будешь ты охранять Таню и этого вредного Сашку?
Медвежонок, как положено игрушке, с достоинством молчал. Саша ехидно усмехнулся.
– Может, у него что-то со слухом?
Медвежонок повернул мордашку в его сторону.
– Это у тебя что-то с головой, – огрызнулся он приятным баском. – Я просто задумался, как лучше вас охранять.
– Ну и что ты надумал? – осведомился Глеб. – Что, например, ты сделаешь, если на детей нападет шайка разбойников?
– Ха! – воскликнул медвежонок, спрыгивая на пол. – Я стану огромным, до потолка и выше! Может, кто-то здесь сомневается? Саш, хочешь, покажу этот фокус?
Потрясенный мальчик едва сумел кивнуть.
– Погоди, – вмешался Глеб. – А вдруг Таня испугается?
Медвежонок приблизился к девочке, замершей на коленях у Даши.
– Тань, – проговорил он, – ты не испугаешься, если я стану огромным?.. Даш, а ты?
Танька, млея от восторга, мотнула косичками. А Даша…
– Валяй, – сказала она и закусила губу. Медвежонок взмахнул передними лапками, стал быстро увеличиваться и действительно вымахал ростом под потолок. Но теперь он уже не был плюшевым – он был самым настоящим медведем, только чертовски большим.
– Ну как?! – зарычал он громовым голосом. – Кто посмеет тронуть моих маленьких?!
Спустив девочку с колен, Даша резко поднялась и направилась к двери.
– Я у машины подожду, – пробормотала она. Когда она открывала входную дверь, медведь крикнул:
– Даш, а Даш!
Даша обернулась на пороге:
– Чего тебе, медвежья морда?
Медведь выглянул из комнаты и внимательно на нее посмотрел:
– Даш, не смей реветь в одиночку.
– Иди к черту, Майкл! – зарыдала Даша и бросилась вниз по лестнице.
Глеб беспокойно посмотрел ей вслед.
– Ладно, ребята, – сказал он, – нам пора. Скоро бабушка вернется… А вы пока тут с Майклом…
Он вышел из квартиры и захлопнул дверь. Отколупнув лапой побелку с потолка, медведь озабоченно проговорил:
– В ближайшее время надо сделать ремонт.
Танькины глазенки сияли.
– Ой, Майкл… – набралась она храбрости, – а можно тебя на лучках поделжать?
Медведь кивнул.
– Только я уменьшусь.
Он стал быстро уменьшаться и вновь сделался обычным плюшевым мишкой, который, однако, умеет ходить и разговаривать. Таня посадила его себе на колени, обняла и сказала:
– Ой, какой ты холосенький!
– А то! – самодовольно подтвердил медвежонок. – Только, чур, меня не выдавать! Для всех, кроме вас, я буду прикидываться плюшевым придурком, набитым опилками. Договорились?
Танька прижала его к себе.
– Договолились. Ой, какой ты смешной, Майкл!
– А ты, Саш, что скажешь? – осведомился медвежонок.
– Само собой, – кивнул мальчик. – Трепачей здесь нет.
Медвежонок блеснул на него глазками-пуговками.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – произнес он назидательно.
– В чем? – тихо спросил Саша.
Медвежонок спрыгнул с колен девочки, приблизился и упер лапки в бока.
– У тебя плохая память, Саша Колесников. “Друзья узнают, друзья придут” – кто это написал, а?
Саша Колесников не плакал, можно сказать, с пеленок. Какие бы неприятности ни случались в его восьмилетней жизни, держался он с достоинством. Сейчас он тоже старался выглядеть крутым, и если ему это не удалось… так ведь всего лишь разок. И две-три слезинки – разве это плач?
В “жигуленке” Даша отрыдалась у Глеба на плече, и они поехали наконец за графиней. Благо ехать было меж домов какие-нибудь метров триста. В машине, в подъезде своего дома и в лифте Даша держала Глеба за руку, бестолково твердя: “Черт тебя побери, Майкл!”
Дверь им открыл Стас.
– Лучше поздно, чем никогда, – проворчал он (впрочем, весьма добродушно).
– Извини, – стал оправдываться Глеб, – столько дел навалилось…
– Знаем мы ваши дела, – подмигнул рыжий. – Кать, выходи! Сдаем вахту!
Катя выпорхнула в прихожую, как школьница после занятий, и прощебетала:
– Если понадобится охрана, только свистните!
Они со Стасом быстро оделись. Уходя, рыжий шепнул Глебу, что были странные телефонные звонки: разные голоса, мужские и женские, заунывно повторяли: “Скоро… Очень скоро…” Глеб пренебрежительно отмахнулся, поблагодарил, и они простились.
Графиня ждала их за компьютером.
– Извините, друзья мои, что не встречаю. Меня тут Стас одной игре обучил… оторваться – никакой возможности.
Взглянув на дисплей, Даша прыснула.
– Пасьянс “Солитер”! Наталья Дмитриевна, вы хоть обедали?
– Разумеется. Мы с Катей даже суп грибной приготовили… Дашенька, не в службу, а в дружбу: что мне делать с этим маразматическим королем треф?
Словом, от компьютера графиню пришлось оттаскивать. И когда эта болезненная операция наконец завершилась, погрузить их сиятельство с чемоданчиком в машину было уже делом техники. Улучив момент, Даша заговорщицки шепнула Глебу:
– Позволь, я сама ее ошарашу.
– Уже видела? – улыбнулся Глеб.
– Ага. Обалдеть прямо!
В крохотной спартанской квартирке Глеба графиня деликатно осмотрелась.
– И я вас не стесню? – спросила она с удивлением.
– Ничуть, – невозмутимо ответила Даша и постучала по дверце старого шкафа. – Вы будете жить здесь, Наталья Дмитриевна.
Графиня в смятении перевела взгляд с нее на Глеба.
– Вероятно, я должна заглянуть внутрь?
Глеб с улыбкой кивнул.
– Именно. Попытка – не пытка, мадам.
Даша, будучи не в силах сдержаться, распахнула дверцу, схватила в охапку свои платья и швырнула на диван.
– Ну же, Наталья Дмитриевна! Смелее!
Со снисходительной улыбкой графиня чопорно заглянула в шкаф. И, вскрикнув, отпрянула. Если Даша и рассчитывала на сюрприз, то эффект, можно сказать, превзошел ее ожидания. Графиня была потрясена.
– Итак, – деловито произнес Глеб, – давайте наконец осуществим заселение. За мной, милые дамы!
Он вошел в шкаф.
Даша сделала шаг за ним и втянула за руку онемевшую графиню.
– Пойдемте, Наталья Дмитриевна! Не бойтесь!
Они ступили на цветущий луг. Слева, в лучах солнца, зеленел лес, справа журчала река, а впереди, метрах в двухстах, возвышался белый двухэтажный особняк, к которому, собственно, они и направлялись. Даша вела за руку ошарашенную графиню, а Глеб нес ее чемоданчик.
– Значит, ты из-за этого так маялся вчера? – сияя, проговорила Даша.
– Угу, – вздохнул Глеб. – Никак не мог наладить электричество, водопровод и канализацию. Не Земля все-таки.
– Теперь-то все в норме? – обеспокоилась за графиню Даша.
– Обиж-жаешь! – расплылся до ушей Глеб. – Я даже телевизор тут запустил. Думаешь, он через космос принимает?.. Правильно, ни фига подобного. Он просто-напросто подсоединен кабелем к антенне нашего дома, вот и все. Примерно тот же финт я проделал и с телефоном. Теперь, Наталья Дмитриевна, вы можете заходить к нам и звонить. Так же как и мы к вам. Поди плохо?
Графиня словно лишилась голоса. Она озиралась, прислушивалась к звукам, наклонялась к цветам… и лицо ее выражало такой восторг, передать который способна лишь кисть художника.
В особняке Глеб и Даша провели графиню по комнатам, и Глеб показал ей кладовые с припасами, холодильник, ванную и прочее, и прочее. Переходя из помещения в помещение, графиня обрела наконец дар речи.
– Глеб Михайлович, – проговорила она энергично, – вы позволите мне переставить тут мебель?
Глеб просиял.
– Разумеется, Наталья Дмитриевна. Это ваш дом.
Графиня посмотрела на него долгим задумчивым взглядом.
– Только от вас, Глеб Михайлович, могу принять я такой подарок. Но стоит ли повторять, что для меня вы человек-загадка? Ведь никакому чародею подобное не по силам.
Глеб смущенно отмахнулся:
– Да ну… сочетание магии с наукой. Третий уровень.
– Как всё просто! – рассмеялась графиня. – А почему бы вам с Дашенькой тоже здесь не поселиться? Были бы соседями.
– Мы и так соседи, – заметил Глеб. – До завтра, Наталья Дмитриевна. Обживайтесь, осваивайтесь… Если что – звоните.
И они с Дашей отправились обратно через луг в московскую квартиру. Стоя на крыльце особняка, графиня растроганно смотрела им вслед. Затем вздохнула и с возгласом “За дело, старая кляча!” вошла в дом. Осмотрев комнаты, Наталья Дмитриевна остановилась в гостиной и нажала клавишу выключателя. Большая хрустальная люстра заиграла тысячью огней.
– Довольно мило, – произнесла графиня вслух. – Но кое-что следует поменять.
Под ее взглядом стол и стулья чуть подпрыгнули и бодро промаршировали к окну, а диван по-тюленьи подполз ближе к камину. Графиня постояла, посмотрела и с сомнением покачала головой.
– Так тоже не годится, – пробормотала она.
Мебель вновь заскакала, затопала и выстроилась в новом порядке. Однако и эта комбинация Наталью Дмитриевну не удовлетворила. Если б дело происходило в обычном московском доме, разбуженные ночью жильцы, вероятно, решили бы, что у их соседки-графини репетирует балетная труппа. Причем без музыки и в кованых сапогах.
Не успели Глеб и Даша вылезти из шкафа, как зазвонил телефон. Глеб поспешно снял трубку. Звонил Такэру.
– Брат согласен встретиться, Глеб-сан, – сообщил он по-японски.
– Когда и где? – по-японски спросил Глеб.
– Завтра в шесть вечера. А где… Сато-сан полагается в выборе места на вас, сэнсей. Никто не должен видеть вас вместе.
Глеб чуть подумал.
– Предлагаю Дашину квартиру. Кроме тебя с братом и меня, там никого не будет. Согласен?
– Да, Глеб-сан. Думаю, нас это устроит.
– Адрес запомнил? Найдешь?
– Не ходи к гадалке, – ответил Такэру по-русски и по-японски закончил. – Доброй ночи, Глеб-сан.
Когда Глеб дал отбой, подслушивающая Даша вздохнула:
– У меня, но без меня. Ладно, давай перекусим
– Я – кефир, – объявил Глеб.
– Я тоже, – сказала Даша. – Только с булочкой.
Звонок Ильи не помешал им предаваться этому пиршеству.
– Пораскинул я тут мозгами, – возбужденно произнес Илья, – и понял, что надо прощупать твоего директора.
– Как ты это понял? – заинтригованно спросил Глеб.
– Да так, ничего существенного.. Только его отношения с Дашкиным дядькой. Но врожденное чувство гармонии мне подсказывает, что, если бы Мангуст и Змей работали в одной школе, это было бы забавно.
– Пожалуй, слишком, – усмехнулся Глеб и рассказал о сегодняшнем визите к “больному” директору.
Илья помолчал, переваривая услышанное.
– Значит, Ольку он угробил… – Илья был растерян. – Не ожидал, признаться. Мелковато как-то для него.
– Ну, во-первых, он не Змей, а скорей всего “глаз Змея”, – прокомментировал Глеб. – А во-вторых, Самарскую он лишь усыпил, а довершили дело бандиты Митьки Грача. Эта нечисть охотно пользуется услугами спецслужб и криминала.
– Но зачем? – недоумевал Илья. – Почему бы твоему Гаврилычу было не убрать девушку по-тихому? Превратил бы в лягушку, как ты меня грозился.
– Я-то умею, а он вряд ли.
– …или распылил бы на атомы, или… Мало ли вариантов?
– Много, старик. Но исчезновение известной журналистки спровоцировало бы ее поиски именно в кругу тех, у кого она перед этим брала интервью. Ольгин список мог оказаться не только у нас. Поверь, Илюша, слуги Змея – мерзавцы, но не глупцы. Для них гораздо разумней свести дело к бытовому криминалу, а дальше пускай менты шерстят московские группировки. Каковы будут успехи, легко угадать.
– Возможно, возможно… – в задумчивости пробормотал Илья. – Следующий, кто у меня на заметке, американский сенатор Колмен. Какого черта он здесь ошивается в такой милой компании? Что у них там – бизнес, большая политика? А может, ни то и ни другое?
– Так давай придумай для Колмена провокацию, – предложил Глеб. – А я тем временем постараюсь на него выйти.
– Запросто, – ответил Илья. – Утром наверняка что-то придет в мою мудрую голову. Зайн гезунд.
Они оба дали отбой.
Даша не спеша отложила книгу, встала напротив Глеба и спросила:
– У Мангуста может родиться Мангуст?
Глеб со вздохом развел руками.
– Увы. Рождаются самые обыкновенные дети. Разве что здоровые физически. Часто ты слыхала, чтоб, к примеру, от гениев рождались гении?
– Жаль, – вздохнула Даша, глядя ему в глаза. – Тогда о другом. Ты говорил, что у твоего учителя, Стивена Пирса, было второе имя – имя его Сущности… Можешь мне сказать?
– Ну, пожалуй… теперь могу. Повелитель Стихий. Зачем тебе?
– Так. А у того Мангуста, который исчез или погиб, второе имя было… Неудержимый, кажется?
– Да. Что за допрос?
– А какое у тебя второе имя?
Глядя ей в глаза, Глеб усмехнулся:
– А вот это уж фиг!
– И не надо! – улыбнулась Даша. – Я и так знаю.
Глеб насторожился.
– Откуда, черт возьми, ты знаешь?
– Мысли твои читаю. Радуйся.
– Радуюсь. Но имя моей Сущности для тебя под семью замками.
– Ой ли? Хочешь скажу?
– Попробуй.
– Нет, серьезно?
– Давай говори.
Даша посмотрела на него с невыразимой нежностью.
– Твое второе имя – Плакса.
Глеб перевел дух.
– Надеюсь, ты никому об этом не расскажешь?
– Что за вопрос, дурак? – рассердилась Даша. – Хочешь, скажу тебе свое второе имя? Или сам догадаешься?
Глеб с улыбкой покачал головой:
– Даже не представляю.
Глядя ему в глаза, Даша с наигранной торжественностью произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Медвежонок, как положено игрушке, с достоинством молчал. Саша ехидно усмехнулся.
– Может, у него что-то со слухом?
Медвежонок повернул мордашку в его сторону.
– Это у тебя что-то с головой, – огрызнулся он приятным баском. – Я просто задумался, как лучше вас охранять.
– Ну и что ты надумал? – осведомился Глеб. – Что, например, ты сделаешь, если на детей нападет шайка разбойников?
– Ха! – воскликнул медвежонок, спрыгивая на пол. – Я стану огромным, до потолка и выше! Может, кто-то здесь сомневается? Саш, хочешь, покажу этот фокус?
Потрясенный мальчик едва сумел кивнуть.
– Погоди, – вмешался Глеб. – А вдруг Таня испугается?
Медвежонок приблизился к девочке, замершей на коленях у Даши.
– Тань, – проговорил он, – ты не испугаешься, если я стану огромным?.. Даш, а ты?
Танька, млея от восторга, мотнула косичками. А Даша…
– Валяй, – сказала она и закусила губу. Медвежонок взмахнул передними лапками, стал быстро увеличиваться и действительно вымахал ростом под потолок. Но теперь он уже не был плюшевым – он был самым настоящим медведем, только чертовски большим.
– Ну как?! – зарычал он громовым голосом. – Кто посмеет тронуть моих маленьких?!
Спустив девочку с колен, Даша резко поднялась и направилась к двери.
– Я у машины подожду, – пробормотала она. Когда она открывала входную дверь, медведь крикнул:
– Даш, а Даш!
Даша обернулась на пороге:
– Чего тебе, медвежья морда?
Медведь выглянул из комнаты и внимательно на нее посмотрел:
– Даш, не смей реветь в одиночку.
– Иди к черту, Майкл! – зарыдала Даша и бросилась вниз по лестнице.
Глеб беспокойно посмотрел ей вслед.
– Ладно, ребята, – сказал он, – нам пора. Скоро бабушка вернется… А вы пока тут с Майклом…
Он вышел из квартиры и захлопнул дверь. Отколупнув лапой побелку с потолка, медведь озабоченно проговорил:
– В ближайшее время надо сделать ремонт.
Танькины глазенки сияли.
– Ой, Майкл… – набралась она храбрости, – а можно тебя на лучках поделжать?
Медведь кивнул.
– Только я уменьшусь.
Он стал быстро уменьшаться и вновь сделался обычным плюшевым мишкой, который, однако, умеет ходить и разговаривать. Таня посадила его себе на колени, обняла и сказала:
– Ой, какой ты холосенький!
– А то! – самодовольно подтвердил медвежонок. – Только, чур, меня не выдавать! Для всех, кроме вас, я буду прикидываться плюшевым придурком, набитым опилками. Договорились?
Танька прижала его к себе.
– Договолились. Ой, какой ты смешной, Майкл!
– А ты, Саш, что скажешь? – осведомился медвежонок.
– Само собой, – кивнул мальчик. – Трепачей здесь нет.
Медвежонок блеснул на него глазками-пуговками.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – произнес он назидательно.
– В чем? – тихо спросил Саша.
Медвежонок спрыгнул с колен девочки, приблизился и упер лапки в бока.
– У тебя плохая память, Саша Колесников. “Друзья узнают, друзья придут” – кто это написал, а?
Саша Колесников не плакал, можно сказать, с пеленок. Какие бы неприятности ни случались в его восьмилетней жизни, держался он с достоинством. Сейчас он тоже старался выглядеть крутым, и если ему это не удалось… так ведь всего лишь разок. И две-три слезинки – разве это плач?
В “жигуленке” Даша отрыдалась у Глеба на плече, и они поехали наконец за графиней. Благо ехать было меж домов какие-нибудь метров триста. В машине, в подъезде своего дома и в лифте Даша держала Глеба за руку, бестолково твердя: “Черт тебя побери, Майкл!”
Дверь им открыл Стас.
– Лучше поздно, чем никогда, – проворчал он (впрочем, весьма добродушно).
– Извини, – стал оправдываться Глеб, – столько дел навалилось…
– Знаем мы ваши дела, – подмигнул рыжий. – Кать, выходи! Сдаем вахту!
Катя выпорхнула в прихожую, как школьница после занятий, и прощебетала:
– Если понадобится охрана, только свистните!
Они со Стасом быстро оделись. Уходя, рыжий шепнул Глебу, что были странные телефонные звонки: разные голоса, мужские и женские, заунывно повторяли: “Скоро… Очень скоро…” Глеб пренебрежительно отмахнулся, поблагодарил, и они простились.
Графиня ждала их за компьютером.
– Извините, друзья мои, что не встречаю. Меня тут Стас одной игре обучил… оторваться – никакой возможности.
Взглянув на дисплей, Даша прыснула.
– Пасьянс “Солитер”! Наталья Дмитриевна, вы хоть обедали?
– Разумеется. Мы с Катей даже суп грибной приготовили… Дашенька, не в службу, а в дружбу: что мне делать с этим маразматическим королем треф?
Словом, от компьютера графиню пришлось оттаскивать. И когда эта болезненная операция наконец завершилась, погрузить их сиятельство с чемоданчиком в машину было уже делом техники. Улучив момент, Даша заговорщицки шепнула Глебу:
– Позволь, я сама ее ошарашу.
– Уже видела? – улыбнулся Глеб.
– Ага. Обалдеть прямо!
В крохотной спартанской квартирке Глеба графиня деликатно осмотрелась.
– И я вас не стесню? – спросила она с удивлением.
– Ничуть, – невозмутимо ответила Даша и постучала по дверце старого шкафа. – Вы будете жить здесь, Наталья Дмитриевна.
Графиня в смятении перевела взгляд с нее на Глеба.
– Вероятно, я должна заглянуть внутрь?
Глеб с улыбкой кивнул.
– Именно. Попытка – не пытка, мадам.
Даша, будучи не в силах сдержаться, распахнула дверцу, схватила в охапку свои платья и швырнула на диван.
– Ну же, Наталья Дмитриевна! Смелее!
Со снисходительной улыбкой графиня чопорно заглянула в шкаф. И, вскрикнув, отпрянула. Если Даша и рассчитывала на сюрприз, то эффект, можно сказать, превзошел ее ожидания. Графиня была потрясена.
– Итак, – деловито произнес Глеб, – давайте наконец осуществим заселение. За мной, милые дамы!
Он вошел в шкаф.
Даша сделала шаг за ним и втянула за руку онемевшую графиню.
– Пойдемте, Наталья Дмитриевна! Не бойтесь!
Они ступили на цветущий луг. Слева, в лучах солнца, зеленел лес, справа журчала река, а впереди, метрах в двухстах, возвышался белый двухэтажный особняк, к которому, собственно, они и направлялись. Даша вела за руку ошарашенную графиню, а Глеб нес ее чемоданчик.
– Значит, ты из-за этого так маялся вчера? – сияя, проговорила Даша.
– Угу, – вздохнул Глеб. – Никак не мог наладить электричество, водопровод и канализацию. Не Земля все-таки.
– Теперь-то все в норме? – обеспокоилась за графиню Даша.
– Обиж-жаешь! – расплылся до ушей Глеб. – Я даже телевизор тут запустил. Думаешь, он через космос принимает?.. Правильно, ни фига подобного. Он просто-напросто подсоединен кабелем к антенне нашего дома, вот и все. Примерно тот же финт я проделал и с телефоном. Теперь, Наталья Дмитриевна, вы можете заходить к нам и звонить. Так же как и мы к вам. Поди плохо?
Графиня словно лишилась голоса. Она озиралась, прислушивалась к звукам, наклонялась к цветам… и лицо ее выражало такой восторг, передать который способна лишь кисть художника.
В особняке Глеб и Даша провели графиню по комнатам, и Глеб показал ей кладовые с припасами, холодильник, ванную и прочее, и прочее. Переходя из помещения в помещение, графиня обрела наконец дар речи.
– Глеб Михайлович, – проговорила она энергично, – вы позволите мне переставить тут мебель?
Глеб просиял.
– Разумеется, Наталья Дмитриевна. Это ваш дом.
Графиня посмотрела на него долгим задумчивым взглядом.
– Только от вас, Глеб Михайлович, могу принять я такой подарок. Но стоит ли повторять, что для меня вы человек-загадка? Ведь никакому чародею подобное не по силам.
Глеб смущенно отмахнулся:
– Да ну… сочетание магии с наукой. Третий уровень.
– Как всё просто! – рассмеялась графиня. – А почему бы вам с Дашенькой тоже здесь не поселиться? Были бы соседями.
– Мы и так соседи, – заметил Глеб. – До завтра, Наталья Дмитриевна. Обживайтесь, осваивайтесь… Если что – звоните.
И они с Дашей отправились обратно через луг в московскую квартиру. Стоя на крыльце особняка, графиня растроганно смотрела им вслед. Затем вздохнула и с возгласом “За дело, старая кляча!” вошла в дом. Осмотрев комнаты, Наталья Дмитриевна остановилась в гостиной и нажала клавишу выключателя. Большая хрустальная люстра заиграла тысячью огней.
– Довольно мило, – произнесла графиня вслух. – Но кое-что следует поменять.
Под ее взглядом стол и стулья чуть подпрыгнули и бодро промаршировали к окну, а диван по-тюленьи подполз ближе к камину. Графиня постояла, посмотрела и с сомнением покачала головой.
– Так тоже не годится, – пробормотала она.
Мебель вновь заскакала, затопала и выстроилась в новом порядке. Однако и эта комбинация Наталью Дмитриевну не удовлетворила. Если б дело происходило в обычном московском доме, разбуженные ночью жильцы, вероятно, решили бы, что у их соседки-графини репетирует балетная труппа. Причем без музыки и в кованых сапогах.
Не успели Глеб и Даша вылезти из шкафа, как зазвонил телефон. Глеб поспешно снял трубку. Звонил Такэру.
– Брат согласен встретиться, Глеб-сан, – сообщил он по-японски.
– Когда и где? – по-японски спросил Глеб.
– Завтра в шесть вечера. А где… Сато-сан полагается в выборе места на вас, сэнсей. Никто не должен видеть вас вместе.
Глеб чуть подумал.
– Предлагаю Дашину квартиру. Кроме тебя с братом и меня, там никого не будет. Согласен?
– Да, Глеб-сан. Думаю, нас это устроит.
– Адрес запомнил? Найдешь?
– Не ходи к гадалке, – ответил Такэру по-русски и по-японски закончил. – Доброй ночи, Глеб-сан.
Когда Глеб дал отбой, подслушивающая Даша вздохнула:
– У меня, но без меня. Ладно, давай перекусим
– Я – кефир, – объявил Глеб.
– Я тоже, – сказала Даша. – Только с булочкой.
Звонок Ильи не помешал им предаваться этому пиршеству.
– Пораскинул я тут мозгами, – возбужденно произнес Илья, – и понял, что надо прощупать твоего директора.
– Как ты это понял? – заинтригованно спросил Глеб.
– Да так, ничего существенного.. Только его отношения с Дашкиным дядькой. Но врожденное чувство гармонии мне подсказывает, что, если бы Мангуст и Змей работали в одной школе, это было бы забавно.
– Пожалуй, слишком, – усмехнулся Глеб и рассказал о сегодняшнем визите к “больному” директору.
Илья помолчал, переваривая услышанное.
– Значит, Ольку он угробил… – Илья был растерян. – Не ожидал, признаться. Мелковато как-то для него.
– Ну, во-первых, он не Змей, а скорей всего “глаз Змея”, – прокомментировал Глеб. – А во-вторых, Самарскую он лишь усыпил, а довершили дело бандиты Митьки Грача. Эта нечисть охотно пользуется услугами спецслужб и криминала.
– Но зачем? – недоумевал Илья. – Почему бы твоему Гаврилычу было не убрать девушку по-тихому? Превратил бы в лягушку, как ты меня грозился.
– Я-то умею, а он вряд ли.
– …или распылил бы на атомы, или… Мало ли вариантов?
– Много, старик. Но исчезновение известной журналистки спровоцировало бы ее поиски именно в кругу тех, у кого она перед этим брала интервью. Ольгин список мог оказаться не только у нас. Поверь, Илюша, слуги Змея – мерзавцы, но не глупцы. Для них гораздо разумней свести дело к бытовому криминалу, а дальше пускай менты шерстят московские группировки. Каковы будут успехи, легко угадать.
– Возможно, возможно… – в задумчивости пробормотал Илья. – Следующий, кто у меня на заметке, американский сенатор Колмен. Какого черта он здесь ошивается в такой милой компании? Что у них там – бизнес, большая политика? А может, ни то и ни другое?
– Так давай придумай для Колмена провокацию, – предложил Глеб. – А я тем временем постараюсь на него выйти.
– Запросто, – ответил Илья. – Утром наверняка что-то придет в мою мудрую голову. Зайн гезунд.
Они оба дали отбой.
Даша не спеша отложила книгу, встала напротив Глеба и спросила:
– У Мангуста может родиться Мангуст?
Глеб со вздохом развел руками.
– Увы. Рождаются самые обыкновенные дети. Разве что здоровые физически. Часто ты слыхала, чтоб, к примеру, от гениев рождались гении?
– Жаль, – вздохнула Даша, глядя ему в глаза. – Тогда о другом. Ты говорил, что у твоего учителя, Стивена Пирса, было второе имя – имя его Сущности… Можешь мне сказать?
– Ну, пожалуй… теперь могу. Повелитель Стихий. Зачем тебе?
– Так. А у того Мангуста, который исчез или погиб, второе имя было… Неудержимый, кажется?
– Да. Что за допрос?
– А какое у тебя второе имя?
Глядя ей в глаза, Глеб усмехнулся:
– А вот это уж фиг!
– И не надо! – улыбнулась Даша. – Я и так знаю.
Глеб насторожился.
– Откуда, черт возьми, ты знаешь?
– Мысли твои читаю. Радуйся.
– Радуюсь. Но имя моей Сущности для тебя под семью замками.
– Ой ли? Хочешь скажу?
– Попробуй.
– Нет, серьезно?
– Давай говори.
Даша посмотрела на него с невыразимой нежностью.
– Твое второе имя – Плакса.
Глеб перевел дух.
– Надеюсь, ты никому об этом не расскажешь?
– Что за вопрос, дурак? – рассердилась Даша. – Хочешь, скажу тебе свое второе имя? Или сам догадаешься?
Глеб с улыбкой покачал головой:
– Даже не представляю.
Глядя ему в глаза, Даша с наигранной торжественностью произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67