В спальню ворвались шесть человек в форме с серебряными перекрещенными треугольниками на груди, чьи лица закрывали белые маски, делая их обладателей похожими на актеров донафлинской эпохи, встали по обе стороны кровати и вытянули руки в сторону окаменевших любовников. Под приподнятыми рукавами их комбинезонов блестели вшитые в кожу металлические направляющие дискометов.
Мохинг сунул руку под матрас, куда спрятал свой личный пистолаз. Диски с острой кромкой скользнули на направляющие.
– Не двигайся! – Голос был искажен фильтром маски. – Одно движение – и умрешь! Тебе, женщина, тоже советую не шевелиться!
Не в силах привести мысли в порядок, Армина прикрыла грудь простыней и пробормотала:
– Вам… вам нечего здесь делать… Немедленно уходите… или будете иметь дело с фалангой…
Ее слова лишь вызвали циничный смех. Черные предчувствия охватили душу вдовы сеньора Абаски. Быть может, этих людей подкупил регент, чтобы покончить со скандальной связью? Вряд ли. Такие методы не были характерны для Стри Вортлинга. Быть может, с этими людьми было связано прекращение связи? Не они ли были причиной мрачного безмолвия, царившего в Круглом Доме? По ее телу пробежала дрожь, и ее чуть не вырвало.
Люди в масках, в которых Ариав сразу узнал наемников-притивов, застыли в неподвижности, словно ожидая приказа. Офицер напряженно вслушивался в тишину, –пытаясь уловить момент, который позволил бы действовать, но убийцы не теряли бдительности и внимания.
На пороге возник еще один человек. Грудь Армины сжалась. Это был Пултри Вортлинг, третий отпрыск правящей семьи, дегенерат, которого ее супруг сослал на Контат, один из провинциальных сателлитов Маркината. Низенький, затянутый в парадный сине-зеленый мундир, он подошел к изножию постели и презрительно глянул на Армину. У него было лицо с острыми чертами, обрамленное короткими серыми волосами.
– Я так и думала, что этот маскарад затеяли именно вы, Пултри Вортлинг! – прошипела Армина.
– Хватит строить из себя благородную даму! – возразил Пултри блеющим голоском. – Вижу, что сплетни придворных, побывавших на Контате, не были лишены оснований. Только мой братец-идиот ничего не подозревал!
– Разве не регент поручил вам эту грязную работу? Единственную, которую вы можете делать с успехом!
Пултри сардонически хихикнул:
– Он? Разве мог добропорядочный Стри Вортлинг связаться с притивами? Вы плохо его знаете! Дорогая Армина, вы просто шлюха, самка в течке, которая надоедала всем и вся своими идеалами сиракузского воспитания, а сама вела себя как последняя стерва! В постели сеньора Абаски, где великий брат мой покрыл ее!
– Немедленно заберите свои слова обратно, Пултри Вортлинг! – взревел Ариав. – Велите этим мерзавцам выйти вон, и я вобью эти слова вам обратно в глотку!
– Ну уж нет, офицер Мохинг! Тысячу раз нет! Видите ли, меня никоим образом не интересуют ваши рыцарские глупости, уцелевшие от нафлинской цивилизации. Сохраните свой запал для себя! Хотите – верьте, хотите – нет, но мне плевать на то, что вы как жеребец залезли на эту кобылу Армину! Слава богу, у меня, куда более важные замыслы.
– Что вам надо? – прошипела Армина, уязвленная словами Пултри. – Деньги?
Презрительная усмешка скривила тонкие губы низенького человечка.
Его костлявые пальцы сжали резную стойку балдахина. Бегающие глазки следили за жужжащим балетом звездочек под золотой лепниной потолка. Наконец он соблаговолил ответить. Голос его вначале звучал размеренно и тихо, но быстро налился силой и зазвенел, словно его владелец черпал энергию и силу в собственной ярости:
– Вы ничего не поняли, дорогая Армина. Вы уже ничего не можете предлагать мне. Этой ночью, пока вы развлекались, вселенная радикально изменилась. Вы ничего не видели, ничего не слышали, задыхаясь от удовольствия под весом этого самца, у которого вместо мозгов член. Только те, кто подготовил эти перемены – назовите это интуицией или логикой, – могут теперь играть свою роль в новой организации. Дама Армина, вы отныне никто, вас вычеркнули из истории, как ранее были вычеркнуты мои братья Абаски и Стри. Кстати, вам полезно знать, что последний, воплощенная добродетель, был найден голым, когда бродил по кварталу экстремальных удовольствий Венисии. У него была бредовая лихорадка из-за половой невоздержанности. Кто бы мог подумать? А потому именно на вашего дражайшего сына Листа свалилась тяжкая ответственность представлять Маркинат на асме, опираясь лишь на так называемые просвещенные советы Джаспа Харнета. Вы так ждали этого мгновения, но боюсь, что…
– Что случилось с Листом? – вскричала Армина, побледнев. – Отвечайте, заклинаю вас!
– Ах, как трогательна эта материнская тоска! Ваша забота о моем племяннике, вполне приятном парне, глубоко меня волнует!
Он выдержал долгую паузу, чтобы насладиться реваншем. Он, отщепенец, изгнанник, исключенный из игры любви и власти, тайно участвовал в приходе нового порядка. Собственная семья его презирала, поносила, сотрудничала с врачами Галактической Гильдии, чтобы объявить недееспособным безумцем, лишила части наследства и сослала на Контат, сельскохозяйственный сателлит, где никогда ничего не происходило. Клан Вортлингов счел необходимым избавиться от члена семьи, которого считал больным, гангренозным, но отсеченная часть теперь оказалась в нужном лагере и в первых рядах. Настал час стократно отплатить за все, что ему пришлось вынести. Вид униженной, голой и едва прикрытой куском фиолетовой материи интриганки-свояченицы, чьи глаза были прикованы к его губам, доставлял ему невероятное удовольствие, близкое к экстазу.
– Боюсь, любовь во всех ее проявлениях только мешает эволюции, – продолжил он со злой усмешкой. – Любовь становится препятствием, если хочешь заняться общественным делом. Что касается вас, офицер Мохинг, вы стали лишь тенью офицера: наши друзья притивы только что обратили всю вашу фалангу в пепел в буквальном смысле этого слова. Будь вы сознательным офицером, а не неисправимым гулякой, вы бы разделили участь своих солдат!
– А… Лист… что?..
У Армины не осталось сил закончить фразу. Она разрыдалась, уронив лицо в дрожащие ладони.
– Сиракузянин не тот, кто этого хочет, не так ли? – Пултри откровенно издевался. – Где же ваш пресловутый контроль эмоций?
В это мгновение в спальню вступила новая группа людей. Первыми шли таинственный персонаж в просторном бурнусе с черным капюшоном и крейцианский кардинал в лиловой шелковой накидке и пурпурном облегане. У него были безвольные черты лица, но маленькие серые глазки зло сверкали из-под шапочки с квадратным значком. В нескольких шагах позади них шел седеющий массивный гигант с квадратной челюстью, затянутый в бежевую форму, на рукаве которой блестела голограмма конфедеральной полиции. Шествие завершал оват-притив в матово-черной маске и темном комбинезоне.
Сардоническая усмешка Пултри превратилась в широкую улыбку угодника. Он поклонился существу в черном бурнусе:
– Разве все не произошло так, как я предсказал, господин ассистент?
– Вы проделали отличную работу, сир Вортлинг, – ответил вибрирующий безличный голос из-под капюшона.
И как всегда, когда он слышал этот скрипучий звук, словно продиравшийся сквозь металлическую трубку, по коже Пултри побежали мурашки.
– Фалангу Ворт-Магорта уничтожили полностью? – спросил скаит.
– Их магнитные щиты не могли выдержать излучение дезинтеграторов, – ответил оват. – Мы полностью овладели Круглым Домом. Осталось только прикончить фалангистов, которые не были на службе.
– У вас уже есть их командующий! – воскликнул Пултри, указывая на Ариава.
– Мои люди занимают основные контрольные точки Дуптината, – вмешался в разговор седеющий гигант. – Они готовы подавить любые выступления местного населения.
– Хорошо. Прошу вас соблюдать на некоторое время полную тишину, – произнес скаит. – Я должен вступить в контакт со скаитами-передатчиками и информировать о полном успехе операции.
Во время этого разговора Ариав рассчитал время, необходимое ему, чтобы добежать до окна, нажать на рычаг отключения воздушной завесы и спрыгнуть на круговую галерею башни десятью метрами ниже. К счастью, он лежал с нужной стороны, со стороны окна. На все надо было три секунды. Воздушная завеса была слишком плотной, чтобы пролететь через нее, что дало бы возможность выиграть одну секунду. Он наблюдал за наемниками у кровати: появление новой группы ослабило их бдительность. Шанс был крохотным, но его следовало попытать, не ставя жизнь дамы Армины под угрозу. Медленно, сантиметр за сантиметром, он сдвигался к краю кровати. Простыня сковывала движение покрытых потом ног, но ему удалось сдвинуть их к боковой поперечине. И когда все замерли в почтительной тишине, он собрался и в три прыжка оказался у окна. Правой рукой он ударил по рычагу в стене. Воздух со свистом втянулся в вакуумный карман.
Ариав быстро перебросил ноги через порожек окна. Два дискомета выплюнули свои диски одновременно. Один из них вонзился в шею под самым затылком офицера, а второй – в бок. Фонтан крови обагрил лепнину потолка, стену, мраморную плитку и деревянные стойки окна. Шуршание стали, взрезавшей плоть и кости, нарушило вдруг ставшую ледяной тишину. Голова Ариава отделилась от тела и рухнула в пустоту. Из раны на боку вываливались внутренности. Обезглавленное тело, сидящее на порожке, закачалось и упало на мраморный пол.
– Какой дурак! Теперь придется убирать эту гадость! – проворчал Пултри.
Эти слова оказались единственной надгробной речью над трупом Ариава Мохинга, командующего фалангой, застывшего в луже крови. Армина от ужаса издала пронзительный вопль и откинулась на подушки. Ее едва прикрытые простыней живот и грудь сотрясались в конвульсиях. Один из наемников подошел к трупу, извлек из кармана дезинтегратор. Из дула вырвалось зеленое пламя, начавшее облизывать неподвижное тело. Вонь горелого мяса смешалась со сладковатым запахом крови.
– Не стоит рыдать над заблудшими душами! – заявил кардинал. – Оплакивать их – значит о них сожалеть, а сожалеть – значит присоединиться к ним в геенне огненной. Таковы заповеди Крейца. Но если судить по вашему наряду.., вернее, отсутствию наряда, сомневаюсь, что эти слова окажут вам большую помощь!
Сладкая вкрадчивость его голоса противоречила суровости, фанатичной, непоколебимой решительности. Острый меч, закаленный в меду.
– Я только начинаю подозревать о трудностях, с которыми столкнутся наши миссионеры на языческих мирах! Если дамы правящих семей ведут себя как вульгарные потаскухи, что говорить о народе? Настало время нести Истинное Слово до самых далеких уголков вселенной…
Черный бурнус едва заметно колыхнулся, словно от Дыхания ветра.
– Вы слишком болтливы, ваше преосвященство! Потерпите немного: все уже подготовлено для второй фазы. Когорты миссионеров Церкви Крейца перешлют сюда в считанные часы. Вместе с ними прибудут скаиты святой инквизиции и скаиты-администраторы.
– Какова моя роль в этой второй фазе? – осведомился Пултри Вортлинг. – Не забудьте, вы обещали мне пост генерального губернатора Маркината и сателлитов!
Медленным торжественным движением скаит откинул капюшон бурнуса, открыв гротескное зеленоватое лицо и угловатый удлиненный череп. Рот был простой щелью с черными отточенными краями, а нос – крохотным выступом с двумя неравными и неровными отверстиями. Карикатура на человеческое лицо. Его выпученные желтые глаза уставились на Пултри, которого затопила волна холода. Маркинатянин вдруг ощутил жуткий страх, словно внезапно попал в липкие невидимые сети. Ему показалось, что холодное скользкое щупальце влезло в его голову. Охваченный ужасающим предчувствием, он попытался набрать воздуха, открыть рот и заговорить, объяснить, что произошло недоразумение, что он верно служит делу новых хозяев. Но не успел: черная вуаль застлала глаза, ослепительная боль пронзила мозг, ноги его подкосились. Он ударился лбом о стойку балдахина. От удара лопнули нос и рот. Потом он опрокинулся на спину и затих на полу после последней спазмы. Раскинутые ноги и руки образовали крест.
– Предал единожды, предаст и вторично, – обронил скаит, в голосе которого не ощущалось ни сожаления, ни удовлетворения.
– Вы… вы, вероятно, правы, – поддакнул кардинал, стараясь скрыть ужас, охвативший его при виде этой ментальной казни.
Ему доводилось слышать о новой способности скаитов, но он впервые видел ее применение.
– Нет… ничего хорошего в том, чтобы строить новый мир на предательстве и измене, – проблеял кардинал, тщетно пытаясь контролировать свои эмоции. – Крейц – свидетель, мы нуждались в этом… типе, чтобы избежать излишнего кровопролития. Он сыграл свою роль в божественных планах, но однажды наверняка выступил бы против Истинного Слова… Хотя…
он, быть может, мог оказаться полезным, чтобы разобраться в механизмах его планеты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Мохинг сунул руку под матрас, куда спрятал свой личный пистолаз. Диски с острой кромкой скользнули на направляющие.
– Не двигайся! – Голос был искажен фильтром маски. – Одно движение – и умрешь! Тебе, женщина, тоже советую не шевелиться!
Не в силах привести мысли в порядок, Армина прикрыла грудь простыней и пробормотала:
– Вам… вам нечего здесь делать… Немедленно уходите… или будете иметь дело с фалангой…
Ее слова лишь вызвали циничный смех. Черные предчувствия охватили душу вдовы сеньора Абаски. Быть может, этих людей подкупил регент, чтобы покончить со скандальной связью? Вряд ли. Такие методы не были характерны для Стри Вортлинга. Быть может, с этими людьми было связано прекращение связи? Не они ли были причиной мрачного безмолвия, царившего в Круглом Доме? По ее телу пробежала дрожь, и ее чуть не вырвало.
Люди в масках, в которых Ариав сразу узнал наемников-притивов, застыли в неподвижности, словно ожидая приказа. Офицер напряженно вслушивался в тишину, –пытаясь уловить момент, который позволил бы действовать, но убийцы не теряли бдительности и внимания.
На пороге возник еще один человек. Грудь Армины сжалась. Это был Пултри Вортлинг, третий отпрыск правящей семьи, дегенерат, которого ее супруг сослал на Контат, один из провинциальных сателлитов Маркината. Низенький, затянутый в парадный сине-зеленый мундир, он подошел к изножию постели и презрительно глянул на Армину. У него было лицо с острыми чертами, обрамленное короткими серыми волосами.
– Я так и думала, что этот маскарад затеяли именно вы, Пултри Вортлинг! – прошипела Армина.
– Хватит строить из себя благородную даму! – возразил Пултри блеющим голоском. – Вижу, что сплетни придворных, побывавших на Контате, не были лишены оснований. Только мой братец-идиот ничего не подозревал!
– Разве не регент поручил вам эту грязную работу? Единственную, которую вы можете делать с успехом!
Пултри сардонически хихикнул:
– Он? Разве мог добропорядочный Стри Вортлинг связаться с притивами? Вы плохо его знаете! Дорогая Армина, вы просто шлюха, самка в течке, которая надоедала всем и вся своими идеалами сиракузского воспитания, а сама вела себя как последняя стерва! В постели сеньора Абаски, где великий брат мой покрыл ее!
– Немедленно заберите свои слова обратно, Пултри Вортлинг! – взревел Ариав. – Велите этим мерзавцам выйти вон, и я вобью эти слова вам обратно в глотку!
– Ну уж нет, офицер Мохинг! Тысячу раз нет! Видите ли, меня никоим образом не интересуют ваши рыцарские глупости, уцелевшие от нафлинской цивилизации. Сохраните свой запал для себя! Хотите – верьте, хотите – нет, но мне плевать на то, что вы как жеребец залезли на эту кобылу Армину! Слава богу, у меня, куда более важные замыслы.
– Что вам надо? – прошипела Армина, уязвленная словами Пултри. – Деньги?
Презрительная усмешка скривила тонкие губы низенького человечка.
Его костлявые пальцы сжали резную стойку балдахина. Бегающие глазки следили за жужжащим балетом звездочек под золотой лепниной потолка. Наконец он соблаговолил ответить. Голос его вначале звучал размеренно и тихо, но быстро налился силой и зазвенел, словно его владелец черпал энергию и силу в собственной ярости:
– Вы ничего не поняли, дорогая Армина. Вы уже ничего не можете предлагать мне. Этой ночью, пока вы развлекались, вселенная радикально изменилась. Вы ничего не видели, ничего не слышали, задыхаясь от удовольствия под весом этого самца, у которого вместо мозгов член. Только те, кто подготовил эти перемены – назовите это интуицией или логикой, – могут теперь играть свою роль в новой организации. Дама Армина, вы отныне никто, вас вычеркнули из истории, как ранее были вычеркнуты мои братья Абаски и Стри. Кстати, вам полезно знать, что последний, воплощенная добродетель, был найден голым, когда бродил по кварталу экстремальных удовольствий Венисии. У него была бредовая лихорадка из-за половой невоздержанности. Кто бы мог подумать? А потому именно на вашего дражайшего сына Листа свалилась тяжкая ответственность представлять Маркинат на асме, опираясь лишь на так называемые просвещенные советы Джаспа Харнета. Вы так ждали этого мгновения, но боюсь, что…
– Что случилось с Листом? – вскричала Армина, побледнев. – Отвечайте, заклинаю вас!
– Ах, как трогательна эта материнская тоска! Ваша забота о моем племяннике, вполне приятном парне, глубоко меня волнует!
Он выдержал долгую паузу, чтобы насладиться реваншем. Он, отщепенец, изгнанник, исключенный из игры любви и власти, тайно участвовал в приходе нового порядка. Собственная семья его презирала, поносила, сотрудничала с врачами Галактической Гильдии, чтобы объявить недееспособным безумцем, лишила части наследства и сослала на Контат, сельскохозяйственный сателлит, где никогда ничего не происходило. Клан Вортлингов счел необходимым избавиться от члена семьи, которого считал больным, гангренозным, но отсеченная часть теперь оказалась в нужном лагере и в первых рядах. Настал час стократно отплатить за все, что ему пришлось вынести. Вид униженной, голой и едва прикрытой куском фиолетовой материи интриганки-свояченицы, чьи глаза были прикованы к его губам, доставлял ему невероятное удовольствие, близкое к экстазу.
– Боюсь, любовь во всех ее проявлениях только мешает эволюции, – продолжил он со злой усмешкой. – Любовь становится препятствием, если хочешь заняться общественным делом. Что касается вас, офицер Мохинг, вы стали лишь тенью офицера: наши друзья притивы только что обратили всю вашу фалангу в пепел в буквальном смысле этого слова. Будь вы сознательным офицером, а не неисправимым гулякой, вы бы разделили участь своих солдат!
– А… Лист… что?..
У Армины не осталось сил закончить фразу. Она разрыдалась, уронив лицо в дрожащие ладони.
– Сиракузянин не тот, кто этого хочет, не так ли? – Пултри откровенно издевался. – Где же ваш пресловутый контроль эмоций?
В это мгновение в спальню вступила новая группа людей. Первыми шли таинственный персонаж в просторном бурнусе с черным капюшоном и крейцианский кардинал в лиловой шелковой накидке и пурпурном облегане. У него были безвольные черты лица, но маленькие серые глазки зло сверкали из-под шапочки с квадратным значком. В нескольких шагах позади них шел седеющий массивный гигант с квадратной челюстью, затянутый в бежевую форму, на рукаве которой блестела голограмма конфедеральной полиции. Шествие завершал оват-притив в матово-черной маске и темном комбинезоне.
Сардоническая усмешка Пултри превратилась в широкую улыбку угодника. Он поклонился существу в черном бурнусе:
– Разве все не произошло так, как я предсказал, господин ассистент?
– Вы проделали отличную работу, сир Вортлинг, – ответил вибрирующий безличный голос из-под капюшона.
И как всегда, когда он слышал этот скрипучий звук, словно продиравшийся сквозь металлическую трубку, по коже Пултри побежали мурашки.
– Фалангу Ворт-Магорта уничтожили полностью? – спросил скаит.
– Их магнитные щиты не могли выдержать излучение дезинтеграторов, – ответил оват. – Мы полностью овладели Круглым Домом. Осталось только прикончить фалангистов, которые не были на службе.
– У вас уже есть их командующий! – воскликнул Пултри, указывая на Ариава.
– Мои люди занимают основные контрольные точки Дуптината, – вмешался в разговор седеющий гигант. – Они готовы подавить любые выступления местного населения.
– Хорошо. Прошу вас соблюдать на некоторое время полную тишину, – произнес скаит. – Я должен вступить в контакт со скаитами-передатчиками и информировать о полном успехе операции.
Во время этого разговора Ариав рассчитал время, необходимое ему, чтобы добежать до окна, нажать на рычаг отключения воздушной завесы и спрыгнуть на круговую галерею башни десятью метрами ниже. К счастью, он лежал с нужной стороны, со стороны окна. На все надо было три секунды. Воздушная завеса была слишком плотной, чтобы пролететь через нее, что дало бы возможность выиграть одну секунду. Он наблюдал за наемниками у кровати: появление новой группы ослабило их бдительность. Шанс был крохотным, но его следовало попытать, не ставя жизнь дамы Армины под угрозу. Медленно, сантиметр за сантиметром, он сдвигался к краю кровати. Простыня сковывала движение покрытых потом ног, но ему удалось сдвинуть их к боковой поперечине. И когда все замерли в почтительной тишине, он собрался и в три прыжка оказался у окна. Правой рукой он ударил по рычагу в стене. Воздух со свистом втянулся в вакуумный карман.
Ариав быстро перебросил ноги через порожек окна. Два дискомета выплюнули свои диски одновременно. Один из них вонзился в шею под самым затылком офицера, а второй – в бок. Фонтан крови обагрил лепнину потолка, стену, мраморную плитку и деревянные стойки окна. Шуршание стали, взрезавшей плоть и кости, нарушило вдруг ставшую ледяной тишину. Голова Ариава отделилась от тела и рухнула в пустоту. Из раны на боку вываливались внутренности. Обезглавленное тело, сидящее на порожке, закачалось и упало на мраморный пол.
– Какой дурак! Теперь придется убирать эту гадость! – проворчал Пултри.
Эти слова оказались единственной надгробной речью над трупом Ариава Мохинга, командующего фалангой, застывшего в луже крови. Армина от ужаса издала пронзительный вопль и откинулась на подушки. Ее едва прикрытые простыней живот и грудь сотрясались в конвульсиях. Один из наемников подошел к трупу, извлек из кармана дезинтегратор. Из дула вырвалось зеленое пламя, начавшее облизывать неподвижное тело. Вонь горелого мяса смешалась со сладковатым запахом крови.
– Не стоит рыдать над заблудшими душами! – заявил кардинал. – Оплакивать их – значит о них сожалеть, а сожалеть – значит присоединиться к ним в геенне огненной. Таковы заповеди Крейца. Но если судить по вашему наряду.., вернее, отсутствию наряда, сомневаюсь, что эти слова окажут вам большую помощь!
Сладкая вкрадчивость его голоса противоречила суровости, фанатичной, непоколебимой решительности. Острый меч, закаленный в меду.
– Я только начинаю подозревать о трудностях, с которыми столкнутся наши миссионеры на языческих мирах! Если дамы правящих семей ведут себя как вульгарные потаскухи, что говорить о народе? Настало время нести Истинное Слово до самых далеких уголков вселенной…
Черный бурнус едва заметно колыхнулся, словно от Дыхания ветра.
– Вы слишком болтливы, ваше преосвященство! Потерпите немного: все уже подготовлено для второй фазы. Когорты миссионеров Церкви Крейца перешлют сюда в считанные часы. Вместе с ними прибудут скаиты святой инквизиции и скаиты-администраторы.
– Какова моя роль в этой второй фазе? – осведомился Пултри Вортлинг. – Не забудьте, вы обещали мне пост генерального губернатора Маркината и сателлитов!
Медленным торжественным движением скаит откинул капюшон бурнуса, открыв гротескное зеленоватое лицо и угловатый удлиненный череп. Рот был простой щелью с черными отточенными краями, а нос – крохотным выступом с двумя неравными и неровными отверстиями. Карикатура на человеческое лицо. Его выпученные желтые глаза уставились на Пултри, которого затопила волна холода. Маркинатянин вдруг ощутил жуткий страх, словно внезапно попал в липкие невидимые сети. Ему показалось, что холодное скользкое щупальце влезло в его голову. Охваченный ужасающим предчувствием, он попытался набрать воздуха, открыть рот и заговорить, объяснить, что произошло недоразумение, что он верно служит делу новых хозяев. Но не успел: черная вуаль застлала глаза, ослепительная боль пронзила мозг, ноги его подкосились. Он ударился лбом о стойку балдахина. От удара лопнули нос и рот. Потом он опрокинулся на спину и затих на полу после последней спазмы. Раскинутые ноги и руки образовали крест.
– Предал единожды, предаст и вторично, – обронил скаит, в голосе которого не ощущалось ни сожаления, ни удовлетворения.
– Вы… вы, вероятно, правы, – поддакнул кардинал, стараясь скрыть ужас, охвативший его при виде этой ментальной казни.
Ему доводилось слышать о новой способности скаитов, но он впервые видел ее применение.
– Нет… ничего хорошего в том, чтобы строить новый мир на предательстве и измене, – проблеял кардинал, тщетно пытаясь контролировать свои эмоции. – Крейц – свидетель, мы нуждались в этом… типе, чтобы избежать излишнего кровопролития. Он сыграл свою роль в божественных планах, но однажды наверняка выступил бы против Истинного Слова… Хотя…
он, быть может, мог оказаться полезным, чтобы разобраться в механизмах его планеты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80