– Шашлык тащи, помидоры… Жижгале[37] есть?
– Нет, – официант ресторанчика «Предпортовый» записал заказ в маленький блокнот, – и не бывает…
– Плохо, – посетовал Салман Шалиев. Работник общепита и ухом не повел на замечание небритого посетителя.
– Что пить будете?
– Водка хорошая? – спросил Хож-Ахмед Темирбулатов.
– Хорошая, – кивнул официант, чей свояк изготовлял «продукт» в совершенно антисанитарных условиях из технического спирта и обычной воды всего в двух кварталах от ресторана. – Прямые поставки с завода…
Если строго следовать логике, то родственник районного «водочного короля» ничуть не погрешил против истины. Спиртное действительно поступало «прямо с завода», коим мог считаться небольшой ангар возле спуска на набережную, внутри которого три молдаванина и бомж неизвестной национальной принадлежности бодяжили веселящий напиток в старой, почерневшей ванне, помешивая двухкомпонентную жидкость обломком весла и разливая ее через шланг по бутылкам, на которые затем наклеивались нужные этикетки.
Темирбулатов высмотрел на полках позади стойки бара стройные ряды «Московской» и шумно сглотнул:
– «Сабониса»[38] давай…
– Одну, две? – осведомился официант, критическим взглядом окидывая троих чеченцев.
– Пока одну, – отрубил Беноев. – Потом решим. Примем по двести пятьдесят и подумаем…
«Да тебе, чувырло, и полтинничка много будет, – подумал пропагандист и распространитель „паленой“ водки, неторопливо шагая в сторону кухни. – Пить, блин, не умеют, а всё туда же… И когда ж зверьков отсюда погонят? Надоели! Не продохнешь…»
В свободное от работы время официант подвизался в местной националистической ячейке, отколовшейся от Черноморского отделения РНЕ, и штудировал труды апологетов теории «чистой расы», по мере сил претворяя в жизнь принцип «каждому народу – своя резервация». Дважды ему удалось хорошенько потравить черноглазых и шумных посетителей, подсыпав им в еду порошок неизвестного происхождения, пакетик с которым официанту вручил местный фюрер. Веселые компании в полном составе отправились в больницу, где им поставили диагноз «дизентерия» и на месяц заперли в карантинном блоке. Там дети гор заболели уже по-настоящему, заразившись от соседей по палатам.
Но травить чеченцев официант-нацист побоялся.
Слишком уж непредсказуемыми, в отличие от челночников с рынка, были эти остроносые парни. Им ничего не стоило, без всяких разбирательств и без выяснения причин внезапно возникшего недомогания, заявиться в ресторан и всадить обслуживающему персоналу по пуле в живот.
Просто так, для острастки.
Официант горестно вздохнул, передал листочек с заказом повару-курду, которого он почему-то не идентифицировал с «понаехавшими черными», и вытащил из холодильника бутылку водки…
После ухода халдея разговор за столиком перешел в плоскость обсуждения рабочих проблем.
– Хороший груз завтра придет, – значительно сказал Беноев, почесывая кадык.
– Пистолеты? – уточнил Шалиев, которого совсем недавно допустили к информации о транзитных грузах.
– Ага. – Мухтар воровато оглянулся. – Без звука стреляют, китайские. «Тип шестьдесят семь»[39] называются…
– Нам бы такие, – мечтательно произнес Темирбулатов, у которого в тайнике был спрятан всего лишь старенький «Макаров» с изношенным стволом и треснувшей пластмассовой накладкой на рукоятке. Разброс пуль был таким большим, что стрелять можно было лишь на дистанциях до десяти метров, на большем расстоянии Хож-Ахмед не попал бы даже в спящего слона.
– Вот и я о том же, – тихо сказал Беноев. – Партия большая, идет нашим братьям в Ичкерию. Кто там считать будет?
– Нам здесь хорошее оружие пригодится, – поддержал Шалиев. – Русаки борзеют, скоро их учить надо будет.
– А как же количество? – удивился Темирбулатов. – Не сойдется же…
– Э-э, ты молодой еще. – Беноев подождал, пока официант расставит на столике рюмки, откроет бутылку, разольет всем первую порцию «огненной воды» и удалится. – Кто там в горах считать будет? Пятьсот пистолетов или четыреста девяносто – какая разница? Если что – скажем, что таможенникам подарили. Типа, они попросили… Братья поймут. Мы большое дело делаем, порт держим.
– А старшие против не будут? – Сомнения грызли Хож-Ахмеда, воспитанного дедом в строгих принципах почитания глав семейств, к которым двадцатилетний чеченец относил и главарей преступной группировки.
– А им зачем знать? – вопросом на вопрос ответил Мухтар, опрокидывая в рот холодную водку. – Мы ж для дела берем, не для понтов…
– Точно, – согласился Шалиев, окидывая взглядом вошедших в ресторан пятерых азербайджанцев.
– Ну, если для дела… – Темирбулатов чувствовал себя неуютно, но продолжать спор не стал.
Вновь прибывшие расселись за столиком в противоположном конце зала. Один из азербайджанцев взмахнул рукой, подзывая официанта, и вся компания стала шумно обсуждать предложенное меню.
– Да и эти, – Беноев мотнул головой в сторону галдящих коллег, – наглые стали… Не мужчины, воевать за веру не хотят, только торговля на уме. Тоже учить придется… Причем скоро.
Сообщение о возможном конфликте с азербайджанской ОПГ оказалось для Шалиева и Темирбулатова новостью. Беноев крутился рядом с главарем чеченской группировки и знал многое, о чем рядовые бойцы не догадывались.
– Точно скоро? – заинтересовался Салман.
– Точно, точно. – Мухтар горделиво посмотрел на соплеменников. – Мы им предложим один из терминалов отдать, они, видит Аллах, не согласятся. Тогда и проучим…
– А если согласятся? – предположил Шалиев.
– Ты бы согласился? – хмыкнул Беноев.
– Я – нет…
– И они нет. Так что пистолеты возьмем, пригодятся. – Алкоголь развязал язык недовольному своим нынешним положением чеченцу, и он принялся выбалтывать всё, что ему стало известно на сходке лидеров группы. – Цыган на место поставим, хватит им «планом»[40] торговать и не делиться… Барыгам процент поднимем. Короче, чтоб платили все нормально… С нефтью что-то решать надо. Разборки будут, – свистящим шепотом выдал Мухтар, нависая над столом, – и неслабые…
Глава 4
Пива в дорогу в меру бери
Мальков подбросил в руке черный пистолет из армированной стальными нитями пластмассы, проверил крепление баллончика со сжатым воздухом, коим шарики с краской выталкивались из ствола, и прошелся по пустому первому салону огромного самолета.
Сидевший в кресле стюарда майор Хватов сверился со списком псевдонимов, которые были присвоены исполнителям ролей преступников шутниками из службы по борьбе с терроризмом.
– Будешь Ушатом Помоевым…
– А более благозвучного имени не нашлось? – без всякой надежды на успех спросил Андрей.
– Увы. – «Дед Пихто» сложил листок бумаги вчетверо и засунул в нагрудный карман куртки. – Да ты не переживай. Иванидзе у нас – Кока Героинов, Аленка – Блоха Бешеная, Оленев – Отстой Отстоев.
– А ты?
– А я – Чудак Унитазов. – Хватов свел брови к переносице. – Вот как хочешь, это называется, так и выбирай…
– Слушай, а эти «имена» прямо так в бумагах по учениям и проходят? – справился Мальков, которому еще не доводилось знакомиться с документацией о «набатах», «циклонах» и «тайфунах».
– Конечно. – Заместитель начальника РССН зашуршал целлофановой оберткой сигаретной пачки. – К ним же все аудио и видеозаписи прилагаются. Соответственно, всё должно совпадать. Хорошо еще, что запрещено использовать матюги для кодовых имен, а то б наши остряки напридумывали…
– Не сомневаюсь. – Егор засунул пистолет за пояс и пошел во второй салон.
Изображавшие «пассажиров» курсанты застыли в креслах со сцепленными на затылках руками. Один из «заложников» лежал в проходе. Желтые кляксы на его одежде означали места попадания «пуль» из пистолета Незабудкиной.
Мальков непроизвольно дотронулся до своего оружия, заряженного лиловыми шариками. Цвет краски для каждого из участников мероприятия был выбран свой собственный, чтобы далее при разборе учений не путаться, кто, куда и сколько раз выстрелил. Иванидзе принадлежал оранжевый цвет, Оленеву – ярко-голубой, Хватову – розовый.
– Думаете, я тут с вами шутки шутить буду?! – заорал в тишине вошедший в роль «злого террориста» заместитель начальника пресс-службы, заставив Егора вздрогнуть от неожиданности. – Еще кто-нибудь рот откроет – вытащу на трап и пристрелю!
Коллега Оленева по работе с общественностью, симпатичная высокая брюнетка с короткой стрижкой, несильно стукнула рукояткой пистолета по плечу кусающего губы паренька на крайнем правом месте центрального ряда.
– Милый, ты еще не раздумал со мной спорить или как? – Незабудкина так пригнула голову паренька, что тот коснулся носом собственных коленей. – Сидеть тихо…
Мальков тоже решил поучаствовать в воспитательном процессе, достал свое оружие и ткнул стволом в мужчину, сидевшего вполоборота в кресле первого ряда и наблюдавшего за происходящим.
– А ну, руки за голову! – приказал старший лейтенант.
Мужчина обернулся и изумленно уставился на Егора.
Оленев придушенно хрюкнул.
– Не понял?! – Мальков подцепил мужчину снизу за подбородок стволом пистолета и заставил того откинуть голову назад. – Считаю до трех! Раз!…
– Егорчик, – Незабудкина отвлеклась от паренька, – это не захваченный нами пассажир, а наблюдатель из штаба учений. Его здесь вообще физически нет. Ты разговариваешь с пустым креслом…
Курсанты-"заложники" мстительно заржали.
– Извините. – Мальков убрал пистолет и почувствовал, что краснеет.
– Ничего. – Наблюдатель потер шею. – Надо было вас сразу предупредить, кто есть кто. Первый раз участвуете?
– Да, – сморщил нос Егор.
– Бывает, – философски отметил наблюдатель, регулярно попадающий на прицел к «террористам»-новичкам. – В хвосте еще один мой коллега.
– Понял. – Мальков покрутил головой.
– Пройдитесь пока по самолету, присмотритесь, – посоветовал наблюдатель-подполковник из Службы ЗКСиБТ. – Прикиньте, как вы будете противодействовать группе захвата.
– Ясно.
Сопровождаемый улыбками «заложников», старший лейтенант двинулся по проходу.
– Ну так что? – Незабудкина вернулась к прерванному занятию и крутанула пареньку ухо. – Будешь еще скалиться?…
– Не буду, – проникновенно сказал курсант.
– Госпожа Бешеная, – напомнила Алена «заложнику» установленные ею правила общения.
– Госпожа Бешеная, – послушно повторила «жертва террора».
– А теперь – всё вместе…
– Не буду скалиться, госпожа Бешеная.
Ухо у паренька горело.
– Молодец, – похвалила Незабудкина и наконец оставила в покое воспитуемого.
***
Начальник РССН полковник Ярошевич набросил на плечи темно-синюю утепленную куртку, подхватил кожаную папку, нахлобучил на голову кроличью шапку неопределенного цвета и стремительно выскочил из кабинета.
У белой командирской «Волги» притопывал его первый заместитель подполковник Агеев.
Ярошевич окинул орлиным взором выстроившуюся в походный порядок колонну микроавтобусов и махнул рукой водителю головного «Форда-эконолайна».
Чудо заокеанской техники, прозванное за свой почтенный возраст «бабушкой», засияло сине-красными огнями, коротко взвыло сиреной и отвалило от тротуара. За «Фордом» двинулись и остальные машины. Полковник поправил поясную кобуру с «Перначом»[41], забросил папку на заднее сиденье рядом с местом Агеева, а сам полез вперед.
«Волга» пошла замыкающей в колонне.
Вячеслав Георгиевич закурил «Золотую Яву», развернулся на сиденье и в упор посмотрел на Агеева.
– Михал Аркадьич, вы когда мне список следующей группы на Чечню представите?
– К концу недели… Мы и так уже все резервы выбрали. Ребята почти не отдыхают.
– Знаю, – буркнул Ярошевич.
Контртеррористическая операция в Чечне отнимала у отряда силы, могущие пригодиться в случае серьезного происшествия в Северо-Западном регионе. Каждые три месяца четверть группы отправлялась в командировку на Кавказ, меняя воевавших там товарищей. У многих предстоящая поездка была уже шестой-седьмой по счету, если считать с девяносто пятого года, когда спецназ питерского УФСБ впервые вступил в бой с отрядами ичкерийских «борцов за свободу и независимость».
Чеченская кампания всем изрядно надоела.
И дело было не в том, что кто-то трусил. Просто японская профессия «камикадзе» у спецназа не в чести. Героически погибнуть, захватив с собой на тот свет пяток-другой полуграмотных и обдолбанных наркотиками бородачей, не так сложно. Труднее – выполнить задание и при этом не потерять никого убитым. В идеале – обойтись даже без раненых. А в тех условиях, что существовали в Чечне, опасность подстерегала на каждом шагу. Причем даже не только и не столько от боевиков, которых можно выследить и нейтрализовать, а от продажных ментов, местного ОМОНа и чиновников, частенько и не за очень большие деньги сбрасывавших бандитам информацию о времени и маршруте выдвижения отрядов спецназа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Нет, – официант ресторанчика «Предпортовый» записал заказ в маленький блокнот, – и не бывает…
– Плохо, – посетовал Салман Шалиев. Работник общепита и ухом не повел на замечание небритого посетителя.
– Что пить будете?
– Водка хорошая? – спросил Хож-Ахмед Темирбулатов.
– Хорошая, – кивнул официант, чей свояк изготовлял «продукт» в совершенно антисанитарных условиях из технического спирта и обычной воды всего в двух кварталах от ресторана. – Прямые поставки с завода…
Если строго следовать логике, то родственник районного «водочного короля» ничуть не погрешил против истины. Спиртное действительно поступало «прямо с завода», коим мог считаться небольшой ангар возле спуска на набережную, внутри которого три молдаванина и бомж неизвестной национальной принадлежности бодяжили веселящий напиток в старой, почерневшей ванне, помешивая двухкомпонентную жидкость обломком весла и разливая ее через шланг по бутылкам, на которые затем наклеивались нужные этикетки.
Темирбулатов высмотрел на полках позади стойки бара стройные ряды «Московской» и шумно сглотнул:
– «Сабониса»[38] давай…
– Одну, две? – осведомился официант, критическим взглядом окидывая троих чеченцев.
– Пока одну, – отрубил Беноев. – Потом решим. Примем по двести пятьдесят и подумаем…
«Да тебе, чувырло, и полтинничка много будет, – подумал пропагандист и распространитель „паленой“ водки, неторопливо шагая в сторону кухни. – Пить, блин, не умеют, а всё туда же… И когда ж зверьков отсюда погонят? Надоели! Не продохнешь…»
В свободное от работы время официант подвизался в местной националистической ячейке, отколовшейся от Черноморского отделения РНЕ, и штудировал труды апологетов теории «чистой расы», по мере сил претворяя в жизнь принцип «каждому народу – своя резервация». Дважды ему удалось хорошенько потравить черноглазых и шумных посетителей, подсыпав им в еду порошок неизвестного происхождения, пакетик с которым официанту вручил местный фюрер. Веселые компании в полном составе отправились в больницу, где им поставили диагноз «дизентерия» и на месяц заперли в карантинном блоке. Там дети гор заболели уже по-настоящему, заразившись от соседей по палатам.
Но травить чеченцев официант-нацист побоялся.
Слишком уж непредсказуемыми, в отличие от челночников с рынка, были эти остроносые парни. Им ничего не стоило, без всяких разбирательств и без выяснения причин внезапно возникшего недомогания, заявиться в ресторан и всадить обслуживающему персоналу по пуле в живот.
Просто так, для острастки.
Официант горестно вздохнул, передал листочек с заказом повару-курду, которого он почему-то не идентифицировал с «понаехавшими черными», и вытащил из холодильника бутылку водки…
После ухода халдея разговор за столиком перешел в плоскость обсуждения рабочих проблем.
– Хороший груз завтра придет, – значительно сказал Беноев, почесывая кадык.
– Пистолеты? – уточнил Шалиев, которого совсем недавно допустили к информации о транзитных грузах.
– Ага. – Мухтар воровато оглянулся. – Без звука стреляют, китайские. «Тип шестьдесят семь»[39] называются…
– Нам бы такие, – мечтательно произнес Темирбулатов, у которого в тайнике был спрятан всего лишь старенький «Макаров» с изношенным стволом и треснувшей пластмассовой накладкой на рукоятке. Разброс пуль был таким большим, что стрелять можно было лишь на дистанциях до десяти метров, на большем расстоянии Хож-Ахмед не попал бы даже в спящего слона.
– Вот и я о том же, – тихо сказал Беноев. – Партия большая, идет нашим братьям в Ичкерию. Кто там считать будет?
– Нам здесь хорошее оружие пригодится, – поддержал Шалиев. – Русаки борзеют, скоро их учить надо будет.
– А как же количество? – удивился Темирбулатов. – Не сойдется же…
– Э-э, ты молодой еще. – Беноев подождал, пока официант расставит на столике рюмки, откроет бутылку, разольет всем первую порцию «огненной воды» и удалится. – Кто там в горах считать будет? Пятьсот пистолетов или четыреста девяносто – какая разница? Если что – скажем, что таможенникам подарили. Типа, они попросили… Братья поймут. Мы большое дело делаем, порт держим.
– А старшие против не будут? – Сомнения грызли Хож-Ахмеда, воспитанного дедом в строгих принципах почитания глав семейств, к которым двадцатилетний чеченец относил и главарей преступной группировки.
– А им зачем знать? – вопросом на вопрос ответил Мухтар, опрокидывая в рот холодную водку. – Мы ж для дела берем, не для понтов…
– Точно, – согласился Шалиев, окидывая взглядом вошедших в ресторан пятерых азербайджанцев.
– Ну, если для дела… – Темирбулатов чувствовал себя неуютно, но продолжать спор не стал.
Вновь прибывшие расселись за столиком в противоположном конце зала. Один из азербайджанцев взмахнул рукой, подзывая официанта, и вся компания стала шумно обсуждать предложенное меню.
– Да и эти, – Беноев мотнул головой в сторону галдящих коллег, – наглые стали… Не мужчины, воевать за веру не хотят, только торговля на уме. Тоже учить придется… Причем скоро.
Сообщение о возможном конфликте с азербайджанской ОПГ оказалось для Шалиева и Темирбулатова новостью. Беноев крутился рядом с главарем чеченской группировки и знал многое, о чем рядовые бойцы не догадывались.
– Точно скоро? – заинтересовался Салман.
– Точно, точно. – Мухтар горделиво посмотрел на соплеменников. – Мы им предложим один из терминалов отдать, они, видит Аллах, не согласятся. Тогда и проучим…
– А если согласятся? – предположил Шалиев.
– Ты бы согласился? – хмыкнул Беноев.
– Я – нет…
– И они нет. Так что пистолеты возьмем, пригодятся. – Алкоголь развязал язык недовольному своим нынешним положением чеченцу, и он принялся выбалтывать всё, что ему стало известно на сходке лидеров группы. – Цыган на место поставим, хватит им «планом»[40] торговать и не делиться… Барыгам процент поднимем. Короче, чтоб платили все нормально… С нефтью что-то решать надо. Разборки будут, – свистящим шепотом выдал Мухтар, нависая над столом, – и неслабые…
Глава 4
Пива в дорогу в меру бери
Мальков подбросил в руке черный пистолет из армированной стальными нитями пластмассы, проверил крепление баллончика со сжатым воздухом, коим шарики с краской выталкивались из ствола, и прошелся по пустому первому салону огромного самолета.
Сидевший в кресле стюарда майор Хватов сверился со списком псевдонимов, которые были присвоены исполнителям ролей преступников шутниками из службы по борьбе с терроризмом.
– Будешь Ушатом Помоевым…
– А более благозвучного имени не нашлось? – без всякой надежды на успех спросил Андрей.
– Увы. – «Дед Пихто» сложил листок бумаги вчетверо и засунул в нагрудный карман куртки. – Да ты не переживай. Иванидзе у нас – Кока Героинов, Аленка – Блоха Бешеная, Оленев – Отстой Отстоев.
– А ты?
– А я – Чудак Унитазов. – Хватов свел брови к переносице. – Вот как хочешь, это называется, так и выбирай…
– Слушай, а эти «имена» прямо так в бумагах по учениям и проходят? – справился Мальков, которому еще не доводилось знакомиться с документацией о «набатах», «циклонах» и «тайфунах».
– Конечно. – Заместитель начальника РССН зашуршал целлофановой оберткой сигаретной пачки. – К ним же все аудио и видеозаписи прилагаются. Соответственно, всё должно совпадать. Хорошо еще, что запрещено использовать матюги для кодовых имен, а то б наши остряки напридумывали…
– Не сомневаюсь. – Егор засунул пистолет за пояс и пошел во второй салон.
Изображавшие «пассажиров» курсанты застыли в креслах со сцепленными на затылках руками. Один из «заложников» лежал в проходе. Желтые кляксы на его одежде означали места попадания «пуль» из пистолета Незабудкиной.
Мальков непроизвольно дотронулся до своего оружия, заряженного лиловыми шариками. Цвет краски для каждого из участников мероприятия был выбран свой собственный, чтобы далее при разборе учений не путаться, кто, куда и сколько раз выстрелил. Иванидзе принадлежал оранжевый цвет, Оленеву – ярко-голубой, Хватову – розовый.
– Думаете, я тут с вами шутки шутить буду?! – заорал в тишине вошедший в роль «злого террориста» заместитель начальника пресс-службы, заставив Егора вздрогнуть от неожиданности. – Еще кто-нибудь рот откроет – вытащу на трап и пристрелю!
Коллега Оленева по работе с общественностью, симпатичная высокая брюнетка с короткой стрижкой, несильно стукнула рукояткой пистолета по плечу кусающего губы паренька на крайнем правом месте центрального ряда.
– Милый, ты еще не раздумал со мной спорить или как? – Незабудкина так пригнула голову паренька, что тот коснулся носом собственных коленей. – Сидеть тихо…
Мальков тоже решил поучаствовать в воспитательном процессе, достал свое оружие и ткнул стволом в мужчину, сидевшего вполоборота в кресле первого ряда и наблюдавшего за происходящим.
– А ну, руки за голову! – приказал старший лейтенант.
Мужчина обернулся и изумленно уставился на Егора.
Оленев придушенно хрюкнул.
– Не понял?! – Мальков подцепил мужчину снизу за подбородок стволом пистолета и заставил того откинуть голову назад. – Считаю до трех! Раз!…
– Егорчик, – Незабудкина отвлеклась от паренька, – это не захваченный нами пассажир, а наблюдатель из штаба учений. Его здесь вообще физически нет. Ты разговариваешь с пустым креслом…
Курсанты-"заложники" мстительно заржали.
– Извините. – Мальков убрал пистолет и почувствовал, что краснеет.
– Ничего. – Наблюдатель потер шею. – Надо было вас сразу предупредить, кто есть кто. Первый раз участвуете?
– Да, – сморщил нос Егор.
– Бывает, – философски отметил наблюдатель, регулярно попадающий на прицел к «террористам»-новичкам. – В хвосте еще один мой коллега.
– Понял. – Мальков покрутил головой.
– Пройдитесь пока по самолету, присмотритесь, – посоветовал наблюдатель-подполковник из Службы ЗКСиБТ. – Прикиньте, как вы будете противодействовать группе захвата.
– Ясно.
Сопровождаемый улыбками «заложников», старший лейтенант двинулся по проходу.
– Ну так что? – Незабудкина вернулась к прерванному занятию и крутанула пареньку ухо. – Будешь еще скалиться?…
– Не буду, – проникновенно сказал курсант.
– Госпожа Бешеная, – напомнила Алена «заложнику» установленные ею правила общения.
– Госпожа Бешеная, – послушно повторила «жертва террора».
– А теперь – всё вместе…
– Не буду скалиться, госпожа Бешеная.
Ухо у паренька горело.
– Молодец, – похвалила Незабудкина и наконец оставила в покое воспитуемого.
***
Начальник РССН полковник Ярошевич набросил на плечи темно-синюю утепленную куртку, подхватил кожаную папку, нахлобучил на голову кроличью шапку неопределенного цвета и стремительно выскочил из кабинета.
У белой командирской «Волги» притопывал его первый заместитель подполковник Агеев.
Ярошевич окинул орлиным взором выстроившуюся в походный порядок колонну микроавтобусов и махнул рукой водителю головного «Форда-эконолайна».
Чудо заокеанской техники, прозванное за свой почтенный возраст «бабушкой», засияло сине-красными огнями, коротко взвыло сиреной и отвалило от тротуара. За «Фордом» двинулись и остальные машины. Полковник поправил поясную кобуру с «Перначом»[41], забросил папку на заднее сиденье рядом с местом Агеева, а сам полез вперед.
«Волга» пошла замыкающей в колонне.
Вячеслав Георгиевич закурил «Золотую Яву», развернулся на сиденье и в упор посмотрел на Агеева.
– Михал Аркадьич, вы когда мне список следующей группы на Чечню представите?
– К концу недели… Мы и так уже все резервы выбрали. Ребята почти не отдыхают.
– Знаю, – буркнул Ярошевич.
Контртеррористическая операция в Чечне отнимала у отряда силы, могущие пригодиться в случае серьезного происшествия в Северо-Западном регионе. Каждые три месяца четверть группы отправлялась в командировку на Кавказ, меняя воевавших там товарищей. У многих предстоящая поездка была уже шестой-седьмой по счету, если считать с девяносто пятого года, когда спецназ питерского УФСБ впервые вступил в бой с отрядами ичкерийских «борцов за свободу и независимость».
Чеченская кампания всем изрядно надоела.
И дело было не в том, что кто-то трусил. Просто японская профессия «камикадзе» у спецназа не в чести. Героически погибнуть, захватив с собой на тот свет пяток-другой полуграмотных и обдолбанных наркотиками бородачей, не так сложно. Труднее – выполнить задание и при этом не потерять никого убитым. В идеале – обойтись даже без раненых. А в тех условиях, что существовали в Чечне, опасность подстерегала на каждом шагу. Причем даже не только и не столько от боевиков, которых можно выследить и нейтрализовать, а от продажных ментов, местного ОМОНа и чиновников, частенько и не за очень большие деньги сбрасывавших бандитам информацию о времени и маршруте выдвижения отрядов спецназа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28