Немецкий гарнизон спешно готовился к обороне. Дитль понимал, что полностью блокирован с моря и не может рассчитывать на серьезную поддержку с воздуха из-за большой удаленности от ближайших аэродромов. Он также понимал, что расправой с флотом дело не кончится, и ждал высадки вражеского десанта.
Включив в состав своего гарнизона две с половиной тысячи уцелевших военных моряков, Дитль стал строить оборону по принципу опорных пунктов. Нескольким самолетам люфтваффе все же удалось сесть на замерзшее озеро неподалеку от Нарвика и доставить малочисленной немецкой группировке полевые пушки и несколько ящиков боеприпасов. От своих ближайших соседей – 138-го полка их же дивизии, – находившихся в Тронхейме, их отделяло более 600 километров бездорожья, гор, каньонов и рек.
Работы было много. С выбросившихся на береговые отмели эсминцев снимали орудия и все, что могло пригодиться в обороне. С «Дитера фон Редера» сняли радиостанцию и установили антенну на одной из ближайших гор. Армейские радиостанции в условиях Заполярья себя не оправдали
Однажды Мартин встретил своего хорошего приятеля Эриха Штаутнера из 3-го батальона. Тот в составе лыжного отряда из нескольких десятков человек подъехал к Нарвику с востока. Он стоял, тяжело дыша, опираясь на лыжные палки.
– Эрих! Ты откуда? Из Стремнеса? – спросил подбежавший Мартин.
– Как же! Из… постой, дай попробую выговорить… из Эль-ве-гордз-смуэна. Вот, что-то вроде этого. Туда-то нас доставили на этих чертовых эсминцах, а потом их всех потопили англичане. Дороги, если они тут вообще есть, завалило снегом. Пришлось топать вокруг этого длиннющего залива. – Эрих' показал рукой в сторону Румбакс-фиорда. – Там осталось еще много наших. Мы взяли склады с кучей всякого барахла. Одних винтовок тысяч десять, а также ихнее обмундирование.
– Как там обстановка?
– Норвежцы в нескольких километрах на севере. Похоже, настроены воинственно. А у вас тут что?
– Ждем атаки с моря или с востока. Наши захватили железную дорогу, и сейчас саперы с моряками ее восстанавливают. Осталось только шведов уговорить разрешить ездить по их территории.
Через неделю после этих событий в штаб генерала были вызваны три лейтенанта, получившие приказ скомплектовать три группы лыжников численностью в тридцать человек каждая. Для этого следовало отобрать наиболее подготовленных солдат из рядового и унтер-офицерского состава всех трех батальонов полка. В отряд номер два попал оберфельдфебель Мартин Вангер.
Весь оставшийся день Мартин с остальными готовился к «длительной прогулке», которую, по словам их командира лейтенанта Фридриха Мореля, австрийца из Инсбрука, им предстояло совершить. Они подгоняли крепления розданных каждому трофейных лыж, укладывали в рюкзаки консервы, крупу, упакованные в целлофан брикеты сала, кофе, сахар и другие продукты, рассовывали по карманам и подсумкам патроны и гранаты. Не забыли и про таблетки сухого горючего. Взяли также две ракетницы и несколько подсумков с ракетами разного цвета. Позже тяжелые кожаные подсумки было решено оставить, а ракеты также рассовать по карманам.
После того как рюкзаки были упакованы, все кулиски туго затянуты, а ремешки застегнуты, сверху на них закрепили мотки веревок, подвесили котелки и фляги, которые вообще-то полагалось носить внутри рюкзака, где теперь для них просто не осталось места. Кое-кто притянул ремешками к верхнему клапану тугого рюкзака и свой карабин. Другие предпочитали во время лыжных переходов носить карабин высоко на груди, почти под самым подбородком, на укороченном ремне.
Некоторое количество лыж скрепили попарно, образовав нечто вроде саней, на которые нагрузили два пулемета, запасные стволы к ним, коробки с патронными лентами и с патронами россыпью. Тут же приторочили по канистре с бензином. Такие сани предстояло тащить по снегу, зацепив их лыжными палками.
В каждой группе было два санитара с необходимым набором медикаментов и перевязочных материалов. Мартин, назначенный в своем отряде заместителем командира, фактически мог исполнять обязанности третьего санитара. В его полевой сумке находился второй комплект карт, а к левому рукаву штормовки был привязан наручный спиртовый компас. Был в отряде и радист. Но по опыту знали, что в дальнем походе, да еще в Заполярье переносная рация годится только для приема сигнала, посланного с более мощного стационарного передатчика.
Утром следующего дня около ста лыжников построились на северо-восточной окраине Нарвика. Все они были готовы к выполнению еще не поставленной им задачи. Документы, фотографии и письма из дома каждый сдал старшине своей роты. Погоны с номерами полка также велели отстегнуть и оставить. Это были недвусмысленные свидетельства того, что предстояла диверсионная, разведывательная или какая-то иная спецоперация.
С лейтенантами еще раз переговорил Дитль, что-то показывая им на планшете, после чего они вернулись к своим группам. Но команды выступить не последовало. Ждали еще чего-то.
Подъехал небольшой крытый грузовичок, из которого выпрыгнуло несколько человек с лыжами и рюкзаками. Оказалось, что это проводники из местного населения. К отряду Мартина подошел немолодой уже мужчина с рыжеватой бородкой скандинавского моряка. Из его короткого разговора с Морелем выяснилось, что по-немецки он понимал, но очень плохо. Звали его Фредрик.
В это время к лыжникам подошел генерал Дитль. Выглядел он совершенно не по-генеральски: короткий ватник без ремня, обмотки до колен и горные ботинки. На голове – отороченное мехом кепи какого-то неуставного фасона. На худом, даже несколько костлявом лице непременная компанейская улыбка неунывающего баварца (он был земляком Мартина) и слегка выпученные глаза с хитрецой. Солдаты любили его за простоту и еще за то, что он был давним соратником фюрера, участником восстания девятого ноября, С таким командиром, даст бог, и они не пропадут.
– Ну, как настроение, егеря? – бодро спросил Дитль и подмигнул кому-то из хорошо знакомых. – Небось пару недель назад и не предполагали, что будете кататься на лыжах в Норвегии?
Все засмеялись и обступили генерала. Было разрешено курить. Мартин вдохнул полной грудью пропитанный морем воздух и обвел взглядом окрестности. Холмы с торчащими из снега низкорослыми деревцами, низкое северное солнце, несколько шпилей церквушек среди бесхитростных в своей архитектуре домиков, кажущихся отсюда, сверху игрушечными. Он снял защитную крышку с окуляров и поднес к глазам бинокль Вдали, на бело-серебристой глади фиорда, чернели силуэты двух английских эсминцев.
Через несколько минут прозвучала команда, и отряды выступили. Пройдя двести метров, они подошли к шести небольшим грузовикам, забрались в крытые брезентом кузова и поехали на север. Однако уже через полчаса машины остановились, и последовала команда выгружаться. Мартин обнаружил, что теперь грузовиков всего два и рядом с ними на снегу стоит только его отряд. Два других исчезли.
На снег сбросили два небольших тюка, и лейтенант приказал заменить горные кепи с эдельвейсами на меховые шапки норвежских солдат. Из второго тюка достали тридцать просторных штормовок, вероятно тоже норвежского образца, и велели надеть их поверх своих курток. Теперь они должны были походить на отряд норвежской регулярной армии.
Их собственные кепи увязали в тючок, зашвырнули в один из грузовиков, и отряд, разобрав рюкзаки и карабины, двинулся в путь. Но уже не на север, а в противоположном направлении – на юг, откуда они только что приехали. А четыре водителя залезли по двое в кабины своих пустых грузовиков и погнали их дальше, на север.
«Становится интересно, – подумал Мартин, – запутываем следы, как лисы».
Они шли по самому низу лощины между двух холмов, Снег здесь был особенно глубок. Громко говорить запретили. Курить – тоже. Через час с небольшим их отряд снова поравнялся с Нарвиком, правда, гораздо восточнее, пересек уходящую на восток в Швецию железнодорожную ветку и покатился дальше на зюйд-зюйд-вест.
Через три часа быстрого хода они устроили привал в маленьком леске на дне небольшого каньона. Лейтенант отозвал в сторону Мартина и второго унтер-офицера, достал планшет с картой, и все трое повалились в снег.
– Вот точка нашей цели, – сказал Морель, ткнув карандашом в карту южнее Нарвика. Поблизости в самой глубине фиорда находился небольшой портовый городок Сальтдаль. – Нам нужно прибыть сюда через пять, самое большее шесть дней. По прямой тут не более 160 километров, но, как вы заметили, мы идем не по прямой. Главная задача – скрытность. Когда мы выйдем в заданный район, никто не должен знать, что здесь, – он снова ткнул в карту, – есть хоть один немец.
Морель убрал карту и огляделся.
– Вы уж не обижайтесь, но остальные подробности узнаете позже. Личному составу о конечной цели похода пока не говорить. Каждый день намечаем пункт прибытия и топаем к нему. Вопросы есть?
Унтер-офицеры молчали.
– Вам, Вангер, что-то непонятно?
– Нет, я просто сомневаюсь, что нас никто не заметит.
– Я тоже, – сказал лейтенант, – но, к сожалению, ночи здесь теперь короткие, так что темнотой особенно не прикроешься. Мы для того и взяли проводника, чтобы он провел нас по низинам и кустам. Ладно, пошли.
Они вернулись к отряду. Лейтенант велел всем собраться в кучу поплотнее и негромким голосом сказал:
– Хочу сразу всех предупредить: если кто повредит ногу или что другое и не сможет дальше идти в нужном темпе, пусть считает себя героически павшим за родину и фюрера.
Все молчали, осознавая ужасный смысл этих слов.
– Я не смогу тащить травмированного, не смогу оставить с ним сиделку или организовать его транспортировку обратно в Нарвик. Я не смогу и оставить его одного. В лучшем случае его просто съедят волки, а в худшем он попадет к норвежцам. Этот вариант совершенно недопустим. – Морель помолчал. – Так что без обид. Тем более что сказанное относится ко всем, включая меня.
Он поднял свой рюкзак, и они тронулись дальше.
Вперед были высланы два дозорных, шедших налегке. В арьергарде тоже находился дозорный с одним лишь карабином за спиной. Двое из дозорных сносно говорили по-норвежски, благодаря чему и попали в отряд.
Они шли не очень быстро, но и не сбавляя взятого вначале темпа. Чаще на лыжах, но иногда, когда их путь лежал по камням, прошлогодней траве и лишайникам, лыжи приходилось снимать. Через каждые два часа – отдых на пятнадцать минут. Через три перехода – привал на час и прием слегка подогретой на горелках пищи. Когда по часам наступал поздний вечер, они устраивались на ночлег в каком-нибудь укромном месте, ставя несколько легких палаток. Где-то, может быть, рядом, а может, уже в сотне километров от них точно так же к своим заданным точкам шли два других отряда.
Так прошло пять дней. Издали они видели оленей. Попадались им росомаха и горностай. Иногда из кустов выскакивали зайцы. Однажды они увидели далеко на горе человека. Он помахал рукой и исчез. После этого Морель долго осматривал окрестности в свой десятикратный бинокль, но разглядел только волков, которые сопровождали их с первого дня. Волки были худые и голодные. По ночам они подходили ближе и выли, наводя на измученных егерей тоску, но нападать не решались.
К исходу пятого дня Морель подозвал Мартина и второго унтер-офицера – фельдфебеля Брантнера.
– Завтра выходим в назначенный район. Не спускать глаз с проводника. А теперь слушайте Фюрер еще перед началом наших «учений» приказал любой ценой не дать ускользнуть обоим королям. Датский дедушка оказался покладистым, а вот норвежский король Хокон VII – нет. Он бежал из Осло со всем своим правительством. Его засекли в одной деревне на севере от столицы. Кажется, Нибергсунн. – Лейтенант показал на карте – Деревушку снесли наши бомбардировщики, но король уцелел и двинул через Хамар и Лиллехаммер на Ондалснес. Вот сюда, на западное побережье. Сейчас он под прикрытием английских крейсеров и может эмигрировать в Лондон или куда-то еще. Однако есть предположение, что король, а он парень не из трусливых, и сдаваться не собирается, попросит англичан перевести его сюда, в Сальтдаль, чтобы продолжить борьбу на территории Норвегии и призвать своих подданных к сопротивлению.
– А почему именно сюда? – спросил Брантнер.
– Как мне объяснили в штабе, от Нарвика до Тронхейма, а это, как видите, сотни миль, нет наших войск. Мы совершенно не контролируем эту огромную территорию. Здесь к Сальтдалю подходит железнодорожная ветка и идет отсюда на юг через всю страну. По ней можно быстро перемещаться куда угодно. Есть также электростанция, а значит, возможно использование мощного передатчика. В общем, наши аналитики сочли Сальтдаль наиболее привлекательным для короля местом, если он решит продолжить сопротивление. Кстати, мы ведь не знаем, куда пошли два других отряда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82