* * *
— Оно! — сладострастно выдохнул Хитрук после десятиминутных манипуляций у клавиатуры управляющей панели «ядерного заряда».
Гуревич гулко сглотнул.
Рыбаков, окончивший перекладывание денег из чемодана в мешок, придал своему лицу чуть презрительное выражение и с вызовом посмотрел на Кугельмана:
— Вот! А вы, Абрам Мульевич, боялись. И совершенно измучили меня своими ненужными подозрениями.
— Да я что? — Кугельман заерзал на жесткой скамейке. — Я так!.. Не со зла. Деньги большие, мы же друг друга не знали...
— Бросьте! — «торговец ядерными материалами» брезгливо ухмыльнулся. — Просто это ваш стиль ведения бизнеса. И я таки в следующий раз трижды подумаю, прежде чем давать согласие на исполнение вашего заказа, — последнюю фразу Денис произнес специально для Гуревича.
Аарон намек понял и молча кивнул.
Мол, в следующий раз можно будет обратиться напрямую, без посредничества трусливого и чрезмерно корыстолюбивого гендиректора «Семисвечника»...
Кугельман, поглощенный мыслями о скором богатстве, выраженном в миллионе долларов за вычетом мелочи для Плодожорова и компании, на переглядывание Рыбакова и Гуревича внимание не обратил.
— Итак, грузите товар, — Денис поднялся со скамьи, подхватил мешок и направился к дому.
Аарон мигнул Шимесам, те с трудом оторвали стальной контейнер от земли и поволокли к калитке, возле которой уже суетился выбравшийся из машины Пейсиков.
* * *
— Они закончили! — глазастый Саранчидзе первый заметил, что «лаборант Фишман» пошел в дом.
— По коням! — Плодожоров вскочил на подножку УАЗика и в по-чапаевски рубанул воздух ладонью. — Вперед!
Затарахтели изношенные двигатели милицейских «козлов» и две бело-синие «ментовозки» рванули из-за кустов на пронизывающую поселок насквозь разбитую дорогу.
* * *
Денис прикрыл за собой входную дверь фанерного домика, накинул запирающий ее крюк, сбросил мешок с деньгами в расположенный буквально в тридцати сантиметрах от порога люк и скользнул вниз по гладкому металлическому шесту, аналогичному установленным в пожарных частях.
Внизу его подхватили сильные руки Ортопеда.
— Глуши вход! — приказал Рыбаков, отступая к стоявшим в боевой готовности скутерам.
Горыныч и Садист потянули за свисающие с потолка подвала толстые пеньковые тросы, приводившие в движение известную еще со времен фараонов и широко применявшуюся при строительстве гробниц систему закупорки тоннелей и проходов.
Сначала на отверстие с двух сторон упали створки с вырезанными в точности под диаметр шеста полукружиями. Затем раскрылся люк, ведущий на чердак, и оттуда хлынул поток смешанного с гравием и цементом песка. Когда вниз ссыпались две тонны исходного материала для приготовления бетона, Горыныч нажал на кнопку пульта дистанционного управления, на чердаке включился мощный насос, шланг от которого тянулся в колодец за домом, и пошла заливка смеси.
Ортопед закрепил мешок на багажнике одного из скутеров и взгромоздился на сиденье.
Денис окинул взглядом маленький, освещенный тремя шестидесятиваттными лампочками подвал, удовлетворенно вздохнул, как человек, только что завершивший важную и интересную работу, взялся за руль испанского мини-мотоцикла и вдавил кнопку «start». «Дерби» отозвался рыком и задрожал.
Горыныч с Садистом сели на свои скутера.
Рыбаков включил фару и первым двинулся по тоннелю, ведущему к широкому и давно пересохшему водосбросу.
* * *
Нанятые Кугельманом и Цилей Ступор менты вышли на рубежи атаки одновременно, даже не дождавшись отъезда приобретателей атомного заряда от домика «лаборанта Фишмана».
Появившиеся со стороны рощицы сотрудники девятнадцатого РОВД являли собой страшное зрелище. Всклокоченные, в разорванной местами одежде, с измазанными грязью лицами, потрясающие воздетыми к небу кулаками и короткими автоматами, они шли цепью, словно белогвардейцы в психическую атаку, широко разевая рты и выкрикивая нечто грозное и невразумительное. Для полного сходства с шеренгами капелевцев не хватало лишь золоченых аксельбантов и черного знамени с черепом и костями.
Изредка то один, то другой не совсем трезвый атакующий падал, но тут же вставал и продолжал движение к заветной цели.
Плодожоров и компания вывалились из заглохших сразу после въезда на территорию садоводства УАЗов, обнажили свои стволы и с ревом бросились наперерез конкурентам, оставив водителей и застигнутого приступом тошноты дознавателя Пугало разбираться с перегревшимися моторами.
Грузившие доски в старый «фольксваген» двое мужичков застыли в недоумении.
«Opel Senator» и «Suzuki Liana» взревели двигателями, развернулись и помчались к выезду на шоссе. Но далеко коричневый немецкий седан, в котором сидел Иуда Пейсиков, не отъехал. Пущенная недрогнувшей рукой Тулипа тяжелая пуля из бесшумного автомата «Вал» вспорола правую переднюю шину «опеля», машину занесло, она пробила заборчик из штакетника на чьем-то пустующем участке и остановилась, вломившись в густой малинник.
Коммерческий директор «Семисвечника» Кац стукнулся носом о баранку и тоненько взвыл.
Тем временем атакующие коллективы сошлись в нешуточной схватке у калитки надела исчезнувшего «Фишмана».
Первыми сцепились вырвавшиеся вперед дознаватель Яичко и начальник ОУРа девятнадцатого РОВД майор Петухидзе. С воплями «Предатель!», «От предателя слышу!» и «Ментяра позорный!» давно знакомые друг с другом мусора, испившие за время работы в одном и том же отделе немало гекалитров разнообразного спиртного, принялись дубасить визави резиновыми палками, целя по голове и причинному месту.
Быстро подоспели и остальные.
Оперативник Скрипочка, еще не до конца отошедший от употребления «Яблочной», хотел издать боевой клич, но вместо этого метнул харч в самую гущу дерущихся... Старший лейтенант Землеройко, аки древнегреческий копьеметатель, швырнул в противников подобранные по пути грабли и попал аккурат по затылку своему коллеге Палиндромову... Ефрейтор Дятлов неловко взмахнул автоматом и прикладом сломал сам себе челюсть... Капитана Саранчидзе пробило на испускание ветров и он, задорно попукивая, прыгнул сверху на упавшего начальника дежурной части противоборствующего РОВД, и вместе с ним скатился в канаву, наполовину залитую водой... Старлей Градусов поскользнулся на коровьей лепешке и башкой вперед въехал в живот оперу Пятачкову, топтавшему ногами поверженного сержанта Степанюка... Вверх ударила очередь из АКСУ упавшего навзничь старшины Пасюка...
Тем временем один из УАЗов завелся, рванул вперед и стукнул «фольксваген» точно по бамперу.
Со сложенного в грузовом отсеке микроавтобуса штабеля сорвалась широкая доска-двухдюймовка, просвистела над головой успевшего присесть одного из мужичков и торцом въехала по переносице второму.
— С дороги, мать вашу! — проорал дознаватель Пугало, сидевший за рулем ментовского «козла».
Непострадавший мужичок выказал полное неуважение к стражам порядка и, вместо того, чтобы сбежать с места происшествия и уволочь вырубленного доской товарища, ринулся в лоб на УАЗ, распахнул водительскую дверцу, смачно заехал по морде Пугало и за шиворот вытащил того из машины.
Перед глазами у дознавателя мелькнуло развернутое удостоверение сотрудника Федеральной Службы Безопасности России.
— Майор Оленев, ФСБ! — срывающимся голосом завопил мужичок и треснул Пугало носком сапога под ребра. — Лежать, скотина! Руки за голову! — и повернулся к поверженному товарищу. — Серега! Ты как?
Начальник третьего отдела Службы Собственной Безопасности питерского УФСБ капитан третьего ранга Петренко, вот уже третий год строивший дом в деревне Лосевка, перевернулся на живот, поднялся на четвереньки и ошалело помотал головой.
— Я не виноват! — взвизгнул протрезвевший от ужаса Пугало и ткнул пальцем в бело-синюю «мусоровозку». — Она сама поехала!
— Заткни пасть, урод! — рыкнул Оленев, выдернул из наплечной кобуры дознавателя потертый «макаров», проверил наличие патронов в обойме и огромными прыжками понесся к месту драки, на ходу передергивая затвор пистолета.
Позади майора взревел двигатель второго УАЗа...
* * *
Пейсиков отбежал от «опеля» на полсотни метров, свернул за угол какого-то сарая и тут на него сверху обрушилось нечто огромное и тяжелое. Рот зажала чья-то широкая ладонь и тихий голос произнес фразу, от которой Иудушку бросило в холодный пот:
— А теперь, мил человек, съездим-ка на вокзальчик, за оставшейся денежкой.
Племянник Цили Моисеевны Ступор забился в объятиях Гоблина, но силы были явно неравны, и спустя четверть минуты деморализованного Пейсикова с надетым на голову холщовым мешком забросили в багажное отделение золотистого внедорожника «Chevrolet Tahoe», за рулем которого восседал невозмутимый Тулип.
ГЛАВА 7
ОДИН РАЗ — НЕ СКАЛОЛАЗ
Солнце, воздух и вода,
Это, дети, ерунда.
Лишь здоровый прагматизм
Укрепляет организм.
Лозунг на фасаде детского сада тюремного типа.
Денис вышел из «таблетки» на улицу, в плотном потоке пешеходов неторопливо пересек Лиговский проспект, бросил горсть мелочи в картонную коробку с крупной, написанной фломастером просьбой помочь на содержание собак в частном приюте, миновал гостиницу «Октябрьская», свернул налево в короткий переулочек на задворках здания городской налоговой полиции, протопал мимо парочки торговых павильонов и шеренги сверкающих джипов, распахнул дверь ресторанчика «У Рудольфа», славного своей кухней и гостеприимностью владельцев сего заведения для набивания животов, поднялся вверх по мраморной лестнице на второй этаж, вежливо кивнул миловидной девушке за барной стойкой, жестом остановил даму-метрдотеля, направившуюся к гостю, дабы провести того за приглянувшийся столик, прошествовал в большой зал и уселся на свободный стул у длинного стола, уставленного огромным количеством тарелок с мясными и рыбными закусками, салатами и кружками пива «Крушовица».
Подкрепляющийся коллектив в лице Ортопеда, Глюка, Кабаныча, Садиста, Горыныча, Мизинчика, Игоря Борцова и еще десятка братков радостно поприветствовал вновь прибывшего соратника по борьбе за светлое капиталистическое будущее.
Рыбаков заказал подскочившей официантке двойную порцию тигровых креветок и свиное колено с кнедликами, налил себе апельсинового соку и умиротворенно откинулся на спинку стула, расслабляясь в кондиционированной прохладе ресторана после прохода по испепеляющей жаре улицы.
Посещать кабачок «У Рудольфа» считалось в братанской среде признаком хорошего тона.
Кормили там отменно, интерьер обеденных залов, выдержанный в средневековом стиле, настраивал посетителей на спокойный лад, а подаваемые напитки были выше всяких похвал. Особенно радовали свежайшее чешское пиво и настойка «Бехеревка», рюмочкой которой так славно завершить плотную трапезу.
Да и цены в ресторане были вполне приемлемыми, не опустошавшими лопатник даже после обеда на четверых с пятью переменами блюд. Что ценилось в среде людей, умевших считать деньги.
Денис выпил сок, налил себе еще и вклинился в спор Ортопеда и Мизинчика, рассуждавших о качестве современной российской прозы. Первый бухтел о необходимости расстреливать авторов-графоманов, дабы другим неповадно было писать всякую фигню, второй выступал за более мягкие методы наказания типа публичной порки розгами и запрета на профессию.
В качестве примеров оба братка избрали разрекламированную мастерицу «иронического» женского детектива Дарью Гонцову, чьи многостраничные тупые опусы приводили в ужас людей с минимальным литературным вкусом, и эстетствующего грузина-журналиста, пишущего под псевдонимом Буба Акынин.
— Стрелять, стрелять и стрелять, — ворчал Грызлов, не забывая отправлять в широкую пасть толстые ломти ветчины и буженины, запивая их огромными глотками пива из фирменной литровой кружки. — Другого, блин, пути нет...
— Есть, — возражал Кузьмичев, отдававший должное салату оливье. — Твои экстремистские замашки приведут только к тому, что за год перебьют девяносто процентов писателей. Потому что разному пиплу нравится разное чтиво. Надо сечь, чтобы думали, как писать. Причем сечь в первую очередь издателей. Это конструктивный, блин, путь.
— Давать малых прутняков, как сказано у Хольма ван Зайчика, — сказал Рыбаков.
— И отбирать эрготоу у авторов, — прогудел Горыныч, неожиданно явив глубокое знание хорошей литературы.
Окружающие с уважением посмотрели на подкованного Даниила, знающего столь мудреные слова.
— Но вообще-то, — заявил Рыбаков, — методами телесных наказаний или расстрелов привить вкус к достойному чтению невозможно.
— Это почему? — нахмурился Ортопед.
— Потому что сначала нужно заняться повышением культурного уровня потребителей продукции, — Рыбаков свернул в тоненькую трубочку пластинку бастурмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27