Не говорили только о двух вещах: о случившемся в трактире под Амбергом десять лет назад и о Хагене.
Но в конце беседы Рикерт не удержался.
– Ты по-прежнему служишь ему, – сказал он, и в голосе его прозвучало осуждение.
– Я по-прежнему считаю его великим человеком. Уверен, он скоро станет новым королем Армании. И Церковь поддержит его. А потом, вот увидишь, Армания недолго будет оставаться в этих границах. Да, Рик, его ждет великое будущее, я уверен. Он построит империю, равной которой еще не было. Это будет великая империя.
– Я говорю не о нем. Меня меньше всего интересует он и его планы. Как насчет тебя, дядя? Тебе не надоело быть его тенью?
– А что в этом плохого? Хаген будет творить историю, он уже ее творит, так что плохого оказаться причастным к этому?
– Ты не понимаешь меня. Или не хочешь понять. Вспомни, сколько лет ты был тенью моего отца. Даже после его смерти. Ты ведь потому и ушел к Хагену, ушел с мечтой о своем собственном пути, о своем собственном имени…
– Но ведь я добился своего! – с жаром воскликнул Гелен. – Именно благодаря Хагену я перебрался из поместья твоего отца в замок Далем, именно благодаря ему я стал бароном. Моя мечта сбылась.
– Тогда почему ты здесь? Почему ты не в своем замке?
– Хаген – мой сюзерен, и я обязан являться по его призыву… Да что я тебе рассказываю, ты сам не знаешь?
– Я о другом. – Рикерт немного помолчал. – Во время ужина ты обмолвился, что бываешь у себя реже, чем у графа.
– Ну что ж. – Гелен поднялся и заходил по комнате взад-вперед. – Сейчас трудное время, а он доверяет мне больше, чем кому-либо, поэтому я здесь.
– Об этом я и говорил. У тебя по-прежнему нет своей жизни. Ты был и остался правой рукой Хагена. Ты говоришь, что ты просто его вассал, но это иллюзия, дядя. Ты – раб Хагена. Его самый верный и преданный раб. Или цепной пес. Если тебе так больше нравится.
– Рик! Если бы ты не был моим племянником… – Гелен оборвал себя и отвернулся. – Иди спать, Рик, уже поздно.
– Да, наверное, я зря затеял этот разговор.
Молодой человек поднялся и направился к выходу, но у порога остановился.
– Я ушел из наемников именно поэтому. Я понял, что тоже стал рабом. Рабом войны, оружия и смерти.
– Поэтому ты предпочитаешь бродяжничать, как какой-нибудь нищий? Это и есть твоя свобода?
– Наверное. Я не знаю. Но я хочу узнать. И еще, дядя Гелен… Не нужно тебе возвращаться в замок графа. У меня плохое предчувствие. Хаген… Мне кажется, он может стать причиной твоей смерти, дядя. Тебе лучше держаться от него подальше. Его скоро ждут неприятности, большие неприятности, так что…
Гелен нахмурился.
– Ты что-то знаешь о Логане? – спросил он.
– Логане? Да, я знаю его. Я встретился с ним, – медленно сказал Рик. – По дороге сюда. Это очень скользкий и опасный тип.
– Значит, Хаген не ошибся.
– В чем?
– Я не должен этого говорить, Рик.
– Дядя, если речь идет о Логане, нам лучше не держать секретов друг от друга.
– Хм-м, возможно, ты прав. Да и нет, пожалуй, в этом никакого секрета. Хаген уверен, что Логан собирается прикончить его. Если ты видел его по дороге сюда, значит, он уже здесь, в Амберге. А ты, что ты знаешь о нем?
Рикерт лихорадочно соображал. По всему выходило, что Логан забрал Айрис, чтобы вместе попытаться убить Хагена. И, возможно, всех вассалов графа. В том числе…
– Дядя, не возвращайся в замок. Я прошу тебя. Логан – очень опасный человек.
– Ты стал бродячим пророком? – усмехнулся Гелен.
– Если Логан решил убить Хагена, он это сделает. Поверь мне, дядя. Очень прошу. Мои предчувствия еще ни разу не обманули. В Итании многие солдаты мне верили. И многим удалось избежать смерти.
– Рик, даже если ты тысячу раз прав, ты ведь понимаешь, что я не могу не выполнить волю графа.
Рикерта захлестнула волна гнева. Гнева, копившегося уже очень и очень долго. Настолько долго, что Рик, пожалуй, и сам успел забыть о нем. И вот сейчас, неожиданно не только для Гелена, но и самого Рикерта, он вдруг прорвался наружу.
– Волю графа?! – Он треснул кулаком в дверной косяк. – Сколько же раз… Сколько раз можно твердить одно и то же! Прости, что лезу не в свое дело, но я слышал твои разговоры с матерью! Сколько раз ты обещал ей, что будешь думать о себе, сколько раз ты обещал, что не повторишь судьбу моего отца и твоего брата? Сколько раз ты клялся? И вот опять. Ты мчишься по первому зову этого мясника Хагена, не думая ни о чем. Ты твердишь о долге вассала, но так ли это на самом деле? Мать говорила, что иногда ей кажется, будто ты бежишь от нее. Будто ты по-прежнему боишься сравнений с отцом. Когда же ты поймешь, что твой брат давно умер! И что моя мать любит тебя не потому, что ты похож на него!
Рикерт сорвался на крик. И барон тоже не выдержал:
– Не лезь не в свое дело, мальчишка! Ты ничего не понимаешь! И никогда не понимал! Как, впрочем, и твоя мать. – Гелен провел ладонью по лицу, успокаиваясь, глубоко вздохнул и отвернулся к окну. – Но я не собираюсь спорить с тобой на эту тему. Это касается только меня.
– Ну и черт с тобой!
Рикерт ушел, хлопнув дверью. Барон долго всматривался в ночную темень, а потом снял с груди медальон и щелкнул крышкой.
Утром за завтраком Рикерт хранил молчание. Гелен и Марвин о чем-то оживленно переговаривались, но Рик не прислушивался.
Вчерашняя вспышка гнева удивила и раздосадовала его. А ведь все началось с Айрис. Да-да, следовало признать, прошлое стало преследовать его, начиная со дня их встречи. Именно с того дня он стал ввязываться в бессмысленные схватки. Именно с того дня он стал все чаше и чаще погружаться в свои воспоминания. Именно с того дня его душа потеряла покой.
И вот вчера он раскричался на дядю. В сущности, из-за пустяка. Какое ему, Рику, дело до личных проблем Гелена? Ему бы расхлебать свои собственные…
– Разве это магия? – до сознания Рикерта долетел голос дяди. – Магия это…
Гелен неопределенно взмахнул рукой.
– Что же такое магия, барон? – усмехнулся Марвин.
– Ну не знаю я, – поморщился Гелен. – Да и откуда мне знать? Но при чем здесь свобода, не могу понять?
– Барон, что же здесь непонятного? Свобода и есть магия. Это одно и то же. Вот вам пример. Скажите, как обычный крестьянский паренек Хаген стал графом?
Гелен молча опрокинул в себя вино:
– При чем здесь Хаген?
– Я знаю, вы можете назвать десяток причин. Вы можете сказать о его уникальных талантах в военном деле, в политике и тому подобной чепухе. Но я скажу одно. Прежде чем совершилось это превращение, прежде чем крестьянин стал аристократом, он сделал только одну вещь. Одну-единственную. Сказать какую?
– Ну?
– Он стал свободным. Он освободил себя изнутри. Освободил от всего, что мешало ему достичь цели. Именно его внутренняя свобода позволила ему добиться того, о чем остальные могут лишь мечтать. И теперь его за глаза называют колдуном. Не подозревая, впрочем, насколько это близко к истине. Его магия называется – свобода. Поэтому, когда вы, барон, говорите, что маг должен непременно походить на мага, что он должен творить магию, понятную каждому идиоту, вынужден вас разочаровать – это не маг. Это фокусник. И не потому, что у него нет силы, а потому что он связан по рукам и ногам.
– Хотите сказать, что истинных магов и настоящую магию невозможно узреть?
– Почти.
– Почему же вы не скрываете своей профессии? – Барон улыбнулся. – Не боитесь сковать себя по рукам и ногам?
– Я ее не выпячиваю. И не показываю фокусов. Этого вполне достаточно. Завтра вы забудете обо мне. И снова перестанете верить в магию.
– Да я и сейчас не верю, если откровенно, – рассмеялся барон. – А хотите знать, что я о вас думаю?
– Очень-очень любопытно.
– Вы бродячий мошенник. Вы ходите по дорогам, пудрите людям мозги заумными разговорами, тем и зарабатываете себе на жизнь. Я угадал?
– Конечно, барон. Вы абсолютно правы. Так оно и есть. – Марвин блеснул своими зубами.
– Ох и скользкий вы тип, Марвин.
– А как иначе? Надо же как-то зарабатывать на жизнь.
Барон махнул рукой и внимательно посмотрел на племянника:
– Рик, я подготовил для тебе жеребца, оружие, припасы…
– Спасибо, дядя, но я вынужден отказаться от твоей помощи.
– Рик, не пристало дворянину и рыцарю выглядеть оборванцем.
Рикерт упрямо помотал головой.
– Марвин, – барон повернулся к магу, – ну хоть вы ему скажите.
– Не стоит, барон, – широко улыбнулся Марвин. – Когда ему понадобится меч и конь, он их получит. Я прав, Рик?
Рикерт пожал плечами.
– Кстати, барон, в этом и состоит суть моей магии, – заметил Марвин. – Когда мне что-то нужно, это непременно появляется. Так или иначе.
– Не верю, Марвин, – отозвался Гелен. – Опять мудрствуете. Не верю я, что вы не испытываете ни в чем нужды. Не верю, что вы всегда получаете все, что захотите.
– К сожалению, это так, барон, – вздохнул Марвин. – Бессмертие – вот о чем я мечтаю в настоящее время. И пока это недостижимо.
– Кто бы мог подумать! – насмешливо воскликнул Гелен.
– Но я работаю над этим, – невозмутимо продолжил Марвин. – И думаю, все к тому идет. Скоро я раскрою эту тайну.
– Неужели?
– Иначе любая магия теряет смысл. Если маг не может умереть исключительно по своей воле, какой же он маг?
– Вы бесподобны, Марвин. – Барон захлопал в ладоши. – Думаю, вы неплохо зарабатываете.
– Ровно столько, барон, сколько необходимо. – Марвин вежливо улыбнулся.
Рик и Марвин уже уходили, когда во двор Гелена, сверкая позолотой доспехов, въехал барон Юлих де Арлон. Позади него громыхали копытами боевые жеребцы десяти рыцарей.
Рикерт с Марвином поспешили в сторону, освобождая дорогу. Рик не сразу узнал барона. Юлих потяжелел, обрюзг, а его лицо прямо-таки источало высокомерие и высокородность. Но едва Рикерт узнал его, как в душе поднялась волна гнева.
Он и сам был удивлен своей реакцией, но… Перед ним был один из тех, кто надругался над юной Айрис. Один из тех, кто бросил ее умирать. Один из тех, кто сделал из нее монстра.
– Юлих, ты помнишь меня? – Он шагнул вперед.
Барон, до того и взглядом не удостоивший двух оборванцев, скосил глаза на Рика. И резко натянул поводья.
– Рикерт? – На его лице мелькнула тень растерянности, которая тотчас же сменилась маской надменности. – Юный наглец… Ты еще жив? Впрочем, судя по твоему виду, – это ненадолго.
– Ты уверен? Ваша банда убийц редеет день ото дня. Росбах, Эдгар, Виссен. Ты уверен, что сегодня не твоя очередь?
– Ты смеешь мне угрожать, вонючий бродяжка?! – взвизгнул Юлих и обернулся к своим воинам: – Убейте его!
Бряцая амуницией, рыцари двинулись в сторону Рикерта. Оружия никто не доставал, много чести для бродяги, боевые жеребцы сомнут его в мгновение ока.
– Рик! – сдавленно прошипел Марвин, в панике отступая к забору. – Ты что, спятил?! Рик!
Безоружный Рикерт стоял, оценивающе глядя на подъезжающих всадников. Жеребцы были великолепные, каждый наверняка стоил целое состояние. И пусть вместо тяжелой брони их грудь украшали небольшие железные нагрудники с гербами, это ничего не меняло. Для них он, без доспехов и без такого же коня, что букашка, сомнут и не заметят. И никто их не остановит. Почти никто.
Несколько лет назад, в Итании, старый цыган, спасенный Риком от смерти, научил его одному фокусу. Нехитрый то ли крик, то ли вопль, то ли команда, хотя секрет, как уяснил Рик, не в голосе, ибо человеческого голоса эти зверюги ничуть не боятся. Главное было – в другом. Во внутреннем настрое, уверенности, силе воли. Цыган называл это заклятием, магией, способной испугать боевого жеребца, даже летящего на полном скаку. Испугать, заставить подняться на дыбы и броситься наутек. Рикерт не был уверен, что это магия. Но так или иначе это «заклятие» пару раз спасало ему жизнь.
Рыцари пришпорили коней, и те свирепо ринулись вперед. Рикерт вдохнул воздуха и его резкий гортанный вскрик пронзил воздух одновременно с зычной командой Гелена.
– Назад! – рявкнул барон от крыльца. – Все назад!
Жеребцы испуганно всхрапнули, вставая на дыбы, заржали, и рыцарям пришлось приложить немалые усилия, чтобы остановить их от панического бегства. Рикерт улыбнулся – хорошо, никто не понял, что именно испугало коней.
Впрочем, кое-кто все-таки понял – рядом с Риком немедленно появилась удивленная физиономия Марвина.
– Эй, Рик, где ты научился этому?
Но Рикерт отмахнулся. Он прислушивался к перепалке баронов.
– Юлих! – ревел Гелен. – Что ты себе позволяешь? На моей земле?
– Это всего лишь грязный оборванец, – нахмурился Юлих. – Я заплачу за его смерть.
– Ты ведь знаешь, Юлих, он не просто оборванец. – Гелен спустился с крыльца.
– Неужели? Кто же он? – Юлих вскинул брови.
– Рыцарь Рикерт де Рем, если вы не знали, барон, – холодно отозвался Рик. – И я вызываю вас на поединок. Здесь и сейчас.
– Что?! – Юлих рассмеялся. – Это была шутка?
– Это была не шутка, – ответил Гелен. – Барон Юлих де Арлон! Вас вызвал на дуэль рыцарь Рикерт де Рем. Я подтверждаю его рыцарское звание. Пользуясь полномочиями, данными мне на этой земле графом Хагеном фон Амбергом, я разрешаю проведение поединка здесь и сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Но в конце беседы Рикерт не удержался.
– Ты по-прежнему служишь ему, – сказал он, и в голосе его прозвучало осуждение.
– Я по-прежнему считаю его великим человеком. Уверен, он скоро станет новым королем Армании. И Церковь поддержит его. А потом, вот увидишь, Армания недолго будет оставаться в этих границах. Да, Рик, его ждет великое будущее, я уверен. Он построит империю, равной которой еще не было. Это будет великая империя.
– Я говорю не о нем. Меня меньше всего интересует он и его планы. Как насчет тебя, дядя? Тебе не надоело быть его тенью?
– А что в этом плохого? Хаген будет творить историю, он уже ее творит, так что плохого оказаться причастным к этому?
– Ты не понимаешь меня. Или не хочешь понять. Вспомни, сколько лет ты был тенью моего отца. Даже после его смерти. Ты ведь потому и ушел к Хагену, ушел с мечтой о своем собственном пути, о своем собственном имени…
– Но ведь я добился своего! – с жаром воскликнул Гелен. – Именно благодаря Хагену я перебрался из поместья твоего отца в замок Далем, именно благодаря ему я стал бароном. Моя мечта сбылась.
– Тогда почему ты здесь? Почему ты не в своем замке?
– Хаген – мой сюзерен, и я обязан являться по его призыву… Да что я тебе рассказываю, ты сам не знаешь?
– Я о другом. – Рикерт немного помолчал. – Во время ужина ты обмолвился, что бываешь у себя реже, чем у графа.
– Ну что ж. – Гелен поднялся и заходил по комнате взад-вперед. – Сейчас трудное время, а он доверяет мне больше, чем кому-либо, поэтому я здесь.
– Об этом я и говорил. У тебя по-прежнему нет своей жизни. Ты был и остался правой рукой Хагена. Ты говоришь, что ты просто его вассал, но это иллюзия, дядя. Ты – раб Хагена. Его самый верный и преданный раб. Или цепной пес. Если тебе так больше нравится.
– Рик! Если бы ты не был моим племянником… – Гелен оборвал себя и отвернулся. – Иди спать, Рик, уже поздно.
– Да, наверное, я зря затеял этот разговор.
Молодой человек поднялся и направился к выходу, но у порога остановился.
– Я ушел из наемников именно поэтому. Я понял, что тоже стал рабом. Рабом войны, оружия и смерти.
– Поэтому ты предпочитаешь бродяжничать, как какой-нибудь нищий? Это и есть твоя свобода?
– Наверное. Я не знаю. Но я хочу узнать. И еще, дядя Гелен… Не нужно тебе возвращаться в замок графа. У меня плохое предчувствие. Хаген… Мне кажется, он может стать причиной твоей смерти, дядя. Тебе лучше держаться от него подальше. Его скоро ждут неприятности, большие неприятности, так что…
Гелен нахмурился.
– Ты что-то знаешь о Логане? – спросил он.
– Логане? Да, я знаю его. Я встретился с ним, – медленно сказал Рик. – По дороге сюда. Это очень скользкий и опасный тип.
– Значит, Хаген не ошибся.
– В чем?
– Я не должен этого говорить, Рик.
– Дядя, если речь идет о Логане, нам лучше не держать секретов друг от друга.
– Хм-м, возможно, ты прав. Да и нет, пожалуй, в этом никакого секрета. Хаген уверен, что Логан собирается прикончить его. Если ты видел его по дороге сюда, значит, он уже здесь, в Амберге. А ты, что ты знаешь о нем?
Рикерт лихорадочно соображал. По всему выходило, что Логан забрал Айрис, чтобы вместе попытаться убить Хагена. И, возможно, всех вассалов графа. В том числе…
– Дядя, не возвращайся в замок. Я прошу тебя. Логан – очень опасный человек.
– Ты стал бродячим пророком? – усмехнулся Гелен.
– Если Логан решил убить Хагена, он это сделает. Поверь мне, дядя. Очень прошу. Мои предчувствия еще ни разу не обманули. В Итании многие солдаты мне верили. И многим удалось избежать смерти.
– Рик, даже если ты тысячу раз прав, ты ведь понимаешь, что я не могу не выполнить волю графа.
Рикерта захлестнула волна гнева. Гнева, копившегося уже очень и очень долго. Настолько долго, что Рик, пожалуй, и сам успел забыть о нем. И вот сейчас, неожиданно не только для Гелена, но и самого Рикерта, он вдруг прорвался наружу.
– Волю графа?! – Он треснул кулаком в дверной косяк. – Сколько же раз… Сколько раз можно твердить одно и то же! Прости, что лезу не в свое дело, но я слышал твои разговоры с матерью! Сколько раз ты обещал ей, что будешь думать о себе, сколько раз ты обещал, что не повторишь судьбу моего отца и твоего брата? Сколько раз ты клялся? И вот опять. Ты мчишься по первому зову этого мясника Хагена, не думая ни о чем. Ты твердишь о долге вассала, но так ли это на самом деле? Мать говорила, что иногда ей кажется, будто ты бежишь от нее. Будто ты по-прежнему боишься сравнений с отцом. Когда же ты поймешь, что твой брат давно умер! И что моя мать любит тебя не потому, что ты похож на него!
Рикерт сорвался на крик. И барон тоже не выдержал:
– Не лезь не в свое дело, мальчишка! Ты ничего не понимаешь! И никогда не понимал! Как, впрочем, и твоя мать. – Гелен провел ладонью по лицу, успокаиваясь, глубоко вздохнул и отвернулся к окну. – Но я не собираюсь спорить с тобой на эту тему. Это касается только меня.
– Ну и черт с тобой!
Рикерт ушел, хлопнув дверью. Барон долго всматривался в ночную темень, а потом снял с груди медальон и щелкнул крышкой.
Утром за завтраком Рикерт хранил молчание. Гелен и Марвин о чем-то оживленно переговаривались, но Рик не прислушивался.
Вчерашняя вспышка гнева удивила и раздосадовала его. А ведь все началось с Айрис. Да-да, следовало признать, прошлое стало преследовать его, начиная со дня их встречи. Именно с того дня он стал ввязываться в бессмысленные схватки. Именно с того дня он стал все чаше и чаще погружаться в свои воспоминания. Именно с того дня его душа потеряла покой.
И вот вчера он раскричался на дядю. В сущности, из-за пустяка. Какое ему, Рику, дело до личных проблем Гелена? Ему бы расхлебать свои собственные…
– Разве это магия? – до сознания Рикерта долетел голос дяди. – Магия это…
Гелен неопределенно взмахнул рукой.
– Что же такое магия, барон? – усмехнулся Марвин.
– Ну не знаю я, – поморщился Гелен. – Да и откуда мне знать? Но при чем здесь свобода, не могу понять?
– Барон, что же здесь непонятного? Свобода и есть магия. Это одно и то же. Вот вам пример. Скажите, как обычный крестьянский паренек Хаген стал графом?
Гелен молча опрокинул в себя вино:
– При чем здесь Хаген?
– Я знаю, вы можете назвать десяток причин. Вы можете сказать о его уникальных талантах в военном деле, в политике и тому подобной чепухе. Но я скажу одно. Прежде чем совершилось это превращение, прежде чем крестьянин стал аристократом, он сделал только одну вещь. Одну-единственную. Сказать какую?
– Ну?
– Он стал свободным. Он освободил себя изнутри. Освободил от всего, что мешало ему достичь цели. Именно его внутренняя свобода позволила ему добиться того, о чем остальные могут лишь мечтать. И теперь его за глаза называют колдуном. Не подозревая, впрочем, насколько это близко к истине. Его магия называется – свобода. Поэтому, когда вы, барон, говорите, что маг должен непременно походить на мага, что он должен творить магию, понятную каждому идиоту, вынужден вас разочаровать – это не маг. Это фокусник. И не потому, что у него нет силы, а потому что он связан по рукам и ногам.
– Хотите сказать, что истинных магов и настоящую магию невозможно узреть?
– Почти.
– Почему же вы не скрываете своей профессии? – Барон улыбнулся. – Не боитесь сковать себя по рукам и ногам?
– Я ее не выпячиваю. И не показываю фокусов. Этого вполне достаточно. Завтра вы забудете обо мне. И снова перестанете верить в магию.
– Да я и сейчас не верю, если откровенно, – рассмеялся барон. – А хотите знать, что я о вас думаю?
– Очень-очень любопытно.
– Вы бродячий мошенник. Вы ходите по дорогам, пудрите людям мозги заумными разговорами, тем и зарабатываете себе на жизнь. Я угадал?
– Конечно, барон. Вы абсолютно правы. Так оно и есть. – Марвин блеснул своими зубами.
– Ох и скользкий вы тип, Марвин.
– А как иначе? Надо же как-то зарабатывать на жизнь.
Барон махнул рукой и внимательно посмотрел на племянника:
– Рик, я подготовил для тебе жеребца, оружие, припасы…
– Спасибо, дядя, но я вынужден отказаться от твоей помощи.
– Рик, не пристало дворянину и рыцарю выглядеть оборванцем.
Рикерт упрямо помотал головой.
– Марвин, – барон повернулся к магу, – ну хоть вы ему скажите.
– Не стоит, барон, – широко улыбнулся Марвин. – Когда ему понадобится меч и конь, он их получит. Я прав, Рик?
Рикерт пожал плечами.
– Кстати, барон, в этом и состоит суть моей магии, – заметил Марвин. – Когда мне что-то нужно, это непременно появляется. Так или иначе.
– Не верю, Марвин, – отозвался Гелен. – Опять мудрствуете. Не верю я, что вы не испытываете ни в чем нужды. Не верю, что вы всегда получаете все, что захотите.
– К сожалению, это так, барон, – вздохнул Марвин. – Бессмертие – вот о чем я мечтаю в настоящее время. И пока это недостижимо.
– Кто бы мог подумать! – насмешливо воскликнул Гелен.
– Но я работаю над этим, – невозмутимо продолжил Марвин. – И думаю, все к тому идет. Скоро я раскрою эту тайну.
– Неужели?
– Иначе любая магия теряет смысл. Если маг не может умереть исключительно по своей воле, какой же он маг?
– Вы бесподобны, Марвин. – Барон захлопал в ладоши. – Думаю, вы неплохо зарабатываете.
– Ровно столько, барон, сколько необходимо. – Марвин вежливо улыбнулся.
Рик и Марвин уже уходили, когда во двор Гелена, сверкая позолотой доспехов, въехал барон Юлих де Арлон. Позади него громыхали копытами боевые жеребцы десяти рыцарей.
Рикерт с Марвином поспешили в сторону, освобождая дорогу. Рик не сразу узнал барона. Юлих потяжелел, обрюзг, а его лицо прямо-таки источало высокомерие и высокородность. Но едва Рикерт узнал его, как в душе поднялась волна гнева.
Он и сам был удивлен своей реакцией, но… Перед ним был один из тех, кто надругался над юной Айрис. Один из тех, кто бросил ее умирать. Один из тех, кто сделал из нее монстра.
– Юлих, ты помнишь меня? – Он шагнул вперед.
Барон, до того и взглядом не удостоивший двух оборванцев, скосил глаза на Рика. И резко натянул поводья.
– Рикерт? – На его лице мелькнула тень растерянности, которая тотчас же сменилась маской надменности. – Юный наглец… Ты еще жив? Впрочем, судя по твоему виду, – это ненадолго.
– Ты уверен? Ваша банда убийц редеет день ото дня. Росбах, Эдгар, Виссен. Ты уверен, что сегодня не твоя очередь?
– Ты смеешь мне угрожать, вонючий бродяжка?! – взвизгнул Юлих и обернулся к своим воинам: – Убейте его!
Бряцая амуницией, рыцари двинулись в сторону Рикерта. Оружия никто не доставал, много чести для бродяги, боевые жеребцы сомнут его в мгновение ока.
– Рик! – сдавленно прошипел Марвин, в панике отступая к забору. – Ты что, спятил?! Рик!
Безоружный Рикерт стоял, оценивающе глядя на подъезжающих всадников. Жеребцы были великолепные, каждый наверняка стоил целое состояние. И пусть вместо тяжелой брони их грудь украшали небольшие железные нагрудники с гербами, это ничего не меняло. Для них он, без доспехов и без такого же коня, что букашка, сомнут и не заметят. И никто их не остановит. Почти никто.
Несколько лет назад, в Итании, старый цыган, спасенный Риком от смерти, научил его одному фокусу. Нехитрый то ли крик, то ли вопль, то ли команда, хотя секрет, как уяснил Рик, не в голосе, ибо человеческого голоса эти зверюги ничуть не боятся. Главное было – в другом. Во внутреннем настрое, уверенности, силе воли. Цыган называл это заклятием, магией, способной испугать боевого жеребца, даже летящего на полном скаку. Испугать, заставить подняться на дыбы и броситься наутек. Рикерт не был уверен, что это магия. Но так или иначе это «заклятие» пару раз спасало ему жизнь.
Рыцари пришпорили коней, и те свирепо ринулись вперед. Рикерт вдохнул воздуха и его резкий гортанный вскрик пронзил воздух одновременно с зычной командой Гелена.
– Назад! – рявкнул барон от крыльца. – Все назад!
Жеребцы испуганно всхрапнули, вставая на дыбы, заржали, и рыцарям пришлось приложить немалые усилия, чтобы остановить их от панического бегства. Рикерт улыбнулся – хорошо, никто не понял, что именно испугало коней.
Впрочем, кое-кто все-таки понял – рядом с Риком немедленно появилась удивленная физиономия Марвина.
– Эй, Рик, где ты научился этому?
Но Рикерт отмахнулся. Он прислушивался к перепалке баронов.
– Юлих! – ревел Гелен. – Что ты себе позволяешь? На моей земле?
– Это всего лишь грязный оборванец, – нахмурился Юлих. – Я заплачу за его смерть.
– Ты ведь знаешь, Юлих, он не просто оборванец. – Гелен спустился с крыльца.
– Неужели? Кто же он? – Юлих вскинул брови.
– Рыцарь Рикерт де Рем, если вы не знали, барон, – холодно отозвался Рик. – И я вызываю вас на поединок. Здесь и сейчас.
– Что?! – Юлих рассмеялся. – Это была шутка?
– Это была не шутка, – ответил Гелен. – Барон Юлих де Арлон! Вас вызвал на дуэль рыцарь Рикерт де Рем. Я подтверждаю его рыцарское звание. Пользуясь полномочиями, данными мне на этой земле графом Хагеном фон Амбергом, я разрешаю проведение поединка здесь и сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48