Издалека казалось, что старлей Маслов истекает кровью.
Заскрежетали тормоза, и топливозаправщик остановился в полуметре от неподвижно лежавшего Чижа. Наряженный в синюю робу Баринов, у которого еще была приклеена небольшая бородка, выскочил на полосу и начал метаться возле тела, заламывая руки.
***
– Оп-ля! – только и успел сказать Мальков, когда бензовоз протаранил тягача.
«Террористы», «заложники» и переговорщик припали к иллюминаторам.
– Пьяные, – зло констатировал Оленев и развернулся к вставшим со своих мест курсантам. – А ну, по местам! Головы опустить, руки перед собой, чтоб я их видел!
– Что за фигня? – Егор направил пистолет в лоб психологу. – Ваши штучки?
– Да я тут при чем? – заголосил подполковник. – Вы ж сами требовали керосин!
– Он прав. – Хватов прекрасно понял, что произошло, но не подал вида. Ибо настоящий террорист не может узнать друга-спецназовца, как это вышло у майора, не обманувшегося бородой и форменной одеждой Шпунтика.
– Черт! – Иванидзе приложил ладонь козырьком ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. – Где медики?
Тем временем Шпунтик разыгрывал возле столкнувшихся машин целый спектакль.
Он то хватался за голову и падал на колени перед недвижимым телом, то что-то орал бегущим с края поля людям, то заскакивал в кабину бензовоза, то начинал носиться кругами и воздевать руки к небу. Со стороны было видно, что водитель заправщика не в себе.
От здания аэровокзала с ревом сирены понеслась машина с красными крестами на бортах. Но достичь места аварии ей было не суждено. Лысые покрышки не удержались на бетоне, покрытом ледяной коркой, микроавтобус раскрутило, он стукнулся левой передней дверью о мачту освещения, отскочил, завалился набок и проехал еще метров двадцать по полосе, противно скрежеща сминаемой жестью кузова.
***
– Порядок! – Подполковник Агеев повис на ремне безопасности правого кресла «скорой помощи».
– Само собой. – Невозмутимый Скази зевнул и снял руки с баранки. – Это тебе не танк переворачивать.
– Один раз всего было, – печально сказал Тарзан, в первую чеченскую кампанию умудрившийся не вписаться в поворот, съехать на сорокатонном Т-72 «Урал»[88] по крутому песчаному откосу и опрокинуть машину вверх гусеницами, когда шестидесятиградусный уклон кончился и начался ров.
Правда, стоит отметить, что в процессе неуправляемого скольжения этот бронированный монстр раздавил пулеметное гнездо боевиков и перемолол в кашу десяток наемников, готовившихся обстрелять следовавшую за танком колонну грузовиков с пехотой.
– Сидим тихо. Мы, типа, ранены. – Скази подложил под щеку кулак.
Глава 10
Так вы не спонсор? Положите вилку!
Над «истекающим кровью» Чижом склонился настоящий фельдшер из медпункта аэропорта, в то время как на Баринова начал наскакивать переодетый в летную форму Странник, изображавший неподдельное возмущение виной Шпунтика в случившейся аварии и всё норовивший смазать ему по физиономии.
К перевернувшемуся микроавтобусу тоже подбежали люди и принялись вытаскивать из него тела в белых халатах. Руководивший извлечением раненых заместитель директора питерского отделения «Аэрофлота» что-то кричал в рацию и призывно махал рукой, обращаясь к невидимому из самолета собеседнику на башне управления.
– Твое мнение? – очень тихо спросил Мальков, выглядывая в иллюминатор из-за плеча Оленева.
– Бардак, – рыкнул майор, наблюдая за заполошными действиями аэропортовских служащих. – На посадочной полосе уже нормально разъехаться не могут.
Дед Пихто тронул Егора за плечо и глазами показал ему в сторону тамбура.
Мальков перебежал к двери, приоткрыл ее, на секунду высунул голову наружу и осмотрел трап.
Никого.
И ничего, что бы могло вызвать подозрения в подготовке штурма.
Старший лейтенант заблокировал поворотные рукоятки двери и вернулся в салон, без слов покачав головой на немой вопрос Хватова.
– Как вы понимаете, – Иванидзе поставил ногу на подлокотник кресла, в котором сидел переговорщик, – это происшествие не снимает с вас обязанности нас заправить…
– У меня и мыслей таких не было, – буркнул психолог, потирая запястья со следами от наручников.
– Как и не должно повлиять на решение финансового вопроса, – напомнила Незабудкина.
– Госпожа Бешеная, – сглотнул парламентер, – я делаю, что могу… Но я не всесилен. Ваши условия по деньгам выполняются максимально быстро. Но и вы поймите – в городских банках не так много мелких купюр.
– А нас это не волнует, – хмыкнул Дед Пихто. – Ищите…
– И обрящете, – добавил Оленев.
– Вам легко говорить, – грустно сказал переговорщик.
– У вас возникли очередные проблемы, – язвительно произнес Хватов. – Возможно, парочка трупов заложников ускорит ваше шевеление?
– Мы ж договорились, – вскинулся психолог. – Это только осложнит разговор!
– У вас есть какие-то конкретные предложения? – осведомился Иванидзе.
– Представьте себе, есть. Всё пойдет гораздо быстрее, если мы с вами определим эквивалент недостающей суммы…
Хватов, Иванидзе и Незабудкина переглянулись.
– Ну? – Дед Пихто сложил руки на груди.
– Часть денег мы сможем быстро собрать в других валютах – английских фунтах, швейцарских франках и канадских долларах, а оставшуюся часть предлагаю взять бриллиантами.
– Канадские доллары не пойдут, – серьезно изрек Мальков.
– Почему? – Оленев поднял брови.
– Беспонтовая валюта, – объяснил Егор. – И на обменном курсе проиграем.
– Отрок дело базлает, – согласился Хватов. – Канадские бумажки кому другому предлагайте. Не нам. Тут не лохи сидят. Да и бриллианты…
– Что бриллианты? – Переговорщик покрутил головой.
– Нет уверенности в их подлинности, – разъяснил заместитель начальника РССН. – Здесь оборудования для проверки камней нет. Ювелиров – тоже. Так что камни себе оставьте.
– Господин Унитазов, вы загоняете нас во временной тупик, – заворочался в кресле психолог. – Можно достать требуемые купюры в нужном количестве, но только в Москве. Чтобы доставить их сюда, нужно еще шесть часов.
– Разве самолет столько летит? – съехидничала Алена.
– Дело не в самолете, – устало сказал парламентер. – Много времени займет оформление документов и сбор денег по разным отделениям. Со стодолларовыми купюрами вообще проблем нет – их и здесь достаточно, и в Центробанке. Но вы же их не возьмете.
– Естественно, – кивнул Иванидзе. – Мы ж не идиоты. Вы дадите информашку через Интерпол, и этими сотками можно будет только задницу подтирать.
– У вас какие-то киношные представления, – вздохнул переговорщик. – Никто не в состоянии отследить номер купюры в общемировом масштабе. Даже в одной стране это сделать крайне затруднительно.
– Мы предпочитаем не рисковать. – «Жадный, но хитрый», по условиям учений, Хватов подвел итог разговора. – В общем, так: тащите лавэ[89] столько, сколько есть сейчас. Не успеете по срокам – вернемся к обсуждению…
– Зря ты это предлагаешь. – Незабудкина крутанула пистолет на пальце. – Сейчас они тянуть начнут. Лучше давай пристрелим кого-нибудь, простимулируем, так сказать, процесс…
При проведении «Набата» или иных аналогичных маневров тренируются не только бойцы спецназа.
Психологам, если их допускают к переговорам, также выставляются оценки, а условные террористы стараются максимально осложнить их работу: «нервничают», порываются расстрелять заложника, меняют алгоритмы действий, изображают неадекватное поведение наркоманов или психически неуравновешенных людей.
Равно отлаживается работа всех задействованных служб, начиная от оперативного штаба и заканчивая пожарными и медиками.
– Я вам гарантирую, – проникновенно заявил парламентер, – что в стимуляции процесса нет необходимости. Мы все ваши условия выполняем. Вокруг самолета никого нет, топливо сейчас будет, деньги собираются и доставляются. Взамен мы просим только сохранять жизни людей и, если на то будет ваша добрая воля, отпустить хотя бы женщин. Ведь нет никакой разницы, пятьдесят человек у вас в заложниках или двадцать. Никто жизнью даже одного человека рисковать не станет.
С улицы послышался неясный гул.
– Это еще что?! – Хватов бросился к иллюминатору.
Над «захваченным» самолетом прошла тень, и майор увидел «Ми-8Т»[90] с огромными красными крестами на бортах, с ревом заходящий на посадку рядом с местом аварии тягача и «скорой помощи».
***
От свиста рассекаемого десятиметровыми лопастями воздуха у Чижа заложило уши, и он позволил себе пошевелиться.
Но совсем чуть-чуть, как и положено тяжелораненому.
Из боковой двери вертолета выпрыгнули четыре «медбрата» с носилками.
– Давай, давай!
Фельдшер поднял над Чижом прозрачный пластиковый пакет с физраствором, трубка от которого скрывалась у спецназовца в рукаве, и отступил на полшага назад, освобождая место прилетевшим «врачам».
Маслова аккуратно погрузили на носилки и заволокли в салон, на полу которого разместились бойцы штурмовой группы во главе с Зорро.
Вслед за Чижом в вертолет внесли Скази и Тарзана.
– Есть контакт. – Зорро тронул пальцем тангету ларингофона.
– Поехали.
Пилот медленно потянул на себя рычаг. «Ми-8Т» дрогнул, приподнялся метра на полтора от земли и стал разворачиваться носом в сторону здания аэровокзала.
***
– Надеюсь, вертуху они не уронят, – серьезно сказал Оленев.
– Не должны, – согласился Хватов. – Это был бы перебор…
Переговорщик украдкой посмотрел на Малькова, что-то шептавшего на ухо Алене.
Санитарный вертолет, раскачиваясь под порывами ветра, наконец взмыл на двадцатиметровую высоту и скрылся в мертвой зоне над «Илом».
***
Десантирование двадцати бойцов штурмовой группы на крышу самолета заняло ровно пять секунд.
Первая – на сброс тросов.
Вторая – на пристежку к тросам карабинов фирмы «Petzl».
Третья и четвертая – непосредственно на сам спуск.
Пятая – на отстегивание карабинов. На шестой секунде «Ми-8Т» ушел вправо и вверх, взяв курс на расположенную в двадцати километрах от аэропорта больницу, куда в таких случаях и должны были бы отвозить раненых.
Пятисекундная заминка для находящихся внутри захваченного самолета террористов практически незаметна. К тому же она вполне объяснима: самыми опасными для маневров вертолетов являются низкие высоты, и пилоты стараются не спешить, пока машина не наберет хотя бы метров пятьдесят над поверхностью земли.
Зорро присел на одно колено и поднял левую руку, сжав пальцы в кулак.
Шестеро «градовцев» перебежали к хвосту «Ила», четверо – к носу, десять, включая и командира группы, остались на месте.
Шпунтик, которого также «затащили» в вертолет, открыл панель портативного компьютера «Sony PCG-C1VP Crusoe TM5600 667 Mhz»[91], подсоединил полупрозрачный шнур миниатюрной камеры и неспешно опустил ее к одному из иллюминаторов самолета.
На экране появилось цветное изображение салона.
Баринов немного увеличил резкость, передвигая курсор на нижней панели, и пошевелил шнур, заставляя камеру чуть развернуться.
Зорро передвинулся поближе к технику.
– Сколько?
– Пять в поле зрения.
Стрелка курсора качнулась и остановилась на спине Хватова, что-то говорящего сжавшемуся в кресле переговорщику.
Молодой парень из ИАС закончил шептаться с Незабудкиной и скрылся за правым пределом дисплея.
– Куда это он? – заинтересовался командир группы.
– Сейчас посмотрим. – Объектив цифровой камеры развернулся, и Мальков вновь очутился в поле зрения спецназовцев. – Встал в проходе…
Зорро оторвался от экрана и посмотрел на Кощея, занятого аналогичным видеонаблюдением за вторым салоном «Ила». Майор Маклаков отрицательно помотал головой: во втором салоне террористов не обнаруживалось. Третий салон прекрасно просматривался снайперами и, судя по их докладам, был пуст. Так что тратить время на его обследование с помощью видеокамеры не требовалось.
Баринов надел наушники и приставил обрамленный резиной микрофон к поверхности фюзеляжа, не переставая следить за экраном. Всё, что происходило на дисплее, записывалось на жесткий диск компьютера и затем служило учебным материалом для бойцов РССН.
Зорро дал отмашку спрятавшемуся за топливозаправщиком Агееву, тот передал сигнал о боеготовности спецназовцам, засевшим в тоннелях под ВПП.
Четверо гранатометчиков опустили вниз флажки предохранителей РГ-6[92] и поднялись на верхние ступени лестниц под решетчатыми люками. Расположившиеся под ними бойцы придвинулись ближе – в их задачу входило вытолкнуть стрелков на поверхность, чтобы те не теряли драгоценные доли секунды при выходе на позицию.
Несколько суетившихся у опрокинутых тягача и «скорой» работяг сели перекурить, заглушив рокочущий двигатель огромного погрузчика, с помощью которого они пытались поставить автомашины на колеса.
Наступила относительная тишина.
Баринов нажал клавишу «Shift», инициирующую начало аудиозаписи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28