Кстати, там железнодорожники были рядом, напал бы на них. Отличная цель – сидит себе на открытом участке, хватай, ешь.
– Либо они из одной и той же компании, либо они механизмы, и в пищу не годятся, – предположила программа.
– Либо они разработали тактику борьбы с пылесосами. Кстати, заметила, как он перемолол ветки, которые случайно попались ему на пути? Мне кажется, что железный шип стал бы колом в его глотке. Хотя, возможно, он просто замедлил бы скорость вращения своих пропеллеров и выплюнул шип без особых последствий для себя.
– Что, хочешь проверить!? – съязвила она.
– Упаси Господь, Синистра, – возмутился Тихомир, – твои шутки иногда мне совсем не кажутся смешными.
– Что-то я не вспомню, что б ты вообще когда-то с них смеялся.
– Вот-вот. Кстати, как ты думаешь, Люмбрик всю свою энергию на пылесоса выложил или экономил.
Тихомир посмотрел на зверя. Тот был перепуган до смерти. Глаза большие, тельце трясётся будто зверю холодно, а лапки сжимают руку так сильно, что (Тихомир только сейчас это заметил) она посинела.
– Люмбрик, – он погладил зверя, и давление на руку уменьшилось.
– Камень, – тихо, как-то запуганно произнёс зверь.
– Откуда мне знать о степени его жадности, – проговорила Синистра, – может он жмот ещё тот.
– Слушай, а откуда ты слова такие знаешь? – поинтересовался Тихомир.
– А нечего в книгах по программированию листы от конспектов оставлять. Сразу ясно, чем ты на лекциях занимался.
Тихомир достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Только этого не хватало, – расстроено произнёс он, – зажигалка сломалась. Синистра, ты не знаешь какой-нибудь октавы, что бы добыть огонь?
– Конечно знаю, – ответила программа, – да только толку от этого никакого. Ты бы понял почему, если б хоть когда-нибудь в жизни открыл простейший учебник по физике.
А ведь точно, подумал Тихомир. Без гравитации нарушается движение потоков воздуха вокруг огня, и ему просто не поступает кислорода. Да, ещё одно неприятное обстоятельство. Поэтому, наверное, и в космонавты курящих не берут.
– Ладно, давай, что ли двигаться, – тяжело вздохнул Тихомир и спрятал зажигалку и сигарету в сумку.
Идти, а точнее плыть, было довольно легко – хватаешься за ближайший ствол или ветку и отталкиваешься от неё, а траекторию корректируешь уже в полёте. Тихомиру даже начал получать от этого плавания удовольствие. Животный и растительный мир поражал своими красками и разнообразием. Всяческих существ было огромное множество, но в основном они были мелкими и неопасными. Наверное, неопасными. Их даже можно было кое-как систематизировать. К примеру, один раз встретился маленький пылесосик. Такая же, только маленькая труба, с которой Тихомир уже сталкивался, посередине, но в отличие от большого пылесоса, по бокам не плоскости, а две трубочки поменьше, которые крепились к телу маленькими отростками. Вероятно, для маленьких размеров выгоднее использовать на резких поворотах такие вот двигатели, нежели большие плоскости. Так и хотелось поймать этого пылесосика и рассмотреть поближе, но Тихомир не рисковал – мало ли что можно ожидать от этих безопасных на вид животных.
Любопытство, в конце концов, взяло верх, когда на глаза попался огромный цветок кроваво-алого цвета. Как только Тихомир решил подлететь поближе, что бы его рассмотреть, цветок плюнул в него железным шипом. Шип попал в ногу и отскочил в сторону, а в следующую секунду бутон распахнулся. В самой середине цветка сидел железнодорожник. Было видно, что он и цветок единое целое. Либо взрослые железнодорожники подпитываются чем-то от этих растений, либо они появляются на свет из таких бутонов. Интересно, а как они потом попадают на железную дорогу? Если дорога, дизель, цветки и железнодорожники единая система, то должен быть ещё один посредник, так сказать, между небом и землёй, который доставляет этих существ вниз. Или же дорога с лесом где-нибудь соединяются. Так или иначе, теперь ясно, что от таких цветов здесь следует держаться подальше.
На второй день Тихомир столкнулся с тем, что меньше всего ожидал увидеть в этом странном месте. С человеком. Вначале он услышал шум схватки. За одним из стволов человек отбивался от трёх существ ранее Тихомиру ни разу не встречавшихся. Размером они были примерно с индюка. С расставленными по бокам ластами, они крутились вокруг человека, пытаясь достать его какими-то жгутами. Жгуты выстреливали и потом втягивались обратно. Оборонявшийся пытался поймать жгуты киркой. Во второй руке он держал нож, вероятно для того, что бы в случае чего эти жгуты перерезать. Вокруг места сражения уже плавало несколько мёртвых тел индюков и круглых капель их оранжевой крови. Тихомир, не слушая протестов Синистры, сразу кинулся на выручку.
Индюки не ждали нападения сзади, в результате чего один из них сразу оказался разрубленным. Человек взглянул на Тихомира и в недоумении застыл. И напрасно. Один из жгутов впился ему в руку, а индюк начал кружиться вокруг него, наматывая жгут на тело. Руки моментально оказались связанными, и тот смотрел на Тихомира уже с мольбой о помощи. За это время второй индюк метнул в Тихомира сразу два жгута. Они прилипли к кольчуге, не причинив вреда, но существо начало раскручиваться по кругу, пытаясь его обездвижить. Меч перерубил жгуты и индюк, по инерции, полетел куда-то в гущу леса. Когда Тихомир подлетел к связанному человеку, существо уже сидело на его голове. Улететь оно не успело. Человек во время того, как меч пролетал над его головой, посмотрел вдаль, за плечи Тихомира. Тихомир развернулся и выставил меч перед собой. Последний из нападавших налетел на лезвие, как хорошо промаринованный кусок мяса на шампур. Схватка была окончена.
Тихомир посмотрел на связанного. Не совсем он и человек. Формы, конечно, полностью совпадают, но вот цвет кожи… Как у мертвеца. Мертвенно-синий, с резко выделяющимися по тону, тёмными линиями вен.
– Чёрный ангел? – неожиданно спросил он.
– А мы с тобой популярны, – прошептала в голове Синистра.
– Может быть в каком-то смысле и он, но лучше называй меня Тихомиром. Кто ты и откуда знаешь байки про ангела?
– Я? – человек (мертвец?) смутился, – меня зовут Ясень. Я… Я…
Судя по виду, ему больше подойдёт имя Ясинь, усмехнувшись, подумал Тихомир.
– Как и все в деревне, – продолжал он, – меня привёз червь.
– Стоп, – остановил его Тихомир, – какая, к чертям, деревня, какой, на фиг, червь. Начнём с начала. Ты где родился?
– В Минске.
– Тогда ясно, откуда ты про ангела знаешь. Как попал сюда?
– Тучники меня поймали, занесли в тело червя, а он сюда приехал.
Так, подумал Тихомир, что-то явно не сходиться. После того, как он уничтожил гриб, прошло несколько недель. Без воды этот человек бы вряд ли выжил. Выходит он попал сюда значительно раньше.
– Как давно тебя сюда привёз этот червь?
– Не помню. Очень давно. Может лет девятьсот, может больше.
– Девятьсот!? Что-то мне кажется, что ты мне чего-то не договариваешь. Да без воды здесь человек и недели не проживёт.
– Человек – да, но я посвящённый.
– И чем же люди отличаются от посвящённых?
– Посвященные способны усваивать пищу из этого мира.
– А как ты стал посвящённым.
– Этот обряд выполняет исключительно Ярослава, и никто не помнит его самого.
– И что, жил девятьсот лет?
– Посвящённые не умирают от старости.
– В то время, когда меня разрабатывали, таких технологий даже близко не существовало. Может эта Ярослава сама изобрела какое-то средство, – предположила программа.
– Далеко до твоей деревни? – спросил Тихомир.
– Несколько дней пути.
– А здесь ты что делаешь?
– Собираю алмазы.
– Зачем?
– Мы их используем, что бы пробурить тоннель. Ярослава приказывает нам собирать алмазы. Не меньше десяти штук в месяц. Не собравшего ждёт суровое наказание, – Ясинь, связанные в предплечьях руки которого, доставали до сумки, достал из неё несколько необработанных алмазов и продемонстрировал их Тихомиру.
– И где здесь они могут встречаться, я почвы пока под ногами, точнее, над головой, не видел, – поинтересовался Тихомир.
– В лесу часто встречаются выходы на поверхность горных пород.
Значит, Люмбрик похудеть не успеет.
– И много в деревне проживает людей?
– Около пятисот человек. Но большинство людей заняты бурением тоннеля или сбором алмазов. В самой деревне находятся обычно несколько десятков.
– Пятисот? Что-то мало. Тучники унесли за все эти годы намного большее количество.
– Далеко не все проходят отбор, который устраивает Ярослава.
– Отбор? А это, интересно, зачем? И что, потом вы всей деревней смотрите, как человек умирает от жажды?
– Нет. Не прошедших отбор скидывают вниз. Мгновенная смерть. Они сгорают на белых камнях, – равнодушно ответил Ясинь.
– Видать весьма жестокая у них правительница, – шепнула в голове Синистра.
– Жестокость есть в каждом человеке, – отметил Тихомир, отходя от связанного Ясеня, – нужно лишь хорошо подобрать инструмент, при помощи которого эту жестокость из человека вытянуть. Скорее всего, раньше, это чувство было глубоко спрятано.
А может быть, задумался Тихомир, всё намного сложнее. Жестокость ведь тоже разной бывает. Жестокость не спрятана в сознании, зачем организму держать в бездействии столь энергетически активную эмоцию. Жестокость сложна по структуре. Легче разрезать её на кусочки и употребить. Подмешивая в другие эмоции и комбинируя их. Потом, когда сознание сталкивается с опасностью, которую перебороть можно только лишь при помощи жестокости, оно выдирает кусочки из всех необходимых мест и складывает необходимую, на данный момент, мозаику. Вот почему при этом меняются и остальные эмоции человека. Из них повыдирали составляющие их части. Они изменились. А что, может оно и есть такое, сознание. Тысячи маленьких кусочков, каждый с разными свойствами. Комбинируя их можно добиться какого угодно состояния, от доброго ангелочка до жестокого тирана.
– Что будем делать с этим человеком? – прервала его мысли Синистра, – я думаю, что его следовало бы зарубить.
– Не знаю. Сам по себе он кажется безопасным. Запуганный какой-то, зомбированный что ли. Но он всё равно рано или поздно попадёт в деревню. А там, судя по всему, нам придётся несладко. Видно эта Ярослава устроила там свои, довольно жёсткие, порядки.
– Но мы можем скрыться. Лес, как я поняла, большой, – предложила Синистра.
– Согласен, но думаю, что его нужно получше расспросить.
Тихомир подошёл к Ясеню.
– Зачем Ярослава организовала рытьё этого тоннеля?
– Никто не знает. Она не делиться своими планами с жителями деревни.
– И что, все довольны?
– Мало кто, но у неё есть перчатка. Она сожжёт любого, кто ей хоть в чём-нибудь возразит.
– А какова последняя остановка… червя?
– Около деревни.
– Зачем он таскает людей и что возит к грибу?
– Никто не знает. Там где он останавливается и выпускает людей, в земле есть глубокий колодец с непонятной жидкостью. Обычно он набирает жидкость и уходит. Теперь, правда, все поняли, что с грибом что-то случилось – червь не уходит уже слишком долго и жидкость не набирает. Ярослава очень недовольна. В прошлый раз, когда гриб, по рассказам прибывших позже, был почти уничтожен, приток людей извне прекратился, а те, что были в деревне, начали постепенно заканчиваться.
– Что значит заканчиваться!? – удивился Тихомир.
– Я же говорил, что под перчаткой рука у Ярославы слишком горячая. От неё люди гибнут довольно часто.
– Хорошо. С этим всё ясно. На поверхность вы, как я понял, не попадали. Что за деревней.
– За деревней, километров через пятьдесят, начинается Мгла. Что находиться за ней, никто не знает.
– Хорошо, ты нас поведёшь почти до деревни, а там мы тебя отпустим и пойдём дальше.
– Нас? – удивился Ясень, – с тобой что, ещё кто-то идёт? Я пока никого не видел.
– Меня и моего ручного зверя, – Тихомир показал руку.
– Люмбрик, – незамедлительно отозвался тот.
– Хорошо, – согласился Ясень, с интересом рассматривая зверя – но другого пути, кроме как через деревню, здесь нет. Да и дальше Мгла. Хотя чёрному ангелу… А что ты там ищешь?
– В Москву иду. Что ещё чёрному ангелу делать? Так ты говоришь, что пройти можно только через деревню. А что слева и справа от неё? В конце концов, что сзади нас и есть ли отсюда выход?
– Это просто огромный каменный мешок, и единственный выход, за деревней, захвачен Мглой.
– Нам ничего не остаётся делать, как следовать за ним в деревню, – зашептала в голове программа, – конечная остановка дизеля ясна, и нет там никакого вокзала. Не торчать же нам всю жизнь в этом каменном мешке, будем идти дальше, за Мглу. Может куда и придём.
Тихомир молча перерубил связывающие человека путы и задумался.
– Птицы позовут своего хозяина, нам надо спешить, – нарушил молчание Ясень.
– Птицы? А, эти индюки. Что значит, позовут хозяев? – спросил Тихомир, следуя за, уже оттолкнувшимся от ветки, Ясенем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Либо они из одной и той же компании, либо они механизмы, и в пищу не годятся, – предположила программа.
– Либо они разработали тактику борьбы с пылесосами. Кстати, заметила, как он перемолол ветки, которые случайно попались ему на пути? Мне кажется, что железный шип стал бы колом в его глотке. Хотя, возможно, он просто замедлил бы скорость вращения своих пропеллеров и выплюнул шип без особых последствий для себя.
– Что, хочешь проверить!? – съязвила она.
– Упаси Господь, Синистра, – возмутился Тихомир, – твои шутки иногда мне совсем не кажутся смешными.
– Что-то я не вспомню, что б ты вообще когда-то с них смеялся.
– Вот-вот. Кстати, как ты думаешь, Люмбрик всю свою энергию на пылесоса выложил или экономил.
Тихомир посмотрел на зверя. Тот был перепуган до смерти. Глаза большие, тельце трясётся будто зверю холодно, а лапки сжимают руку так сильно, что (Тихомир только сейчас это заметил) она посинела.
– Люмбрик, – он погладил зверя, и давление на руку уменьшилось.
– Камень, – тихо, как-то запуганно произнёс зверь.
– Откуда мне знать о степени его жадности, – проговорила Синистра, – может он жмот ещё тот.
– Слушай, а откуда ты слова такие знаешь? – поинтересовался Тихомир.
– А нечего в книгах по программированию листы от конспектов оставлять. Сразу ясно, чем ты на лекциях занимался.
Тихомир достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Только этого не хватало, – расстроено произнёс он, – зажигалка сломалась. Синистра, ты не знаешь какой-нибудь октавы, что бы добыть огонь?
– Конечно знаю, – ответила программа, – да только толку от этого никакого. Ты бы понял почему, если б хоть когда-нибудь в жизни открыл простейший учебник по физике.
А ведь точно, подумал Тихомир. Без гравитации нарушается движение потоков воздуха вокруг огня, и ему просто не поступает кислорода. Да, ещё одно неприятное обстоятельство. Поэтому, наверное, и в космонавты курящих не берут.
– Ладно, давай, что ли двигаться, – тяжело вздохнул Тихомир и спрятал зажигалку и сигарету в сумку.
Идти, а точнее плыть, было довольно легко – хватаешься за ближайший ствол или ветку и отталкиваешься от неё, а траекторию корректируешь уже в полёте. Тихомиру даже начал получать от этого плавания удовольствие. Животный и растительный мир поражал своими красками и разнообразием. Всяческих существ было огромное множество, но в основном они были мелкими и неопасными. Наверное, неопасными. Их даже можно было кое-как систематизировать. К примеру, один раз встретился маленький пылесосик. Такая же, только маленькая труба, с которой Тихомир уже сталкивался, посередине, но в отличие от большого пылесоса, по бокам не плоскости, а две трубочки поменьше, которые крепились к телу маленькими отростками. Вероятно, для маленьких размеров выгоднее использовать на резких поворотах такие вот двигатели, нежели большие плоскости. Так и хотелось поймать этого пылесосика и рассмотреть поближе, но Тихомир не рисковал – мало ли что можно ожидать от этих безопасных на вид животных.
Любопытство, в конце концов, взяло верх, когда на глаза попался огромный цветок кроваво-алого цвета. Как только Тихомир решил подлететь поближе, что бы его рассмотреть, цветок плюнул в него железным шипом. Шип попал в ногу и отскочил в сторону, а в следующую секунду бутон распахнулся. В самой середине цветка сидел железнодорожник. Было видно, что он и цветок единое целое. Либо взрослые железнодорожники подпитываются чем-то от этих растений, либо они появляются на свет из таких бутонов. Интересно, а как они потом попадают на железную дорогу? Если дорога, дизель, цветки и железнодорожники единая система, то должен быть ещё один посредник, так сказать, между небом и землёй, который доставляет этих существ вниз. Или же дорога с лесом где-нибудь соединяются. Так или иначе, теперь ясно, что от таких цветов здесь следует держаться подальше.
На второй день Тихомир столкнулся с тем, что меньше всего ожидал увидеть в этом странном месте. С человеком. Вначале он услышал шум схватки. За одним из стволов человек отбивался от трёх существ ранее Тихомиру ни разу не встречавшихся. Размером они были примерно с индюка. С расставленными по бокам ластами, они крутились вокруг человека, пытаясь достать его какими-то жгутами. Жгуты выстреливали и потом втягивались обратно. Оборонявшийся пытался поймать жгуты киркой. Во второй руке он держал нож, вероятно для того, что бы в случае чего эти жгуты перерезать. Вокруг места сражения уже плавало несколько мёртвых тел индюков и круглых капель их оранжевой крови. Тихомир, не слушая протестов Синистры, сразу кинулся на выручку.
Индюки не ждали нападения сзади, в результате чего один из них сразу оказался разрубленным. Человек взглянул на Тихомира и в недоумении застыл. И напрасно. Один из жгутов впился ему в руку, а индюк начал кружиться вокруг него, наматывая жгут на тело. Руки моментально оказались связанными, и тот смотрел на Тихомира уже с мольбой о помощи. За это время второй индюк метнул в Тихомира сразу два жгута. Они прилипли к кольчуге, не причинив вреда, но существо начало раскручиваться по кругу, пытаясь его обездвижить. Меч перерубил жгуты и индюк, по инерции, полетел куда-то в гущу леса. Когда Тихомир подлетел к связанному человеку, существо уже сидело на его голове. Улететь оно не успело. Человек во время того, как меч пролетал над его головой, посмотрел вдаль, за плечи Тихомира. Тихомир развернулся и выставил меч перед собой. Последний из нападавших налетел на лезвие, как хорошо промаринованный кусок мяса на шампур. Схватка была окончена.
Тихомир посмотрел на связанного. Не совсем он и человек. Формы, конечно, полностью совпадают, но вот цвет кожи… Как у мертвеца. Мертвенно-синий, с резко выделяющимися по тону, тёмными линиями вен.
– Чёрный ангел? – неожиданно спросил он.
– А мы с тобой популярны, – прошептала в голове Синистра.
– Может быть в каком-то смысле и он, но лучше называй меня Тихомиром. Кто ты и откуда знаешь байки про ангела?
– Я? – человек (мертвец?) смутился, – меня зовут Ясень. Я… Я…
Судя по виду, ему больше подойдёт имя Ясинь, усмехнувшись, подумал Тихомир.
– Как и все в деревне, – продолжал он, – меня привёз червь.
– Стоп, – остановил его Тихомир, – какая, к чертям, деревня, какой, на фиг, червь. Начнём с начала. Ты где родился?
– В Минске.
– Тогда ясно, откуда ты про ангела знаешь. Как попал сюда?
– Тучники меня поймали, занесли в тело червя, а он сюда приехал.
Так, подумал Тихомир, что-то явно не сходиться. После того, как он уничтожил гриб, прошло несколько недель. Без воды этот человек бы вряд ли выжил. Выходит он попал сюда значительно раньше.
– Как давно тебя сюда привёз этот червь?
– Не помню. Очень давно. Может лет девятьсот, может больше.
– Девятьсот!? Что-то мне кажется, что ты мне чего-то не договариваешь. Да без воды здесь человек и недели не проживёт.
– Человек – да, но я посвящённый.
– И чем же люди отличаются от посвящённых?
– Посвященные способны усваивать пищу из этого мира.
– А как ты стал посвящённым.
– Этот обряд выполняет исключительно Ярослава, и никто не помнит его самого.
– И что, жил девятьсот лет?
– Посвящённые не умирают от старости.
– В то время, когда меня разрабатывали, таких технологий даже близко не существовало. Может эта Ярослава сама изобрела какое-то средство, – предположила программа.
– Далеко до твоей деревни? – спросил Тихомир.
– Несколько дней пути.
– А здесь ты что делаешь?
– Собираю алмазы.
– Зачем?
– Мы их используем, что бы пробурить тоннель. Ярослава приказывает нам собирать алмазы. Не меньше десяти штук в месяц. Не собравшего ждёт суровое наказание, – Ясинь, связанные в предплечьях руки которого, доставали до сумки, достал из неё несколько необработанных алмазов и продемонстрировал их Тихомиру.
– И где здесь они могут встречаться, я почвы пока под ногами, точнее, над головой, не видел, – поинтересовался Тихомир.
– В лесу часто встречаются выходы на поверхность горных пород.
Значит, Люмбрик похудеть не успеет.
– И много в деревне проживает людей?
– Около пятисот человек. Но большинство людей заняты бурением тоннеля или сбором алмазов. В самой деревне находятся обычно несколько десятков.
– Пятисот? Что-то мало. Тучники унесли за все эти годы намного большее количество.
– Далеко не все проходят отбор, который устраивает Ярослава.
– Отбор? А это, интересно, зачем? И что, потом вы всей деревней смотрите, как человек умирает от жажды?
– Нет. Не прошедших отбор скидывают вниз. Мгновенная смерть. Они сгорают на белых камнях, – равнодушно ответил Ясинь.
– Видать весьма жестокая у них правительница, – шепнула в голове Синистра.
– Жестокость есть в каждом человеке, – отметил Тихомир, отходя от связанного Ясеня, – нужно лишь хорошо подобрать инструмент, при помощи которого эту жестокость из человека вытянуть. Скорее всего, раньше, это чувство было глубоко спрятано.
А может быть, задумался Тихомир, всё намного сложнее. Жестокость ведь тоже разной бывает. Жестокость не спрятана в сознании, зачем организму держать в бездействии столь энергетически активную эмоцию. Жестокость сложна по структуре. Легче разрезать её на кусочки и употребить. Подмешивая в другие эмоции и комбинируя их. Потом, когда сознание сталкивается с опасностью, которую перебороть можно только лишь при помощи жестокости, оно выдирает кусочки из всех необходимых мест и складывает необходимую, на данный момент, мозаику. Вот почему при этом меняются и остальные эмоции человека. Из них повыдирали составляющие их части. Они изменились. А что, может оно и есть такое, сознание. Тысячи маленьких кусочков, каждый с разными свойствами. Комбинируя их можно добиться какого угодно состояния, от доброго ангелочка до жестокого тирана.
– Что будем делать с этим человеком? – прервала его мысли Синистра, – я думаю, что его следовало бы зарубить.
– Не знаю. Сам по себе он кажется безопасным. Запуганный какой-то, зомбированный что ли. Но он всё равно рано или поздно попадёт в деревню. А там, судя по всему, нам придётся несладко. Видно эта Ярослава устроила там свои, довольно жёсткие, порядки.
– Но мы можем скрыться. Лес, как я поняла, большой, – предложила Синистра.
– Согласен, но думаю, что его нужно получше расспросить.
Тихомир подошёл к Ясеню.
– Зачем Ярослава организовала рытьё этого тоннеля?
– Никто не знает. Она не делиться своими планами с жителями деревни.
– И что, все довольны?
– Мало кто, но у неё есть перчатка. Она сожжёт любого, кто ей хоть в чём-нибудь возразит.
– А какова последняя остановка… червя?
– Около деревни.
– Зачем он таскает людей и что возит к грибу?
– Никто не знает. Там где он останавливается и выпускает людей, в земле есть глубокий колодец с непонятной жидкостью. Обычно он набирает жидкость и уходит. Теперь, правда, все поняли, что с грибом что-то случилось – червь не уходит уже слишком долго и жидкость не набирает. Ярослава очень недовольна. В прошлый раз, когда гриб, по рассказам прибывших позже, был почти уничтожен, приток людей извне прекратился, а те, что были в деревне, начали постепенно заканчиваться.
– Что значит заканчиваться!? – удивился Тихомир.
– Я же говорил, что под перчаткой рука у Ярославы слишком горячая. От неё люди гибнут довольно часто.
– Хорошо. С этим всё ясно. На поверхность вы, как я понял, не попадали. Что за деревней.
– За деревней, километров через пятьдесят, начинается Мгла. Что находиться за ней, никто не знает.
– Хорошо, ты нас поведёшь почти до деревни, а там мы тебя отпустим и пойдём дальше.
– Нас? – удивился Ясень, – с тобой что, ещё кто-то идёт? Я пока никого не видел.
– Меня и моего ручного зверя, – Тихомир показал руку.
– Люмбрик, – незамедлительно отозвался тот.
– Хорошо, – согласился Ясень, с интересом рассматривая зверя – но другого пути, кроме как через деревню, здесь нет. Да и дальше Мгла. Хотя чёрному ангелу… А что ты там ищешь?
– В Москву иду. Что ещё чёрному ангелу делать? Так ты говоришь, что пройти можно только через деревню. А что слева и справа от неё? В конце концов, что сзади нас и есть ли отсюда выход?
– Это просто огромный каменный мешок, и единственный выход, за деревней, захвачен Мглой.
– Нам ничего не остаётся делать, как следовать за ним в деревню, – зашептала в голове программа, – конечная остановка дизеля ясна, и нет там никакого вокзала. Не торчать же нам всю жизнь в этом каменном мешке, будем идти дальше, за Мглу. Может куда и придём.
Тихомир молча перерубил связывающие человека путы и задумался.
– Птицы позовут своего хозяина, нам надо спешить, – нарушил молчание Ясень.
– Птицы? А, эти индюки. Что значит, позовут хозяев? – спросил Тихомир, следуя за, уже оттолкнувшимся от ветки, Ясенем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46