— Вы обронили.
— Ах, передать, — оживился швейцар, стуча запорами.
— Меня никто не спрашивал?
— Нет, нет. Никто.
— А номер убирали?
— Номера у нас утрами убирают. Но если вы прикажете...
— Нет. Не надо. Утром так утром.
Заходя в свой номер, представитель открыл дверь едва ли больше чем на тридцать сантиметров. Только так, чтобы протиснуться боком. И, включив свет, осмотрел пол.
Несколько случайно оброненных им на пол соринок были сдвинуты в сторону. Значит, дверь открывалась. Хотя уборки не было.
Шкаф тоже открывали. Потому что был оборван волосок, приклеенный к дверце с помощью капельки коньяка. Старый, но безотказно срабатывающий на дилетантах способ проверки нарушения конституционного права неприкосновенности жилища.
Правда, дверь и шкаф могли быть случайностью. Корыстным любопытством обслуживающего персонала. А вот бронированный с шифрозамком кейс...
Представитель внимательно осмотрел створки. Здесь волоски были на месте. И значит... И, значит, в кейс лазил кто-то посторонний! Причем очень опытный посторонний. Потому что умудрился шифрозамок открыть. И снова закрыть! И волоски обнаружить и приклеить на место. На чем и прокололся. По той простейшей причине, что один из тех волосков был специально недоклеен и держался на честном слове. А теперь приляпан намертво. Переиграл сам себя неизвестный визитер. Перестарался в уборке помещения при уходе.
А тот дядя утверждал, что «такие здесь не проживают». А какие тогда проживают? Если после встречи с ними невскрываемые шифрозамки вскрываются и контрольные волоски на место приклеиваются?
Нет, не соврал шеф. По адресу направил. К очень серьезным людям направил. О чем можно судить хотя бы по тому, что, прежде чем вступать в контакт, предпочли присмотреться к неизвестному визитеру, проверить его документы и его кредитоспособность. И, будем надеяться, удовлетворились и тем и другим в полной мере. Потому что документы, банковские справки, выписки и прочие оставленные в кейсе ксивы выполнены на высоком идейно-художественном и полиграфическом уровне. Так что непрофессионалу не подкопаться. Тем более что настоящих печатей шейхов, равно как их самих, они в глаза не видели.
Отсюда будем считать, что представление полномочного посла шейха состоялось. Верительные грамоты вручены. Изучены. И приняты. Осталось дождаться приглашения на высокий прием.
Который не заставил себя долго ждать.
Вечером следующего дня в номер к полномочному и в чем-то чрезвычайному представителю явился гость. Без спроса явился. И без предупреждения.
— Здравствуйте, — сказал он. — Вы искали Федорова?
— Да. По адресу Привокзальная, 35. Но там сказали, что таких нет.
— Вам сказали правильно. Там действительно таких нет. Там другие.
— Я от...
— Я знаю. Мы позвонили ему. В больницу. И навели кое-какие справки.
— Я, конечно, извиняюсь. Но он виноват сам...
— Я все понимаю. Он нарушил условия сделки. Он хотел получить больше, чем ему полагалось за такого рода услуги.
— Я не думал...
— Довольно об этом. Что вам нужно? От Федорова.
— Оружие.
— Оружие в охотничьих магазинах. Пожалуйста, идите, выбирайте, покупайте. Лично я рекомендую вертикалки тульского завода. Очень хороший бой. И цена невысокая.
— Извините, я неправильно выразился. Мне нужно вооружение. Мне нужно тяжелое вооружение.
— Это другой разговор. Какое вооружение вас интересует?
Вот так запросто. Как будто разговор идет о партии зажигалок. Или газонокосилок.
— Меня много что интересует.
— Конкретно, пожалуйста.
— Танки «Т-80». Системы залпового огня. Зенитно-ракетные комплексы. Боевые машины пехоты. Локаторы. Комплектующие... — перечислил представитель список требуемых вооружений.
— Набор серьезный. Сразу и все предложить мы не можем. Но кое-что постараемся. Что вас интересует в первую очередь?
— Танки «Т-80». Три штуки.
— Трех танков сегодня в наличии нет. Есть более старых образцов. В неограниченном количестве.
— Старых не надо. Шейх не будет брать старое вооружение. Только самое современное.
— Тогда могу предложить один экземпляр. Самый новый. Без эксплуатации. Наезд сто пятьдесят километров. Тропический вариант.
— Одного мало.
— Плюс пятьдесят комплектов боеприпасов. Запасные ствол пушки, мотор, траки.
— А обычно?
— Обычная комплектация уже. Без стволов и мотора. Обычно заказ выполняют другие поставщики. Но сегодня они пустые. Вы опоздали буквально на несколько дней. Следующая партия ожидается не раньше чем через две-три недели. Сами понимаете, товар ходовой, уходит быстро, запас ограничен.
— Хорошо, я согласен. Возьму один. Пока.
— В течение месяца, я думаю, мы сможем подобрать вам недостающие экземпляры.
— Мне бы хотелось согласовать цену.
Продавец вытащил бумагу и написал на ней цифру.
— Ото! А не много запрашиваете?
— Цена реальная. Хотя, конечно, выше заводской. Но вы должны понимать — оформление, согласование, транспортировка, сопровождение, предпродажная подготовка, постгарантийное обслуживание, в пределах страны, конечно.
— Боюсь, на такую цену шейх не согласится. Ему предлагали американские образцы. Тем более мы предполагаем приобрести у вас партию товара...
Продавец зачеркнул на бумаге цифру. И написал рядом другую. На пять процентов меньшую.
— Но тогда транспортировка ваша. Но по нашему коридору.
— Хорошо. Я согласен. Когда можно посмотреть товар?
— Послезавтра.
— Деньги предоплатой?
— Нет. Деньги по факту. Сразу после того, как вы осмотрите и примете образец.
— А если я в последний момент откажусь?
— Это ваше право. Как покупателя. Но должен предупредить, что после второго немотивированного отказа мы прервем с вами торговые отношения. Нам нужны надежные партнеры. Один отказ мы можем отнести на случайность. На несогласованность условий сделки. Два — посчитаем системой.
— А если виной будет качество товара?
— За товар мы ручаемся. Мы не сотрудничаем с сомнительными поставщиками. Кроме того, мы самым тщательным образом проверяем полученный товар. Мы не можем позволить себе обман. Не можем допустить скандал.
Логично. Скандал для подобного рода торговцев равнозначен огласке. Огласка — открытию следствия. И значит, они больше, чем кто-либо другой, заинтересованы в поставке качественного товара.
— Как и на чем я смогу попасть на место осмотра товара?
— Транспортировка к месту предпродажных испытаний, питание, размещение, обеспечение безопасности и прочие связанные с этим текущие расходы включены в стоимость товара. Послезавтра за вами заедет машина.
— Хорошо. До послезавтра.
— До послезавтра...
Глава 21
Начальник президентской охраны второй час прослушивал выдержки записей, снятых с микрофонов, установленных в квартире безработного Сидорчука Митрофана Семеновича. И чем больше слушал, тем больше мрачнел. Потому что ни черта не понимал. То есть вообще ни черта!
Митрофан Семенович ходил по квартире, стучал дверями, гремел посудой, булькал какими-то жидкостями, включал и выключал свет, сливал воду в унитазе, прибавлял и убавлял громкость в приемниках, телевизоре и громкоговорителе на кухне, чавкал, кашлял, вздыхал, издавал неприличные звуки и периодически разговаривал совершенно ни о чем. С какой-то Машей.
— Маша, иди сюда. Ну иди сюда. Иди, не бойся. Я добрый сегодня. Слышь, Машутка!..
— Кто это такая Маша? Установили? — спросил начальник охраны, останавливая запись.
— Установили. Это кошка его.
— Какая кошка?
— Обыкновенная. Беспородная. Кличка Маша.
— А чего она всегда молчит?
— Не всегда...
— Но я ее не слышу. Почему она не орет, ну или там не мурлычет?
— Не знаю. Наверное, сытая. Кошки, когда сытые, обычно спят.
Начальник вновь включил запись.
— Машка, иди сюда! Иди, я тебя поглажу. Иди, зараза! Сейчас как дам по морде тапком!..
— Мяу-а-а! Фр-р-р! Похоже, точно кошка.
Снова кашель, вздохи, скрипы дивана и разговор. На этот раз уже самого с собой.
— Э-эх. И какого только дерьма в газетах не пишут. Ну что это?.. — Пауза. — Или это. — Пауза... — А это вообще ни в какие ворота! — Пауза. — Моя бы воля — сослал всех этих редакторов в Сибирь. К черту. На стройки народного хозяйства. И тачку в руки. Или лопату, чтобы котлованы рыли, а не ямы ближним! Паразиты! Дерьмо собачье!..
— Он что, всегда так? — спросил начальник охраны.
— Что всегда?
— Болтает сам с собой?
— Очень часто.
— Он что, больной?
— По имеющимся в нашем распоряжении сведениям — нет. Вот выписки из его больничной карточки: посещение окулиста, терапевта, хирурга. Анализы крови, мочи...
— Не надо мочи. Я не в том смысле.
— ...Нет, ну ты посмотри. Ну как об этом можно писать? Как возможно такое пропускать в печать?..
Начальник охраны перемотал пленку.
— ...Иди сюда! Иди, я сказал! Ну смотри, что я тебе дам. Иди, Машутка. Посмотри, какая косточка... Еще перемотал.
— ...Никому-то мы с тобой не нужны. Ни ты, ни я. Ты хоть на двор сходить можешь. Со своими Васьками помиловаться. А я куда? Для тех, кому за тридцать? Так там одни старухи, которым за пятьдесят. А говорят, что за двадцать. Зачем мне которые за пятьдесят? Мне бы кого помоложе. А помоложе туда, где за тридцать, не ходят. Они, шалавы, на дискотеки бегают. А разве мне можно на дискотеки ходить? Нет. Засмеют. Это тебе можно хоть куда ходить. Потому что у вас все просто. Задрал хвост — и никаких тебе «Для тех, кому...». Никаких штампов и делений жилплощади. Был бы я котом, я бы разве дома сидел? Слышь, Машка. Ну иди сюда, Машка...
Еще прокрут.
— ...Эх, Машка, мне бы твои кошачьи заботы. Накормлена, напоена, в тепле, работать не надо... Еще.
— ...Опять погода ни к черту. Слышь, Машка, опять кратковременные осадки обещают. И вчера обещали. Опять из дома не выйти. Хотя зачем тебе выходить? Ты в подвал — нырк, и все тебе удовольствия. Сколько дуще угодно...
— У него кто-нибудь есть? — спросил главный телохранитель.
— Вроде бы нет.
— Что значит «вроде бы»?
— Наружное наблюдение никаких контактов с представителями противоположного пола не обнаружило.
— А с его полом? Что вы уставились? С его полом контакты обнаруживались?
— Никак нет. То есть в том смысле, что мы не отсматривали данное направление.
— Ну так отсмотрите. Или он что, со святым духом живет? На пару. Или со своей драной Машкой? Не может человек в его возрасте кого-то не иметь. Или к кому-то не ходить. Или к кому-то не хотеть ходить. А если ни к кому не ходит, то надо сделать так, чтобы ходил. К кому-нибудь. К кому-нибудь из наших сотрудниц. Или сотрудников. И чтобы они к нему ходили... Еще одна перемотка. И воспроизведение.
— Надоело все! Хуже горькой редьки. Хуже двух горьких редек. Плюнуть бы на все и махнуть куда-нибудь на юг. Где тепло. Фрукты. Женщины. И никаких тебе идиотов, которые по телевизору чушь молотят. Потому что все за эту болтовню имеют. И море, и фрукты, и женщин. А мы с тобой тут...
— Он что, не замолкает?
— Замолкает. Иногда. Когда спит.
— Точно, идиот. Полный! Беспросветный! С осложнением на речевое недержание...
— Снять наблюдение?
— И ты тоже идиот! И тоже беспросветный. Хоть и с майорскими погонами. Усилить наблюдение! Вдвое усилить! Втрое! И за ним, и за Машкой его. И за каждым тараканом в его комнате. Слушать! И искать!
— Что искать?
— Не знаю, что искать. Но только искать! Не может «папа» приглашать на аудиенцию шизофреников. Или если может, то это какие-то особые шизофреники, которые вместо Канатчиковых, Наполеонов, Цезарей и Николашек запросто умеют беседовать с настоящими руководителями государства. Или это я с ума свихнулся. И скоро тоже начну с кошками беседы разговаривать. Искать! Или я из всех вас душу выну!..
Ну не любил начальник президентской охраны загадки. Особенно те, которые не умел разгадать с первого раза. И особенно эту, где умалишенные безработные ночами в квартирах болтают с кошками, а днями в Кремле с Президентом, которого ему положено охранять. И оберегать от опасных сюрпризов...
Глава 22
Проворовавшийся прапорщик Игнатьев сидел на жестких, отполированных спинами нарушителей дисциплины нарах в камере-одиночке гарнизонной гауптвахты. Уже шестой день сидел. И с ностальгией вспоминал свой уютный снарядный склад. Где так хорошо было расположиться в каптерке подле кипящего кипятильничка и вскрытой банки тушенки. Эффектно сидя на табуретке, сделанной из пустой гильзы от крупнокалиберного снаряда.
И чего не жилось? Приторговывал бы себе помаленьку облюбованными местным населением снарядными ящиками и краской. Так нет, потянуло на бом шее. Идиот. Теперь того и гляди подведут под трибунал И прости-прощай, зеленка-кормилица с портупеей через плечо. Здравствуй, черная телага с номером над левым карманом и того же цвета кепи на макушке Здравствуй, зона. Там даже эти нары раем покажутся.
Жалко прапора. Сгорел прапор. Как тот кумулятивный снаряд.
Правда, с другой стороны, прямых доказательств у них нет. Вообще ничего нет, кроме недостачи, которую он не успел вовремя замазать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Ах, передать, — оживился швейцар, стуча запорами.
— Меня никто не спрашивал?
— Нет, нет. Никто.
— А номер убирали?
— Номера у нас утрами убирают. Но если вы прикажете...
— Нет. Не надо. Утром так утром.
Заходя в свой номер, представитель открыл дверь едва ли больше чем на тридцать сантиметров. Только так, чтобы протиснуться боком. И, включив свет, осмотрел пол.
Несколько случайно оброненных им на пол соринок были сдвинуты в сторону. Значит, дверь открывалась. Хотя уборки не было.
Шкаф тоже открывали. Потому что был оборван волосок, приклеенный к дверце с помощью капельки коньяка. Старый, но безотказно срабатывающий на дилетантах способ проверки нарушения конституционного права неприкосновенности жилища.
Правда, дверь и шкаф могли быть случайностью. Корыстным любопытством обслуживающего персонала. А вот бронированный с шифрозамком кейс...
Представитель внимательно осмотрел створки. Здесь волоски были на месте. И значит... И, значит, в кейс лазил кто-то посторонний! Причем очень опытный посторонний. Потому что умудрился шифрозамок открыть. И снова закрыть! И волоски обнаружить и приклеить на место. На чем и прокололся. По той простейшей причине, что один из тех волосков был специально недоклеен и держался на честном слове. А теперь приляпан намертво. Переиграл сам себя неизвестный визитер. Перестарался в уборке помещения при уходе.
А тот дядя утверждал, что «такие здесь не проживают». А какие тогда проживают? Если после встречи с ними невскрываемые шифрозамки вскрываются и контрольные волоски на место приклеиваются?
Нет, не соврал шеф. По адресу направил. К очень серьезным людям направил. О чем можно судить хотя бы по тому, что, прежде чем вступать в контакт, предпочли присмотреться к неизвестному визитеру, проверить его документы и его кредитоспособность. И, будем надеяться, удовлетворились и тем и другим в полной мере. Потому что документы, банковские справки, выписки и прочие оставленные в кейсе ксивы выполнены на высоком идейно-художественном и полиграфическом уровне. Так что непрофессионалу не подкопаться. Тем более что настоящих печатей шейхов, равно как их самих, они в глаза не видели.
Отсюда будем считать, что представление полномочного посла шейха состоялось. Верительные грамоты вручены. Изучены. И приняты. Осталось дождаться приглашения на высокий прием.
Который не заставил себя долго ждать.
Вечером следующего дня в номер к полномочному и в чем-то чрезвычайному представителю явился гость. Без спроса явился. И без предупреждения.
— Здравствуйте, — сказал он. — Вы искали Федорова?
— Да. По адресу Привокзальная, 35. Но там сказали, что таких нет.
— Вам сказали правильно. Там действительно таких нет. Там другие.
— Я от...
— Я знаю. Мы позвонили ему. В больницу. И навели кое-какие справки.
— Я, конечно, извиняюсь. Но он виноват сам...
— Я все понимаю. Он нарушил условия сделки. Он хотел получить больше, чем ему полагалось за такого рода услуги.
— Я не думал...
— Довольно об этом. Что вам нужно? От Федорова.
— Оружие.
— Оружие в охотничьих магазинах. Пожалуйста, идите, выбирайте, покупайте. Лично я рекомендую вертикалки тульского завода. Очень хороший бой. И цена невысокая.
— Извините, я неправильно выразился. Мне нужно вооружение. Мне нужно тяжелое вооружение.
— Это другой разговор. Какое вооружение вас интересует?
Вот так запросто. Как будто разговор идет о партии зажигалок. Или газонокосилок.
— Меня много что интересует.
— Конкретно, пожалуйста.
— Танки «Т-80». Системы залпового огня. Зенитно-ракетные комплексы. Боевые машины пехоты. Локаторы. Комплектующие... — перечислил представитель список требуемых вооружений.
— Набор серьезный. Сразу и все предложить мы не можем. Но кое-что постараемся. Что вас интересует в первую очередь?
— Танки «Т-80». Три штуки.
— Трех танков сегодня в наличии нет. Есть более старых образцов. В неограниченном количестве.
— Старых не надо. Шейх не будет брать старое вооружение. Только самое современное.
— Тогда могу предложить один экземпляр. Самый новый. Без эксплуатации. Наезд сто пятьдесят километров. Тропический вариант.
— Одного мало.
— Плюс пятьдесят комплектов боеприпасов. Запасные ствол пушки, мотор, траки.
— А обычно?
— Обычная комплектация уже. Без стволов и мотора. Обычно заказ выполняют другие поставщики. Но сегодня они пустые. Вы опоздали буквально на несколько дней. Следующая партия ожидается не раньше чем через две-три недели. Сами понимаете, товар ходовой, уходит быстро, запас ограничен.
— Хорошо, я согласен. Возьму один. Пока.
— В течение месяца, я думаю, мы сможем подобрать вам недостающие экземпляры.
— Мне бы хотелось согласовать цену.
Продавец вытащил бумагу и написал на ней цифру.
— Ото! А не много запрашиваете?
— Цена реальная. Хотя, конечно, выше заводской. Но вы должны понимать — оформление, согласование, транспортировка, сопровождение, предпродажная подготовка, постгарантийное обслуживание, в пределах страны, конечно.
— Боюсь, на такую цену шейх не согласится. Ему предлагали американские образцы. Тем более мы предполагаем приобрести у вас партию товара...
Продавец зачеркнул на бумаге цифру. И написал рядом другую. На пять процентов меньшую.
— Но тогда транспортировка ваша. Но по нашему коридору.
— Хорошо. Я согласен. Когда можно посмотреть товар?
— Послезавтра.
— Деньги предоплатой?
— Нет. Деньги по факту. Сразу после того, как вы осмотрите и примете образец.
— А если я в последний момент откажусь?
— Это ваше право. Как покупателя. Но должен предупредить, что после второго немотивированного отказа мы прервем с вами торговые отношения. Нам нужны надежные партнеры. Один отказ мы можем отнести на случайность. На несогласованность условий сделки. Два — посчитаем системой.
— А если виной будет качество товара?
— За товар мы ручаемся. Мы не сотрудничаем с сомнительными поставщиками. Кроме того, мы самым тщательным образом проверяем полученный товар. Мы не можем позволить себе обман. Не можем допустить скандал.
Логично. Скандал для подобного рода торговцев равнозначен огласке. Огласка — открытию следствия. И значит, они больше, чем кто-либо другой, заинтересованы в поставке качественного товара.
— Как и на чем я смогу попасть на место осмотра товара?
— Транспортировка к месту предпродажных испытаний, питание, размещение, обеспечение безопасности и прочие связанные с этим текущие расходы включены в стоимость товара. Послезавтра за вами заедет машина.
— Хорошо. До послезавтра.
— До послезавтра...
Глава 21
Начальник президентской охраны второй час прослушивал выдержки записей, снятых с микрофонов, установленных в квартире безработного Сидорчука Митрофана Семеновича. И чем больше слушал, тем больше мрачнел. Потому что ни черта не понимал. То есть вообще ни черта!
Митрофан Семенович ходил по квартире, стучал дверями, гремел посудой, булькал какими-то жидкостями, включал и выключал свет, сливал воду в унитазе, прибавлял и убавлял громкость в приемниках, телевизоре и громкоговорителе на кухне, чавкал, кашлял, вздыхал, издавал неприличные звуки и периодически разговаривал совершенно ни о чем. С какой-то Машей.
— Маша, иди сюда. Ну иди сюда. Иди, не бойся. Я добрый сегодня. Слышь, Машутка!..
— Кто это такая Маша? Установили? — спросил начальник охраны, останавливая запись.
— Установили. Это кошка его.
— Какая кошка?
— Обыкновенная. Беспородная. Кличка Маша.
— А чего она всегда молчит?
— Не всегда...
— Но я ее не слышу. Почему она не орет, ну или там не мурлычет?
— Не знаю. Наверное, сытая. Кошки, когда сытые, обычно спят.
Начальник вновь включил запись.
— Машка, иди сюда! Иди, я тебя поглажу. Иди, зараза! Сейчас как дам по морде тапком!..
— Мяу-а-а! Фр-р-р! Похоже, точно кошка.
Снова кашель, вздохи, скрипы дивана и разговор. На этот раз уже самого с собой.
— Э-эх. И какого только дерьма в газетах не пишут. Ну что это?.. — Пауза. — Или это. — Пауза... — А это вообще ни в какие ворота! — Пауза. — Моя бы воля — сослал всех этих редакторов в Сибирь. К черту. На стройки народного хозяйства. И тачку в руки. Или лопату, чтобы котлованы рыли, а не ямы ближним! Паразиты! Дерьмо собачье!..
— Он что, всегда так? — спросил начальник охраны.
— Что всегда?
— Болтает сам с собой?
— Очень часто.
— Он что, больной?
— По имеющимся в нашем распоряжении сведениям — нет. Вот выписки из его больничной карточки: посещение окулиста, терапевта, хирурга. Анализы крови, мочи...
— Не надо мочи. Я не в том смысле.
— ...Нет, ну ты посмотри. Ну как об этом можно писать? Как возможно такое пропускать в печать?..
Начальник охраны перемотал пленку.
— ...Иди сюда! Иди, я сказал! Ну смотри, что я тебе дам. Иди, Машутка. Посмотри, какая косточка... Еще перемотал.
— ...Никому-то мы с тобой не нужны. Ни ты, ни я. Ты хоть на двор сходить можешь. Со своими Васьками помиловаться. А я куда? Для тех, кому за тридцать? Так там одни старухи, которым за пятьдесят. А говорят, что за двадцать. Зачем мне которые за пятьдесят? Мне бы кого помоложе. А помоложе туда, где за тридцать, не ходят. Они, шалавы, на дискотеки бегают. А разве мне можно на дискотеки ходить? Нет. Засмеют. Это тебе можно хоть куда ходить. Потому что у вас все просто. Задрал хвост — и никаких тебе «Для тех, кому...». Никаких штампов и делений жилплощади. Был бы я котом, я бы разве дома сидел? Слышь, Машка. Ну иди сюда, Машка...
Еще прокрут.
— ...Эх, Машка, мне бы твои кошачьи заботы. Накормлена, напоена, в тепле, работать не надо... Еще.
— ...Опять погода ни к черту. Слышь, Машка, опять кратковременные осадки обещают. И вчера обещали. Опять из дома не выйти. Хотя зачем тебе выходить? Ты в подвал — нырк, и все тебе удовольствия. Сколько дуще угодно...
— У него кто-нибудь есть? — спросил главный телохранитель.
— Вроде бы нет.
— Что значит «вроде бы»?
— Наружное наблюдение никаких контактов с представителями противоположного пола не обнаружило.
— А с его полом? Что вы уставились? С его полом контакты обнаруживались?
— Никак нет. То есть в том смысле, что мы не отсматривали данное направление.
— Ну так отсмотрите. Или он что, со святым духом живет? На пару. Или со своей драной Машкой? Не может человек в его возрасте кого-то не иметь. Или к кому-то не ходить. Или к кому-то не хотеть ходить. А если ни к кому не ходит, то надо сделать так, чтобы ходил. К кому-нибудь. К кому-нибудь из наших сотрудниц. Или сотрудников. И чтобы они к нему ходили... Еще одна перемотка. И воспроизведение.
— Надоело все! Хуже горькой редьки. Хуже двух горьких редек. Плюнуть бы на все и махнуть куда-нибудь на юг. Где тепло. Фрукты. Женщины. И никаких тебе идиотов, которые по телевизору чушь молотят. Потому что все за эту болтовню имеют. И море, и фрукты, и женщин. А мы с тобой тут...
— Он что, не замолкает?
— Замолкает. Иногда. Когда спит.
— Точно, идиот. Полный! Беспросветный! С осложнением на речевое недержание...
— Снять наблюдение?
— И ты тоже идиот! И тоже беспросветный. Хоть и с майорскими погонами. Усилить наблюдение! Вдвое усилить! Втрое! И за ним, и за Машкой его. И за каждым тараканом в его комнате. Слушать! И искать!
— Что искать?
— Не знаю, что искать. Но только искать! Не может «папа» приглашать на аудиенцию шизофреников. Или если может, то это какие-то особые шизофреники, которые вместо Канатчиковых, Наполеонов, Цезарей и Николашек запросто умеют беседовать с настоящими руководителями государства. Или это я с ума свихнулся. И скоро тоже начну с кошками беседы разговаривать. Искать! Или я из всех вас душу выну!..
Ну не любил начальник президентской охраны загадки. Особенно те, которые не умел разгадать с первого раза. И особенно эту, где умалишенные безработные ночами в квартирах болтают с кошками, а днями в Кремле с Президентом, которого ему положено охранять. И оберегать от опасных сюрпризов...
Глава 22
Проворовавшийся прапорщик Игнатьев сидел на жестких, отполированных спинами нарушителей дисциплины нарах в камере-одиночке гарнизонной гауптвахты. Уже шестой день сидел. И с ностальгией вспоминал свой уютный снарядный склад. Где так хорошо было расположиться в каптерке подле кипящего кипятильничка и вскрытой банки тушенки. Эффектно сидя на табуретке, сделанной из пустой гильзы от крупнокалиберного снаряда.
И чего не жилось? Приторговывал бы себе помаленьку облюбованными местным населением снарядными ящиками и краской. Так нет, потянуло на бом шее. Идиот. Теперь того и гляди подведут под трибунал И прости-прощай, зеленка-кормилица с портупеей через плечо. Здравствуй, черная телага с номером над левым карманом и того же цвета кепи на макушке Здравствуй, зона. Там даже эти нары раем покажутся.
Жалко прапора. Сгорел прапор. Как тот кумулятивный снаряд.
Правда, с другой стороны, прямых доказательств у них нет. Вообще ничего нет, кроме недостачи, которую он не успел вовремя замазать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55