.. но сердце еще стучит, еще пытается бороться… тук-тук… нельзя умирать… тук-тук… нужно довести до конца… тук-тук… Григ… тебе теперь придется одному… тук… прости, что подвел, дружище… ту…
Сглатываю подступивший к горлу тугой комок и бормочу:
– Ты погоди, Стин. Это все потом, ладно? У меня еще будет время оплакать тебя, а сейчас…
– А сейчас слушай второе правило разработчика, – откликается Стин. – Любой, даже самый натасканный, самый тренированный, самый матерый профессионал не перестает быть человеком.
– В смысле?
– Ничто человеческое ему не чуждо.
– Ага. Это более-менее понятно. А еще правила есть?
– Конечно. Например, такое. Не стесняйся использовать шантаж. В девяти случаях из десяти это самое действенное средство.
– А в десятом? – уточняю я.
– В десятом бывают эффективнее угрозы, подкуп, спровоцированное чувство мести или любви… Кстати, тебя Паук поймал именно на последнем…
Я издаю протестующий звук, но Стин не обращает внимания и продолжает перечислять:
– …Физическое давление на объект, его ликвидация, наконец.
Он говорит что-то еще, но внезапно ментальный контакт начинает рваться – мой сволочной ген маоли засыпает, естественно, в самый неподходящий момент.
Я успеваю сказать:
– Спасибо, Стин. Пока, Григ, – и снова остаюсь один. Мне есть о чем подумать.
Размышляю почти до утра, а потом зову троглодита:
– Сятя, иди-ка сюда, у меня появилась к тебе парочка вопросов…
* * *
Почти весь следующий день посвящаю визитам – «беззаботно» шляюсь по гостям, последовательно обходя всех знакомых, не забывая Рабиша и ребят из «Отвязных Стрельцов». Даже нахожу повод встретиться с обоими Милано и их верным бульдогом Санчесом. И везде меня сопровождает Сятя. Он должен опознать одного человека. На мой вопрос Сятя уверенно заявил, что точно узнает его, если увидит.
После очередного визита вопросительно смотрю на Сятю, но троглодит каждый раз отвечает: «Недь, нье он».
Рабиш – не он… Курт – не он… Билл – не он. На всякий случай привожу Сятю к Мартину и снова слышу:
– Нье он.
Созваниваюсь с Эриком и Диком. Под пустячным предлогом договариваюсь о встрече, трачу драгоценное время на болтовню о пустяках, с надеждой смотрю на Сятю, но троглодит категоричен: Эрик – не он, и Дик – не он.
Лонг звонит мне сам. Как ни в чем не бывало, болтает о пустяках. Его голос весел и дружелюбен. И я отвечаю ему так же – весело и дружелюбно. И мой голос при этом не дрожит. А мои стиснутые кулаки Лонг, или кто он там на самом деле, не видит…
С ним я встречаться пока не собираюсь – Сятя уверенно сказал, что это «нье он», так что Лонг подождет. Вначале я должен найти того человека, который вывел меня из спортивного зала с «живой» водой и, представившись Пауком, провел мою вербовку. Он – маоли, сомнений нет, а Сятя уверял меня, что с ходу отличит маоли от обычного человека. Но то ли Сятя ошибся, то ли оперативника-маоли нет в моем окружении, потому что к вечеру непроверенными остаются всего двое: Том и Виктор.
С Томом встречаюсь в его ресторане, в директорском кабинете. Почти не удивившись, слышу от Сяти привычное «нье он» и соглашаюсь выпить с Томом коньяку. Мне нужна передышка. Я опять на грани нервного и физического истощения – ведь после «Огненной Серии» я так и не сумел отдохнуть. Больше того, я уже вторые сутки без сна. Но все это ерунда. Главное, я чертовски расстроен тем, что с поиском маоли зашел в тупик, ведь это был мой единственный шанс выйти на Паука. А что делать теперь, я не знаю. Перед тем как встретиться с Томом я пытался снова наладить контакт со Стином и Григом, но потерпел неудачу – похоже, мой ген маоли впал в кому.
И вот я бездумно сижу на черном стильном диване с бокалом коньяка в руках, а первый из отпущенных мне двух дней проходит. Я почти физически ощущаю, как истекают его последние минуты.
– Как там твои женщины? – вяло спрашиваю Тома.
– Могло быть и хуже, – откликается он. – Саби уже обо всем почти забыла, а Жанна, конечно, еще в стрессе, но… Знаешь, Брайан, эта история помогла нам разобраться в наших с ней отношениях… Короче, мы решили пожениться.
– Поздравляю. На свадьбу пригласишь?
– А как же. И тебя, и Лонга, и Мартина, и Билла. Вы ж для меня теперь, как братья. – Том замолкает и внимательно вглядывается в мое лицо. – У тебя что-то стряслось? Я могу помочь?
– Что? А… нет, все в порядке, я просто устал. – Покачиваю бокалом с коньяком и смотрю, как красиво преломляется свет в янтарном, солнечном напитке. – Хотя знаешь, а ведь ты и вправду можешь помочь. Мне нужен портативный генератор помех. Небольшой, чтобы я мог постоянно таскать его при себе, и чтобы никто не мог подслушать, о чем говорили я и мой собеседник.
– Есть у меня такая игрушка, – кивает Том. – Радиус действия невелик, всего три метра, но в этих пределах защита от прослушивания гарантирована. Разве что кто-то умеет читать по губам, но можно закрывать рот рукой.
– Отлично. Ты можешь дать мне его прямо сейчас?
– Конечно. – Том лезет в сейф и достает компактную черную коробочку. – Держи. Может, что-то еще?
– Бластер с полной зарядкой.
Том протягивает мне бластер.
– И мне бы надо поговорить с Виктором, – добавляю я.
– Сейчас? – Том машинально смотрит на часы. – Он, наверное, спит.
– Придется разбудить. – Я тоже смотрю на часы: полпервого ночи. Из отпущенного мне Пауком срока остается чуть меньше тридцати шести часов…
* * *
– Я выяснил то, что ты просил, – говорит мне Виктор. – Действительно, была ставка на аутсайдера, а конкретно на «Бешеных Псов». Очень большая ставка – сто шестьдесят тысяч, так что выигрыш по ней составил аж четыре миллиона кредитов! Кому-то сильно повезло.
– А кому именно, ты узнал?
– Некоему Дику Ричардсону…
– Кому?!
– Ты знаешь его? – догадывается Виктор.
– Еще бы. Это бывший гонщик из клуба «Диких Кентавров», а ныне шестерка некоего черного купца Эрика Стронга. А кто из букмекеров принимал ставку? Случайно не Ирвин?
– Нет, другой.
Виктор называет фамилию, но мне она ни о чем не говорит. И все же у меня появляется зацепка – Дик.
– Спасибо тебе, Вик, коньяк за мной, – бормочу я, а потом вспоминаю еще кое о чем. – А как ты получил экстренный допуск в мою квартиру? Это Игроки сделали его тебе?
– Нет, я сам. Да это несложно. Просто взламываешь полицейский архив, в котором хранятся коды экстренных допусков во все без исключения жилые помещения Мегаполиса, и разыскиваешь нужный адрес.
– А ты можешь разузнать для меня несколько экстренных допусков?
– Без проблем. Говори адреса.
* * *
Когда мы с Сятей тихонько проникаем в квартиру Дика, он безмятежно дрыхнет в своей кровати, к счастью, один. Включаю лежащий в кармане генератор помех, чтобы Игроки не смогли подслушать наш разговор, и громко говорю:
– Подъем!
Дик ошалело вскакивает, трясет головой, отдает команду домашней системе зажечь свет и с удивлением смотрит на меня.
– Брайан? А ты что?.. Как ты вошел?..
Не отвечая, делаю знак Сяте. Троглодит подплывает к Дику, и у того на обнаженной груди начинают плясать голубоватые искры. Раздается низкое басовитое гудение – Сятя принялся разрушать межклеточные связи внутренностей Дика. Троглодит действует очень осторожно – процесс хоть и довольно болезненный, но еще не опасный для жизни.
У Дика глаза чуть не вываливаются из орбит, он начинает задыхаться, хрипеть и царапать ногтями горло – похоже, Сятя начал с органов дыхания. Отсчитываю про себя десять секунд и жестом останавливаю троглодита, позволяя Дику немного отдышаться.
– Что… это… значит… Бра… йан? За… что? – сипит Дик и смотрит на меня с мольбой. – Что я тебе сделал?!
Странно, но я не чувствую к Дику ни жалости, ни ненависти. Я сейчас абсолютно спокоен. Собран. Сосредоточен. Я не получаю удовольствия от того, что вижу боль и страх в его глазах, но и сочувствия во мне тоже нет. Я просто делаю свое дело. Как Лонг. Как Паук. Как Григ и Стин… Что ж, похоже, я все-таки выучился играть в эти игры…
– Ты сейчас будешь отвечать на мои вопросы. Быстро и не задумываясь. Понял? – говорю Дику.
– На какие вопросы? – чуть не плачет он. – Что ты такое затеял, а?
Поворачиваюсь к троглодиту.
– Сятя, он не понял, объясни ему еще разок.
На этот раз Дик с воем валится на пол, прижимая руки к животу.
– Я понял! Понял! Понял!
Останавливаю Сятю и смотрю Дику в лицо.
– Вопрос первый. Откуда ты узнал, что «Бешеные Псы» станут победителями?
– Мне сказал Лонг!
Усмехаюсь невесело – Лонг. Все-таки Лонг. Он по уши замешан в этом деле и рядом со мной оказался вовсе не случайно. Но кто он такой – всего лишь оперативник или сам Паук?
Ах, Лонг, Лонг! Ты – последний человек, которого я хотел бы видеть среди своих врагов. Но, к сожалению, врагов не выбирают. Друзей – да, а вот врагов – увы – нет…
– Что именно он сказал тебе? – спрашиваю Дика.
– Что «Бешеные Псы» придут первыми и чтобы я сделал на них ставку.
– И это все? – буравлю его подозрительным взглядом.
– Матерью клянусь! – Дик всхлипывает и садится на полу, подтянув ноги к лицу. – Он и деньги мне на ставку дал.
– То есть? Ты ставил не свои?
– Моих только одна четверть. Остальные дал Лонг.
– Выигрыш вы с ним поделили? – полуутвердительно говорю я.
– Сразу же, – кивает Дик.
– То есть тебе достался миллион – одна четверть выигрыша, – задумчиво тяну я. Что-то в его словах настораживает меня. Что-то здесь не так, вот только я пока не соображу что…
– Мне миллион, а Лонгу три, – говорит Дик и смотрит с тоской. – Ты отберешь у меня деньги, да?
– Отберешь у меня деньги… – эхом повторяю я. – Деньги отберешь… Отберешь деньги…
Догадка крутится буквально под рукой, никак не желая окончательно оформиться.
– Брайан, – окликает меня Дик, и мои мысли рассыпаются окончательно.
– Ну, чего? – с досадой отзываюсь я. Вот ведь не вовремя перебил, гуманоид зачуханный!
– Ты… ты убьешь меня? – Дик дергает щекой и косится на Сятю.
– Нет, не убью, – цепляю на лицо виноватую улыбку и протягиваю ему руку. – Ты меня прости, Дик, я ошибся.
Он нерешительно смотрит на мою руку, а потом все же пожимает ее. Но делает это не искренне, а из боязни разозлить меня. Помогаю ему встать и хлопаю по плечу.
– Поехали в кабак, пропустим по рюмашке в знак примирения. Я угощаю.
– Можно и не ехать, у меня дома все есть, – возражает Дик.
Вскоре мы с ним сидим за накрытым столом и пьем водку, а Сятя мирно пристроился в уголке и вроде как дремлет.
Наш разговор летает туда-сюда. Я расспрашиваю Дика о Лонге и Эрике. Осторожно расспрашиваю, без нажима, вроде к слову пришлось. Он охотно рассказывает. Выясняется, что настоящего имени Лонга ни сам Дик, ни Эрик не знают – они, как и я раньше, уверены, что Лонг и есть настоящее.
Дик, как гостеприимный хозяин, бдительно следит, чтобы моя рюмка не пустела. Впрочем, он и сам пьет, как лошадь, а потом начинает хвастать выигранным миллионом и мечтать, как потратит его с умом.
– Не разбазарю на всякое дерьмо, – пьяно трясет пальцем перед моим носом Дик, – а в дело вложу. Акций куплю… Разбогатею… А потом… Потом куплю этот долбаный клуб, понял?
– Какой клуб?
– «Диких Кентавров», какой же еще! Вот где они у меня все будут! Вот! – Дик демонстрирует мне сжатый кулак.
Эк, его обида-то крутит. Уж сколько времени прошло, а он все помнит, все простить не может, как его из клуба вышвырнули – грубо, опозорив в прессе и отобрав все регалии. Впрочем, чисто по-человечески я его понимаю.
– Тренера взашей! Да и лидеров этих сраных к такой-то матери! – Он входит в раж, перечисляя, как поквитается с обидчиками, а я подливаю масла в огонь:
– Роберта, стрелка вашего, точно надо гнать пинком под зад. Он, гад, в последнем заезде Мартину вилку на пару с «Аргонавтом» сделал.
– Да уж. Видал я по визору, как ваших «Стрельцов» уделали, – сочувственно вздыхает Дик.
Разговор сворачивает на гонку. Я, как мне кажется, довольно умело веду его, то и дело расставляя Дику ловушки. И вскоре прихожу к бесспорному, но ошеломляющему выводу: сейчас передо мной сидит кто угодно, только НЕ профессиональный космический гонщик! И даже не бывший космический гонщик!
Он, конечно, довольно хорошо сечет в этом деле, но сам никогда в жизни не выходил на гоночную трассу. Он изучал предмет в теории, возможно, даже сидел на тренажере или, как Лонг, обучался водить лайдер в штурмовом отряде. Но есть вещи, которым не учат в штурмовых отрядах, их знают исключительно гонщики-профи.
Например, как не сорваться с орбиты при скоростях, позволяющих запросто покинуть пределы Солнечной системы.
Или что основной орбитальный ускоритель нужно включать за несколько секунд до того, как выключится разгонный, хотя подобное строго-настрого запрещено инструкцией по технике безопасности. Запрещено, потому что при их одновременной работе пилот испытывает запредельные перегрузки, а лайдер становится практически неуправляемым, хотя и получает при этом очень мощный разгонный толчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Сглатываю подступивший к горлу тугой комок и бормочу:
– Ты погоди, Стин. Это все потом, ладно? У меня еще будет время оплакать тебя, а сейчас…
– А сейчас слушай второе правило разработчика, – откликается Стин. – Любой, даже самый натасканный, самый тренированный, самый матерый профессионал не перестает быть человеком.
– В смысле?
– Ничто человеческое ему не чуждо.
– Ага. Это более-менее понятно. А еще правила есть?
– Конечно. Например, такое. Не стесняйся использовать шантаж. В девяти случаях из десяти это самое действенное средство.
– А в десятом? – уточняю я.
– В десятом бывают эффективнее угрозы, подкуп, спровоцированное чувство мести или любви… Кстати, тебя Паук поймал именно на последнем…
Я издаю протестующий звук, но Стин не обращает внимания и продолжает перечислять:
– …Физическое давление на объект, его ликвидация, наконец.
Он говорит что-то еще, но внезапно ментальный контакт начинает рваться – мой сволочной ген маоли засыпает, естественно, в самый неподходящий момент.
Я успеваю сказать:
– Спасибо, Стин. Пока, Григ, – и снова остаюсь один. Мне есть о чем подумать.
Размышляю почти до утра, а потом зову троглодита:
– Сятя, иди-ка сюда, у меня появилась к тебе парочка вопросов…
* * *
Почти весь следующий день посвящаю визитам – «беззаботно» шляюсь по гостям, последовательно обходя всех знакомых, не забывая Рабиша и ребят из «Отвязных Стрельцов». Даже нахожу повод встретиться с обоими Милано и их верным бульдогом Санчесом. И везде меня сопровождает Сятя. Он должен опознать одного человека. На мой вопрос Сятя уверенно заявил, что точно узнает его, если увидит.
После очередного визита вопросительно смотрю на Сятю, но троглодит каждый раз отвечает: «Недь, нье он».
Рабиш – не он… Курт – не он… Билл – не он. На всякий случай привожу Сятю к Мартину и снова слышу:
– Нье он.
Созваниваюсь с Эриком и Диком. Под пустячным предлогом договариваюсь о встрече, трачу драгоценное время на болтовню о пустяках, с надеждой смотрю на Сятю, но троглодит категоричен: Эрик – не он, и Дик – не он.
Лонг звонит мне сам. Как ни в чем не бывало, болтает о пустяках. Его голос весел и дружелюбен. И я отвечаю ему так же – весело и дружелюбно. И мой голос при этом не дрожит. А мои стиснутые кулаки Лонг, или кто он там на самом деле, не видит…
С ним я встречаться пока не собираюсь – Сятя уверенно сказал, что это «нье он», так что Лонг подождет. Вначале я должен найти того человека, который вывел меня из спортивного зала с «живой» водой и, представившись Пауком, провел мою вербовку. Он – маоли, сомнений нет, а Сятя уверял меня, что с ходу отличит маоли от обычного человека. Но то ли Сятя ошибся, то ли оперативника-маоли нет в моем окружении, потому что к вечеру непроверенными остаются всего двое: Том и Виктор.
С Томом встречаюсь в его ресторане, в директорском кабинете. Почти не удивившись, слышу от Сяти привычное «нье он» и соглашаюсь выпить с Томом коньяку. Мне нужна передышка. Я опять на грани нервного и физического истощения – ведь после «Огненной Серии» я так и не сумел отдохнуть. Больше того, я уже вторые сутки без сна. Но все это ерунда. Главное, я чертовски расстроен тем, что с поиском маоли зашел в тупик, ведь это был мой единственный шанс выйти на Паука. А что делать теперь, я не знаю. Перед тем как встретиться с Томом я пытался снова наладить контакт со Стином и Григом, но потерпел неудачу – похоже, мой ген маоли впал в кому.
И вот я бездумно сижу на черном стильном диване с бокалом коньяка в руках, а первый из отпущенных мне двух дней проходит. Я почти физически ощущаю, как истекают его последние минуты.
– Как там твои женщины? – вяло спрашиваю Тома.
– Могло быть и хуже, – откликается он. – Саби уже обо всем почти забыла, а Жанна, конечно, еще в стрессе, но… Знаешь, Брайан, эта история помогла нам разобраться в наших с ней отношениях… Короче, мы решили пожениться.
– Поздравляю. На свадьбу пригласишь?
– А как же. И тебя, и Лонга, и Мартина, и Билла. Вы ж для меня теперь, как братья. – Том замолкает и внимательно вглядывается в мое лицо. – У тебя что-то стряслось? Я могу помочь?
– Что? А… нет, все в порядке, я просто устал. – Покачиваю бокалом с коньяком и смотрю, как красиво преломляется свет в янтарном, солнечном напитке. – Хотя знаешь, а ведь ты и вправду можешь помочь. Мне нужен портативный генератор помех. Небольшой, чтобы я мог постоянно таскать его при себе, и чтобы никто не мог подслушать, о чем говорили я и мой собеседник.
– Есть у меня такая игрушка, – кивает Том. – Радиус действия невелик, всего три метра, но в этих пределах защита от прослушивания гарантирована. Разве что кто-то умеет читать по губам, но можно закрывать рот рукой.
– Отлично. Ты можешь дать мне его прямо сейчас?
– Конечно. – Том лезет в сейф и достает компактную черную коробочку. – Держи. Может, что-то еще?
– Бластер с полной зарядкой.
Том протягивает мне бластер.
– И мне бы надо поговорить с Виктором, – добавляю я.
– Сейчас? – Том машинально смотрит на часы. – Он, наверное, спит.
– Придется разбудить. – Я тоже смотрю на часы: полпервого ночи. Из отпущенного мне Пауком срока остается чуть меньше тридцати шести часов…
* * *
– Я выяснил то, что ты просил, – говорит мне Виктор. – Действительно, была ставка на аутсайдера, а конкретно на «Бешеных Псов». Очень большая ставка – сто шестьдесят тысяч, так что выигрыш по ней составил аж четыре миллиона кредитов! Кому-то сильно повезло.
– А кому именно, ты узнал?
– Некоему Дику Ричардсону…
– Кому?!
– Ты знаешь его? – догадывается Виктор.
– Еще бы. Это бывший гонщик из клуба «Диких Кентавров», а ныне шестерка некоего черного купца Эрика Стронга. А кто из букмекеров принимал ставку? Случайно не Ирвин?
– Нет, другой.
Виктор называет фамилию, но мне она ни о чем не говорит. И все же у меня появляется зацепка – Дик.
– Спасибо тебе, Вик, коньяк за мной, – бормочу я, а потом вспоминаю еще кое о чем. – А как ты получил экстренный допуск в мою квартиру? Это Игроки сделали его тебе?
– Нет, я сам. Да это несложно. Просто взламываешь полицейский архив, в котором хранятся коды экстренных допусков во все без исключения жилые помещения Мегаполиса, и разыскиваешь нужный адрес.
– А ты можешь разузнать для меня несколько экстренных допусков?
– Без проблем. Говори адреса.
* * *
Когда мы с Сятей тихонько проникаем в квартиру Дика, он безмятежно дрыхнет в своей кровати, к счастью, один. Включаю лежащий в кармане генератор помех, чтобы Игроки не смогли подслушать наш разговор, и громко говорю:
– Подъем!
Дик ошалело вскакивает, трясет головой, отдает команду домашней системе зажечь свет и с удивлением смотрит на меня.
– Брайан? А ты что?.. Как ты вошел?..
Не отвечая, делаю знак Сяте. Троглодит подплывает к Дику, и у того на обнаженной груди начинают плясать голубоватые искры. Раздается низкое басовитое гудение – Сятя принялся разрушать межклеточные связи внутренностей Дика. Троглодит действует очень осторожно – процесс хоть и довольно болезненный, но еще не опасный для жизни.
У Дика глаза чуть не вываливаются из орбит, он начинает задыхаться, хрипеть и царапать ногтями горло – похоже, Сятя начал с органов дыхания. Отсчитываю про себя десять секунд и жестом останавливаю троглодита, позволяя Дику немного отдышаться.
– Что… это… значит… Бра… йан? За… что? – сипит Дик и смотрит на меня с мольбой. – Что я тебе сделал?!
Странно, но я не чувствую к Дику ни жалости, ни ненависти. Я сейчас абсолютно спокоен. Собран. Сосредоточен. Я не получаю удовольствия от того, что вижу боль и страх в его глазах, но и сочувствия во мне тоже нет. Я просто делаю свое дело. Как Лонг. Как Паук. Как Григ и Стин… Что ж, похоже, я все-таки выучился играть в эти игры…
– Ты сейчас будешь отвечать на мои вопросы. Быстро и не задумываясь. Понял? – говорю Дику.
– На какие вопросы? – чуть не плачет он. – Что ты такое затеял, а?
Поворачиваюсь к троглодиту.
– Сятя, он не понял, объясни ему еще разок.
На этот раз Дик с воем валится на пол, прижимая руки к животу.
– Я понял! Понял! Понял!
Останавливаю Сятю и смотрю Дику в лицо.
– Вопрос первый. Откуда ты узнал, что «Бешеные Псы» станут победителями?
– Мне сказал Лонг!
Усмехаюсь невесело – Лонг. Все-таки Лонг. Он по уши замешан в этом деле и рядом со мной оказался вовсе не случайно. Но кто он такой – всего лишь оперативник или сам Паук?
Ах, Лонг, Лонг! Ты – последний человек, которого я хотел бы видеть среди своих врагов. Но, к сожалению, врагов не выбирают. Друзей – да, а вот врагов – увы – нет…
– Что именно он сказал тебе? – спрашиваю Дика.
– Что «Бешеные Псы» придут первыми и чтобы я сделал на них ставку.
– И это все? – буравлю его подозрительным взглядом.
– Матерью клянусь! – Дик всхлипывает и садится на полу, подтянув ноги к лицу. – Он и деньги мне на ставку дал.
– То есть? Ты ставил не свои?
– Моих только одна четверть. Остальные дал Лонг.
– Выигрыш вы с ним поделили? – полуутвердительно говорю я.
– Сразу же, – кивает Дик.
– То есть тебе достался миллион – одна четверть выигрыша, – задумчиво тяну я. Что-то в его словах настораживает меня. Что-то здесь не так, вот только я пока не соображу что…
– Мне миллион, а Лонгу три, – говорит Дик и смотрит с тоской. – Ты отберешь у меня деньги, да?
– Отберешь у меня деньги… – эхом повторяю я. – Деньги отберешь… Отберешь деньги…
Догадка крутится буквально под рукой, никак не желая окончательно оформиться.
– Брайан, – окликает меня Дик, и мои мысли рассыпаются окончательно.
– Ну, чего? – с досадой отзываюсь я. Вот ведь не вовремя перебил, гуманоид зачуханный!
– Ты… ты убьешь меня? – Дик дергает щекой и косится на Сятю.
– Нет, не убью, – цепляю на лицо виноватую улыбку и протягиваю ему руку. – Ты меня прости, Дик, я ошибся.
Он нерешительно смотрит на мою руку, а потом все же пожимает ее. Но делает это не искренне, а из боязни разозлить меня. Помогаю ему встать и хлопаю по плечу.
– Поехали в кабак, пропустим по рюмашке в знак примирения. Я угощаю.
– Можно и не ехать, у меня дома все есть, – возражает Дик.
Вскоре мы с ним сидим за накрытым столом и пьем водку, а Сятя мирно пристроился в уголке и вроде как дремлет.
Наш разговор летает туда-сюда. Я расспрашиваю Дика о Лонге и Эрике. Осторожно расспрашиваю, без нажима, вроде к слову пришлось. Он охотно рассказывает. Выясняется, что настоящего имени Лонга ни сам Дик, ни Эрик не знают – они, как и я раньше, уверены, что Лонг и есть настоящее.
Дик, как гостеприимный хозяин, бдительно следит, чтобы моя рюмка не пустела. Впрочем, он и сам пьет, как лошадь, а потом начинает хвастать выигранным миллионом и мечтать, как потратит его с умом.
– Не разбазарю на всякое дерьмо, – пьяно трясет пальцем перед моим носом Дик, – а в дело вложу. Акций куплю… Разбогатею… А потом… Потом куплю этот долбаный клуб, понял?
– Какой клуб?
– «Диких Кентавров», какой же еще! Вот где они у меня все будут! Вот! – Дик демонстрирует мне сжатый кулак.
Эк, его обида-то крутит. Уж сколько времени прошло, а он все помнит, все простить не может, как его из клуба вышвырнули – грубо, опозорив в прессе и отобрав все регалии. Впрочем, чисто по-человечески я его понимаю.
– Тренера взашей! Да и лидеров этих сраных к такой-то матери! – Он входит в раж, перечисляя, как поквитается с обидчиками, а я подливаю масла в огонь:
– Роберта, стрелка вашего, точно надо гнать пинком под зад. Он, гад, в последнем заезде Мартину вилку на пару с «Аргонавтом» сделал.
– Да уж. Видал я по визору, как ваших «Стрельцов» уделали, – сочувственно вздыхает Дик.
Разговор сворачивает на гонку. Я, как мне кажется, довольно умело веду его, то и дело расставляя Дику ловушки. И вскоре прихожу к бесспорному, но ошеломляющему выводу: сейчас передо мной сидит кто угодно, только НЕ профессиональный космический гонщик! И даже не бывший космический гонщик!
Он, конечно, довольно хорошо сечет в этом деле, но сам никогда в жизни не выходил на гоночную трассу. Он изучал предмет в теории, возможно, даже сидел на тренажере или, как Лонг, обучался водить лайдер в штурмовом отряде. Но есть вещи, которым не учат в штурмовых отрядах, их знают исключительно гонщики-профи.
Например, как не сорваться с орбиты при скоростях, позволяющих запросто покинуть пределы Солнечной системы.
Или что основной орбитальный ускоритель нужно включать за несколько секунд до того, как выключится разгонный, хотя подобное строго-настрого запрещено инструкцией по технике безопасности. Запрещено, потому что при их одновременной работе пилот испытывает запредельные перегрузки, а лайдер становится практически неуправляемым, хотя и получает при этом очень мощный разгонный толчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70