– Прошел. От вашего соседства.
– Ништяк! – воскликнула Даша. – Я так за вас рада, блин!
– Пародия – не ваш жанр, – сухо заметил Глеб. Даша выбросила в окошко окурок.
– Илья оказался прав.
Сбавив скорость, Глеб вглядывался в номера домов.
– Ох уж этот Илья. Всегда он прав.
– Вы даже не спросите, о чем речь?
– Я не любопытен, Дарья Николаевна. Приехали.
“Жигуленок” остановился у престижного жилого комплекса. Даша посмотрела Глебу в глаза.
– Илья предположил, что вы надо мной издеваетесь.
Глеб прижал ладонь к сердцу:
– Я бы никогда себе такого не позволил.
– Теперь вижу, – усмехнулась Даша. – Когда вы без темных очков.
– От вас не укроешься. Мне пойти с вами или в машине подождать?
– Разумеется, вы идёте со мной.
– Воля ваша. – Глеб вышел и открыл перед ней дверцу. Они направились к дому.
– И вот еще что… – остановилась вдруг Даша. – Мне приходится рассчитывать на вашу смекалку.
– В каком смысле? – покосился на нее Глеб. – Я всего лишь телохранитель. Не забыли?
Они стояли у освещенного подъезда. Куртка на Глебе была распахнута, руки в карманах джинсов, глаза насмешливо поблескивали. Даша, напротив, была в нерешительности и отряхивала перчаткой несуществующие снежинки с воротника.
– Извините, что я сегодня на вас наехала. Насчет образования и всего прочего… Если вам угодно было разыгрывать фарс…
– Дарья Николаевна, давайте прекратим…
– …вам глупо обижаться на то, что я на ваш розыгрыш купилась.
– Дарья Николаевна, ластик!
Она взглянула на него в недоумении:
– Что вы имеете в виду?
– Именно ластик. – Глеб изобразил, будто что-то стирает с ладони. – Давайте сотрем все неприятное и начнем знакомство сначала. Идёт?
Она кивнула:
– Можно попробовать.
– Итак. Какого рода смекалку я должен сейчас проявить?
– В этом доме, – Даша указала на дверь подъезда, – я буду изображать матёрую журналистку – корреспондента газеты “Вечерний курьер”. Формально у меня нет оснований являться сюда с телохранителем. Поэтому хорошо бы вам сыграть роль моего коллеги из той же газеты. Ну как? Уверена, что без темных очков у вас получится.
– Если экспертом будет не Илья, – без улыбки заметил Глеб. – Я постараюсь, но у меня есть вопросы. Дарья Николаевна, мы лезем в логово мафии?
Она помедлила с ответом.
– Думаю, вряд ли. Молодые супруги – мастера бальных танцев, готовые часами щебетать о своих успехах. Вот и пощебечем.
– Однако вы обзаводитесь телохранителем.
– На всякий случай: я трусиха… Еще вопросы?
– Последний. Что я должен делать в роли вашего коллеги?
– Сидеть с умным видом, изредка подавая реплики. Желательно впопад.
– Только-то? Вы явно мне переплачиваете.
– Я тоже так думаю. Но вам удалось меня разжалобить.
– Ну да, если кто-то Кембридж не окончил, у вас прямо душа кровью обливается.
Она сверкнула на него глазами.
– Мы до утра так стоять будем?!
Глеб развел руками:
– Сколько прикажете, босс.
Воспользовавшись домофоном, Даша связалась с хозяевами квартиры, и те открыли дверь подъезда.
Квартира была роскошной. При входе располагался просторный холл с тропическими пальмами, мягкой мебелью и телевизором. Далее просматривались замысловатые интерьеры… Впрочем, дальше холла Дашу и Глеба никто не приглашал. Супруги Манько – Павел и Валентина – встретили “корреспондентов” в шортах и в майках без рукавов. Фигуры их вполне соответствовали эталонам их профессии, но в лицах не было ничего примечательного. Дашина красота, очевидно, произвела на них ошеломляющее впечатление, которое они тщетно старались скрыть. “Корреспондентов” заботливо избавили от верхней одежды, обули в тапочки и усадили на диван. Павел и Валентина расположились в креслах напротив. Рядышком работал телевизор: на канате ОРТ шла информационная программа “Время”.
– Мы сможем уделить вам не более сорока минут, – объявила Валентина и посмотрела на мужа, как бы ожидая одобрения.
Павел кивнул.
– Завтра нам рано вставать.
Супруги были курносыми блондинами с водянистыми глазами.
Даша достала из сумочки диктофон.
– Сорок минут нам хватит, – улыбнулась она. – Только неплохо бы выключить ящик.
– Пока нельзя, – покачала головой Валентина. – В новостях культуры будут наших конкурентов показывать.
– Брат и сестра Селивановы, – уточнил Павел. – Слыхали про таких?
– Ну-у… вроде бы… – замялась Даша.
– Мы должны их знать? – вежливо спросил Глеб. Павел фыркнул:
– Вот ещё! Интриганы колченогие!
– Любимцы старых пердунов! – хихикнула Валентина. – Но посмотреть их мы обязаны: они будут звонить.
В этот момент на телеэкране возникли два детских трупика, похожие на скелеты: мальчики полутора и трех лет. Они умерли от голода и были брошены родителями на помойку. Стиснув зубы, Глеб вперился в экран. Но сюжет этот длился не более двадцати секунд.
– И придется гладить их по шерстке, – подмигнул Павел, – говорить какие-то комплименты.
– А Женька Селиванова, между прочим, ложится под каждого члена жюри, – ввернула Валентина.
Глеб встал с дивана.
– Где у вас тут можно покурить?
Даша бросила на него быстрый взгляд.
– А вон там, – поднялась с кресла Валентина, – пойдемте, я покажу. – Она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. – Курите, только форточку приоткройте, – сказала Валентина, исчезая за дверью.
Глеб подошел к окну, послушно открыл форточку – и разрыдался. Два беззащитных детских тельца будто выжглись на сетчатке его глаз. Боль была нестерпимой. С этим надо было срочно как-то справиться. Глеб сконцентрировался, выровнял дыхание и прижался лбом к холодному стеклу. За окном плавно кружились редкие снежинки…
За спиной вдруг скрипнула дверь, раздался легкий цокот каблучков, и Даша тихо проговорила:
– Эй! Ты чего? Ну-ка прекрати… Сейчас я в темпе их запишу, и сматываемся. – Каблучки зацокали обратно, и дверь затворилась.
Когда Глеб вернулся с “перекура”, телевизор был выключен, диктофон включен и мастера бального танца щебетали без умолку. Как им было трудно, в какой бедности они жили, какие в их искусстве интриги. Если б не помощь фонда, то неизвестно еще…
– Простите, – перебил Глеб, – о каком фонде идет речь?
– Международный фонд поддержки талантов, – пояснила Валентина. – Его недавно образовали. Года четыре всего, да, Паш?
Павел кивнул.
– Они сами нас разыскали, – охотно развил он тему. – Если б не наш… извините за нескромность, незаурядный потенциал, они б и связываться не стали. Во всем мире этот фонд выбирает только самых супер, самых бест и оказывает огромную поддержку…
– Кто возглавляет этот фонд? – вновь перебил Глеб. – Какими средствами он располагает, не знаете?
– Конкретно не скажу, – авторитетно произнес Павел, – но бабки там сидят неимоверные. Президентом там этот… как его, миллиардера этого? Сикейрос, вроде?
– Родригес, – поправила Валентина.
– Во-во, Родригес! Теперь они нам и гастроли обалденные устраивают, и участие в самых престижных конкурсах оплачивают…
– И требуют еще, чтобы мы рекомендовали им какие-нибудь новые таланты, – продолжала Валентина.
Муж посмотрел на нее осуждающе.
– Ё-моё, да кого здесь можно рекомендовать? Кто у нас вокруг, Валь? Шелупонь всякая.
Даша выключила диктофон.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила она, – материала у меня достаточно. Если возникнут какие-то вопросы, я позвоню.
– Конечно, в любое время. – Павел откровенно пожирал ее глазами. – В марте мы выступаем в Олимпийской деревне, обязательно пришлем вам билеты.
– Придем с удовольствием, – пообещала Даша. – А вы не угостите нас кофе?
Глеб удивленно приподнял бровь. Супруги обменялись взглядами.
– Конечно, – выдавил из себя Павел.
– С удовольствием. – Валентина встала и отправилась на кухню.
Даша откинулась на спинку дивана и кокетливо произнесла:
– Как у вас тут хорошо!
Водянистые глаза танцора будто подернулись масляной пленкой.
– А вы это… вы приходите почаще, – предложил он, не обращая внимания на Глеба.
– Спасибо, я подумаю, – многообещающе улыбнулась Даша. – Скажите, вы не были знакомы с Ольгой Самарской?
Павел наморщил лоб. Вроде бы… А кто она?
– Журналистка тоже. Вы не давали ей интервью? Примерно месяц назад.
– Как вы сказали? Самарская?.. Нет, не знаю такую.
Глеб пристально смотрел на танцора. Танцор не врал.
– Нет так нет, – махнула рукой Даша. – Будем пить кофе.
Поданный Валентиной кофе оказался растворимым и слабеньким. К этому пойлу мастера бального танца подали сухарики, оставшиеся, вероятно, еще со времен Троянской войны. Даша свою чашку не допила, а Глеб и пробовать не стал.
– Что, собственно, мы тут делали? – полюбопытствовал он, когда они с Дашей выходили из подъезда.
Даша в раздражении достала сигарету и закурила.
– Вы меня охраняли. А я… простите, это мое личное дело.
– Простите, это глупо. Чтобы вас охранять, мне следует знать больше.
– Ой ли? Не надо набивать себе цену.
– Цена мне уже установлена, и за ее предел я не выхожу. – Глеб открыл свой “жигуленок”. – Везти вас домой или куда-нибудь еще?
Она смотрела на него зелеными глазищами, и редкие снежинки опускались на ее непокрытые волосы.
– Не спешите, – сказала она, пуская дым колечками. – Вы уже покурили, теперь позвольте мне.
– А в машине слабо?
– В машине сидите вы. Злой, как старый черт.
– И вовсе я не злой. Просто пытаюсь вас напугать.
– Не пытайтесь: дохлый номер.
– Да ну? Сейчас проверим. – Глеб распахнул перед ней дверцу “жигуленка”. – Вон видите тот симпатичный “ниссан”? Он пасёт нас от вашего дома.
Даша осторожно взглянула в указанном направлении, затем притушила каблуком окурок.
– Вы меня разыгрываете, – пробормотала она, садясь в машину.
– Можете убедиться сами. – Включив зажигание, Глеб вырулил на дорогу. – Там двое братков на задании.
“Ниссан” тут же снялся с места и покатил следом за “жигуленком”. Прибавив газу, Глеб помчался к Дашиному дому. “Ниссан” не отставал.
– Неужели нельзя от них оторваться? – нервно произнесла Даша.
– Не вижу смысла, – невозмутимо ответил Глеб. – Им известен ваш адрес. Если это и есть отвергнутые поклонники, надо признать, они ребята с выдумкой.
– То есть? – насторожилась Даша.
Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце заднего вида.
– К примеру, не далее как сегодня они побили Илью. Вероятно, чтоб добиться вашей благосклонности.
Даша сдавила виски ладонями.
– Что ж вы молчали, мать вашу?!
Глеб пожал плечами.
– Мы с вами как-то не удосужились оговорить круг моих обязанностей. Вот дядюшка ваш – мужик конкретный. Он сразу объяснил, что главная моя задача шпионить за вами и доносить ему.
– Узнаю родственничка! – Даша оглянулась на преследующий их “ниссан”. – Боится, как бы я не нанесла ущерб его репутации!
Глеб с сомнением покачал головой.
– Хорошо, коли так. Но уверен, здесь что-то другое.
– Не выдумывайте, – отмахнулась Даша. – Мы с дядькой общаемся настолько редко, что наши интересы вряд ли где-то пересекаются. Можете доносить ему все, что сочтете нужным.
Глеб покосился в ее сторону.
– Благодарю. Я рассчитывал на ваше сотрудничество.
– Да Бога ради. Вижу, работа шпиона вам по душе.
– Ага, это мое призвание. Хотите меня уволить?
– Зачем? Запахнет жареным – слиняете сами.
– Или потребую повышения зарплаты.
Она обожгла его взглядом.
– Не раскатывайте губы! Пятьсот долларов – ваш потолок!
Глеб вздохнул.
– Дарья Николаевна, я просто пошутил. Может, мне вам подмигивать?
– С вашим юмором это будет кстати!
Глеб рассмеялся.
– Знаете, как называется наш с вами диалог?
Даша старалась справиться с дыханием.
– Ну давайте, просветите меня!
– Это диалог-поединок, самый примитивный и презренный вид человеческого общения.
– Вы способны на большее?!
– На большее, Дарья Николаевна, в данный момент не способны вы. – Глеб притормозил у ее подъезда. “Ниссан” остановился в пятидесяти метрах. – Не волнуйтесь: эти парни, насколько я понял, не получали указаний вступать с вами в контакт. Во всяком случае, пока.
– Спасибо, утешили! Спокойной ночи! – Она вышла из машины и с треском захлопнула дверцу.
Глеб выскочил вслед за ней:
– Стойте! Я должен вас проводить!
– Не хлопочите, я сама! – Набрав код, Даша вошла в подъезд.
Глеб опередил ее и вызвал лифт.
– Не мешайте мне делать мою работу! – повысил он голос. – Если вам нравится изображать стерву, найдите себе другой объект.
Они вошли в лифт, не глядя друг на друга.
– Извините, – буркнула Даша.
– Неврастеничка, – отозвался Глеб. Она подняла на него сверкающий взгляд.
– Черт возьми, ведь я сказала: извините!
– Черт возьми, вы произнесли это неправильно!
– А как, черт возьми, по-вашему, правильно?!
Они вышли из лифта и встали перед дверью квартиры.
– Правильно, – спокойно проговорил Глеб, – надо было сказать “ластик” и стереть все, что вы намололи в машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67