Алина держала воткнутую тупым концом в землю нагинату. На другом конце оружия бесилась, нанизанная на голову, обезьяна. Тихомир попытался встать, но у него ничего не вышло. Тогда он, судорожно цепляясь обессиленными пальцами за траву, и отталкиваясь от земли ногами пополз к цветку. За спиной слышались громкие рыки обезьяны.
– Быстрей, – послышался голос Алины.
Но Тихомир слабел с каждой минутой. В последний момент он увидел, что цветок сам потянулся к нему. Он оказался не колючим, а даже каким-то мягким. В глаза опять нахлынула темнота, а когда она исчезла, соображал Тихомир на редкость ясно и чётко.
Он находился в квартире у Алины, висел в воздухе около люстры, окружённый защитным полем Синистры. В квартире творился самый настоящий кавардак. На полу судорожно извиваясь, находилась Ярослава. Он пыталась избавиться от пластмассового ведра, которое невесть каким образом меняло свою форму, пытаясь её задушить. Рядом лежала её сумка. Также в квартире находились двое людей в неизвестной Тихомиру форме и Пришивало. На них напали пластмассовые фигурки солдатиков. Фигурки сокращались, отталкивались от пола, и прыгали на людей. Раньше на стенке в зале у Алины было развешано разное холодное оружие. Теперь на ней чего-то не хватало. Алик держал в руках самурайский меч. Один конец детских колготок обвил ему ноги, второй пытался достать до шеи. Алина отбивалась от офисного кресла нагинатой. Кресло отъезжало на несколько метров, разгонялось и бросалось на неё, а она пыталась выставить на его пути лезвие нагинаты.
Так, подумал Тихомир, обстановка, мягко сказать непонятная. Полтергейст, почти. Если это не сниться. Он заметил, что об защиту Синистры тоже периодически стучаться различные предметы: коробки из под компьютерных дисков, выбивалка для ковра, пакеты для мусора и прочая мелочь.
– Что застыл, – появилась Синистра, – сваливаем отсюда! Не видишь, какой здесь дурдом?
– Надо вытащить её отсюда, – сказал Тихомир.
– Кого!? Ярославу!? Ты что, свихнулся!? Хватай шестерёнку, и летим.
Тихомир подхватил сумку, лежавшую у почти бездыханной Ярославы и полетел к Алине, которая ещё сражалась с офисным креслом. Он разрубил кресло мечём, которое, впрочем, атаку после этого не остановила.
– Цепляйся за меня руками и ногами, – обратился он к Алине.
Тихомир разбил мечём окно, и вместе с Алиной вылетел на улицу. Одна половина кресла, однако, успела как-то прицепиться к платью Алины. Тихомир, повертевшись, отцепил его, и разрубленное кресло полетело вниз. По звуку Тихомир определил, что оно упало на чью-то машину. Неприятно, конечно, но что поделать.
– Что случилось с вещами, – спросил он у Алины, – и что в твоей квартире делает Пришивало.
– Не знаю, вещи взбесились, как только ты появился.
В сумке Тихомира что-то зашевелилось. Он с удивлением засунул туда руку, и что-то его больно ударило током. Тихомир аккуратно раскрыл сумку и посмотрел внутрь. Он едва успел убрать в сторону голову, так как из сумки с бешеной скоростью вылетел мобильный телефон. Пролетев мимо головы, он упал куда-то вниз.
– Да что случилось!? – вслух удивился Тихомир.
Город, вроде, выглядел спокойным. Люди спокойно ходили по осенним улицам, ездили машины. В общем, ничего не предвещало беды, как говориться. Надо отдохнуть и всё обдумать. Тихомир полетел к ближайшей многоэтажке и, уже было собирался, опускаться на её крышу, как рубероид на ней вздыбился. Отдельные его куски оторвались от плит и попытались взять в кольцо его с Алиной. От рубероида он отбился мечём, но, что удивительно, на следующей крыше их ожидал такой же «тёплый» приём. Тихомир застыл в воздухе, раздумывая, что делать.
– Ведро, – задумчиво произнесла Алина.
– Что? – не понял Тихомир.
– Пластмассовое ведро напало на эту женщину, которая телепортировалась с тобой. На Алика напали детские колготки. Они на шестьдесят процентов синтетические. На Пришивало с его людьми напали пластмассовые игрушки, солдатики и резиновая свинка. На меня кресло. Тоже пластмассовое. Потом мобильник. Единственная пластмассовая вещь, которая у нас была с собой. И рубероид.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Все предметы, которые взбесились, были сделаны либо из пластмассы, либо из близкого по составу химического вещества.
– Ты знаешь, последний раз, когда я был в том мире, часть вещества из Мглы попала… как бы сказать. В общем, за территорию Мглы. Это вещество превратилось в жидкость очень похожую по своему внешнему виду на нефть. Все предметы, которые вели себя агрессивно, сделаны из нефти. Про Мглу Ярослава, это та женщина, которая сюда вместе со мной попала, говорила, что это кровь какого-то разумного существа. Перед телепортацией Мгла начала оживать. Не ждёт ли этот мир подобная участь. Не Мгла, конечно. Но представь, что произойдёт в мире, если все пластмассовые предметы взбесятся.
– Прикольно, – отозвалась Алина, – но по виду не скажешь, что в городе твориться что-то не то. Всё тихо и спокойно.
– Может, начинается это не так быстро. Скажем очаг всего этого в твоей квартире.
– Может, мы куда-нибудь спустимся и отдохнём? – заныла в голове Синистра, – я затратила немало энергии на защитное поле.
– Синистра говорит, что ей нужно отдохнуть, – обратился Тихомир к Алине, – но сейчас тяжело придумать место, где нет пластмассовых предметов.
– Почему? – ответила Алина, – есть около речки пару мест. Людей там практически нет и пластмассы тоже.
Они полетели к речке, покрутились там на большой высоте, чтобы их никто не заметил. При помощи своих линз Тихомир рассмотрел укромное, окружённое со всех сторон зарослями лозы, место. На берегу их сразу же атаковала пустая ПЭТ-бутылка и два пластмассовых стаканчика. Тихомир их разрубил мечём, после чего они неподвижно упали на землю. Вероятно, если брать случай с офисным креслом, которое атаковало после того, как его разрубили на две части, всё дело было в размерах. Если разрубить предмет на несколько частей маленького размера, то он больше не будет подавать признаков агрессивности.
– Господи, – воскликнул Тихомир, только сейчас заметив, что Алина одета в короткое домашнее платьице, – ты вся дрожишь!
– Н-н-ничего страшного, – у неё зуб на зуб не попадал.
Тихомир начал снимать кольчугу и рубаху.
– Ты что делаешь, идиот? – возмутилась Синистра, – опомнись, мы можем исчезнуть в любой момент! Тебе что, и так проблем не хватает? Немедленно одевай снаряжение!
– Не твоё дело, – огрызнулся Тихомир.
– Не моё дело!? Пеняй потом на себя! Фиг я тебе потом защитное поле сделаю!
– Ах фиг мне пионеров на церковный хор, так фиг тебе монашек на финскую баню!
– Чего? – не поняла программа.
– А, – махнул рукой Тихомир.
Он протянул восстанавливающую рубаху Алине.
– Одевай. Она герметичная и очень тёплая.
– Не могу, а как же ты?
– Слушай, – Тихомир надел кольчугу, металлические звенья которой оказались жутко холодными, – в последние дни мой организм такие фокусы на себе испытал, что холод он даже не почувствует. Гар-р-р-антирую. И капюшон не забудь одеть. Говорят, что львиную долю тепла тело теряет через голову.
Алина одела рубаху. Была она, конечно, ей велика, но это к лучшему, так как покрывала тело ниже колен. Рассматривая получившееся чудо, Тихомир посмотрел вниз. На ногах Алины были тёплые носки. И больше ничего. Его сапоги ей явно велики и больше мешать будут при ходьбе, чем помогать. Но что сейчас с ней делать? Возвращать её обратно? Как-то совсем не хотелось отдавать Алину в руки прокуратуры. К какой-нибудь подружке? Всё равно найдут.
– Я не пойду туда? – угадала его мысли Алина.
– Я знаю, – мрачно ответил Тихомир, – понаделал я тебе проблем, ничего не скажешь. И действительно, что мне теперь с тобой делать?
– Я пойду с тобой! – Алина сказала это таким тоном, как будто в этом нет ничего удивительного.
– Там слишком опасно, ты можешь погибнуть.
– Лучше погибнуть, чем эти бесконечные разборки с Аликом. Ещё и прокуратура прибавилась. Я просто сойду с ума. Я и так уже чуть не сошла, у меня создается впечатление, что Алик намеренно пытается сделать из меня психа. Самый лучший выход в его ситуации – почему развёлся – потому что жена стала психом. Он уже понял, что жить со мной не сможет, но и простой развод больно ударит по его авторитету, а значит легче нейтрализовать меня. Ты не знаешь, по какому краю я ходила все эти месяцы.
– А как же ребёнок?
– Ребёнок уже почти взрослый. Это раз. Сейчас он у матери, сильно за него беспокоиться не стоит. А представь, если б ты меня доставил обратно в квартиру. Ты же прекрасно понимаешь, что Пришивало не следователь прокуратуры. Он из какого-то секретного отдела. Они могут не остановиться ни перед чем, что бы выудить из меня информацию. А самый хороший способ выбить из женщины информацию – шантаж через её ребёнка. А какой самый лучший способ защититься от шантажа? Не слышать выдвигаемых требований. Тогда шантаж бессилен. Вывод – я должна исчезнуть. Конечно, я волнуюсь за ребёнка, но зато я уверена, что никто из всяких секретных отделов не будет им манипулировать.
– Может ты и права. Но есть ещё Алик. Через ребёнка могут давить на Алика.
– Алик!? – Алина засмеялась, – он полностью на их стороне с самого начала. Он даже сказал им, что я знаю намного больше. Хорошо, что сказал буквально перед тем, как ты появился, а то не знаю, чем бы всё это закончилось. Это же он позвонил Пришивало и сообщил, что ты можешь появиться у меня в квартире.
– Но может тебе лучше затаиться где-нибудь в этом мире? У меня есть деньги. На месяц снимать квартиру хватит, а там разберёмся. Всё-таки в этом мире безопаснее.
– А через месяц ты не вернешься. И что дальше? Нет. Я должна быть участником событий. Кроме того, я очень неплохо разбираюсь в минералах. Ты говорил, что там много красивых минералов, кто знает, может, найду что-нибудь дорогущее. Потом, в этом мире, продам. А когда будут деньги, уеду отсюда куда-нибудь подальше.
Тихомир задумался. Конечно, в том мире она будет помехой, но здесь её тоже не оставишь. Даже если снять ей квартиру, он повеситься, не зная, что с ней происходит. Судя по напавшим на ним стаканчикам и бутылке, можно было сделать вывод, что пластмассовые вещи реагируют только на Тихомира. А вдруг нет! И когда он вернётся, этот мир превратиться в ад. Где её потом искать? Жива ли вообще она будет? Похоже, обстоятельства не давали ему выбора. Её придётся забрать с собой.
В воде что-то плеснулось. Тихомир повернул голову, но заметил только какие-то жёлтые нити с налипшими на них клочками грязи. Моментом спустя, он ощутил, что не может двигаться. Что-то плотно обхватило его грудь. Да так сильно, что дышать стало невозможно. Создавалось впечатление, что вот-вот поломаются рёбра.
– Тихомир, – закричала Алина, – осторожно!
Появилась резкая боль под лопаткой. Тихомир посмотрел на свою кольчугу. Его атаковала леска! Старая рыболовная леска, невесть сколько лет пролежавшая на дне реки. Леска тоже сделана из нефти, она обвила тело Тихомира и теперь пыталась задушить. Хорошо, что ей не хватило мозгов накинуться ему на шею, тогда со всем было бы уже давно покончено. Он попытался что-то сказать Алине, но не смог. Грудь была сжата настолько сильно, что в ней, похоже, не осталось ни грамма воздуха. Если б не кольчуга, она бы давно просто разрезало тело на две половинки. Однако Алина догадалась обо всём сама. Она схватила нагинату и начала лезвием разрезать леску. Тихомир, наконец, вздохнул и повалился на землю. Упавшая на землю леска больше не шевелилась.
– Блин, – выругалась Алина, – у тебя в спине старый ржавый крючок. Его жало прошло как раз между звеньями кольчуги.
– Если б сюда пришёл тот рыбак, который закинул эту донку, чесслово, мало бы ему не показалось, – простонал Тихомир.
– Вот бы он удивился, какая рыба на его донку попалась, – произнося эту фразу Алина резко выдернула крючок и он взвыл от боли.
– Снимай кольчугу, – Алина погладила Тихомира по шее, и это подействовало лучше всякого обезболивающего, – будем тебя лечить. Мало ли инфекция, какая. Надеюсь, восстанавливающая ткань с ней справиться.
Он снял кольчугу и сел на землю. Алина расположилась сзади него и прижалась рубашкой к ране. Пять минут, и пульсирующая боль в спине куда-то ушла, а от раны, по словам Алины, остался только розовый рубец.
– Ну что ж, – сказал Тихомир, – тогда нужно решить проблемы насущные. Еда и одежда. В носках ты по Мгле долго не проходишь, поверь мне. Сейчас с этим будет попроще – есть ты. А у меня есть деньги. Высажу тебя около магазина, а ты купишь всё необходимое.
– Да? – Алина задумалась, – ты не заметил, что моё платье разорвано практически наполовину. Это когда ты от меня пол кресла отдирал.
– Нет, – удивился Тихомир, – я, собственно говоря, на твоё лицо смотрел, а не на платье.
– Ничего страшного, пойду в рубахе. Сейчас такие модницы развелись, что порой сама в сторону от людей шарахаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46