Нет, не бизнес.
Связь с криминалом? С крупным криминалом? С самым крупным криминалом? С теневыми «папами» страны? С которыми, хочешь не хочешь, надо делить сферы влияния?
Но для связи с теми теневыми «папами» не надо далеко ходить. Они сами приходят в кабинет. Когда им надо. Когда надо обсудить очередные возникшие в стране проблемы. Когда кого-то нужно поставить на место. Или придержать препятствующий дальнейшему расширению зон влияния закон. Или, напротив, протолкнуть закон, гарантирующий очередные сверхприбыли.
Нет, тот криминал, с которым имеет дело Президент, не прячется. И конспиративно в его кабинет входить не будет.
Тогда что?
Что можно прятать от собственного телохранителя?
Связь с иностранными шпионами. Чтобы не угодить под статью «Измена Родине» с очень отягчающими, по причине занимаемой должности, обстоятельствами.
Допустим. Почему бы и не допустить? В государстве с неустоявшейся политикой возможно допустить все. Связь главы государства с резидентами разведок иностранных держав — в том числе. Тут на кого бы ни опираться, лишь бы у власти удержаться. Ленин тоже деньги от немцев брал. И Брестским миром за них впоследствии расплачивался. Благодаря чему на своем месте и усидел.
Почему бы и нынешнему Президенту его положительным, в смысле конечного результата, примером не вдохновиться. И не принять предлагаемую помощь.
Пусть не деньгами, но, к примеру, информационным обеспечением. Или созданием общемирового общественного мнения. Или проще — компроматом на опасных конкурентов.
Вполне вероятно.
Невероятно другое — форма общения с подобным резидентом. Не станет Президент скрывать свои контакты с резидентами иностранных государств. Не будет играть в конспирацию и прятаться по углам, имея возможность встретиться легально. Потому что самые серьезные разведчики работают под вполне официальной крышей. В посольствах работают. В представительствах крупных международных организаций и иностранных информационных служб. И Президент по вполне объяснимым причинам может иметь встречи и приватные беседы чуть не каждую неделю.
Президент не мелкий служащий, надумавший продать очередной государственный секрет. Президент — это Президент.
Тогда что остается?
Тогда остается контакт с какой-то могущественной и глубоко законспирированной организацией, которая действует внутри страны и предлагает ее главе такие услуги, которые не могут предложить все остальные силовые ведомства. Его личная охрана в том числе.
А что не могут предложить столь могущественные ведомства, как армия. Безопасность, МВД и прочие?
Что?
Они не могут предложить противозаконные формы работы. Те, что выходят за рамки Конституции. Вернее, предложить могут, но под личную ответственность первого человека страны. А зачем ему эта сомнительная, которую так соблазнительно использовать в политической игре против него же, помощь? Нет, противозаконные способы разрешения проблем только тогда хороши, когда есть абсолютная гарантия, что о них никто не узнает.
Есть такая гарантия при обращении в силовые, насквозь бюрократические министерства? Нет!
А при обращении к своему старинному приятелю, соратнику и главному телохранителю?
Есть! Но тоже не абсолютная. Кроме того, умный политик все яйца в одну корзину не складывает. И на сякую, даже самую преданную силу старается иметь противосилу.
А что, если предположить, что в стране есть такая сила! Которая разрешает проблемы главного лица государства быстрыми, действенными, хотя и не всегда законными методами. О которой никто не знает, которая благодаря этому гарантирует сохранение тайны. И представителей которой Президент очень нечасто, но принимает в своем кабинете, не ставя об этом в известность свою охрану. Отчего в том кабинете вдруг перестают работать все электронные приборы.
Почему бы не предположить?
И не приложить максимум усилий к сбору информации в данном, очень перспективном направлении?
Почему бы не сосредоточиться на этом? Вместо поимки каких-то непонятных, скользких, как банные обмылки, индивидуумов.
Не мудрее ли будет ловить головы, а не отбрасываемые в случае опасности хвосты.
Головы!
А не хвосты!
Глава 33
Представителя его высочества шейха и еще одной какой-то неназванной средневосточной страны долго ждать не заставили. Всего три дня. Три дня — пустяк. Он был готов терпеть и дольше. Потому что требуемый ему товар того стоил. Этот товар стоил гораздо большего, чем трехдневное, трехнедельное или трехмесячное ожидание одного отдельно взятого человека.
— Я от Степана Михайловича. Он передал, что вы просили с вами встретиться, — сказал зашедший в номер незнакомец. — Он не ошибся?
— Нет, не ошибся. Я действительно хотел встретиться. С кем-то из тех, кто способен разрешить мою проблему. Если вы, конечно, в курсе моей проблемы.
— Я в курсе вашей проблемы. И готов ее с вами обсудить. Не здесь. Если вы не против, я хочу предложить вам совершить небольшую прогулку по городу. Машина внизу...
Водителя в машине не было. За рулем сидел сам незнакомец. Что настраивало на самый приватный разговор.
— Я вас слушаю, — сказал незнакомец, поворачивая в замке ключ зажигания.
— Дело в том, что одна страна, которую я пока не хочу называть, заинтересована в приобретении оружия. Вы знаете, какого оружия.
Незнакомец согласно кивнул.
— Я не уполномочен обсуждать политические, военные, правовые или нравственные вопросы приобретения и использования данного вида оружия. Моя задача выяснить принципиальные возможности его приобретения. Я бизнесмен и хочу разговаривать на языке бизнеса.
— Согласен. Дело продавца продавать товар, а не обсуждать, как и где его должен использовать покупатель. Мы не можем отвечать за действия каждого покупателя. Приобретенным в магазине столовым ножом можно тоже убить. А можно нарезать колбасу. С продавцом, продавшим нож, не обязаны делиться нарезанной с его помощью колбасой. Но точно так же нельзя привлекать продавца за убийство, совершенное этим ножом.
— Примерно так же рассуждали люди, пославшие меня сюда. Меня просили найти продавцов требуемого товара и обещали за это определенный процент с суммы сделки. Поэтому я заинтересован в сделке и не заинтересован вникать в проблемы ни продавца, ни покупателя. Кто и откуда достает товар и как его использует впоследствии, меня не интересует. Меня интересует сделка. В чистом виде.
Общие позиции по отношению к торговой и торгово-посреднической деятельности были определены.
Теперь можно было переходить непосредственно к делу.
Первым к делу перешел продавец.
— Прошу понять меня правильно, но ведение подобного рода переговоров требует абсолютного доверия сторон. Мы бы хотели быть уверены, что вы представляете интересы именно того покупателя, на которого ссылаетесь.
— Я понимаю ваши опасения. Но согласитесь, что при ведении подобного рода переговоров уполномочивший меня покупатель не может предоставить никаких письменных, подтверждающих его участие в данном деле документов. На карту поставлено слишком многое. Мой покупатель не может рисковать своей политической репутацией. Разговор идет об изделии, торговые операции с которым не поощряются мировым сообществом. Любой документ может стоить стране, которую я представляю, очень больших неприятностей.
— Но как в таком случае мы можем убедиться в вашей по отношению к нам лояльности? И в серьезности ваших намерений?
— Например, по прошлой, которой мы были взаимно удовлетворены, сделке. Или вы думаете, что УВД ради того, чтобы убедить вас в моей платежеспособности, рискнуло бы такой немалой суммой денег? Ведь их могло хватить на полугодовое содержание милицейского гарнизона среднего российского города. Причем рискнуть без гарантии, что деньги не будут просто выброшены на ветер. Если бы я представлял интересы УВД или Безопасности, а не того, кого представляю, вы были бы арестованы еще тогда, при первой сделке, со всеми необходимыми доказательствами на руках — с товаром и заранее помеченными деньгами, и вы бы давно уже сидели в следственном изоляторе, а не в этой машине. Первая сделка выступает гарантом второй.
— Здесь вы, возможно, правы. Ни милиция, ни Безопасность не могут рисковать такими деньгами. И найти такие деньги тоже не могут. Я думаю, что в первый раз вы действительно представляли интересы того, для кого покупали товар. Но что делать в этот раз?
— Попробовать поверить друг другу. Тем более что речь идет пока лишь о предварительных переговорах. В дальнейшем вы будете иметь возможность познакомиться с покупателем лично, получив приглашение в его или любую другую страну. Такой выход из положения вас устраивает?
— Такой — устраивает.
— Но до того, как вы сами понимаете, я должен убедить покупателя в реальности ваших возможностей По данному виду товара. В том, что интересующие изделия доступны вам.
— Но ведь вы обратились именно к нам?
— Да. Потому что я был вашим клиентом. Потому что узнал вашу фирму с самой лучшей стороны и поверил в ваши возможности. Что, впрочем, не исключает моих поисков по другим направлениям.
— Это понятно.
— И естественно. Если говорить о здоровой конкуренции.
— А вы не пробовали поискать требуемый вам товар в других странах?
— Мои заказчики отсматривали возможность поиска товара в других странах. Но их слишком мало. Их всего пять. Три отпадают сразу. Потому что законопослушны. И сыты. Их чиновникам не нужны деньги за счет риска потери свободы и положения. Остается две. Вы и Китай. В Китае изделий данного класса мало. Но, главное, в Китае не церемонятся с бизнесменами, покушающимися на вооружение, которого им самим не хватает. Их расстреливают. Поставив на колени. Из карабина в затылок. В одной компании со всеми, кто был в этой торговой операции задействован. Без оглядки на их должности, звания и связи. Китай — централизованное государство. В Китае очень трудно с подобного рода бизнесом.
С подобного рода бизнесом легко у вас, потому что вы — страна безвременья. Еще не законопослушны. Но уже не централизованы. В вашей стране нет хозяина. И нет закона. И поэтому все продается и покупается.
Покупается теми, кому нужен товар. И продается теми, кому нужны деньги. Мои заказчики выбрали вас.
— Ну что ж, они достаточно логично обосновали свой выбор. Мы попробуем что-нибудь для вас сделать. Хотя ничего не обещаем. Мы не выполняли подобного рода заказы.
— Совсем не выполняли?
— Почти. Почти совсем. Но мы имеем некоторые соображения по данному вопросу.
— Когда мы сможем согласовать условия сделки?
— Не раньше, чем мы будем уверены, что можем достать запрашиваемый товар.
— То есть мои заказчики могут надеяться?
— Могут надеяться. И могут продолжать искать в других направлениях. Потому что никаких гарантий мы дать не можем. Мы можем лишь обещать навести справки...
С представителем одной неназванной средневосточной страны говорил не рядовой коммивояжер, мечтающий спихнуть ему имеющийся у него товар, но и не главный продавец. С ним беседовал приближенный к главному продавцу эксперт по оружию и по людям, которым требовалось оружие. Его привлекали для экспертизы только самых серьезных и самых перспективных сделок. Вроде той, что была предложена.
— Как твои впечатления от покупателя? — спросил Мозга вернувшегося из недалекой командировки эксперта.
— Мне кажется, покупатель внушает доверие. Он Достаточно адекватен в формулировании условий сделки. Убедителен в поведении. Он подтвердил свои коммерческие возможности в предыдущей сделке. Он купил достаточно серьезный товар и не доставил нам никаких осложнений. Он не похож ни на афериста, ни на агента Безопасности. Его не интересовало, откуда мы берем товар. Его интересовал сам товар. Как и в первом случае. Мне кажется, он действительно тот, за кого себя выдает. И ему действительно нужен тот товар о котором он говорит.
— Атомное оружие?
— Атомное оружие!
— Это уже второй заказ за последние полгода, — задумчиво сказал Мозга, — похоже, атомные бомбы становятся популярны, как автоматы Калашникова. Зачем им всем атомные бомбы? Ведь их нельзя применять. Зачем вообще атомное оружие, если его невозможно использовать по прямому назначению?
— Для повышения собственной значимости в глазах всего остального мира. Это как в драке. Где авторитет тем выше, чем длиннее кол ты успел подхватить.
— Но колом бьют. По голове.
— Или угрожают. И тем достигают желаемого результата. Атомное оружие — тот кол, которым не бьют но очень активно размахивают. И выигрывают драки, ни разу не пустив его в ход. Наличие атомного оружия переводит их владельцев совсем в другую категорию, В категорию владельцев атомного оружия! И к ним начинают прислушиваться. Что бы они ни говорили. И чего бы ни требовали. Для этого им нужна бомба. Для того, чтобы их слышали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55