Кстати, когда ты был без сознания там, в верхнем лесу, я, впрочем, как и все, столкнулась с необъяснимым явлением. Ярослава тебе рассказывала. Воздух загустел. Я немного поизучала структуру получившегося образования и ужаснулась. Ничего подобного я раньше не встречала. Между молекулами воздуха, а точнее говоря, между молекулами азота, появились неизвестные мне энергетические связи, абсолютно непохожие на межмолекулярное или межатомарное взаимодействие. Жаль, что ты был в отключке.
– Ну не совсем и в отключке, – ответил Тихомир, – за это время у меня тоже возникло много вопросов. Я медитировал и медитация оказалась довольно интересной.
– Игры подсознания. Ай, как всё серьёзно, – издевнулась Синистра.
– Перестань ты издеваться. Хотя, возможно, что-то из событий и наложилось. Со мной разговаривало какое-то существо. Сказало, что я ему уже помогаю тем, что хочу найти шестерёнку. Ещё, на вопрос, как его зовут, существо ответило, что Синистра называла его Создателем.
– По-моему бред. Я никогда не слышала ни о каком Создателе. Ты был в слишком плохом состоянии, тебе могло привидеться всё что угодно. Хотя изменения в твоём организме я почувствовала. На мой взгляд, он активировал какие-то малоизвестные аварийные системы регенерации тканей. Самое логичное и нормальное объяснение.
– А как ты объяснишь, что я, без всякой посторонней помощи, полетел куда-то в лес, когда весь отряд оказался обездвижен этим густым воздухом?
– А как угодно, – кинула программа, – начиная Люмбриком, который абсолютно неизвестно что из себя представляет, и, заканчивая мной.
– Всё, оставим этот диспут, – вздохнул Тихомир, – ни у кого из нас нет нормальных доказательств к своим догадкам. Что ты скажешь по поводу шестерёнки?
– Металл и всё та же плазмоидная структура, только более устойчивая как к температуре, так и к остальным внешним воздействиям. По моим предварительным расчётам, он и покрепче статита будет. Если за Мглой нас ждёт что-то, способное поднять нас на поверхность, то это скорее механизм, чем живое существо. Другой вопрос, откуда ему здесь, точнее там, взяться. Цивилизация атлантов строилась на А-излучении, а шестерёнка им и не пахнет. Потом прибор, который указывал её местонахождение. В нём излучения нет тоже. Какая-то абсолютно неизвестная мне технология.
Тихомир приподнялся на локтях и обнаружил на журнальном столике свою сумку. Рядом лежала шестерёнка. Он взял сумку и начал копаться в ней. Всё вроде было в ней. Не доставало только головного убора Ярославы. А значит, он остался там.
– Да, – протянула в голове Синистра, – при помощи своей колючей проволоки она нас сразу вычислит. Если только мы не избавимся от шестерёнки.
– После того, с каким трудом мы её достали!? – удивился Тихомир, – Нет уж. Думаю, что она нам пригодиться. Да и без Ярославы мы не будем знать, куда идти.
– Зато неизвестно, что взбредёт в голову этой психопатке. Кодовое слово она может сказать в любой момент, и я от такого поворота событий никак не застрахована. А дорогу мы сами можем найти. Точнее, её и искать не надо – это железная дорога, которая продолжает тянуться во Мгле.
– Но мы не будем знать, что делать, когда дойдём.
– Если дойдём, – поправила Синистра.
– А может ты права. Теперь, когда я достал шестерёнку, я ей больше не буду нужен, и, без всяческих зазрений совести, она произнесёт своё кодовое слово.
– Нет, – засомневалась Синистра, – шестерёнка – это лишь часть проблемы. Подумай, зачем она роет тоннель.
– Что бы обойти Мглу?
– Именно. Ты помнишь, что становиться с людьми, ступившими на территорию Мглы?
– Ну так то люди, а не эти синюшные плазмоиды.
– Не скажи. Нам это неизвестно. Не думаю, что какая-нибудь вакцина могла полностью изменить клеточную структуру на плазмоидную. Скорее всего, она просто помогает желудку переработать продукты плазмоидного мира. Химический состав ведь весьма похожий. А синюшность кожи, возможно, просто побочный эффект. Или какие-нибудь токсины.
– А ведь точно, – осенило Тихомира, – Ярослава говорила, что без своевременного принятия вакцины, синюшные плазмоиды снова превращаются в обыкновенных людей. А значит, тело человека во время пребывания в этом состоянии никуда не исчезает. Иначе откуда ему было бы взяться после окончания срока очередной вакцинации.
– Логично, – согласилась с ним программа, – кроме того, представители плазмоидного мира тоже бояться Мглы. Первыми в наш мир пришли плазмоиды. А потом наши учёные, я имею ввиду атланты, сказали, что плазмоиды убегают от ещё более опасных существ. Помнишь, когда мы сматывались от тучников? Они ведь тоже боялись того чёрного леса.
– А гриб? Он же беспечно рос себе среди Мглы.
– Не так уж и беспечно. Гриб я изучила. Он обладает свойством, вполне похожим на противооктановик. Не знаю, как он это делал. Может, ему привозил какую-то жидкость дизель, и всё дело в ней, может ещё что. Не знаю. Заметила ещё, что стенки тоннелей, по которым передвигались гусеницы, тоже частично нейтрализуют действие Мглы. Ты вообще, понимаешь, к чему я тебе всё это рассказываю? Кто ещё может обладать свойствами противооктановика? Кто ещё вызревал пару сотен лет?
Тихомир задумался.
– Ты, что ли? – наконец произнёс он.
– Какие мы догадливые! – чуть не закричала Синистра, – удивительно, что ты до этого дошёл без своей интуиции и медитаций.
– А почему ты мне об этом раньше не рассказала? – вполне законно поинтересовался Тихомир.
– А смысл? Мы всё равно уже, до твоей смерти конечно, единое целое. Вокруг тебя постоянно действует защитное поле около восьми-девяти метров в диаметре. Оно защищает от Мглы. От самой Мглы, а не от существ, обитающей в ней. Существа, как ты сам убедился, могут нападать. Но без защитного поля тебе достаточно было бы одного прикосновения к почве на территории Мглы, чтобы в момент превратиться в кристаллическую статую. Вот почему только Черный ангел мог дойти до Москвы, никто другой даже из города не смог бы выйти.
– Ты хочешь сказать, что Ярослава хочет попасть к какому-то существу или механизму. Для этого ей надо пройти через Мглу. А мной она хочет воспользоваться как прикрытием? Чтобы не превратиться в кристаллическую статую?
– Дошло!!! – казалось, что Синистра шумно вздохнула.
– А я исчезну через неделю, – беззаботно парировал Тихомир.
– Э… – растерялась программа.
– Восемьдесят шесть умножить на тридцать два и делить на сто тридцать, – начал издеваться Тихомир.
– Двадцать одна целая сто шестьдесят девять сотых, – взбесилась Синистра, – и перестань…
– В какой системе счисления? – не дал ей договорить он.
– В ТВОЕЙ!!! – в голове аж загудело. – Тех систем, которыми оперирую я, ты и близко не поймёшь!!!
В это время в комнату вошла Алина. В одной руке она держала зверя, а в другой пакт с камнями.
– Я вижу, твой поход был небезуспешным, – сказал Тихомир, наблюдая, как Люмбрик, не выпуская изо рта камушек, переползает к нему на руку.
– Ну и умора с этого твоего зверя, – улыбаясь, произнесла Алина.
– Что такое? Опять напакостил?
– Как только я вышла с подъезда. Хорошо, что вокруг никого не было. То есть были, но не люди, у подъезда сидела кошка. Она даже и мяукнуть не успела, как зверь выпустил в неё молнию. Получилась такая красивая скульптура! В натуральную величину. Я её оттянула в кусты. Весь двор у нас засеян травой, и найти там камни довольно проблематично. Единственное место с рыхлой землёй – это цветники под окнами. Как только я выпустила Люмбрика и он начал в ней рыться, как на скамейке под подъездом, как из воздуха, появились местные старушки. Ты бы видел, с каким взглядом они смотрели на Люмбрика! И, что самое интересное, их абсолютно не удивило, что это за существо, и что у него шесть лапок и так далее. Они смотрели с возмущением. С диким возмущением, что зверь портит их цветник. Изъявили желание, чтобы я его немедленно оттуда достала. Пришлось выдумывать, что это особый механизм, приспособленный для чистки огородов от мелких камней. Старушки заохали, и начали крутиться вокруг зверя, не обращая внимания на его злобные взгляды. Через десять минут около цветника собрался весь двор, в основном, конечно дети и пенсионеры, а мне пришлось изображать из моего телефона, Слава Богу, он такой редкой модели, пульт управления. Но одна из старушек оказалась особо наблюдательной и вредной. Она заметила, что одни камни Люмбрик трогает, а другие нет.
– Камень, – воскликнул зверь.
– И что ты ей ответила? – Тихомир подал Люмбрику очередной камень.
– Да, Господи, сказала, что механизм сам определяет, какие минералы для растений вредны, а какие нет.
– А не спрашивали, где ты его взяла?
– Спрашивали. Сказала, что родственник один у меня такой вот изобретатель, а это опытный образец. Поэтому и камни, мол, которые он отобрал, нужно взять с собой и провести тщательный анализ. Так что даже желающие были помочь отнести мне камни домой. Вот! Целый пакет собрали.
– Гробницу себе строить буду, – мечтательно промурлыкал зверь.
– Спасибо, – поблагодарил Тихомир Алину, не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, тем более, что гость я здесь, мягко говоря, не прошенный, но мне необходимо поесть. В одежде заклинателей я уже почти оклемался. Поем, а одного раза мне хватает на неделю точно – энергию мне Синистра частично компенсирует, и потихонечку полечу. Желательно, что-нибудь покалорийнее.
– Никто тебя не гонит. Тем более я, – произнесла Алина, – останешься здесь до самой телепортации.
Она ушла на кухню, чем-то там погремела и, минут через пятнадцать в комнату начал проникать запах жареного мяса. Этот запах странным образом повлиял на процесс выздоровления. Тихомиру, не смотря на ноющие раны, захотелось встать и пойти на кухню. Делать этого, однако не пришлось, поскольку вскоре на столе появился поднос с едой и… О, Боже, кружка крепкого кофе.
– Конечно, зря мясо, – с трудом проговорил Тихомир, набивая им рот до отказа, – сало, к примеру, или сыр несравненно калорийнее, но…
Дальше он говорить не смог. Только жевать.
– Я так поняла, что Синистра может дать тебе именно энергию, – начала зачем-то допытываться Алина.
– М-гы, – Тихомир утвердительно закачал головой.
– Я так подумала, что энергию в организме дают в основном жиры и углеводы, а белки – что-то типа рабочего механизма, который, производит сокращение мышц. Организмом они синтезироваться практически не могут, а любой механизм в процессе работы изнашивается и требует материала для ремонта. В общем, я предположила, что белок твоему организму в таком состоянии намного больше нужен. А если я ошибаюсь, то ничего страшного не произойдёт – белок может организмом трансформироваться в жиры или углеводы, а вот обратный процесс науке неизвестен.
– А твоя дамочка весьма даже не глупа, – восхищённо заговорила Синистра.
Тихомир резко проглотил не дожеванный кусок.
– Во-первых, она не дамочка, – раздражённо заговорил Тихомир, – во-вторых, не моя, а в третьих – это не твоё дело. И то, что у неё мозги работают на полную катушку, я и без тебя знаю.
– А, – воскликнула Алина, – это ты с Синистрой? Знаешь, на людях с ней поаккуратней, а то со стороны создаётся уверенное впечатление, что ты не совсем нормальный. Да, не обращай на неё внимания. Ешь лучше.
– Поняла!? – обратился Тихомир к Синистре и победоносно нацепил на вилку очередной кусок мяса. Хоть кто-то поддержал его в борьбе с этой наглой программой.
– И ещё, – она достала из кармана какую-то баночку, – я так подумала, что витамины поступают человеку практически каждый день, если он, естественно, питается каждый день. По логике, они должны так же и расходоваться. С твоими успехами, у тебя скоро должен начаться авитаминоз.
– И как я сам раньше не додумался!? – удивился Тихомир, – а ведь всего-то – баночка с витаминами. Знаешь, меня всегда удивляла твоя логика. Сейчас ты отбросила все эмоции в сторону и начала рассуждать о моём организме как об автомобиле. Я сказал, типа, фигня, топливо в бензобаке у меня никогда не заканчивается. А ты сразу вспомнила, что расходуется не только топливо, но и масло, к примеру. И тосол иногда нужно долить, и шины подкачать.
– Знаешь, ассоциативное мышление всегда помогает выявить все небольшие помарки, которые человек не может выявить при прямом подходе. Люди привыкают смотреть на какую-либо вещь под определённым углом, и ни под каким другим. Я считаю, чтобы увидеть какую-то скрытую для глаза обратную сторону, необходимо проассоциировать вещь с другими. Схожими по функциональности, но различными по происхождению.
– Логично. При разном происхождении, но одинаковой функциональности у каждой вещи одна и та же часть будет или снаружи, или, возможно, внутри. Таким образом, увидев эту часть снаружи у одной вещи, будешь знать, что такая часть есть у другой внутри.
– Это на долго? – зевнула в голове Синистра.
– Синистра, Синистра, – вздохнул Тихомир, – раньше это продолжалось часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Ну не совсем и в отключке, – ответил Тихомир, – за это время у меня тоже возникло много вопросов. Я медитировал и медитация оказалась довольно интересной.
– Игры подсознания. Ай, как всё серьёзно, – издевнулась Синистра.
– Перестань ты издеваться. Хотя, возможно, что-то из событий и наложилось. Со мной разговаривало какое-то существо. Сказало, что я ему уже помогаю тем, что хочу найти шестерёнку. Ещё, на вопрос, как его зовут, существо ответило, что Синистра называла его Создателем.
– По-моему бред. Я никогда не слышала ни о каком Создателе. Ты был в слишком плохом состоянии, тебе могло привидеться всё что угодно. Хотя изменения в твоём организме я почувствовала. На мой взгляд, он активировал какие-то малоизвестные аварийные системы регенерации тканей. Самое логичное и нормальное объяснение.
– А как ты объяснишь, что я, без всякой посторонней помощи, полетел куда-то в лес, когда весь отряд оказался обездвижен этим густым воздухом?
– А как угодно, – кинула программа, – начиная Люмбриком, который абсолютно неизвестно что из себя представляет, и, заканчивая мной.
– Всё, оставим этот диспут, – вздохнул Тихомир, – ни у кого из нас нет нормальных доказательств к своим догадкам. Что ты скажешь по поводу шестерёнки?
– Металл и всё та же плазмоидная структура, только более устойчивая как к температуре, так и к остальным внешним воздействиям. По моим предварительным расчётам, он и покрепче статита будет. Если за Мглой нас ждёт что-то, способное поднять нас на поверхность, то это скорее механизм, чем живое существо. Другой вопрос, откуда ему здесь, точнее там, взяться. Цивилизация атлантов строилась на А-излучении, а шестерёнка им и не пахнет. Потом прибор, который указывал её местонахождение. В нём излучения нет тоже. Какая-то абсолютно неизвестная мне технология.
Тихомир приподнялся на локтях и обнаружил на журнальном столике свою сумку. Рядом лежала шестерёнка. Он взял сумку и начал копаться в ней. Всё вроде было в ней. Не доставало только головного убора Ярославы. А значит, он остался там.
– Да, – протянула в голове Синистра, – при помощи своей колючей проволоки она нас сразу вычислит. Если только мы не избавимся от шестерёнки.
– После того, с каким трудом мы её достали!? – удивился Тихомир, – Нет уж. Думаю, что она нам пригодиться. Да и без Ярославы мы не будем знать, куда идти.
– Зато неизвестно, что взбредёт в голову этой психопатке. Кодовое слово она может сказать в любой момент, и я от такого поворота событий никак не застрахована. А дорогу мы сами можем найти. Точнее, её и искать не надо – это железная дорога, которая продолжает тянуться во Мгле.
– Но мы не будем знать, что делать, когда дойдём.
– Если дойдём, – поправила Синистра.
– А может ты права. Теперь, когда я достал шестерёнку, я ей больше не буду нужен, и, без всяческих зазрений совести, она произнесёт своё кодовое слово.
– Нет, – засомневалась Синистра, – шестерёнка – это лишь часть проблемы. Подумай, зачем она роет тоннель.
– Что бы обойти Мглу?
– Именно. Ты помнишь, что становиться с людьми, ступившими на территорию Мглы?
– Ну так то люди, а не эти синюшные плазмоиды.
– Не скажи. Нам это неизвестно. Не думаю, что какая-нибудь вакцина могла полностью изменить клеточную структуру на плазмоидную. Скорее всего, она просто помогает желудку переработать продукты плазмоидного мира. Химический состав ведь весьма похожий. А синюшность кожи, возможно, просто побочный эффект. Или какие-нибудь токсины.
– А ведь точно, – осенило Тихомира, – Ярослава говорила, что без своевременного принятия вакцины, синюшные плазмоиды снова превращаются в обыкновенных людей. А значит, тело человека во время пребывания в этом состоянии никуда не исчезает. Иначе откуда ему было бы взяться после окончания срока очередной вакцинации.
– Логично, – согласилась с ним программа, – кроме того, представители плазмоидного мира тоже бояться Мглы. Первыми в наш мир пришли плазмоиды. А потом наши учёные, я имею ввиду атланты, сказали, что плазмоиды убегают от ещё более опасных существ. Помнишь, когда мы сматывались от тучников? Они ведь тоже боялись того чёрного леса.
– А гриб? Он же беспечно рос себе среди Мглы.
– Не так уж и беспечно. Гриб я изучила. Он обладает свойством, вполне похожим на противооктановик. Не знаю, как он это делал. Может, ему привозил какую-то жидкость дизель, и всё дело в ней, может ещё что. Не знаю. Заметила ещё, что стенки тоннелей, по которым передвигались гусеницы, тоже частично нейтрализуют действие Мглы. Ты вообще, понимаешь, к чему я тебе всё это рассказываю? Кто ещё может обладать свойствами противооктановика? Кто ещё вызревал пару сотен лет?
Тихомир задумался.
– Ты, что ли? – наконец произнёс он.
– Какие мы догадливые! – чуть не закричала Синистра, – удивительно, что ты до этого дошёл без своей интуиции и медитаций.
– А почему ты мне об этом раньше не рассказала? – вполне законно поинтересовался Тихомир.
– А смысл? Мы всё равно уже, до твоей смерти конечно, единое целое. Вокруг тебя постоянно действует защитное поле около восьми-девяти метров в диаметре. Оно защищает от Мглы. От самой Мглы, а не от существ, обитающей в ней. Существа, как ты сам убедился, могут нападать. Но без защитного поля тебе достаточно было бы одного прикосновения к почве на территории Мглы, чтобы в момент превратиться в кристаллическую статую. Вот почему только Черный ангел мог дойти до Москвы, никто другой даже из города не смог бы выйти.
– Ты хочешь сказать, что Ярослава хочет попасть к какому-то существу или механизму. Для этого ей надо пройти через Мглу. А мной она хочет воспользоваться как прикрытием? Чтобы не превратиться в кристаллическую статую?
– Дошло!!! – казалось, что Синистра шумно вздохнула.
– А я исчезну через неделю, – беззаботно парировал Тихомир.
– Э… – растерялась программа.
– Восемьдесят шесть умножить на тридцать два и делить на сто тридцать, – начал издеваться Тихомир.
– Двадцать одна целая сто шестьдесят девять сотых, – взбесилась Синистра, – и перестань…
– В какой системе счисления? – не дал ей договорить он.
– В ТВОЕЙ!!! – в голове аж загудело. – Тех систем, которыми оперирую я, ты и близко не поймёшь!!!
В это время в комнату вошла Алина. В одной руке она держала зверя, а в другой пакт с камнями.
– Я вижу, твой поход был небезуспешным, – сказал Тихомир, наблюдая, как Люмбрик, не выпуская изо рта камушек, переползает к нему на руку.
– Ну и умора с этого твоего зверя, – улыбаясь, произнесла Алина.
– Что такое? Опять напакостил?
– Как только я вышла с подъезда. Хорошо, что вокруг никого не было. То есть были, но не люди, у подъезда сидела кошка. Она даже и мяукнуть не успела, как зверь выпустил в неё молнию. Получилась такая красивая скульптура! В натуральную величину. Я её оттянула в кусты. Весь двор у нас засеян травой, и найти там камни довольно проблематично. Единственное место с рыхлой землёй – это цветники под окнами. Как только я выпустила Люмбрика и он начал в ней рыться, как на скамейке под подъездом, как из воздуха, появились местные старушки. Ты бы видел, с каким взглядом они смотрели на Люмбрика! И, что самое интересное, их абсолютно не удивило, что это за существо, и что у него шесть лапок и так далее. Они смотрели с возмущением. С диким возмущением, что зверь портит их цветник. Изъявили желание, чтобы я его немедленно оттуда достала. Пришлось выдумывать, что это особый механизм, приспособленный для чистки огородов от мелких камней. Старушки заохали, и начали крутиться вокруг зверя, не обращая внимания на его злобные взгляды. Через десять минут около цветника собрался весь двор, в основном, конечно дети и пенсионеры, а мне пришлось изображать из моего телефона, Слава Богу, он такой редкой модели, пульт управления. Но одна из старушек оказалась особо наблюдательной и вредной. Она заметила, что одни камни Люмбрик трогает, а другие нет.
– Камень, – воскликнул зверь.
– И что ты ей ответила? – Тихомир подал Люмбрику очередной камень.
– Да, Господи, сказала, что механизм сам определяет, какие минералы для растений вредны, а какие нет.
– А не спрашивали, где ты его взяла?
– Спрашивали. Сказала, что родственник один у меня такой вот изобретатель, а это опытный образец. Поэтому и камни, мол, которые он отобрал, нужно взять с собой и провести тщательный анализ. Так что даже желающие были помочь отнести мне камни домой. Вот! Целый пакет собрали.
– Гробницу себе строить буду, – мечтательно промурлыкал зверь.
– Спасибо, – поблагодарил Тихомир Алину, не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, тем более, что гость я здесь, мягко говоря, не прошенный, но мне необходимо поесть. В одежде заклинателей я уже почти оклемался. Поем, а одного раза мне хватает на неделю точно – энергию мне Синистра частично компенсирует, и потихонечку полечу. Желательно, что-нибудь покалорийнее.
– Никто тебя не гонит. Тем более я, – произнесла Алина, – останешься здесь до самой телепортации.
Она ушла на кухню, чем-то там погремела и, минут через пятнадцать в комнату начал проникать запах жареного мяса. Этот запах странным образом повлиял на процесс выздоровления. Тихомиру, не смотря на ноющие раны, захотелось встать и пойти на кухню. Делать этого, однако не пришлось, поскольку вскоре на столе появился поднос с едой и… О, Боже, кружка крепкого кофе.
– Конечно, зря мясо, – с трудом проговорил Тихомир, набивая им рот до отказа, – сало, к примеру, или сыр несравненно калорийнее, но…
Дальше он говорить не смог. Только жевать.
– Я так поняла, что Синистра может дать тебе именно энергию, – начала зачем-то допытываться Алина.
– М-гы, – Тихомир утвердительно закачал головой.
– Я так подумала, что энергию в организме дают в основном жиры и углеводы, а белки – что-то типа рабочего механизма, который, производит сокращение мышц. Организмом они синтезироваться практически не могут, а любой механизм в процессе работы изнашивается и требует материала для ремонта. В общем, я предположила, что белок твоему организму в таком состоянии намного больше нужен. А если я ошибаюсь, то ничего страшного не произойдёт – белок может организмом трансформироваться в жиры или углеводы, а вот обратный процесс науке неизвестен.
– А твоя дамочка весьма даже не глупа, – восхищённо заговорила Синистра.
Тихомир резко проглотил не дожеванный кусок.
– Во-первых, она не дамочка, – раздражённо заговорил Тихомир, – во-вторых, не моя, а в третьих – это не твоё дело. И то, что у неё мозги работают на полную катушку, я и без тебя знаю.
– А, – воскликнула Алина, – это ты с Синистрой? Знаешь, на людях с ней поаккуратней, а то со стороны создаётся уверенное впечатление, что ты не совсем нормальный. Да, не обращай на неё внимания. Ешь лучше.
– Поняла!? – обратился Тихомир к Синистре и победоносно нацепил на вилку очередной кусок мяса. Хоть кто-то поддержал его в борьбе с этой наглой программой.
– И ещё, – она достала из кармана какую-то баночку, – я так подумала, что витамины поступают человеку практически каждый день, если он, естественно, питается каждый день. По логике, они должны так же и расходоваться. С твоими успехами, у тебя скоро должен начаться авитаминоз.
– И как я сам раньше не додумался!? – удивился Тихомир, – а ведь всего-то – баночка с витаминами. Знаешь, меня всегда удивляла твоя логика. Сейчас ты отбросила все эмоции в сторону и начала рассуждать о моём организме как об автомобиле. Я сказал, типа, фигня, топливо в бензобаке у меня никогда не заканчивается. А ты сразу вспомнила, что расходуется не только топливо, но и масло, к примеру. И тосол иногда нужно долить, и шины подкачать.
– Знаешь, ассоциативное мышление всегда помогает выявить все небольшие помарки, которые человек не может выявить при прямом подходе. Люди привыкают смотреть на какую-либо вещь под определённым углом, и ни под каким другим. Я считаю, чтобы увидеть какую-то скрытую для глаза обратную сторону, необходимо проассоциировать вещь с другими. Схожими по функциональности, но различными по происхождению.
– Логично. При разном происхождении, но одинаковой функциональности у каждой вещи одна и та же часть будет или снаружи, или, возможно, внутри. Таким образом, увидев эту часть снаружи у одной вещи, будешь знать, что такая часть есть у другой внутри.
– Это на долго? – зевнула в голове Синистра.
– Синистра, Синистра, – вздохнул Тихомир, – раньше это продолжалось часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46