клемана, двинувшегося к проему.
— Что это за бред? — пробормотал он, увидев то, что защищала стена.
Храмы, пирамиды, монументы, колоссальные статуи. В кратере был возведен настоящий город. Над ним висел металлический купол тончайшей выделки. Сквозь него просматривались звезды и бело-голубая планета, висящая на горизонте прямо перед ним.
— Дом, — простонал Мартино, узнав Землю,
ГЛАВА 27
— Луи Ренар не растерялся. Заделал пробоину и отвел подлодку в безопасное место. Опасность миновала после окончательного погружения Джайсалмера.
— Мой брат — отличный мореплаватель, — подтвердил Клод Ренар. — В нашем братстве многие обязаны ему спасением, Он вытаскивал нас и из более опасных ситуаций.
— В любом случае вам больше не придется встречаться с Основательницами с глазу на глаз, — проворчал Грегуар. — На следующей встрече я буду рядом.
Томас Ван дер Деккен, нарушив обычай, обедал вместе с ними. Светлые вьющиеся волосы, императорская бородка, подчеркивающая подбородок, и китель командора придавали ему мушкетерский вид. Но самым удивительным было то, что никто не мог назвать его возраст.
На маленькой эстраде в глубине ресторана квинтет китайцев-скрипачей и аккордеонистов наигрывал меланхоличные мелодии. На обед подали только что выловленную сельдь. Ван дер Деккен сосредоточенно созерцал свою тарелку.
— Проклятый кухарь, — процедил он сквозь зубы.
— Почему? — удивилась Роберта, уже два раза подкладывавшая себе новые порции. — Восхитительно.
— Эта сельдь напоминает мне исчезнувшую Голландию. Он подал знак официанту. Тот подошел с бутылкой в руке.
— Лагуна взяла с низких земель слишком большую плату, — объяснил он, глядя, как красная влага медленно наполняет бокалы.
— Зато теперь вы ходите по ней в любом направлении, — продолжила Роберта. — Вы бродите по спине зверя. Можно сказать, что вы его оседлали.
— Пока да.
Китайский оркестр затянул новую мелодию.
— Мне знакома эта музыка, — сообщил Роземонд.
— «В мистической стране Египет» Кетельби, — сказал капитан. — Мои люди сегодня полны вдохновения.
— Музыканты входят в состав экипажа? — удивилась Роберта,
— На сцене — команда рулевых. В полном составе.
— А кто же наверху?
— Мы стоим на якоре с начала обеда, мадам. Иначе я не позволил бы себе сидеть вместе с вами.
Грегуар пытался накормить пюре Лилит и начал терять терпение. Девочка упрямилась, сжимала губки и отворачивалась от ложки. Потом сменила тактику, заметив, что отец вот-вот рассвирепеет. Ухватила ложку зубами и заерзала на стуле. Грегуар повысил голос.
— Прекрати!
Она уставилась на него, выпятила губки и разревелась. Роберта взяла Лилит на руки. Девочка отчаянно отбивалась, требуя, чтобы ее опустили на пол. Потом упала и завопила, заглушая оркестр. Ван дер Деккен ухватил ее за пижаму, как котенка, и усадил на стол рядом со своей тарелкой.
— Если тотчас не съешь свое пюре и не перестанешь терзать нам уши, закончишь обед в плетеной корзине на большой рее, — пообещал он.
Лилит тут же успокоилась, и ее вернули Роземонду. Она, не издав ни звука, закончила еду, не сводя с капитана испуганных глаз.
— Какой чудесный метод! — восхитилась Роберта.
— Плетеная клетка? Малайская пытка. Она позволяет приструнить даже самых несокрушимых.
Лилит принялась тереть глаза.
— Простите, я уложу ее, — сказал Грегуар. — В кроватку и никаких сказок сегодня вечером. — Слезы полились еще отчаяннее. — Ну ладно, «Три поросенка», — — уступил усталый Грегуар. — Но они сразу окажутся в каменном домике.
Отец и дитя удалились к великой радости некоторых пассажиров, чьи уши не переносили детских криков.
— У малышки есть характер, — сообщил Ван дер Деккен, закуривая сигару, предложенную Клодом Ренаром.
— Вернее, дурное настроение после посещения Джайсалмера.
— Хлодосвинда ничего не смогла для нее сделать? — осведомился капитан.
Роберта внимательно посмотрела на него, перевела взгляд на Клода Ренара. Тот пожал плечами.
— Томас — друг, — сообщил пират между двумя затяжками сигарой. — Ничто иррациональное его не страшит.
Колдунья мысленно обругала себя. Какой смысл беспокоиться, Смерть два раза едва не унесла девочку, но это не повод забывать друзей, рвать старые и новые дружеские связи.
— Хлодосвинда дала мне лекарство, но оно не панацея.
— А! — Он стряхнул пепел в пепельницу. — Клод сказал, что вы рассчитываете добраться до метеора?
— Там должно быть жилище хозяйки Эфира.
— Думаете, она поможет лучше остальных?
— Не думаю, — с излишней резкостью ответила колдунья, — Просто делаю все возможное, чтобы спасти… свою дочь.
Ее заминка была едва ощутимой.
— Вы знаете, что метеор находится в сердце океана Чудес и к нему не приближается ни одно судно? Правила мореходства здесь очень строги.
— Как, впрочем, и здравый смысл.
— А что такого ужасного в этом океане Чудес? — воскликнула Роберта. — Я слышала много чего по этому поводу.
Капитан оперся локтями о стол и окинул взглядом фрески, на которых в разноцветной лагуне плескались тритоны и нереиды.
— Ужасного? Ничего особенного. Если не считать, что там становятся явью все сны и кошмары. Я туда не сунусь за все золото мира. Слишком много видений наполняют мою старую башку. — Ван дер Деккен постучал по голове сигарой, уронив пепел на золотой галун командорского кителя. — Но уверен в одном: никто из тех, кто осмелился проникнуть в океан Чудес, оттуда не вернулся.
Роберта размышляла над словами капитана, когда к их столу подошли супруги Мартино. Они были веселы, уверены в себе, как всегда, требовательны.
— Робер Мартино из «Цемента Мартино», — представился Робер. — Моя супруга Клементина. — Капитан встал, здороваясь с ними. — Вы не сочтете дерзостью, если мы на несколько мгновений присядем к вашему столу?
— Дерзайте, — пробормотал голландец.
Робер подвинул стул жене и усадил ее рядом с Робертой. А сам втиснулся между Ренаром и Ван дер Деккеном, которым пришлось подвинуться, чтобы освободить ему место.
— Беби отправилась почивать? — начала словоохотливая Клементина. — Слишком поздно для маленькой девочки. Я укладывала Клемана в постель в восемь часов вечера. А если он просыпался, ему давали немного поплакать…
Сидящий напротив Робер Мартино, с удовольствием раскуривший предложенную сигару, допрашивал капитана.
— Скажите, наше путешествие действительно закончится на берегах Новой Зеландии?
— Пункт назначения пока не менялся.
— У наших друзей широкомасштабные проекты? — Роберта перебила Клементину, не дослушав рецепт бульона для успокоения капризных детей. — Строительство плотины? Подъем города?
Предприниматель прищурился и глянул на нее. Неужели она его забыла? Он беседовали в Теночтитлане. Роберта задумалась, вспомнила посещение пентхауса Мартино, макет в кабинете инженера…
— Город Верн, — воскликнула она. — Он стоит у берегов Новой Зеландии?
— Город Верн? — удивился Ван дер Деккен.
— Плавучий город, задуманный как для полного штиля, так и сильных штормов, где будут собраны все артефакты главных изобретений великого Жюля, — просветил всех Робер.
— Верна, — позволила себе уточнить Клементина. — Игрушка моего мужа. И будущая вторая резиденция Клуба состоятельных.
— Э-э… Он плавает? — спросила Роберта.
— Еще как! — завелся Робер. — Осталось уточнить некоторые моменты, касающиеся поведения судна в неспокойном море, по поводу которых, дорогой друг, — он повернулся к Ван дер Деккену, — я хотел бы с вами побеседовать. «Тузитала» — удивительный образец остойчивости…
— У нас будет время побеседовать до прибытия на место, — суховато перебил его капитан, скрестил руки на груди и спросил: — Скажите мне… Этот круиз соответствует вашим ожиданиям?
— Э-э… хм… — замычал остановленный на скаку Робер. Ему на помощь бросилась Клементина.
— Настоящий сон наяву. — Она загадочно улыбнулась. — Если не считать нескольких происшествий, которые, как бы сказать, подпортили наше путешествие.
— Вы говорите об Антиохии?
— С пожаром быстро справились, а жертв было немного, — напомнил Ренар.
— А Джайсалмер, — сказала Клементина. — Ужасающее зрелище, когда тонет город.
Никто не возразил, а Роберта вновь вспомнила о событии, непосредственной участницей которого была.
— Сервис вас удовлетворяет? — настаивал капитан. — Вы довольны круизом?
— Безусловно. — Робер энергично закивал.
— Подтверждаю, — присоединилась к нему Клементина, поджав губы.
— Кстати, а как ваша партия в шаттлборд? — с невинным видом осведомилась Роберта. — Когда состоится второй раунд?
Робер и Клементина переглянулись и безмолвно решили, что тему развивать не стоит. Возникла неловкая пауза, которую поспешил заполнить Ван дер Деккен:
— Можно бороться с непогодой, невоспитанным экипажем или плохо построенным кораблем. Но не против сглаза. Мне приходилось управлять проклятыми кораблями, путешествия на которых оборачивались истинным кошмаром. У нас, моряков, есть хорошее выражение для описания подобной ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45