— Я — Барнабас Сэкетт из Англии, а это — мой хороший друг Торвальд.
— Его-то я знаю, — сказал узколицый. — Вы путешествуете в хорошей компании.
Люди пирата уже приближались к нам.
— Лила, — сказал я, — когда это кончится, надо будет забрать твои вещи. Скоро у нас будет корабль.
— Корабль?
— Ага…
Они надвигались на меня — люди самого неприятного вида, а двое — явные негодяи.
Они начали было вытаскивать свои шпаги, но я поднял руку.
— Если вы обнажите клинки против меня, это будет бунт. Где это видано, чтобы команда бунтовала против своего капитана?
— Капитана? — они ошарашенно уставились на меня.
— А вы что, предпочитаете плавать с этим здоровенным пьяным болваном? — я сделал небрежный жест в его сторону. — Если он вам по вкусу, так держите его. А мне он и даром не нужен. Но если захотите плавать со мной, так на берегу никаких скандалов не будет.
— А чего это мы должны плавать с тобой? У тебя что, корабль есть?
— Вот этот флейт — теперь мой корабль. Вот что я вам скажу: сейчас мы оставим его здесь, пусть себе пьянствует, а сами поднимемся на борт и приготовимся к выходу в море. Если он такой же шкипер, как и боец, там потребуется много работы.
Один из них, по виду — рыбак, рассмеялся:
— А он смелый, этот парень!
— Если я поднимусь на борт, вы мне будете подчиняться.
Они не знали, что и подумать, только глазами водили — то на меня, то на Лилу, то на Торвальда.
— Пошли! — резко скомандовал я. — Этот уже конченый. Он вас доведет либо до смерти, либо до плена и испанской тюрьмы.
— А ты куда нас поведешь?
— К богатой добыче и к равной дележке, без нечестной огромной доли для шкипера. А после я сойду на берег в Виргинии, а флейт будет ваш.
О, я правильно разгадал своих людей! Я не болтал впустую, ибо это были люди, которые ценили отвагу — и мало что сверх того. Им хотелось добычи, но тут была и игра тоже, а они только что видели, как их шкипера опрокинул в грязь человек на добрую треть меньше ростом — да еще с такой легкостью!
Если был у них страх перед ним, так он исчез вместе с его падением. А он сейчас упал снова, и снова пытался подняться на ноги — не знаю, то ли от выпивки его шатало, то ли это было воздействие моих ударов; не знал я и знать не хотел. Но он все дергал рукоять шпаги.
Чтобы быть предводителем пиратов, нужна не только отвага, но и злобная наглость, решимость переть на всех и вся, и эти люди такое могли понять и оценить.
— Сейчас он тебя убьет, — сказал один из них. — Вон, идет…
Он действительно приближался, с обнаженным клинком, но я выжидал с голыми руками, оценивая его движения. В нем чувствовалась мерзкая злоба и ярость. Он наверняка кинется безоглядно и будет слишком самоуверен, потому что я стою перед ним без оружия.
Мой отец мало что мог оставить мне из мирских благ, зато оставил то, что сам узнал — о мужчинах и оружии, о женщинах и лошадях, о кораблях и городах. Он учил меня хорошо, и я знал, что мне по силам.
— Он и вправду сопирается упить тебя, — предупредил Торвальд. — Не ошипись! Он пыстрый…
Все чуть расступились, зная, что дело это решится между нами двоими, ибо таков мужской обычай. Человек сам дерется в своей драке, не прося пощады и не ожидая помощи.
Здоровяк поднял острие шпаги на уровень моего живота, и клинок держал куда ровней и уверенней, чем я ожидал. Мои удары, видно, вышибли из него часть хмеля, но я знал, что память о выпитом еще осталась у него в мускулах.
Шпага у него был плоская, с одной режущей кромкой, и он держал оружие лезвием книзу. Он будет крепко сжимать рукоятку и все внимание сосредоточит на шпаге. Сейчас он думает, что сделает со мной. Он уже ощущает на губах вкус расплаты за те удары, что я нанес ему…
Внезапно он бросился вперед. Все было безукоризненно — и движение, и выпад. Сколько раз я сам делал такие на тренировках!
Хлестким шлепком ладони я сбил оружие в сторону, с направления на мое тело. Потом быстро шагнул левой ногой вперед, к нему, поставил правую ногу за его ногами и резко ударил правой рукой снизу вверх, открытой ладонью под подбородок.
Голова его дернулась кверху, он подался назад — и споткнулся о мою ногу. Наполовину развернулся и снова шлепнулся в грязь. При падении шпага выпала у него из пальцев. Я отбросил ее ногой подальше от его руки, потом поднял. Он лежал и смотрел на меня, ошеломленный… Явно ждал смерти.
Я сломал клинок о колено и бросил обломки на землю.
— Пошли, Лила, — сказал я, — нам пора на наш корабль.
Глава одиннадцатая
— Смелый вы человек, — сказала Лила. — Я начинаю понимать, что она в вас нашла.
Чем ближе мы подплывали к флейту, тем больше он мне нравился — стройный трехмачтовик с благородными обводами. Но когда поднялись по трапу на борт, я был просто потрясен.
Палубы были грязны, весь корабль выглядел грязным и запущенным — явно неподходящий вид для изящного голландского судна. На палубе болтались несколько матросов, какой-то человек стоял наверху, на квартердеке и смотрел на нас с Лилой.
— Вы кто такой? — грубо спросил он.
— Ваш новый шкипер, — ответил я, поднявшись по трапу и остановившись перед ним. — У нас с вашим бывшим капитаном возникли некоторые, скажем так, разногласия, и те, кто был на берегу, решили, что они предпочитают видеть в роли шкипера меня.
— Они, значит, решили, вот как? — он сощурился. — Мне они на этот счет ничего не говорили!
Я улыбнулся ему:
— Вон там корабельная шлюпка. Отправляйтесь на берег и поговорите со своим бывшим шкипером, если есть желание.
— Я гляжу, это у тебя есть такое желание — сплавить меня на берег, а самому остаться тут командовать! — он сверкнул на меня глазами из-под кустистых бровей. — Черта с два! Да кто вообще сказал, что ты можешь управлять кораблем? Или командой?
— А вы вот у них спросите, — сказал я, махнув рукой в ту сторону. — А сейчас идите вниз, найдите чистую рубашку, чистые панталоны, выбрейте щеки и подстригите бороду. И без того чтоб я вас на этом квартердеке не видел!
Он, буравя меня глазами, хотел было возразить.
— Идите, — повторил я, — иначе вмиг окажетесь в числе простых матросов.
— Ну тогда вам потребуется новый штурман, — заявил он, — разве что вы умеете сами прокладывать курс, потому что больше никто на борту этого делать не может.
— Явитесь сюда в таком виде, какой подобает офицеру на юте, и вы сохраните свое место, — резко ответил я. — В противном случае я буду все делать сам.
— Так вы что, умеете прокладывать курс, что ли?
— Умею, — ответил я, — но выгонять вас пока не намерен.
Он, ворча, пошел вниз по трапу, а мы с Лилой прошли в кормовую каюту.
Удивительно, но там оказалось вовсе не так плохо, как я ожидал. Но даже это отнюдь не удовлетворило Лилу.
— Иди отсюда! Оставь это мне! И готовку тоже! Только присмотри, чтоб на борту оказалось достаточно припасов… чтоб было из чего готовить!
Я снова вышел на палубу и задал команде работу — несмотря на позднее время, заставил людей выдраить палубы, свернуть снасти в бухты и вообще сделать корабль похожим на корабль. На борту оказалось достаточно много добрых ньюфаундлендцев, так что работа надолго не затянулась, но дело заставило всех пошевелиться и понять, что руль взяла новая рука.
И все это время я размышлял. С одной стороны, я совсем не хотел становиться пиратом, мне нужно было лишь оказаться на берегах Земли Рэли вместе с Абигейл, но, с другой стороны, я вырос в Англии времен Армады, времен Рэли, Дрейка, Фробишера и Гаукинса. Морские битвы были тогда в крови у англичан, а испанцы плавали на своих больших галионах на север вдоль берега от Антильских островов, и некоторые из этих галионов были нагружены золотом.
Задав команде работу, я прошел в кормовую каюту и расстелил на большом столе карты. Они были старые, далеко не такие подробные, как у меня на корабле, но все же довольно приличные, а я хорошо помнил те карты, что остались там. И все же я внимательно изучал эти, по мере надобности пополняя их своими воспоминаниями.
На юго-запад, вдоль берегов полуострова Гаспе, потом на юг мимо Новой Шотландии и еще дальше параллельно берегу, только держаться намного мористее.
Я просидел над картами добрый час, и тут вернулся штурман. Он изрядно поработал над собой и выглядел теперь свежим и чистым… ну, скажем так, ч и щ е.
Когда он увидел, что я изучаю по карте устье большой канадской реки, то покачал головой.
— И не думайте об этом. Туда недавно пришел неизвестный корабль — со множеством пушек и под флагом, какого я в жизни не видел. Тот, кто им командует, тоже пират, но опять-таки такой, каких я в жизни не видел. У него всего одна рука. А на том месте, где была вторая, сейчас крюк — а иногда клык или коготь. Человек он молодой, очень сильный, очень быстрый и, я думаю, оттуда он не уйдет. Один индеец мне говорил, что он строит большой дом — может, замок, — на холме в горах.
— Мы его там не побеспокоим.
Глядя на людей, работающих на палубе, я приметил одного — крепко сложенного парня с отличными плечами и красиво вылепленной головой.
— Вот этот человек там, внизу… Он кто?
— Ньюфаундлендец, отличный матрос. Его имя — Пайк. Во всяком случае, так его все зовут. Он был рыбаком, пока не пришел к нам, и китобоем.
— А ваше имя?
— Хандсел. Вообще-то это фамилия, имя — Питер, но меня все зовут Ханс или Хэндс… а мне все равно.
— Так вы знаете этого человека — Пайка?
Он кивнул.
— Работает хорошо — и дерется хорошо. — Подумал и добавил: — Я думаю, он лучший моряк на борту. Знает море, и есть в нем любовь к кораблю.
В этот вечер на стол была подана пища, приготовленная Лилой, и это была хорошая пища. Люди ели, ели и отваливались от стола со вздохом. Наблюдая за ними, я понял, что моя борьба завершится успехом, ибо моряки редко видят такую пищу и не захотят остаться без нее — даже если им захочется остаться без меня.
Через несколько дней, размышлял я, у меня не будет никаких хлопот. Слышал кто-нибудь о революции сытых людей?
Я долго изучал карты, а команда тем временем работала на палубе, поправляя такелаж и паруса и просто принаряжая судно перед выходом в море. И по мере того, как все очевиднее становилась красота корабля, все заметнее вырастала гордость команды за него.
На третий день я стоял на палубе, и тут мимо прошел матрос, о котором я наводил справки. Я остановил его — кое-кто на палубе слышал это.
— Пайк!
Он четко повернулся лицом ко мне.
— Начиная с сегодняшнего дня, вы — офицер. Будете командовать палубными работами и управлять парусами. Докладывать будете мне — и только мне.
— Есть!
— Корабль — это наш дом, Пайк, а также наша крепость и наше убежище. Я хочу, чтобы именно так к нему и относились. И если наступит время, когда нам придется проплыть через игольное ушко, я хочу, чтобы он был к этому готов. Вам понятно?
— Я это сделаю. Он будет готов, капитан!
На пятый день мы вышли из гавани и легли на курс, ведущий к берегам большой земли на западе, но я выбрал маршрут, который уведет нас далеко в море, минуя Гаспе.
Кто бы ни был тот пират с рукой-клыком, я с ним не ссорился. У него своя дорога, у меня — своя, и моя ведет к Земле Рэли.
Три дня ветер держался попутный, погода нам благоприятствовала, и мы шли ходко, не видя ни земли, ни корабля — и не стремясь к этому. Я намеревался пройти подальше на юг, поближе к своей цели, и, при случае — встретить испанский корабль.
На шестой день в утреннюю вахту раздался крик:
— Парус!
Я осмотрел его, воспользовавшись подзорной трубой, найденной на борту. Это оказалась небольшая рыбачья лодка — на борту, несомненно, ничего, кроме трудолюбивых рыбаков и их улова, а таких людей я грабить не собирался.
— Прежний капитан не раздумывал бы, — угрюмо заметил Хандсел. — Про него говорили, что он ничего не упустит!
— И зря терял время, — кратко ответил я, — судя по тому, что у нас в трюмах.
Дважды за следующие несколько часов мы видели суда. Первое оказалось такой же рыбачьей лодкой, второе — небольшим исландским кораблем. После того, как исландцы помогли мне, я вовсе не хотел отблагодарить их, ограбив судно, которое могло принадлежать какому-нибудь другу Торвальда.
Теперь мы шли ближе к берегу. Это опасно, что было мне отлично известно, но я полагал, что в большинстве своем испанские корабли продвигаются на север вместе с могучим теплым потоком, который течет вдоль берегов Америки почти до широты Земли Рэли, где они поворачивают на восток, к Испании.
Пока что мы находились намного севернее, но ведь всегда есть какой-то шанс…
Рядом со мной появился Пайк.
— Капитан, — заговорил он вполголоса, чтобы только мне было слышно, — вон там за островом — корабль. — Он указал направление кивком. — Там, за деревьями. Вы видите?
— Да.
Я навел туда подзорную трубу и увидел судно ясно — вернее, самые топы его мачт, едва возвышающиеся над деревьями на низком песчаном острове. Этим мачтам следовало бы изрядно торчать над деревьями, и у меня появились кое-какие мысли на этот счет.
— Ну-ка поглядите, Пайк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44