– Это жестоко, – сказал Мальков, которого сразу после задержания затолкали в автобус. Пусть положили на не очень чистый пол, но всё же в тепло. – Я бы ему посоветовал начать по утрам обливаться холодной водой и моржевать на Петропавловке[101]. Дабы подготовиться к следующему «Набату», если он такой любитель быть террористом. Лично мне одного раза хватило… До сих пор всё болит. Особенно шея.
– Не надо было палить в «градовцев», – хмыкнул майор, наслышанный о «героизме» старшего лейтенанта. – Вел бы себя тихо, все и прошло бы поспокойнее…
– Зато двоих «замочил», – гордо заявил Егор. – Не всякому удается. Правда, мне потом Иванидзе случайно в лоб из своего пистолета шандарахнул, когда ему стали руки крутить… Так что «погиб» я от рук своего же товарища по захвату.
– Это я знаю, – засмеялся Малахов, – Он уже всем поведал. Веселый «Набат» нынче выдался… Аэропортовское начальство до сих пор по поводу тягача и «скорой» верещит, на компенсацию намекает. Это ж не было предусмотрено. Они только на разнос самолета рассчитывали.
– "Ил – восемьдесят шесть" дороже тысячи «скорых», – философски заметил Мальков и нажал кнопку пятого этажа. – Переживут. Кстати, ты не знаешь случайно, за сколько секунд ребята взяли самолет?
– Случайно знаю. За шестнадцать. Если б ты со своей пушкой не вылез, было бы на две-три секунды меньше…
– Вот, – Егор погрозил майору пальцем. – Видишь, какой я ценный кадр?
– Вижу. Тебе Ярошевич хочет благодарность объявить и вручить спецназовский значок. Несмотря на то, что ты его сына хлопнул.
– Я ж понарошку. – Мальков переложил кейс из левой руки в правую. – К тому же его сынуля, скорее всего, был бы только контужен. Я ему в броник влепил. Вот второму…
– Гансу, – подсказал Малахов.
– Да, Гансу… Вот ему я точно в незащищенную шею засадил. Тут труп однозначно.
– Согласен. – Майор открыл дверь лифта и первым вышел на площадку. – Что бы ни говорили, ты, как делегат от нашей службы, проявил себя достойно. Поднял престиж.
– Стараюсь, – улыбнулся старший лейтенант.
– Ладно. – Малахов повернул налево по коридору. – Я к Рыжикову на доклад, буду часа через полтора.
– Понял.
Мальков свернул направо и побрел к своему кабинету, стараясь держать прямо опять разболевшуюся спину.
***
– Крысы на рикше[102]. – Бантик дотронулся до ворота свитера, активируя ларингофон, и склонился над ящиком с хурмой, якобы выбирая наиболее спелые плоды.
Объект в сопровождении трех крепких пристяжных слонялся по рынку, пугая посетителей багрово-синим носом, и группе наружного наблюдения пришлось переквалифицироваться из прохожих в придирчивых покупателей, недовольных предлагаемым торговцами товаром.
Бантик взял на себя фруктовые ряды. Зорька – овощные, а Москит с Горбуном поделили между собой мясной и промтоварный развалы. Сыч устроился на чердаке пятиэтажного дома, откуда просматривались все подходы к базару, Брунс поставил синий «запорожец-мыльницу» у ворот, чтобы мгновенно сесть на хвост чеченцу, буде тот решит отъехать.
После памятного погружения в салат объект вел себя весьма нервно и постоянно озирался.
К сожалению, суть разногласий заместителя руководителя гатчинского отделения СПС с группой питерских братков пока оставалась загадкой. Стоматолог был личностью известной, однако в контактах с политическими авантюристами и выходцами с Кавказа доселе незамеченной. Его бизнес лежал в далекой от политики сфере, а дружба с известными в Питере бритоголовыми не предполагала деловых отношений братка с горскими кланами. Информация об инциденте ушла в СЭБ и СБКОПС[103], но там развели руками.
Оставалось ждать следующего визита Стоматолога, чтобы получить какую-то ясность в вопросе.
В том, что следующая встреча объекта и братка пройдет не менее бурно, никто из офицеров сменного наряда ОПС не сомневался. Чеченец хоть и испугался, но не изменил образ жизни, не стал собирать деньги и не приостановил ни один из своих многочисленных коммерческих проектов. Видимо, надеялся на помощь покровителей, способных защитить его от наезда Стоматолога…
Бантик отошел от ящика с хурмой и переместился к длинному прилавку с мандаринами, наблюдая за тем, как двое неотягощенных излишним интеллектом сержантов в тулупах шестидесятого размера начали ежеутренний сбор дани с продавцов, методично обходя ряды и получая с каждого торгового места по три мятых червонца. Примитивное умножение суммы «пожертвования» на количество точек давало внушительную сумму в девять тысяч, делимую затем в обслуживающем рынок отделении на число правоохранителей. Плюс к деньгам милиционеры уносили с собой несколько пакетов со снедью, употребляемой обычно в качестве закуски к паленой водке, десяток бутылок которой загружались на заднее сиденье бело-синего «УАЗа» в первую очередь.
Сержанты хмуро поздоровались с фланирующим между рядов объектом и продолжили обход.
Второе лицо в местном отделении СПС подошло к сидевшему у самого входа в павильон чистильщику обуви и приобрело у него спичечный коробок с анашой, которой пожилой курд торговал практически в открытую, ибо его партнером по бизнесу был старший сын прокурора Гатчины.
Покрутившись по рынку еще минут десять, объект удалился на овощной склад, где забил жирный «косяк»[104], уселся на ящик и принялся играть в нарды с одним из охранников, хихикая при каждом удачном броске костей.
Бантик прошел мимо приоткрытой двери, отметил, что, кроме уже виденных персон, на складе никого нет, и направился на выход, уступая позицию Марадоне.
***
Аналитик отдела планирования УСО турецкой разведывательной организации Кемаль Атта провел красной точкой лазерной указки по карте, демонстрируя путь каравана с оружием, отправленным отряду Хаттаба в Чечню две недели назад, но так и не достигшим пункта назначения.
– И? – Султан Акджи сложил руки на животе.
– По нашим данным, никакие спецоперации русские войска здесь не проводили. Боестолкновения не отмечены, захваченное оружие на склады не поступало.
– Что было в партии?
– Сто сорок «эм-шестьдесят»[105], двести «Арм-брустов»[105a], полсотни девятимиллиметровых «Скорпионов»[106]. Боекомплекты к ним и оборудование для мобильного телепередатчика. – Атта сверился со списком. – Груз большой.
В свете последних инициатив вашингтонских партнеров Анкары по ограничению помощи ичкерийским боевикам исчезновение каравана выглядело подозрительно.
Вернее, подозрительно своевременно. Не успел директор МИТ получить и озвучить указание премьер-министра о вхождении Турции в антитеррористическую коалицию, как тут же появился первый результат в виде пропажи груза оружия, без которого отряд «Черного Араба» вынужден будет серьезно ограничить масштаб своих ударов по русским войскам, и телепередатчика, жизненно необходимого для пропаганды своих действий и вербовки сторонников как в Чечне, так и в близлежащих республиках.
– Обычным бандитам столько тяжелого вооружения не нужно, – рассудил Акджи. – «Скорпионы» они бы взяли, десяток пулеметов и несколько гранатометов – тоже. Возможно, польстились бы на электронику…
– Несомненно, – уныло согласился Атта.
– Охрана у каравана была достаточная?
– Более чем. Тридцать автоматчиков плюс две машины с русскими полицейскими… Ингушами, – уточнил Кемаль.
– Полицейские тоже исчезли?
– Да.
– Интересно, – Акджи сделал глоток кофе из маленькой фарфоровой чашечки, – что думают на этот счет наши друзья в Магасе[107]?
– Сильно обеспокоены, – опустил глаза Атта. – Пропавшие люди принадлежали к весьма влиятельному тейпу. Человек, который договаривался о полицейском прикрытии, уже имел очень сложный разговор с родственниками исчезнувших. Мы выделили деньги, но только этим вопрос не решается.
– Что хотят родственники?
– Имена тех, кто виновен в нападении на караван.
– Даже у нас еще нет полной информации, – вздохнул начальник отдела планирования УСО МИТ. – Почему они уверены, что было нападение? Есть какие-то косвенные данные?
– Житейская логика, – развел руками аналитик. – Раз груз и люди исчезли, значит, было нападение и их ликвидировали.
– С тем же успехом можно предположить, что сами полицейские это нападение и организовали. Перебили охрану и завладели грузом. Такой вариант не рассматривался?
– Рассматривался, – кивнул Атта. – Однако признан тупиковым.
– Почему?
– Невыгодно прежде всего самим полицейским. В подобных рейдах они участвовали уже лет шесть по несколько раз в год. Наладили маршруты, создали систему проезда, договорились с контролирующими разные участки дороги кланами… Прибыль от гипотетической реализации этого груза меньше их годового дохода.
– А эксцесс исполнителей? – Акджи долил себе кофе.
– Теоретически нельзя исключить.
– Проработайте этот вариант. – Начальник отдела задумчиво посмотрел в потолок. – В любом случае оружие из данной партии где-нибудь да всплывет… Особое внимание обратите на видеокассеты с записями подвигов наших ичкерийских партнеров и бытовые съемки в их лагерях.
– Сориентировать оперативное подразделение?
– Да. Пусть активизируют агентуру. Нам нужны абсолютно все записи, начиная с даты пропажи каравана. Будете просматривать их лично. Оружие весьма редкое, особенно «Арм-брусты»… Их, если мне не изменяет память, в Чечню пока не завозили?
– Один раз было, – поправил Атта своего начальника. – Но партия была небольшой, всего десяток экземпляров. К тому же это было года четыре назад. Конечно, дать гарантию по поставке единичных образцов я не могу…
– Единичные здесь роли не играют. – Акджи покрутил в пальцах авторучку. – В общем, задача ясна. Предварительный срок исполнения – месяц. Если за это время ничего не проявится, будем думать об организации ложного каравана по тому же маршруту…
***
Мальков бросил тоскливый взгляд на свой «RoverBook Discovery UT7»[108], купленный им с гонорара за переведенные на немецкий язык двадцать авторских листов занудной научной работы по органической химии, и вновь обратился к стопке газетных вырезок, которую он тасовал последние сорок минут.
– Запутался? – осведомился майор Заславский, поднимая бритую голову.
– Наоборот. – Егор опять переложил статью ведущего журналиста «Невского семени» Светланы Гаврилюк из середины стопки в начало. – Кажется, нащупал весьма и весьма интересную закономерность.
– На тему?
– Наркота, – коротко ответил старший лейтенант и полез в стол за пухлым блокнотом, куда записывал разные интересные факты, не имевшие немедленного объяснения, но часто пригождавшиеся позже.
– Поделишься? – спросил майор, на пару с Малаховым опекавший молодого референта.
– Отчего ж не поделиться? Конечно, поделюсь. – Мальков принялся листать блокнот. – Историю с дацаном[109] знаешь?
– Читал, – кивнул Заславский.
Серия статей о самом северном в мире буддийском храме проходила как в региональной, так и в центральной прессе в связи со скандалом, связанным с попыткой небольшой «бурятской» группировки захватить историческое здание и устроить в нем свой «культурный» центр.
Возглавляемые фигурантом по трем уголовным делам о мошенничестве и, по совместительству, «истинным бурятом» Сысоем Вахтанговичем Пидмаевым, несколько десятков молодых людей вот уже год прилагали усилия к изгнанию из дацана буддийских священников. Цель акции была вполне понятна – получить в свое распоряжение уникальный храм и прилегающую к нему довольно большую территорию. Однако завернутые в лиловые шторы Пидмаев со товарищи не учли одного фактора, который помешал им быстро осуществить задуманное, – дружеских отношений буддистов с патриотической организацией «Солнцеворот», члены которой тут же встали на защиту объекта, построенного к тому же в основном на деньги Русского географического общества.
После вмешательства в конфликт лидера «Солнцеворота» Артема Талакина буряты от словесных угроз перешли к физическим действиям и дождливым осенним вечером попытались занять дацан силой, избив охранника и забаррикадировавшись на втором этаже храма, где располагались бухгалтерия и канцелярия.
Охранник повел себя как настоящий мужчина и в одиночку вступил в неравный бой с двумя десятками приблатненных качков, изображавших из себя «радетелей бурятской культуры». Драка длилась почти четверть часа, на протяжении которого мужественный боец скакал в стиле Джеки Чана по многочисленным винтовым лестницам и многометровым скульптурам, лупил нападавших всеми подручными предметами, успел позвонить Талакину по мобильному телефону и вывел из строя как минимум треть отряда противника.
Причем пятерым «бурятам» в дальнейшем потребовалась квалифицированная медицинская помощь, ибо переломы на дому не лечат.
Примчавшиеся на зов друга бойцы «Солнцеворота» нос к носу столкнулись с патрульными из местного отделения милиции, вызванными жильцами близлежащих домов, которым надоели дикие крики и звон бьющегося стекла, раздававшиеся из ранее тихого храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28